Дело Константинова: гадость, гнусь, мерзость, профессиональная и личная

Я вообще не люблю национализм. Но мне лично симпатичен обвиняемый по делу об убийстве и об угрозе убийством следователю Даниил Константинов, признанный "Мемориалом" и Союзом солидарности с политзаключенными политзаключенным. Мне импонирует его выдержка, определенная ирония и самоирония, то, что будучи посажен в камеру с семью кавказцами, он сумел найти с ними общий язык и держаться с достоинством. Я пришла на его процессы потому, что он меня туда позвал, когда я навещала его в "Матросской тишине". Даниил не жалуется. Если рассказывает - то не о себе, а о других.

Никто, вне зависимости от убеждений, не должен содержаться в тюрьме по сфальсифицированному обвинению. Сегодня суд продлил меру пресечения Константинову до 4 декабря. Он содержится под стражей уже более семи месяцев.

Суд опять задерживается на час (вчера - на полтора). Народу сегодня меньше - рабочий день, его самая середина. Никакой прессы. Отец и мать Даниила. Находят время, чтоб подойти ко всем присутствующим, о чем-нибудь поговорить. Следователь - маленький плотный человечек с брюшком. Прокурор, молодой человек в синей форме. Пул адвокатов. Наконец нас приглашают в зал.

Следователь обосновывает свое ходатайство об оставлении под стражей. Надо предъявить обвинение. Тяжкое преступление. Проживание не по месту регистрации (у жены) - может скрыться от следствия. Может продолжить заниматься преступной деятельностью (какой? убийствами?), оказывать воздействие на потерпевших и свидетелей. С прошлого продления следствия предприняло большие действия: провело 2 допроса и 14 осмотров предметов. 6.11.12 будет предъявлено обвинение.

Константинов в стеклянном кубе начинает возражать. Судья делает ему замечание. Константинов говорит: вам, ваша честь, меня ничем не напугать. Меня собираются сажать на длительный срок, до двадцати лет, поэтому пугать меня на процессе по мере пресечения не имеет смысла. Вы меня сразу удаляйте, ваша честь, если вам хочется.

Судья интересуется у следователя, почему раньше не предъявили обвинение. Следователь поясняет и предоставляет рапорт о том, что якобы Константинов заявил отвод следственной группе, поскольку ее глава следователь Агиджанян - неславянской национальности. Адвокаты возмущаются.

Константинов просит зачитать имеющийся в деле текст отвода, чтоб "очистить свое имя от клеветы". Он говорит: это всё вранье и чушь собачья. Там нет ничего про неславянскую внешность Агиджаняна

Судья находит и зачитывает письменный текст отвода. Там действительно ничего такого нет. Константинов говорит: где тут про неславянскую внешность? Вы попались прямо в процессе, лжецы и фальсификаторы. А прокурор никак не хочет прокомментировать то, что сейчас произошло с рапортом и оригиналом моего отвода?

Прокурор молчит.

Константинов: понятно, не хочет.

Судье следователем переданы материалы дела, подшитые в скоросшиватель, из которых должно следовать, что следствие не бездействовало. Судья их зачем-то принимает для обозрения, долго листает бумаги, возвращает следователю.

Адвокаты тотчас требуют представить бумаги для обозрения стороне защиты - чтоб был соблюден принцип равноправия сторон в процессе. Следователь и адвокат возражают: тайна следствия. Суд отклоняет ходатайство адвокатов. Они заявляют отвод судье. Отвод отклонен.

Из зала удаляют жену и отца Константинова. Илья Константинов, выходя из зала, говорит: здесь сидят государственные преступники, подонки и мерзавцы! Даниил: я поддерживаю это мнение. По ходу выясняется, что в Матросской Тишине выезжающим в суд не дается на день сухой паек...

Судья: в чем сложность данного уголовного дела? Следователь: сложность уголовного дела заключается в его большом объеме, 8 томов, около 40-50 свидетелей...

Константинов: вы расследуете войну?

Прокурор: поддерживаю ходатайство следователя о продлении содержания под стражей, считаю его законным и обоснованным.

Вопрос Константинова следователю: имеется ли у вас протокол допроса свидетеля Сафронова, самый первый?
Следователь: нет.
Константинов: из первого протокола следует, что Сафронов момента убийства не видел и убийцу не видел. Через несколько месяцев из протокола его нового допроса следует, что Темникова убил кто-то из моих друзей. Из третьего протокола следует, что Темникова убил я. Впрочем, Сафронов в этом не уверен. Как вы выходите с этими протоколами на продление?

Суд отводит вопрос Константинова. Константинов: здесь происходит гадость, гнусь, мерзость, профессиональная и личная. Я вижу, что здесь сидят преступники, не люди, которых ввели в заблуждение, а настоящие преступники, которые за свои дела рано или поздно понесут ответственность!

Адвокат Михалкина: какую преступную деятельность сможет, оказавшись на свободе, продолжить Константинов?

Следователь: сама статья 296 ч. 2 наглядно свидетельствует... Может угрожать в частности свидетелю Сафронову. Сафронов подал заявление о применении к нему мер безопасности. Меры были применены

Константинов: а как он умудрился совершить 6 краж в Нижегородской области и получить за это время условное наказание? От кого и от чего вы его охраняете?

Суд отводит вопрос как не имеющий отношения к делу. Мать Константинова удаляют из зала суда. Следователь увлеченно смсит, потом жадно разговаривает по телефону. Судья: следователь, выключите телефон. Следователь, вы что - издеваетесь? Следователь: извините, ваша честь.

Константинов: 22 марта я якобы угрожал следователю Звонкову. Но уголовное дело возбуждено только 13 июля. Почему?
Суд отводит вопрос.

Адвокат Динзе: какое подразделение обеспечивает охрану свидетеля Сафронова? приняты ли меры по охране следователя Звонкова?
Суд отводит вопрос. Впрочем... судья: ответьте на вопрос защитника Динзе. По ст. 296 меры безопасности приняты?
Следователь: нет.

Адвокат Зацепин: проведен ли осмотр изъятых у Константинова компьютеров?
Следователь: я отношу это к тайне следствия.

Адвокаты: 6 декабря после задержания на митинге Константинову угрожали: мол, не будешь с нами сотрудничать - будет уголовное дело.
Следователь отправляет смски. Опять куда-то звонит.

Слово переходит последовательно к пяти адвокатам, особенно хороша первая речь адвоката Зацепина. Адвокаты говорят, настаивают, судья, подперев щеку рукой, слушает, то ли дремлет.

Мне надо бежать, надеваю пальто, но Даниил жестами показывает, чтоб я дождалась его выступления. Я дожидаюсь.

Константинов: во-первых, я невиновен. Во-вторых, мои показания подтверждаются показаниями пяти свидетелей. В-третьих, мы заявляли ходатайство о проверке моих показаний на полиграфе. И нельзя продлять срок ареста на основании одной только тяжести преступления...

Судья переходит к изучению материалов дела. Затем удаляется в совещательную. Вскоре он выйдет оттуда, чтоб сообщить, что срок ареста продлен еще на месяц.

Почему-то я не удивлена...