Провозглашенный «Справедливой Россией» референдум о платных парковках (напомним, с 5 декабря в пределах Бульварного кольца они подорожали с 50 до 80 руб. в час, а с Нового года становятся платными в пределах Садового кольца, причем живущие там москвичи пока не получили обещанных парковочных талонов) имеет такое же отношение к решению проблемы пробок, как и идея московских властей (умудрившихся в свое время перечислять платежи за парковки напрямую на Кипр). Это просто самозащита общества от бессмысленной агрессии властей, или, если угодно, популизм. Шансов у этого референдума не больше, чем у референдума КПРФ о пятилетнем замораживании платы за ЖКХ и переносе финансирования капитального ремонта с кошельков москвичей на городской бюджет. Но его ценность в том, что он еще раз напомнил нам о специфических проблемах нашего города.
В свое время столица России мгновенно забыла о скоропостижных выборах мэра. Не интересуясь их причиной, встрепенулась рекламной кампанией Навального (когда б мы еще увидели Обамуобразца 2008 года?), незначительной частью «голоснула», сказала «фи» административным нарушениям (или выразила по-брежневски «глубокое удовлетворение» их «отсутствием») и канула в свои дела, как камень, булькнув, погружается в омут.
Мы отдельно, «членовозы» отдельно: пока не давите? – и на том спасибо.
Отчасти причина в схожести, граничащей с идентичностью, кандидатских программ. Проблемы мегаполиса очевидны, - а с ними очевидны и обещания: расширить-углубить-обеспечить, помочь незащищенным, покончить с пробками и не перепутать, какой глагол сочетается с каким существительным.
Была, конечно, и специфика: Митрохин трогательно заботился о бродячих животных, Левичев – о раздельном сборе мусора, Мельников – о промзонах и малом бизнесе. Дегтярев и вовсе производил тогда идеальное, на мой взгляд, для политика из ЛДПР впечатление: его почти не было ни видно, ни слышно.
Увы: это живо напоминало советскую «национальную специфику», аккуратно пестовавшуюся и торжественно демонстрировавшуюся по праздникам, строго в рамках единой «новой исторической общности людей – советского народа».
Похоже, специфика кандидатов играла ту же политическую роль: ощущение, что власть создала-таки «новую историческую общность людей» - политиков, в принципе одинаковых вне зависимости от партийной принадлежности, было так сильно, что многие либералы голосовали за Мельникова. Из протеста против даже не перегибов кампании Навального, а общей атмосферы предрешенности: мол, «за демократию? – Вам туда, и никуда больше, Ваш голос уже спрогнозирован».
Недаром поствыборное высказывание мэра Собянина о том, что он выполнил-де лозунг одного из кандидатов – «вернул Москву москвичам», - не вызвало эмоций: какая разница? Да хоть татаро-монголам: сложно не видеть, кому она принадлежит на самом деле.
Однако кандидаты в мэры не только дружно говорили примерно об одном и том же.
Значительно более важно, что они не менее дружно молчали о многих острых проблемах Москвы.
О чем-то, возможно, просто не подозревали: ведь, чтобы что-то знать, это «что-то» (в том числе и Москву) надо любить. А если просто «отбывать номер» - можно и не догадываться, что в столице, не так давно «боровшейся за звание образцового коммунистического города», есть не только чумные кладбища (про которые знают и к которым относятся, как положено), но и места испытаний и даже захоронений химического оружия. И эти места надо как минимум огородить и исследовать, хотя бы для того, чтобы «москвичи и гости столицы» не шли туда «подышать свежим воздухом», а бодрые застройщики, упаси боже, не отгрохали там жилые дома.
Какие-то проблемы, вероятно, казались кандидатам в мэры недостаточно масштабными для популярности. Так, дружно ратуя за нормализацию дорожного движения, они так же дружно забыли в программах о простейшей мере – нормализации работы светофоров. И о качестве дорожного полотна и разметки (как и в целом о качестве оказываемых москвичам услуг, кроме медицинских), хотя это сфера, в которой простой и дешевый контроль способен быстро улучшить жизнь в городе.
Все мы видим потенциально коррупционные виды бессмысленной деятельности (поливку мостовых и укладку асфальта в дождь, подстригание травы в лесопарках, замену хорошего асфальта плохой тротуарной плиткой), но многие из них вызваны не воровством, а обычной безалаберностью. И, значит, связанные с ними проблемы можно решить.
Показательно, что кандидаты в мэры проигнорировали в своих программах технический прогресс: выгоды, которые даст городу массовое (а не в отдельных изолированных пунктах, случайно услышанных кандидатом) применение новых технологий.
В принципе это понятно: в стране, по сути дела, рабовладельческий строй (ибо многие мигранты являются практически рабами), какой уж тут технологический прогресс?
Но против внешних проявлений этого строя, касающихся безопасности и гигиены, кандидаты в мэры выступали последовательно: социологи сказали «надо», политики ответили «есть»!
Что ж помешало выступить им и против другого его проявления – блокирования технического прогресса?
Возможно, сама идея прогресса выглядит нелепой и дискредитирующей на фоне кипучей работы по инновационной модернизации, развития «Роснано» и «наукограда Сколково».
Но и на этом фоне в Москве во многих местах применяются передовые, а то и прорывные технологии. Не только на Чукотке и в Дагестане, но и в одном из микрорайонов Строгино действует сверхмощный и почти бесплатный wi-fi на основе российских разработок (позволяющий, в отличие от иностранных, контролировать Интернет на аппаратном уровне). В России применяются блочные газотурбинные установки по выработке электроэнергии, позволяющие снижать цену энергии и тепла минимум на 10%. Есть потрясающие технологии и в медицине, и в ЖКХ. Их массовое, фронтальное применение позволит сэкономить огромныесредства, в том числе и бюджету.
Наконец, эффект дает и простое применение забытых советских стандартов: одной из причин легендарной чистоты Белгорода, например, является соблюдение правила, по которому бордюр должен быть выше газона, который он отделяет от тротуара, не менее чем на 3 сантиметра. В результате дожди не смывают землю на асфальт и, помимо отсутствия грязи, не забивают ею ливневую канализацию.
А в одном из областных центров тогда еще милиционерам стали выплачивать премии за каждую обнаруженную выбоину в асфальте. Совсем маленькую – но зато за каждую, из штрафов, налагаемых на нерадивых дорожников. В результате, помимо улучшения качества дорог (включая дворы), получили резкое падение преступности: доблестные сотрудники МВД, буквально рыская по всему городу в поисках выбоин, невольно распугивали криминалитет.
Конечно, предлагать такое для официального лица, возможно, и опасно, но кандидаты в мэры могут не обращать на новые технологии внимания лишь по незнанию или же в силу неверия в реальность каких бы то ни было улучшений вообще.
Вне зависимости от веры в технический прогресс, на каждом политике объективно лежит обязанность улучшать материальные условия жизни сограждан.
И о социальных проблемах действительно говорили и писали все кандидаты: подробно и много.
Умалчивая лишь об одной – и главной: о гарантировании права на жизнь.
Формально это право даровано Конституцией. Но уже его экономическое выражение – гарантирование прожиточного минимума всем гражданам страны – вызывает у либеральной тусовки подлинную истерику о непосильных для бюджета расходах, неминуемой инфляции и стимулировании иждивенчества.
Уровень пропаганды не изменился с 1992 года: понятно, что причина инфляции не задыхающиеся от бедности люди, а тотальный произвол монополий. Понятно, что прожиточный минимум, даже не заниженный сегодняшний, а реальный, не породит иждивенчества по самой своей природе: это минимум, без которого нельзя прожить, можно лишь умирать, пусть и медленно.
И вопрос о нем – это вопрос о смысле власти: считает ли она главной ценностью доверившихся ей людей или же соблюдение тех или иных формальных параметров.
Кандидаты в мэры Москвы пугающе едины и в этом вопросе.
Конечно, кормить студентов в условиях, когда их едва не больше, чем выпускников школ, действительно не хватит никаких денег даже в богатой Москве.
Но что мешает принять правило, действующее, скажем, в Татарстане аж с середины 90-х и предусмотренное (хотя так и не введенное в силу) в Трудовом кодексе: работодатель не имеет права платить своему работнику ниже прожиточного минимума? И сделать этот прожиточный минимум реальным – с учетом московских цен.
Конечно, часть московских бюджетников может оказаться «за чертой», но на повышение их зарплат денег в бюджете должно хватить. А если не хватит (тротуарная плитка и прочие подобные явления сакральны, кто ж на них покусится), можно объявить гарантирование прожиточного минимума стратегической целью: в этом году гарантируем его половину, в следующем две трети, - а к концу мэрского срока, глядишь, и до трех четвертей доберемся…
Но об этой не возможности – обязанности власти кандидаты молчат так же дружно, как и о другой обязанности: обеспечении безопасности граждан. Кандидаты со вкусом «оттягиваются» на проблеме бесправных трудовых мигрантов, замалчивая не менее серьезную проблему: действия этнических преступных группировок (включая, насколько можно судить, молодежные банды), состоящих не из «нелегальных мигрантов», а из полноправных граждан России.
Почему-то в криминальной хронике в связи с этим постоянно поминаются выходцы с Северного Кавказа, хотя нельзя исключить, что это аберрация зрения, и на москвичей наводят страх и другие.
Но проблема очевидна, как очевидно и нежелание официальной политики (во всех ее проявлениях) связываться с ней.
А это значит, что она будет только усугубляться.
И, наряду с названными выше, станет основой реальной, а не официозной повестки дня следующего политического года, - и, не дай бог, не только его.
От редакции: Зацепило - "Недаром поствыборное высказывание мэра Собянина о том, что он выполнил-де лозунг одного из кандидатов – «вернул Москву москвичам», - не вызвало эмоций: какая разница? Да хоть татаро-монголам: сложно не видеть, кому она принадлежит на самом деле."
А почему не татаро-монголам, в принципе? Ведь именно под татаро-монгольским игом Москва из заштатного городишки, центра даже не княжества, а так, вроде райцентра какого, вдобавок полностью разрушенного в ходе военных действий (дипломатично забудем, кого и с кем) - превратилась в столицу не просто княжества, а великого княжества, унаследовавшего древний владимиро-суздальский престол, получившая импортный (итальянский) унитазкремль и вместе с ним вполне европейский облик. При ком еще происходили в жизни города столь разительные перемены? Так что лозунг "Вернем Москву татаро-монголам!" вполне можно считать своевременным - все лучше, чем хантам и манси.
Хотя при достаточном желании и пропагандистских возможностях можно вернуть Москву вообще кому угодно - например, идет же борьба за то, чтобы вернуть Киев Евросоюзу, хотя он ни разу ему не принадлежал, и сейчас ЕС не сильно стремится его приобрести, во всяком случае, в полном объеме. А чем Москва хуже? "Вернем Москву в Евросоюз!" Хороший лозунг.
Пожалуй, только не надо отдавать Москву москвичам. Потому что не очень ясно, кто это такие? А во вторых москвичи постоянно ее кому-то "возвращают". Неровен час, вернут куда-нибудь в Чечню. Лучше уж татаро-монголам...
А.Б.
|
|
