Летела я однажды в Неаполь с пожилой симпатичной итальянкой, навещавшей сына-журналиста, работающего в Москве. Дама пребывала в восторге от российской столицы. Жонглируя моими пятнадцатью итальянскими словами и её десятью английскими, мы обсудили все столичные достопримечательности, прекрасно друг друга понимая. Однако, когда дело дошло до парка Видэнка, который её просто потряс, я зашла в тупик. Уже и схему метро ей начертила (где эта Видэнка чертова?), и самые приметные московские дома нарисовала, когда вдруг меня осенило: может, это ВДНХ?
«Si, — закричала счастливая сеньора, — si!!! Videnkha! Belissimo!!!» Ничего подобного нигде на свете она не видела.
Я сегодня там была. А до этого очень долго не была. Первое чувство: реально — потрясающе. Восстанавливают и реставрируют всё, причем очень профессионально и скрупулезно. Фонтаны «Дружба народов» и «Каменный цветок» догоняют римский Треви по количеству фотографирующихся на фоне и просто любующихся. Все эти бесконечные «Армении», «Киргизии» и т.д. предстают в прямо-таки первозданном виде. Роскошь и восторг.
Второе чувство: все же это чудовищно. «Ампир во время чумы», как давно окрестили помпезный стиль конца 1930-х, предстает на ВДНХ в очищенно-беспримесном виде, а потому от белоснежных дворцов, сияющего золота, великолепной лепнины и раблезианских ротонд немножко холодок бежит за ворот.
И третье: а ведь я понимаю итальянку! Всё, что связано с СССР, — этакая капсульная коллекция: не убавить и не прибавить. Вот была такая особенная страна — и нету, и никогда такой не будет. То есть абсолютный эксклюзив. И только у нас. Видэнка.
|
|
