Лично для меня города Химки и Ногинск объединяет в первую очередь то, что в обоих этих городах пришлось отбывать административное наказание в виде административного ареста. В Ногинске это было во время подготовки акции 25 апреля 2003 года, направленной против главы района В.Н.Лаптева, который насаждал в своем районе преподавание «Основ православной культуры». Ночью на 23 апреля 2003 года нас с тов. Буренковым задержали при расклейке объявлений к акции (и при одновременной раскраске города антирелигиозными лозунгами) и дали 10 суток. По их отбытии на меня также завели уголовное дело по ст. 214 (вандализм), а впоследствии к ним добавилась статья 167 (порча имущества), предусматривающая реальное лишение свободы (заказчиком дела оказался депутат Госдумы от «Единой России» водочный олигарх Пекарев, который оказался обижен тем, что на его офисе оказалась одна из нанесенных нами антирелигиозных надписей).
Забегая вперед, скажу, что в конечном итоге всё закончилось благополучно – по статье 167 я был оправдан, по статье 214 получил штраф ниже низшего предела (1000 рублей), и, естественно, не собирался платить. Причем после суда судья мне прямо сказала: «Я бы тебя вообще оправдала, но сам понимаешь…»
На основании своего тогдашнего опыта выскажу соображения относительно аналогичной ситуации по итогам акции в Химках. Сравнительный анализ событий этих двух событий будет крайне поучителен.
Кстати, как у меня зафиксировано, обсуждение итогов ногинских событий на совещании секретарей первичек МО РКРП-РПК и на собрании МО РКСМ(б) прошли соответственно 5 и 9 мая 2003 года. В сохранившихся у меня бумагах тех времен особо отмечено, что (в отличие от нынешней ситуации) никаких оппортунистических наездов типа «не надо было браться за оружие» или что кто-то кого-то подставил, не было. Когда жив был тогдашний лидер московской организации РКРП-РПК Анатолий Викторович Крючков - московская парторганизация под его руководством строго придерживалась революционной линии и тогда была в принципе невозможна такая ситуация, как сейчас, чтобы бюро неоднократно запрещало намечавшиеся акции. Ну и комсомол, хочешь не хочешь, вынужден был ориентироваться на эту революционную линию партии.
Так вот, возвращаясь к основной теме. При вручении мне обвинительного заключения 30 мая 2003 года ведущий это дело дознаватель майор Родионов сообщил, что «Лаптев нам постоянно звонит и требует наказать вас по максимуму» и настоятельно рекомендовал: «не высовывайся и не поднимай общественный резонанс вокруг этого дела». Как и сейчас утверждают некоторые – типа, если не будешь злить власти, то они станут добрыми. Практика показала правильность диаметрально противоположного пути – надо не пытаться задабривать власти, а идти на обострение, именно тогда можно рассчитывать на результат.
Нет, конечно, юридические механизмы тоже использовались. Были и обращения в прокуратуру по факту противозаконного задержания, и это стало еще одним подтверждением того, что подобная форма действий неэффективна. Мы, собственно, знали об этом еще из опыта переписки с прокуратурой еще по поводу «Антикапитализма-2002». То же самое и здесь. Скажем, в Ногинске менты назначили нам 10-суточное заключение вообще без суда. Спрашивается, а как же статья Конституции, запрещающая задержание без суда на срок более 48 часов? Согласно ответу из прокуратуры, менты руководствовались указом Ельцина от ноября 1993 года, позволяющего задерживать граждан без суда на 10 суток. То есть указа, принятого, во-первых, еще до принятия Конституции, во-вторых, в условиях чрезвычайного положения. Утверждение прокуратуры: «в действиях сотрудников милиции г. Ногинска нарушений не выявлено». Вы скажете: надо было в вышестоящую прокуратуру жаловаться. Не ты один, уважаемый читатель, такой умный – мы и без тебя об этом догадались. Вышестоящая прокуратура спускает поступающие жалобы обратно в прокуратуру Ногинска. Которая «нарушений не усмотрела». Ну а чего вы хотели, это везде так – и сегодня в Химках власти и факт задержания в электричке отрицают, и копию уведомления на митинг называют фальшивой, а то совершенно идиотские протоколы и обвинительные заключения рисуют.
Были, конечно, консультации и с адвокатами. Однако какие-либо надежды на них отпали после разговора с одним из них, который рекомендовал одному из участников дела идти «паровозом» и брать всё на себя – типа, это будет не организованная группа и срок будет меньше. Ага, спасибо. А те умные советы, которые давали другие юристы – это мы всё знали и без них.
Поэтому основным способом действий были избраны внеюридические. Не пытаться задобрить власть, а, наоборот, идти на обострение. Чем сильнее подорвать позиции местной власти во время рассмотрения дела – тем слабже будут у них возможности для давления на суд. Ну а если бы удалось довести атаку на Лаптева до его отставки, то дело вообще можно было бы считать закрытым. Согласно действовавшей тогда статье 26 УПК РФ (в связи с изменением обстановки).
Именно на это была нацелена кампания, развернутая в Ногинске. За период дела (с мая по октябрь 2003 года) было выпущено три номера листок «Трудовой Ногинск» с компроматом в адрес Лаптева и Пекарева как в связи с данным делом, так и вообще, который был большим тиражом распространен по городу. В Интернете тоже была развернута кампания по разоблачению наших врагов в этом деле, направленная против обиженного Пекарева. Можно напомнить, например, статьи «Бедный человек Пекарев», «Против народной партии», «Как Пекарев Ногинский суд отремонтировал». Пекарев потом настолько обиделся уже на эти статьи, что жаловался в управлении «Р» на эти публикации. Но всё это было уже потом. И не только в Интернете такая кампания велась, благо приближались выборы и у Пекарева были конкуренты, заинтересованные в его дискредитации. Распространялся компромат и на самого Лаптева, в связи с его связями с красноярским криминальным авторитетом, известным как Толя Бык. Оперативно проводилась работа по установлению контактов с местной антилаптевской газетой «Ногинская хроника», чтобы бить Лаптева уже многотысячными тиражами. Пользы от этого, правда, оказалось не то чтобы много, поскольку буржуазная оппозиция у нас трусливая. Тем не менее работа велась. Когда к моменту приближения назначенного заседания суда 22 июля 2003 года предпринятых мер воздействия нам показалось недостаточно, чтобы повлиять на ситуацию, то под разными предлогами (сначала из-за необходимости восстановления паспорта, потом из-за болезни, по которой обвиняемый не мог прибыть на суд), то были организованы переносы заседания суда – сначала на 14 августа, потом, когда и этого показалось мало, то и на 7 октября (потом переносить сочли уже неприличным).
Однако компроматом сегодня никого не удивишь – то, что у власти находятся сволочи, это и так все знают, поэтому очередное напоминание вряд ли стало для жителей Ногинска таким откровением, которое подорвало бы основы власти. Нужны не просто разоблачения, а конкретные массовые акции. Если нельзя было в самом Ногинске – то, значит, акции, проводимые в других городах стараться довести до такого уровня, чтобы они вылились в социальный взрыв. То, что называется революционный вариант решения проблем. Тут один из наших оппортунистов меня обвинял: «У тебя, Буслаев, каждый день революция, ты любое самое мелкое событие готов преподнести как революционную ситуацию». Да! Совершенно верно! Любые события надо уметь использовать как повод для народного выступления. И тогда использовали. Только в Москве и в Московской области в то время неоднократно организовывали акции протеста в расчете на то, что обычная акция протеста перерастет в нечто большее. И повод любой использовать. Тогда как раз в Москве на автобусах активно начали турникеты внедрять – ну так давайте используем это для того, чтобы разжечь социальный взрыв! Первая акция 31 мая 2003 года оказалась недостаточной – давайте вторую проводить 2 июня. И этого оказалось мало – давайте делать следующую 1 июля. Здесь не получилось – значит, следующий этап – общероссийская акция 10 июля. Нашелся повод в подмосковном городе Жуковский, где коммерсанты пытались вырубить лес с целью строительства на этом месте церкви – давайте и этот повод использовать! И так далее. А то, что всех этих акций оказалось недостаточно – так, по крайней мере, опыт вырабатывался. И не только в Московском регионе такая работа велась. В тот период я как раз работал по Воркуте и Новотроицку в связи с конфликтами на тамошних предприятиях – и тоже там несколько раз использовался любой даже самый мелкий повод в этих городах использовался для попытки что-нибудь там замутить. И, что самое важное, в этих случаях, помимо прочего, еще и различные ценные контакты вырабатывались. И работа в этом направлении проходила до самого последнего дня, до вечера 6 октября. И только когда последнее мероприятие в этот период не увенчалось успехом – только тогда уже и пришла очередь ходатайства в суд сочинять.
Мораль вышеописанной истории: в подобных случаях не надо пытаться задобрить власти, думать, что «если будем белыми и пушистыми, не будем их злить, то и они будут добрыми». Подобная политика приведет только к тому, что вы будете отдавать свою судьбу в руки властей. А надо, наоборот, идти на обострение – как в самом городе, где происходят события, с целью подорвать позиции власти – так и в других городах, с целью организовать революционный вариант решения проблемы. Использовать любой повод. Вдруг какой-нибудь из них да и окажется удачным.
P.S. Так что в свете вышеизложенного: не надо мне тут задавать вопросы типа – «а что ты сделал за время, прошедшее после 23 апреля…». Поверьте, то, что надо делать в такой ситуации – делаю.
|
|
