О том, что над уникальным по своему биологическому разнообразию Камчатским краем нависла очень серьезная угроза, мы писали и в 2006-м, и в 2007-м годах. А в нынешнем году произойдет событие, способное круто изменить жизнь огромного региона. Станет ли этот поворот благом для полуострова?
Путь к провалу
ОАО Камчатнефтегаз, держатель государственной лицензии на право геологического изучения недр с целью поиска и оценки месторождений углеводородов в пределах лицензионного участка, расположенного на Западно-Камчатском шельфе, собирается пробурить первую разведочную скважину на площади Западно-Сухановская. Это может стать началом нефтяной эпохи Камчатки, которая со времен первых ее исследователей, Георга Стеллера и Степана Крашенинникова, считалась преимущественно рыболовным краем, жила
возобновимыми ресурсами, была известна уникальностью своей природы, которая и принесла ей всемирную популярность.
У сторонников преимущественного нефтегазового развития полуострова есть четкая программа. Чтобы читатель понял основные ее положения, позволю себе здесь и далее ссылаться на одну из недавних публикаций председателя Комитета по природным ресурсам и окружающей среде Совета Федерации и президента Геологического общества Виктора Орлова. Камчатка, пишет маститый геолог и сенатор в N 3 за 2007 г. журнала "Минеральные ресурсы России. Экономика и управление", регион дотационный, энергозатраты в традиционных
секторах экономики - рыболовстве, сельском хозяйстве, туризме, а также в коммунальном хозяйстве очень велики из-за необходимости завоза топлива. Можно и нужно развивать местные источники энергии, но этого мало для обретения регионом экономической самодостаточности. Поэтому освоение шельфа - главный фактор экономического роста Камчатского края: "Начало добычи нефти в опытно-
промышленном режиме ОАО "НК "Роснефть" планирует на 2013 г. К 2025 г. на охотоморском шельфе Камчатки будет добываться 50 млн т углеводородов в нефтяном эквиваленте. Суммарные инвестиции в период 2007-2025 гг. составят 855 млрд руб., в том числе в береговую инфраструктуру - 136 млрд руб. В результате в 2017 г. экономика Камчатского края достигнет 100%-й бюджетной обеспеченности собственными налоговыми доходами. В последующие годы регион устойчиво будет находиться в числе регионов-доноров".
Видите, как все четко и ясно. Хотя все нефтяники точно знают: уверенно говорить об объемах запасов можно только тогда, когда пробурено несколько поисковых скважин. До разведочного бурения никто не знает, каково там точное соотношение нефти и газа. И уж точно ни один специалист не скажет сегодня с уверенностью, как будет выглядеть инфраструктура для добычи углеводородов
на шельфе за десятки километров от берегов, где глубины достигают 250-300 м, а море зимой покрыто льдом. Также ни один специалист не ответит пока, каким способом и куда (на берег ли Камчатки или к магаданскому побережью) добытое сырье будет транспортироваться. Но оказывается, все уже посчитано - объем инвестиций, количество добываемой нефти и точная дата, когда на Камчатский край прольется золотой дождь налоговых отчислений. Между тем, если посмотреть на любой крупный современный проект разработки углеводородов на шельфе и в береговой зоне - Сахалин-1 и Сахалин-2, Штокмановское газоконденсатное месторождение, Приразломное нефтяное месторождение, нефтяные и газовые проекты Ямала, то окажется, что сроки их разработки все время сдвигаются против ожидаемых, а издержки (можно, конечно, называть их инвестициями) растут.
Есть еще две маленькие детали, о которых энтузиасты освоения Западно-Камчатского шельфа стараются не упоминать. Дело в том, что побережье Западной Камчатки крайне неудобно для развития береговой инфраструктуры нефтегазового комплекса - ни танкерный терминал построить, ни завод по сжижению газа. Поэтому если ожидания нефтяников оправдаются, не исключено, что удобнее (хотя также фантастически сложно технически) будет направить трубопровод в Магадан. Но даже если добываемое сырье пойдет на камчатский
берег, то при существующей системе налогообложения региону мало что достанется, поскольку львиная доля налоговых отчислений уйдет в федеральный бюджет. Кое-что, может быть, вернется в виде тех же дотаций в местные муниципальные образования. Кстати, а почему до образования Камчатского края Корякский автономный округ, где добыча полезных ископаемых значительно более развита, чем в бывшей Камчатской области, был самым дотационным и провальным регионом Российской Федерации?
О вольном лососе и китайской курице
Всем известно, что Камчатка - это рыба, много рыбы! Однако, по мнению В.Орлова, рыбная отрасль "обеспечивает лишь 19,7 % производимого валового регионального продукта, крайне ограничена природными возможностями вколичественном росте и может развиваться в основном в качественном направлении, т.е. по пути более полного использования малоценных пород и видов морских биологических ресурсов, рыборазведения, развития марикультуры, углубления переработки добываемой продукции. Главным сдерживающим фактором является высокая доля затрат на топливо, тепло- и электроэнергию".
Надо сказать, что почти 20% от валового регионального продукта - это уже довольно много. Опять же, как посчитать. Реальный вклад рыбной отрасли в хозяйство края намного больше за счет рабочих мест для местного населения, а нефтегазовая отрасль создает рабочие места, прежде всего, для приезжих, поскольку квалифицированных трудовых ресурсов на месте не хватает, а малоквалифицированную рабочую силу дешевле завезти. Пример Сахалина очень наглядно это подтверждает. Возможности же увеличения вклада рыболовства в
местную экономику и развитие далеко не ограничиваются "более полным использованием малоценным видов морских биологических ресурсов" и уж вовсе никак не связаны с рыборазведением и марикультурой.
Большинство специалистов сходятся на том, что рыборазведение в виде новых лососевых рыбоводных заводов на Камчатке не нужно, они здесь затратны и малоэффективны, а лососи и так хорошо разводятся - важно только обеспечить действенную охрану нерестилищ от браконьеров. Про марикультуру на Камчатке не заговаривали даже в советские времена, когда на бумаге ее где только ни развивали - тогда чиновникам было понятно, что проблема не в том, как произвести дополнительную продукцию, а в том, как переработать то, что есть.
Возможности роста рыбной отрасли Камчатки в другом - в увеличении ценности естественных продуктов рыболовства. Все больше потребителей в Европе и Северной Америке начинают понимать разницу между лососем диким и выращенным на ферме, между филе минтая первичной заморозки и филе тиляпии из грязного китайского пруда, которое продается у нас под названием "морская курица".
Причем, цены на природную рыбную продукцию будут в долгосрочной перспективе только расти.
Конечно, для того, чтобы решить проблемы рыболовства, связанные с плохим управления, коррупцией, незаконным выловом, оттоком ресурсов в страны АТР и слабым развитием местной переработки, нужны серьезные институциональные преобразования. И, похоже, с воссозданием Государственного комитета по рыболовству в 2007 г. правительство, наконец, сделало попытку за них взяться.
Будет ли эта попытка успешной, зависит от уровня профессионализма в оценке потенциала рыболовства и системности принимаемых мер. И нефтегазовая эйфория (подчеркнем: именно эйфория, избыточный оптимизм в оценке перспектив развития Камчатского края, на основе разработки ресурсов углеводородов) может оказаться здесь опасной установкой, может быть, даже убивающей пока еще слабую тенденцию
оздоровления рыбной отрасли. А местные источники энергии развивать, конечно, надо - в первую очередь для повышения экономической эффективности того же рыбохозяйственного комплекса, туризма, сельского хозяйства и т.д.
Тонем в море проблем
Заметьте, еще ни одного слова не было сказано об экологических проблемах, связанных с развитием нефтегазовой индустрии. Мне уже неоднократно приходилось писать, в том числе и в "Мировой энергетике", о том, что самые серьезные проблемы начинаются тогда, когда этот самый комплекс выходит на берег. Пока опыт строительства береговой инфраструктуры, например, газопровода Кшукское
и Нижнее-Квакчикское газоконденсатное месторождение - Петропавловск-Камчатский был в экологическом отношении только отрицательным и неясно, будут ли эти уроки учтены. Но и на море достаточно проблем. Прежде всего - размещение платформ в районах, где воспроизводятся основные ресурсы Западно-Камчатского шельфа: нерестится минтай, размножается камчатский краб, нагуливаются
скатившиеся из рек лососи. Ответа на вопрос о максимальных гарантиях безопасности развития морской добычи нефти и газа для биологических ресурсов пока нет. А ведь гарантом тут должно выступить государство, а не компании.
Во всяком случае, именно государство, только норвежское (кстати, также очень сильно зависящее от нефтедобычи) приняло решение о введении моратория на нефтеразработки в 50 мильной зоне у Лофотенских островов, где размножается баренцевоморская треска. И уж точно государство должно позаботиться о разработке детальных планов ликвидации разливов нефти, опережающих любую промышленную деятельность на Западно-Камчатском шельфе.
Погоня за призраком
На сегодняшний день наш прогноз развития Камчатского края выглядит гораздо менее определенным, чем выкладки многоуважаемого сенатора профессора В.П.Орлова. Итак, возьмем за точку отсчета планируемое разведочное бурение площади Западно-Сухановская в 2008 г. Если компании повезет (нефть и газ обнаружатся, и Роснефть в альянсе с Корейской национальной нефтяной корпорацией сможет разработать месторождение), то запасы углеводородов будут за 20-40 лет выброшены в атмосферу в виде углекислого газа и соединений
серы, увеличивая парниковый эффект и непредсказуемость трансформации климата.
При этом они принесут миллиарды денежных знаков акционерам корпораций и продлят на некоторое время уверенность российской политической элиты в незыблемости основы своего существования.
Если будет признано, что месторождение Западно-Сухановское является перспективным, все остальное, что имеет отношение к Камчатке, окажется незначительным перед обеспечением поступательного развития нефтяной экономики. И несущественно, какие слова при этом будут произноситься с высоких трибун - о важности рыбохозяйственного комплекса, сохранении биологического разнообразия и природного наследия, развитии туристического сектора, малого и среднего бизнеса и всего такого.
Определять будущее региона станут цены на нефть и строительство инфраструктуры экспорта углеводородов. И будет так до тех пор, пока хватит ископаемого топлива, или в мире не начнут эффективно использовать альтернативные источники энергии, или не грянет климатическая катастрофа и (или) обезлюдевший в силу демографических процессов российский Дальний Восток не будет заполнен выходцами из Поднебесной.
А может, и ничего не произойдет, как не сложилось у ВР на Сахалине, где, как оказалось, затраты на строительство инфраструктуры и извлечение нефти и газа так велики, а конъюнктура столь изменчива, что трудно оценить, ждать ли в итоге прибыль. Так может быть, стоит пристальнее взглянуть на этот урок и постараться сохранить и развить то, что есть, а не гоняться за призраками?
|
|
