Проблема укрупнения регионов давно породила сумятицу в умах многих сограждан. Но что говорить об обывательских настроениях, которые подчас диаметрально противоположны, когда сами идеологи реформы выступают с алогичными идеями, полностью дискредитирующими смысл задуманного ими действа.
В данной связи симптоматичны заявления одного из главных адептов реформы укрупнения кремлевского политолога Глеба Павловского. Передачи последних трех недель на канале НТВ с его участием тому подтверждение. Так, в одном из своих недавних «политологических вестников» он обрушился на Краснодарский край и его губернатора Александра Ткачева с жесточайшей критикой. Методы губернаторского управления, социально-экономическую и политическую ситуацию в этом южном субъекте федерации сравнили с эпохой правления Тюдоров, а вся система отношений в крае получила определение «режим».
Из слов Павловского следует, что благодать, снизошедшая на кубанцев при Ткачеве, не более чем фикция, а среднестатистический показатель доходов кубанцев на душу населения не чудо, он равен аналогичным показателям в средней полосе России.
Смысл резюме Павловского более чем уничтожающ. Вопреки мощному пиару, развернутому руководством края вокруг собственных успехов, реальные достижения Павловскому представляются совершенно мизерными. Заметим, все это на фоне того внимания (прежде всего финансового), которое оказывается региону свыше. Недавний эпизод, широко транслируемый в СМИ с «одергиванием» Ткачева первым вице-премьером Медведевым является лишь одним из явных признаков означенного выше. Напомним читателю, что конфуз кубанского губернатора произошел во время встречи со ставленником Путина, когда Ткачев заявил о «малом финансовом внимании» к краю, на что и получил отрезвляющий ответ.
Возвращаясь к мнению Павловского, отметим, что причину происходящего кремлевский политехнолог узрел именно в доминирующем положении дедовских идей в политическом сознании кубанского истеблишмента, также наряженного в дедовские одежды. Эти идеи, по замечанию Павловского, основанные на всевозможных фобиях к инородцам, щедро «удобрили» кубанские черноземы. Речь здесь идет о всевозможных гонениях на лиц неславянской национальности, т.е. лиц с фамилиями, оканчивающимися на -ян, -оглы и -задэ.
Здесь и мягко говоря «странности», царившие на Кубани в эпоху прежнего «батьки» - Николая Кондратенко, которому всюду мерещились «злокозненные сионисты». Здесь и нетерпимость к «нетутошним» инородцам, «портящим пейзаж» Черноморских курортов своим видом. Ну а Адыгея - ближайший сосед Краснодарского края, темпы роста ксенофобии ощущает постоянно.
Однако Павловский сказав «А», не сказал «Б». И коль краткость в данном случае не есть сестра таланта, попробуем расширить кругозор читателя на данный счет.
Фобий, которые достались казачьему населению Кубани со времен покорения Кавказа, осталось предостаточно, и они постоянно подогревались. Естественно, что с легкой руки местных властей, данные идеи постоянно сажали кубанских казаков в пластунские пикеты и разъезды по всем линейным станицам реанимированной в умах кордонной линии времен Русско-кавказской войны 19 века.
Тем временем, пока атаманы-молодцы зорко смотрели под рукавицу на левый берег Кубани, их идеологи провозгласили приход новой опасности, нависшей над ними в лице эмигрантов из Закавказья – армянского населения. Обнаружилось наличие новой фобии, которую раньше не узрели, скорее всего, по причине того, что смотрели на северокавказцев, а пришли закавказцы.
Обладая большим потенциалом внутренней консолидации, корпоративностью и предприимчивостью, выходцы из Армении сумели организовать систему отношений с определенными властными структурами на местах, способную поддерживать статус-кво в вопросах миграции и лоббировании их интересов в бизнесе по всему побережью Краснодарского края. Когда на подобную ситуацию обратили внимание в краевом центре, она уже давно перестала быть локальным явлением, а взятки-то брали русские чиновники.
С приходом нового руководства к управлению Краснодарским краем ситуация по вопросам национальной политики приобрела еще большую остроту. Появление Ткачева у кормила власти связывалось кубанцами с продолжением дела Николая Кондратенко. Но вскоре стало ясно, что энергичный молодой губернатор решил избавиться от красного ореола своего предшественника и патрона, что во многом облегчало возможность зачисления в ряды любимцев Кремля и создание совместных инвестиционных проектов с представителями крупного капитала.
Общая политическая конъюнктура в стране, появление мощных партий пропрезидентского толка не давали шансов на успех в случае сохранения титула «красный пояс» в отношении Краснодарского края. Естественно, что отказ от прежних левых позиций настоятельно требовал срочного отвлечения политически активного электората Кубани и, прежде всего, казачества от «левых идей», сохранившихся в их умах. Для этого как нельзя кстати подходили прежние фобии к инородцам, которые необходимо было расширить, укрепить и закалить. На Кубани пошли теми тропами, которые уже давно были проторены лидерами ряда общефедеральных движений. Естественно, в крае им придали местный колорит. Потрудились все, много и знатно, начиная от журналистов и ученых, заканчивая весьма ответственными должностными лицами.
Бывшие в употреблении Кондратенко «антисионистские» лозунги сменились рядом не менее «политкорректных» фобий к лицам неславянской наружности: армянам, туркам (исход которых в США был широко представлен в СМИ). Преуспел Ткачев и в адыгофобии, перечеркнув все прежние достижения своего предшественника. Для увековечивания значимости перманентной милитаристической активности казачества было проведено несколько шумных акций.
Так, краевое руководство с помпой отметило юбилей окончания русско-турецкой войны, о которой обывателю напомнил фильм «Турецкий гамбит». На празднество были приглашены представители Болгарии, Сербии, Греции, Молдовы и других стран, в освобождении которых от власти Османской империи принимали участие русские войска. В состав последних входили и казачьи части, до этого воевавшие с черкесами на Кубани, но оставшиеся не у дел после окончания Русско- кавказской войны. Рвение «отцов» Кубани в патриотическом воспитании похвально, но интересно, какие чувства вызвал «турецкий марш» казаков у турок, экономические и торговые отношения с которыми так стремится наладить край. В данном ряду «дальновидных» политических ходов можно вспомнить «тузлинское сидение» Ткачева. Всем известно, к чему привела демонстрация хилой политической мускулатуры: тогдашним президентом Кучмой был поднят вопрос об отключении вещания русскоязычных каналов на Украине. Только поспешная ратификация в Госдуме РФ договора о режиме прохода иностранных военных кораблей в Азовское море спасло воды, омывающие берега Краснодарского края от вполне реального появления там судов неких третьих государств, присутствие которых для России было бы совсем нежелательно.
Ткачев позволил себе официально комментировать вопросы внешнеполитического свойства, не касающиеся его (согласно Конституции РФ) полномочий как губернатора одного из субъектов России. Но чего не сделаешь перед выборами? Ткачеву нужен был маленький победоносный «индо-пакистанский инцидент». Однако древняя латинская мудрость гласит: «Что дозволено Юпитеру, нельзя быку».
Кстати, позволим себе посоветовать кубанским властям отрядить флотилию азовских казаков из кубанских плавней на охрану арендуемых российским флотом маяков. Возможно, потешная флотилия на стругах сможет поднять авторитет краснодарской власти.
Апофеозом прозорливости и любви к малой родине динамичного губернатора явилось целенаправленное восхваление генералов русской армии, прославившихся истреблением адыгов в годы Русско-кавказской войны. Так, восстановлен памятник Лазареву в одноименном поселке на побережье. Армавир же прославился установлением памятника генералу Зассу, маниакальным наклонностям которого (в связи с засушиванием отрубленных черкесских голов и поголовным истреблением горцев) ужасался даже сам Николай I.
Общий тон национальной политики руководства края откровенно шовинистический, нарочито задевающий чувства адыгов и бередящий хоть и старые, но всё ещё болящие исторические раны коренного этноса, оставшегося на своей земле в подавляющем меньшинстве в результате войны 19 века. Но другого ждать и не приходится, когда величают таких как Засс.
Лейтмотивом возможного грядущего объединения (укрупнения) регионов РФ стала идея экономической целесообразности. В преломлении через предполагаемое объединение Адыгеи и Краснодарского Края эта идея звучит примерно так: «Динамично развивающийся Краснодарский край вложит средства в экономику Адыгеи, привлечёт сюда инвесторов и выведет этот дотационный регион из стагнации, что, безусловно, выгодно и адыгам, и русским, и представителям всех других национальностей, проживающих в регионе».
Звучит привлекательно, однако всё ли так благополучно в самом Краснодарском крае, чтобы он смог взять на себя такую благородную миссию? Если отъехать от Краснодара с его сверкающими торговыми центрами и дорогими иномарками практически в любую сторону края, то можно увидеть ещё очень большое поле деятельности для кубанских властей. Чего стоит вопиющая нищета и неустроенность населённых пунктов нагорной полосы края? Взять хотя бы Апшеронский район, где в горах образовалась местная Чуйская долина и органы внутренних дел то и дело натыкаются на вооруженное сопротивление банд, охраняющих наркотические плантации. Другая часть альтернативного бизнеса местных безработных – варварское браконьерское истребление леса.
Есть ещё, например, такие городки, как Приморско-Ахтарск, где раньше люди выживали за счёт браконьерской рыбной ловли, а теперь рыбы поубавилось, рыбнадзор ужесточился, но людям не предложили ничего взамен, и им попросту нечем жить, что порой приводит к самоубийствам безработных мужчин, которым нечем кормить семью. Где гарантия того, что после объединения Адыгеи и Краснодара власти края будут решать экономические и социальные проблемы именно вновь присоединённых районов бывшей Адыгеи, а не каких-либо других, благо проблем достаточно?
Адыгея уже была в составе края при советской власти и всегда финансировалась по остаточному принципу – это широко известный факт. Люди средних лет хорошо помнят изобилие в краснодарских магазинах и пустые прилавки в Адыгее, дававшей одни из лучших в стране показателей валового роста сельхозпродукции. Кто может сказать, что теперь она будет финансироваться в первую очередь?
А кто же будет при условии объединения двух субъектов заботиться о сохранении адыгского языка и культуры? После установки вышеописанных памятников и выхода в свет ряда «научных» исследований кубанских историков (где ставится под сомнение автохтонность адыгского этноса на Кубани, либо исторические материалы по адыгам попросту игнорируются), наивно было бы полагать, что эти проблемы кого-то в Краснодарском крае будут волновать.
А теперь позволим себе задаться вопросом: как читателю в данном контексте видится слияние Краснодарского края и Республики Адыгея, каким образом край, имеющий в глазах инициаторов укрупнения столько политических, финансовых и идеологических промахов, сможет интегрировать Республику Адыгея в свой состав?
Кстати недавнее предложение со стороны правительства РФ о необходимости введения системы минусовых траншей для отстающих регионов, а точнее реакция на данное предложение, прекрасно иллюстрирует будущее Адыгеи в составе края. Смысл планируемого нововведения заключается в передаче отстающим регионам части прибыли более успешных субъектов федерации.
Мы не беремся обсуждать саму идею, но комментарий мэра Москвы оказался резко отрицательным. На взгляд Лужкова, подобная система лишь породит иждивенческие настроения в отстающих регионах. Как прагматичного, радеющего за свой рубль хозяина, его понять можно. Но давайте смоделируем ситуацию с отторжением части финансовой прибыли края в пользу вновь присоединенной территории Адыгеи. При этом будем исходить из того, что центр, урезав финансирование республики, будет ждать от края самостоятельного решения проблемы. Смешно даже надеяться, что край, в который вкачивались целевые средства из федерального бюджета, и не сумевший до сих пор, по заявлениям Павловского, урегулировать ситуацию в Сочи (речь здесь видимо идет о будущем олимпийском величии города), посчитает нужным снабжать частью средств своих вновь обретенных «братьев». Можно догадаться, что получат радетели прихода в кубанскую «землю обетованную» из числа граждан Адыгеи. Скорее всего, не манну небесную, а манную кашу в своих ежедневных рационах, причем три раза в день, и это в лучшем случае. Ну а политики высших эшелонов власти и «профессиональные русские» из глубинки получат еще один очаг межэтнической, а значит и социально-политической напряженности.
Вопрос: где логика и в чем смысл произносимого устами политологов и чиновников, создающих подобные проекты в условиях, явно противоречащих их собственным доктринам, в условиях, о которых по тем или иным причинам ранее умалчивали в угоду конъюнктуре? Видимо ситуация в Краснодарском крае приняла столь запредельный характер, что теперь ее не в силах скрыть даже отцы-основатели идеи укрупнения. Поскольку сам Павловский выступил застрельщиком указанного процесса, гневно критикуя Кубань, становится очевидно, что ему видимо следует «застрелить» и «похоронить» саму идею объединения Краснодарского края и Адыгеи. В противном случае вся политическая трескотня наших Збигневых-Бжезинских направлена на расшатывание ситуации в потенциально конфликтогенных регионах юга России. Что это? Еще одна великая шахматная игра? Судя по последовавшему ровно через неделю после вышеупомянутой передачи новому выступлению Павловского с субботней политинформацией от 28 января, но теперь уже об Адыгее, выходит что так. Появившийся в программе Павловского некий оракул «господин Монблан» для начала просветил зрителей в вопросе этнической принадлежности президента Адыгеи: он этнический шапсуг! «Аналитик» не знает, что такого этноса не существует, шапсуги – субэтническое подразделение в рамках адыгского (черкесского) этноса. Затем, злостно щурясь, с железными нотками в голосе, поведал россиянам о трех основных, на его взгляд, достижениях президента Хазрета Совмена: первое – ениях президента Республики Адыгея: а егтинформацией джета не сумевший до сих пор, по заявлениям Павловского, упнения чнеон просто богатый человек, второе – раздал по 5000 рублей всем ветеранам ВОВ в Адыгее ко дню 60-летия победы, третье – помог благоустройству родного аула. Если второе достижение нехотя было признано «Монбланом» как благо, то третье, судя по всему, телезритель должен был расценить как отрицательный перекос в национальной политике. Дальнейший контекст передачи призван подвести телезрителей к этой мысли. Жест мецената по отношению к своей малой родине предстает как зло, проявление местничества и клановости. Для непосвященных объясняем: президент-адыг помог односельчанам, среди которых были и адыги.
И тут, после полупрозрачных намеков, на перекошенном экране возникает физиономия некой Н.Коноваловой, местной «профессиональной русской», возглавляющей так называемый «Союз славян Адыгеи». И на этот раз, как впрочем, и все предыдущие 10 лет существования Республики Адыгея, Коновалова сообщает о том, что ее борьба за воссоединение Краснодарского края с Адыгей продолжается.
Коротко об этой организации и ее лидере. Несмотря на толерантность в общении между народами, населяющими Республику Адыгея, по заказу извне постоянно нагнетались страсти вокруг положения славяноязычного большинства. Эта тема в местный политический дискурс и была привнесена известной в республике псевдопатриотической организацией «Союз славян Адыгеи». Основной принцип, ставившийся в основу ее деятельности, заключался в формуле: «Или мы, или они», что подразумевало борьбу с самим фактом существования Республики Адыгея в принципе. Главный программный лозунг данного объединения выражался в следующем: адыгоязычное паразитирующее меньшинство узурпировало власть над большинством. Маразм идеологов объединения «Славян Адыгеи» доходил до критики вопроса увеличения количества часов в школьной программе для изучения истории и языка адыгов. Прецедент создания национального телевидения породил просто панические настроения у адептов этой организации. Вся риторика в отношении республиканских органов власти, вопросов адыгской культуры, гуманитарных аспектов, была сродни тезису известного древнеримского политика, заканчивавшего свои речи фразой: «Карфаген должен быть разрушен». В данном случае цена вопроса не имела значения.
В середине 90-х годов «Союз славян» попытался раскачать ситуацию, «выбросив» идею о присоединении к Краснодарскому краю ряда районов Адыгеи. К чести губернатора Кондратенко, взявшего курс на добрососедские отношения с Адыгеей, он заявил, что вся Кубань живет на адыгских исторических землях, и коль судьба изменила этническую картину сегодняшнего дня, ни о каких сумасбродных идеях по переделу земель не может быть и речи.
На протяжении 10 лет лозунги «Союза славян» были направлены на стравливание казаков и адыгов в очередном межнациональном конфликте. Управляющие ситуацией извне, помогая «Союзу славян» финансовыми средствами, надеялись на чеченский сценарий событий. Кто стоял за спонсорством Чеченской войны в Москве читатель, наверное, догадывается. Тем не менее, их расчеты не оправдались.
Подчеркнем, что ни «Монблан», ни Коновалова не вспомнили, а вернее в силу текущего политического момента, ни словом не обмолвились о той работе, которую провел президент Совмен по стабилизации экономической ситуации в Республике, об успешном выполнении программы газификации населенных пунктов, о строительстве и содержании на свои средства детского дома в Красноярске (заметим, не для адыгских детей), о его помощи больницам и школам Республики Адыгея.
Отдельной строкой стоит целая эпопея по возрождению множества населенных пунктов республики, пострадавших от разрушительного наводнения в 2002 году. В тот период в первую очередь (по указанию Хазрета Совмена) дома возводились русским семьям, так как у них подчас не было родственников, от которых можно было ждать помощи. Помогали всем, не спрашивая национальности.
Данный список деяний Х.Совмена на благо Адыгеи можно продолжать еще долго. Но об этом вспоминать невыгодно. Грядут выборы в парламент республики, и Н.Коноваловой хочется сесть на своего дряхлого идеологического конька, который унесет ее в атаку на засевших в окопах власти адыгов. Опять-таки по «Монблану», ни одного начальника-русского ни в одном органе власти Адыгеи не сыскать. Для тех, кто хочет проверить абсурдность данных посылов, советуем открыть телефонный справочник аппарата чиновников Парламента, депутатского корпуса, Кабинета Министров РА, а также прочитать фамилии судей на дверных табличках, для этого же заглянуть в городскую и республиканскую прокуратуру.
Да, с поправкой на передачу о Краснодарском крае, борьба Коноваловой предстоит тяжелая. И, скорее всего многочисленный штат русских чиновников, которых она в упор не хочет замечать в органах исполнительной, законодательной и судебной власти Адыгеи также должен лечь на алтарь её борьбы.
Сам «Союз славян Адыгеи» на самом деле избирательно подходит к данной проблеме, неоднократно заявляя о необходимости вытеснения адыгов из руководящих структур любого уровня, будь то органы власти, система образования и т.п. Громогласно заявляя о попрании гражданских прав русских в Адыгее, активисты «Союза славян» фактически призывают к повсеместной сегрегации адыгского населения. Это ли не призыв к межнациональной розни?
Кстати, напомним читателю, что в своё время подобные высказывания Н.Коноваловой были подвергнуты осуждению: 36 ведущих общественных организаций РА обвинили ее в разжигании межнациональной розни. Коновалова подала в суд по факту клеветы в ее адрес, исходившей от указанных республиканских организаций, однако потерпела полных крах, проиграв суд в двух инстанциях. Президент Совмен как-то назвал её «нашей Жанной Д’Арк». Но вспомним, чем закончила Орлеанская дева: её использовали в своих политических целях, а затем сдали врагам, объявили колдуньей и сожгли на костре.
Ясно, что и Коновалову используют. Чем же закончится политический бег по кругу местной функционерки? Пока он привёл её в довольно пёстрое окружение предвыборного блока промышленников, идущих на выборы единым фронтом с «Союзом славян». В этом есть явные признаки дряхления идей, исторгаемых Коноваловой. Странным образом её союзниками по блоку оказались личности, имеющие весьма отдалённое отношение к промышленному созиданию. Так, например, партайгеноссе Коноваловой молодой предприниматель С.Андреев, более известный в определённых кругах под кличкой «Узбек», является одним из крупных держателей сети игровых салонов и казино в Республике Адыгея и на юге России. Капитал, нажитый на одурачивании молодёжи и высасывании из неё родительских денег, видимо, станет достойной опорой радетельнице «попранных» прав славянского населения. Именно деянием Андреева является скупка цехов станкостроительного завода имени Фрунзе в столице РА Майкопе и организация там пресловутого центра развлечений. Конечно, намного труднее запустить станки и прессы для машиностроения, чем заработать хороший пресс денег на игровом бизнесе.
Находясь под пристальным вниманием Республиканской прокуратуры (кстати, руководитель её – русский), Андреев, наверное, решил податься в депутаты для лоббирования своих коммерческих идей. Другие «промышленники» также скупили сотоварищи большую часть здания Майкопского хлебокомбината, выбросил оттуда всё оборудование и сдал помещения в аренду под торговые площади. Кстати, там же теперь разместилось ещё одно казино – крупнейшее в Майкопе. Интересное получается партнёрство… Тандем дурных денег и ксенофобских идей Коноваловой, очевидно, призван не только обеспечить победу на выборах, но и гарантировать промышленный подъём в республике. Занятный союз меча и орала получился.
В передаче Павловского именно Коновалова предстаёт как выразитель чаяний большинства, угнетённого паразитирующим меньшинством. Господин «Монблан», с вершины чёрного политического пиара, по сути, вторил идеям ксенофобии. Как расценивать его заявление об осторожности построения партийной вертикали единороссов в Адыгее из её этнической элиты? Что это – призыв к этническим чисткам неславян в партийных списках? В таком случае опять можно говорить о применении практики апартеида или традиций «чёрной сотни».
На таком фоне, обвиняя кубанское руководство в разжигании ксенофобии, пиар-технологи попутно с оговорками подталкивают обывателей к осознанию необходимости вливания Адыгеи в край.
После изрядного «таскания в зубах» Павловским кубанского губернатора стало очевидно, что не осталось камня на камне ни от имиджа данного субъекта федерации, ни от имиджа его главы. Не прибавили позитива как назло появившиеся репортажи о замерзающем без газа селе в Отрадненском районе края, скандал с раскрытой сетью по бесчеловечной продаже детей в Краснодарском крае и ретроспектива антикоррупционных расследований в новороссийском порту на канале РТР.
Вполне ясно, что все это портило картину предвыборного шоу Коноваловой, рассчитанного, судя по всему, на положительный пиар желаемого ею присоединения Адыгеи к Краснодарскому краю. Да что тут поделаешь, не скоординировал Павловский свои заявления с местной пассионарией. Причина одна – сошка больно мелкая, есть авторитеты покрупнее. Но слово не птица, вылетит – не поймаешь.
Показательно «линчуя» кубанского лидера, Павловский, спохватившись, понял, что его собственная доктрина объединения регионов затрещала по швам в свете предполагаемого вхождения Адыгеи в Краснодарский край. Дав изрядного пинка Кубани, он тут же попытался отыграть карту обратно, решив продемонстрировать, что даже при таком положении вещей в Краснодарском крае, присоединение к нему Адыгеи – подарок её страждущим жителям. А каковы будут последствия этого – его вряд ли волнует.
Как уже отмечалось, в дело пошел даже посыл о дискредитации республиканской фракции «Единой России». Но уж если и эта партия для таких как Коновалова не является порождением «славянского истеблишмента» России, то здесь явно есть неприкрытая интрига: как это вдруг Павловский, вроде бы человек Кремля, устами своего «Монблана» критикует главное детище политического руководства страны в лице ее регионального отделения в РА.
Любой здравомыслящий человек сознает, что может последовать за реализацией плана Павловского – очередная межэтническая разборка с непредсказуемыми последствиями. Благо, почва нашими политтехнологами уже подготовлена. Естественно, Павловскому надо торопиться отрабатывать свой хлеб, за который ему платят политические силы, работающие на развал России.
|
|
