В Советском суде г. Улан-Удэ (Бурятия) продолжается судебный процесс по обвинению журналисток и оппозиционных активисток Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры в разжигании вражды и ненависти к четырём «социальным группам» - МВД, ФСБ, российской армии и тюремщикам (ФСИН). Очередное заседание суда по делу Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры прошло 10 декабря.
На нем была допрошена эксперт Забайкальской лаборатории судебной экспертизы г-жа Судоплатова. Она является автором лингвистической части экспертного заключения по уголовному делу.
Г-жа эксперт обнаружила в текстах Надежды и Татьяны "вербальный экстремизм". Хотя науке лингвистике такой таинственный феномен, как "вербальный экстремизм", до сих пор был неведом, но зачем это загадочное словосочетание присутствует в экспертном заключении, тем не менее догадаться нетрудно – чтобы суд мог, не особенно себя утруждая, механически перенести его в приговор, по дороге потеряв словечко "вербальный".
Между тем, эксперт явно вышла за рамки своей компетенции, поскольку, употребляя термин "экстремизм", фактически перешла из лингвистической в уголовно-правовую плоскость. А экспертиза по юридическим вопросам, согласно нормам действующего УПК, судом (как и следствием) назначаться не может – ведь тем самым судьи и следователи расписались бы в собственной правовой некомпетентности.
В течение допроса эксперта, который продолжался около трёх часов, подсудимые задали г-же Судоплатовой немало едких вопросов о существе проведённой ею "экспертизы". Эксперт тщилась доказать, в частности, что "вербальный экстремизм" и "экстремизм", о котором трактует уголовный кодекс – это, мол, совершенно разные вещи.
"Вербальный экстремизм", по её высокоучёному мнению, – это когда нечто или некто характеризуется однозначно плохо, с чисто негативной стороны. А когда нечто или некто характеризуется с разных сторон, и с хорошей, и с плохой, – это критика. (Любопытно, следует ли теперь, во избежание впадения в экстремизм, хотя бы и "вербальный", непременно искать нечто хорошее в таких явлениях, как коррупция, бандитизм и даже, страшно вымолвить, терроризм?).
Обвиняемые же резонно спросили у эксперта: "Следует ли Ваши слова понимать так, что приговор суда по нашему делу, если он будет обвинительным, тоже будет примером вербального экстремизма?"
Увы, этот интереснейший вопрос был судом немедленно отведён, как и вообще большая часть вопросов.
Что ж, отечественная лингвистика явно стоит на пороге больших открытий. Если уж в ней появился «вербальный экстремизм», то вскоре, вероятно, появятся и «вербальный терроризм», «вербальное убийство двух и более лиц», «вербальная измена родине», «организация вербальных массовых беспорядков» и т. д. Всем этим сногсшибательным открытиям мировая наука будет обязана таким бескорыстным подвижникам научного знания, как г-жа Судоплатова. Как жаль, что в области лингвистики пока не присуждаются Нобелевские премии!
Также в ходе допроса выяснилось, что г-жа Судоплатова, по её словам, даже не читала целиком подписанное ею заключение. Она прочитала только его лингвистическую часть, хотя подписала всё – и "психологическую" часть тоже.
– Каким же образом тогда, – задали вопрос обвиняемые, – в вашей лингвистической части появились практически дословные цитаты из "психологической" части?
– А это не я писала, – ошарашила эксперт своим ответом участников процесса.
Из её слов следовало, что в составлении экспертного заключения, помимо двух официально назначенных экспертов – лингвиста и психолога, участвовал ещё и некто третий. Относительно личности этого третьего в суде прозвучали разные предположения, но не в этом суть. Существенна не его личность, а сам факт, что такой анонимный участник экспертизы был. А уж соответствует ли это нормам УПК – как говорится, вопрос чисто риторический...
А на предыдущем заседании суда, 8 декабря, был допрошен экс-начальник Советского РОВД г. Улан-Удэ Квирикадзе, под чьим руководством обвиняемых неоднократно задерживали на пикетах, митингах, раздаче газет и расклейке листовок (эти факты позднее стали эпизодами обвинения). Однако бывший правоохранитель сослался на то, что даже лиц Татьяны и Надежды он не помнит, не говоря уж про их фамилии и обстоятельства задержаний.
До сих пор на такие тотальные провалы в памяти не ссылался ни один из допрошенных судом блюстителей порядка, включая даже рядовых ДПС-ников. Вспоминая показания незабвенного майора Евсюкова, у которого на суде также начисто отшибло память, приходится сделать вывод: видимо, у милицейского начальства действует правило – чем старше чин, тем меньше объём оперативной памяти...
АНЕКДОТ В ТЕМУ. Справочник российского правоведа: экстремист - тот, кто публично требует соблюдения законов, конституции, равенства граждан и искоренения коррупции в органах правопорядка.
|
|
