Каждая годовщина августовских событий вызывает поток заклятий от умеренных прогрессистов, что Ельцин и «видный реформатор» Назарбаев, которому хотели отдать власть над правительством «обновленного Союза», Союз спасали, а путчисты, сорвав подписание уже подготовленного Союзного договора, его погубили.
Я так полагаю, что если бы у республиканских элит было бы желание в этот Горбачевско-Назарбаевский Союз идти, договор бы и подписали. Ну, не 20, так 24… Ещё и торжественнее вышло бы. Дескать, вопреки злобным проискам врагов! Очень вышло бы красиво, величественно и символично – победители хунты сплачивают монолитное единство…
А на самом деле, тот горбачёвский вариант рассматривали как легальную возможность перехода к тому состоянию отношений, который через 4 месяца назвали СНГ, и по которому у большинства республиканских национальных элит был консенсус. Три месяца ушло на преодоление психологической инерции – было трёхвековая империя и вся вышла…
Но пока инерция преодолевалась, испекались всё более и более децентрализованные версии союзного договора. Когда же стало ясно, что союзные структуры уже стали собственной тенью, а за спиной у Кравчука появились результаты референдума 1 декабря в поддержку независимости Украины, он – решился предложить Ельцину прекратить эту игру.
Опытные политики всё это понимают, что моральное давление имперских ностальгистов требует твердить, что демократы изо всех сил старались не нарушить волю [народов, поддержавших на референдуме 17 марта сохранение Союза], но исполнить…
Поскольку рухнуло само, то ельцинцы получили сказочную возможность забыть, что независимость (под эвфемизмом государственный суверенитет) от союзного центра Российской Федерации было их лозунгом; что демократы призывали сказать на том референдуме «Нет»; что июле 1991 года Координационный Совет Движения «Демократическая Россия» призывал Ельцина никакого нового союзного договора не подписывать.
Правда о том, что 19-21 августа 1991 года произошла российская национально-демократическая, национально-освободительная революция, слишком шокирующая, чтобы разрешить ей стать фактом истории. Подобно тому, как фактом истории стало провозглашение независимости Украины 24 августа.
Надо только понять, что словом «национальное» в данном случае именуется гражданская, полиэтническая политическая нация, как при провозглашении независимости 13 североамериканских колоний, а не этническая нация, как при развале Югославии…
А теперь о разнице между сталинским союзом и теми союзными договорами, что готовился к подписанию 20 августа 1991 года и которым, кстати, был учреждён СССР 30 декабря 1922 года. Это разница между «федерацией» и «конфедерацией». Хотя в ряде случаев политологическая точность обозначений не соблюдается: как, например, в швейцарском, когда федерацию называют конфедерацией, или в мексиканском, когда федерацией называют вполне унитарное государство.
Федерация (союз) предполагает общее самосознание её жителей как единой нации.
Конфедерация (союзничество) – альянс автономных государств-наций. СССР в редакции конституций 1924, 1936 и 1977 годов – это государство единого советского народа, «беззаветно преданного родной партии» и готово нести все исторические тяготы и испытания для реализации общесоюзного/имперского мессианского проекта – мировая революция, коммунистическое строительство и тому подобное «светлое будущее».
Паллиативный договор 1991 года предусматривал формирование центральных органов власти республиканскими элитами и сведение политики к непрерывному пошлому торгу о перераспределении налогов, субсидий, полномочий… Какой-то нынешний Евросоюз или ельцинская РФ с её договорами с субъектами федерации. И, разумеется, никакой «новой общности советский народ», но свободные республиканские нации, ревниво следящие за тем, чтобы соседней не перепало «не по чину».
«Обновленный» Союз, конечно, не стал бы терпеть над собой ни тотальную партию, ни всемогущего КГБ, ни необъятных аппетитов ВПК и в голодной стране требующей ресурсов для поддержания «геополитического паритета» с НАТО.
ГКЧП был нужен союз как толкиенское «братство кольца», а не как ефремовское «Великое кольцо» разумных сверхцивилизаций, «дружащих домами».
Прошу простить за сравнение, но разница между Союзом Лукьянова-Крючкова-Варенникова и Союзом Горбачёва-Ельцина-Назарбаева была такая же, как между церковным браком и гражданским однополым браком. Не было трансцендентальной мистики – «станешь плоть едина». А если вывести эту «мистику» за скобки, то ведь легализация семейных гражданских союзов – это укрепление семейных ценностей.
А чтобы не было недопонимания и недоразумений надо просто именовать СССР идеократической империей, а новые версии Союза – переходом к «Общему рынку».
Разница как между неоримской империей Карла Великого и Сакральноримской империей тевтонской нации с советом из 8 курфюрстов во главе. Поэтому события 1991 года надо корректно интерпретировать как попытку трансформации «вертикальной» империи в «горизонтальную», державы – в политико-экономический союз вокруг российских углеводородов, уральской и «новороссийской» тяжелой промышленности.
Как Общий рынок и Европейский союз выросли из Европейского Союза угля и стали, объединивших* индустрию Лотарингии, Нанси, Саара и Рура, за которые до этого веками шли войны.
Но сводить все эти сложности к перепалке кто и как хотел сохранить Союз – «либо глупость, либо измена». И измена не покойной державе, но ревнивой богине Клио.
* Нынешний российско-украинский разрыв – прямое следствие перехода России от промышленноцентричной к рентно-сырьевой экономике. Если бы в 1950 году в Руре нашли море нефти, а на Центральном плато - океан газа, то никакого союза Парижу и Бонну бы не понадобилось.
Британия чуть ли не двадцать лет рвалась в Общий рынок, потому что ещё не были открыты месторождения Северного моря. И пока Шотландия жила шахтами, а не вышками, сепаратизм там был забавной экзотикой.
|
|
