В день Стратегии-31, на фоне разгонов и задержаний на митингах несогласных в Москве и Питере, в столице Бурятии всё прошло на редкость спокойно: 31 августа несогласные беспрепятственно помитинговали два часа в центре Улан-Удэ под лозунгами "Демократия! Она утонула в Путчине", "1991-2011 - демократия в осаде", спели под гитару песни про Че Гевару и "Мы ждем перемен!" Виктора Цоя, и затем мирно разошлись.
1 сентября, в День знаний, состоялся митинг оппозиции в Петровске-Забайкальском в защиту закрываемых властями "малокомплектных" школ. Он прошёл под лозунгами: "Всем мозги не вы...шибешь!", "Убиваете школы - растите мстителей!", "Школам Забайкалья - да! Дворцам Путина - нет!" и "Образуем себя сами!". Митинг тоже прошёл спокойно.
Но при более внимательном взгляде выясняется, что в Забайкалье для оппозиции всё обстоит далеко не столь радужно и благостно.
Во-первых, не прекращается "многосерийное" уголовное дело по 282-й статье за разжигание вражды и ненависти к четырём "социальным группам" - МВД, ФСБ, армии и ФСИН - против журналисток и правозащитниц Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры, за их публикации и листовку.
Во-вторых, недавно к этому делу добавилось новое уголовное дело - против Натальи Филоновой, редактора забайкальской газеты "Всему наперекор!" и депутата местного совета. Власти крайне раздражаются выступлениями неугомонных оппозиционерок против закрытия "малокомплектных" школ. Эти протесты были активно поддержаны местным населением.
- В отношении меня, - говорит Наталья Филонова, - заведено уголовное дело, о котором я ничего не знаю. В связи с этим сотрудники полиции якобы приезжали ко мне домой и на работу, чтобы вручить повестку, но застать меня почему-то не могли, хотя я ни от кого не пряталась.
По слухам, однако, уголовное дело заведено по 318-й или 319-й статье УК (применение насилия к представителю власти или оскорбление оного). Если речь идет о первой, более мягкой части 318-й статьи, активистке грозит до пяти лет лишения свободы.
А 24 августа было совершено нападение на Надежду Низовкину. Она сама рассказывает об этом: "По дороге из Улан-Удэ в Петровск-Забайкальский, между двумя ментовскими уазиками в сопровождении штатской машины, я подверглась нападению одного из этих штатских.
"Подожди, мне не нужно денег, - приговаривал он, сбросив меня на обочину и ударяя по челюсти. - Мне другое нужно!" Что - он не пояснял, раздевать не пытался. Ни похоти, ни грабежа - только удары. Меня освободил не мой острый предмет, коим я тыкала ему в руку, а появление двоих прохожих, один из которых жестко вмешался. Говоря спасибо, пристально глядела последнему в глаза, пытаясь понять - не инсценировано ли его появление так же, как появление врага. Что им нужно: душить или придушивать?
Спустя сто метров один из ментов, отчего-то напуганный, поинтересовался: "А вы не боитесь, что что-то случится?" (Я-то и не думала к ним подходить.)
Отвечаю: "А вы в курсе, что ли? Это вы его подослали?"
О том, чтобы ИХ просить о защите, не могло быть и речи, я ушла."
Незадолго до этого, в августе, три участницы забайкальской оппозиции - Филонова, Низовкина и Стецура - решили посетить мероприятие, о котором официально объявлялось, как о концерте Иосифа Кобзона в Петровске. На самом деле никакого Кобзона в городе не было и в помине, и "концерт Кобзона" был лишь вывеской, которой доверчивое население заманивали для участия в пресловутых "праймериз" правящей партии.
Но посещение мнимого "концерта" тремя оппозиционерками - а они пришли "налегке", безо всяких плакатов или мегафонов, - вызвало небывалый переполох у местных властей.
"На праймериз Едра, - рассказывает Низовкина, - нас - Наталью Филонову, Татьяну Стецуру и меня - выволокли вниз головой четыре пролета лестницы под командованием мэра Александра Таранова. Он продолжает мстить нам за круглосуточный митинг в защиту школ, а мы готовимся к митингу на День знаний. В ментовке мы молчали абсолютно, чем вызвали уважение оккупантов".
Что же касается давнишнего, тянущегося еще с 2009 года уголовного дела за "разжигание" по 282-й статье против Низовкиной и Стецуры, то Советский суд г. Улан-Удэ в июле с. г. "взял паузу" для проведения трех экспертиз по делу - лингвистической, психологической и социологической. Такие экспертизы по делу уже проводились - в первом процессе, и их выводы пестрили анекдотическими выводами.
Например, эксперт-психолог обнаружила у обвиняемых "незрелость личности, внушаемость и лживость" и пришла к выводу, что их "совестливость снижена до патологического порога". Эксперт-лингвист усмотрела в их текстах доселе неведомый филологической науке феномен - "вербальный экстремизм", а эксперт-социолог, разумеется, признал МВД-ФСБ-ФСИН и пр. госучреждения "социальными группами".
Однако эти экспертизы были забракованы как недопустимые доказательства вышестоящей инстанцией - Верховным судом Бурятии, который отменил и вынесенный на их основании обвинительный приговор. В результате на процессе сложилась забавная ситуация: никто из местных экспертов не пожелал по новой браться за столь грязный и неблагодарный труд. От выполнения психолого-лингвистической экспертизы отказалась Забайкальская лаборатория судебной экспертизы, которая выполняла прошлую аналогичную экспертизу по делу. От выполнения социологической экспертизы отказался бурятский технологический университет (на юрфаке которого обучались подсудимые). Эксперты объявили забастовку! Похоже, они заразились от подсудимых страстью ко всяческому неповиновению.
Обвиняемые не без оснований посчитали это своей моральной победой. В результате бурятскому суду пришлось назначать, например, психологическую экспертизу... в Москве. Что представляет собой очевидный нонсенс - потому что оплачивать подсудимым поездку в первопрестольную суд отнюдь не собирается. И учёным экспертам придётся на сей раз замерять уровень "лживости" обвиняемых, а равно и их уровень "совестливости" заочно, за тысячи километров, так сказать, телепатическим путём. Дело невиданное!..
Однако где наши эксперты не пропадали... Возможно, в пользу обвиняемых сработает недавнее заключение питерских экспертов по делу арт-группы "Война". Они пришли к выводу: "Сотрудники милиции не являются социальной группой - ни большой, ни реальной, ни номинальной". Однако все мы, увы, хорошо знаем особенности отечественного правосудия: не являясь социальной группой в городе на Неве, те же полицейские запросто могут оказаться "социальной группой" где-нибудь в Татарстане или Бурятии.
"Всё кажется, что слова не ко времени, - пишет Низовкина по итогам борьбы против закрытия забайкальских школ и последних событий. - Это время идти в партизаны. Это оккупанты. Они не захватывают власть - они её давно удерживают. Милиция охраняет убийц оппозиции. Вместе они охраняют трусливых вождей от населения. Им проще перестрелять всех, но некем будет править. Им очень хочется убить нас первыми. Но посмотрим, сколько их нам удастся забрать с собой".
|
|
