Это - война

Скажу сурово, без прикрас – как оно есть. Это – война. Идёт битва за Россию. Я надеюсь, что каждый, кто до сих пор этого не понимал – теперь, наконец, это понял. Уже сброшены все маски. Расставлены все точки над «i». Отныне война народу объявлена публично.

Наше положение тяжёлое. Враг не просто подошёл к Москве – он уже в Кремле. Как и в 1612-м, как и в 1812-м. Но пусть этот враг помнит: «Кто к нам с мечом придёт – от меча и погибнет!». Пусть мерзавцы, решившие открыто противопоставить себя всему тому лучшему и светлому, что еще осталось в нашем многострадальном обществе, знают – у них нет ни единого шанса.

Потому что они перешли черту. Они пробудили Гнев – такой, какого ещё не испытывало нынешнее поколение. В последний раз благородная ярость народа вскипала, как волна, во время Великой Отечественной войны. Теперь же кровавое побоище на Болотной площади станет для нас новой Брестской крепостью. Тогда фашистам тоже удалось сломить героическое сопротивление защитников Родины – но первая же авиабомба, утром 22 июня 1941 года разорвавшаяся на её боевом плацу, дала начало обратному отсчёту дней жизни Третьего Рейха. Так и 6 мая 2012 года – первая же кровь, пролившаяся на набережной Москвы-реки, означала старт таймера для Путина.

Вчера я лично наблюдал, как народ, наконец, не выдержал. Потому что нельзя слишком долго и нагло издеваться над страной. Не только я – все мы отлично видели, как народ начал давать отпор. Такого в Москве не было уже 19 лет. И, если уж подобное повторилось – это означает, что точка невозврата пройдена.

Возможно, она была пройдена тогда, когда десяток камуфлированных, бронированных омоновцев, с хрустом врубаясь в толпу, привычно попытались выудить оттуда наугад нескольких хрупких активистов – но неожиданно обнаружили вокруг себя несколько сотен обычных безоружных людей, яростно сжимающих кулаки, которые в едином порыве со всех сторон буквально прыгнули на них - чтобы удавить, чтобы растерзать голыми руками. Этот невероятный градус бешеной, безотчётной ненависти буквально сотрясал всю Болотную площадь, в воздухе словно трещала вольтова дуга замыкания - этот оглушительный рёв толпы, когда сорванные чёрные шлемы и фуражки с плеском летели в реку, а ошалевшие бойцы рвались обратно в строй, чтобы не быть разорванными в клочья собственными же озверевшими согражданами.

А может быть, точка невозврата была пройдена, когда десятки тысяч этих сограждан попытались прорвать оцепление на улице Серафимовича, перед Большим Каменным мостом – огромной массой наваливаясь на ОМОН, который, не выдержав, отступал. Толпа давила, стремилась проломить заслон. Ряды ОМОНа выгибались, но не размыкались, задние давили щитами на передних, удерживали давление. Передовые бойцы, стиснутые с обеих сторон, отгораживались щитами, вздымали дубинки... Но, наконец, ошеломленные омоновцы, не выдержав натиска, разомкнули ряды – и в брешь, расширяя ее, с торжествующим рёвом хлынула народная масса... Люди, воодушевлённые прорывом, расталкивали бойцов – а разорванные цепи отступали, чтобы сомкнуться вновь чуть дальше…

В этой толпе бушевала ненависть ко всему плохому, что происходит в нашей стране. К друзьям-миллиардерам Солнцеподобного Лидера Нации. К «Гунвору». К лицемерию. К мерзкому режиму жуликов и воров, символом которого стала тотальная коррупция, и наглых бюрократов, похожих на свиней, которые не упустят случая с наслаждением вытереть ноги о любого из нас. Которые стремятся всегда и во всё показать нам, что мы – ничто, а они – это власть, это вершители судеб, это хозяева жизни! Нашей жизни! В этой толпе буквально наэлектризовывалась ненависть к оборотням в погонах, к каждому, кто грабит нашу страну и скупает недвижимость в Лондоне и на Лазурном берегу, бентли и майбахи, яхты и футбольные клубы… Толпа просто кипела ненавистью к каждому проплаченному «эксперту», «политологу», «политику» или просто подонку, который смеет публично оправдывать всё это скотство, что чинят в захваченной стране эти фашисты и коллаборационисты... Неудивительно, что пострадала автомашина телекомпании НТВ и её журналисты. Хорошо, что их вообще не бросили в реку.

Я лично наблюдал побоище около Лужкова моста – когда в ход пошли транспаранты и флагштоки, яростно обрушивавшиеся на чёрные каски, по совершенно неизвестной причине разделившие стотысячную толпу. Я тогда подумал – а почему здесь стоят всего несколько десятков омоновцев, среди тысяч митингующих? Что они делают здесь, зачем перерезали площадь надвое? Чего они ждут – пока их сомнут? Ведь такое численное соотношение – при вызывающе наглом поведении тех, кто уступает числом – создавало ситуацию, похожую на пороховую бочку. Невозможно было предполагать, что десятки тысяч возмущённых людей не попытаются смести тех, кто даже не может толком объяснить, почему они стоят и тупо мешают перемещаться по площади. Вопиющая наглость и безумие происходящего дополнительно наэлектризовывали обстановку.

А ведь это началось с самого начала, когда по непонятным причинам в самом начале марша людей не пропускали через металлоискатели в течение чуть ли не часа, сорвав тем самым весь график. Никто так и не объяснил, почему это произошло. Зато известно, что ещё тогда народ начал злиться – ибо стоять в толпе на мостовой Якиманки, ожидая неизвестно чего, в условиях какого-то парникового эффекта, вызванного накрапывающим дождём под палящими лучами уже совсем летнего солнца, было решительно тяжело.

Ну а дальнейшие провокации – сродни рассеканию стотысячной толпы - лишь довершили начатое. Когда кордон у Лужкова моста в итоге был прорван, началась настоящая вакханалия. Сначала на моих глазах был прямо на сцене схвачен Сергей Удальцов, а буквально сразу после него – Алексей Навальный, который не успел сказать ни единого слова. Это была настоящая спецоперация - ведь для того, чтобы пройти к сцене, надо было сначала выйти из толпы. Этот момент был кем-то просчитан, и обоих взяли так быстро – особенно Навального – что это заняло всего пять-десять секунд. И я не знаю, как расценить подобное, когда такие аресты совершаются прямо на глазах у десятков тысяч человек, причём явно ни за что. Ну, это всё равно, что помахать красной тряпкой перед быком. А потом притворно негодовать, мол, какие-то радикалы пришли протестовать. Мол, «А вы говорите - мирные граждане…» Да на что же ещё вы, скоты, рассчитывали – кроме возмущённого рёва толпы, хлынувшей на металлические заграждения сразу после подлейших задержаний?! Вы рассчитывали, что, получив удары дубинками, люди будут жалобно блеять, а не рассвирепеют и не применят в ответ любые подручные средства? Скажите спасибо, что в руках у народа были лишь транспаранты и флагштоки! В крайнем случае – куски асфальта и пустые бутылки. Потому что уровень ненависти к власти таков, что, насколько можно судить, их пальцы уже готовы к спусковым крючкам.

Путин хотел посеять в обществе страх и смятение. Он подумал, что народ можно запугать. Что ж, он ошибся - и получил всеобщее единение и лютую ненависть общества к своему режиму.

Более того, сразу и выяснилось, кто играет на руку властям. Кто чего стоит. Кто не должен и на пушечный выстрел появляться рядом с теми, кто вчера сражался на Болотной за нашу и вашу свободу.

Вот мы видим радостный репортаж телекомпании НТВ: «Раздрай в рядах оппозиции сорвал марш на Болотной». Ну, думаю – чего от них ожидать-то ещё… А потом вижу, что этот репортаж с восторгом цитирует лидера партии, позиционировавшей себя как оппозиционной.

Сергей Митрохин, председатель партии «Яблоко»: «Начался какой-то раздрай. Вдруг кто-то выходит с инициативой что-то провести, с другими не согласовывает. Тянет одеяло на себя и так далее. Я считаю, что это просто путь к маргинализации массовых протестов и потеря их численности, к сожалению».

Он же вчера в Твиттере написал: «Организаторы марша сегодня приготовили большой подарок к инаугурации Путина, продемонстрировав высшую степень невменяемости».

Я думаю, что тем самым Митрохин как раз продемонстрировал всё, что мы должны были увидеть от него. И этого достаточно, надеюсь, чтобы понять – кто он после этого.

Никто, конечно, и не испытывал иллюзий насчёт депутата-единоросса Исаева. Но в своём скотстве он просто превзошёл сам себя. Перед самым маршем он писал: «Завтра оппозиционный "Марш миллионов". Хочу одолжить у сына микроскоп, чтобы разглядеть эти "миллионы" :)»

Ну что, одолжил микроскоп?!

Но ведь он продолжает издеваться над людьми: «За радикализмом действий провокаторов нельзя забывать, что "Марш миллионов" по численности провалился».

Он прямым текстом заявляет: «Как же я завтра "поглумлюсь"! Это просто наслаждение - иметь такую оппозицию!»

Вы видите?! Они глумятся над нами, и не скрывают этого. Потому что это – война.

Я видел, как вчера клинья ОМОНа вонзались в толпу и начинали работать палками по живым и безоружным людям. Звук был такой, какой бывает при ударе молотка в кусок мяса на доске, когда готовят отбивную. Хлюпающий, брызгающий кровью. От этого удара в толпе образовывались вмятины – и дальше всё смешивалось среди щитов, касок и бешено мельтешащих дубинок…

Когда трое здоровенных ОМОНовцев избивали человека, лежащего асфальте, дубинками прямо по голове – а пресс-секретарь Путина, господин Песков, заявлял, что полиция действовала мягко, а надо бы жёстче, я подумал, что, видимо, он хочет, чтобы граждан России, наконец, начали в упор расстреливать из крупнокалиберных пулемётов. Удобнее это делать прямо с вертолётов, висящих над толпой, а лучше – с пикирующих штурмовиков, чтобы наверняка. Тогда каждая вонзающаяся в человека пуля будет просто разрывать его на части, словно взрывающийся изнутри помидор. Или, может быть, он хочет поступить по совету господина Матвейчева, чтобы сто тысяч человек были намотаны на танковые гусеницы. Чтобы все, кто осмеливаются протестовать против его Хозяина, просто превратились бы в кровавый фарш, чтобы реки крови стекали бы прямо в Москва-реку, которая стала бы похожа на кадр из фильма «Челюсти» после нападения акулы, и чтобы при виде этого зрелища с телеэкранов оставшаяся в живых часть населения страны содрогнулась бы от ужаса, но имела возможность быстро включить канал НТВ и насладиться пиром Валтасара после инаугурации Путина, когда наши господа начали бы пожирать на торжественном вечере галантин из фазана с лесной ежевикой и копчёный язык в глазури с белым вином…

Что ж, Путин получил хороший подарок от народа к своей инаугурации. Спираль массового недовольства начала скручиваться, словно стальная пружина. Если он, как и его холуи, думали, что им удалось слить народный протест – они глубоко ошиблись. 6 мая на Болотной стало ясно – протест не только не утих, но и перешёл на качественно иной уровень. Подобного не было ни в декабре, ни в феврале. Такой численности протестующих тоже не было ещё никогда. Поэтому, рискнув напасть на людей и применить силу против своих граждан, даже при такой сверхвысокой численности, когда это, казалось, уже технически невозможно (и в самом деле, ранее казалось невозможным разогнать сто тысяч человек) Путин тем самым открыто перешёл черту. Весть об этом разнесётся по всей России, по всем регионам, по всем городам и посёлкам. Более того – она разнесётся по всему миру – и там тоже узнают, как этот человек относится к своему народу.

Хотя, его ли это народ – после случившегося?

Толпа была разогнана, как по нотам. Это было легко сделать, поскольку протест оказался попросту обезглавлен.

Стало ясно, что неуправляемую толпу можно технично рассекать с флангов и «изымать» из её гущи активистов поодиночке или малыми группами. С боями, конечно – но всё-таки можно. Цепь ОМОНа наступала со стороны «Ударника», другая – со стороны Лужкова моста, разделив толпу на три части. Они казались какими-то роботами в своих сферических шлемах, бронежилетах и камуфляже. Их группы врезались в толпу с незащищенных флангов и рубили её на части. Возникало ощущение, что на Болотной четвертуют гигантскую тушу, разрубая её на бесформенные куски - и поочередно выдавливают остатки толпы с площади и с набережной. Острые, как лезвия ножей, подразделения рассекли монолит. Для тех же, кто стоял непосредственно на Болотной, получилась «коробочка» - река слева, ограждение и оцепление – справа, за спиной – строй «космонавтов», а спереди движется, словно поршень, строй камуфлированных здоровяков. Он сносил палатки, загонял людей на деревья, выхватывал из сжимаемой людской массы наиболее слабых и беззащитных…

Взлетали и падали палицы, раздавались истошные вопли. Людей ломали с головы, били с тыла. Падали одно за другим знамена, переворачивались биотуалеты… Толпа распалась на множество отдельных частей. В каждой происходила схватка, жестокое избиение. Омоновцы валили людей наземь, вколачивали их в асфальт палками, давили ребристыми каблуками – а те подымали руки, стремясь защититься от ударов, так, что казалось, будто они сдаются в плен. Но каратели не испытывали сострадания, они хватали обмякшие тела и волокли их, забрасывали, словно мешки, в открытые двери автозаков... Среди всего этого побоища метались ошалевшие репортеры, снимая истребление оппозиции. Один омоновец подбежал к какой-то девушке, сбил с ног, схватил рукой за горло и потащил за собой – а на асфальте остались её упавшие туфли… Кто-то лежал, защищаясь от ударов в живот, свернувшись калачиком, закрывая руками голову, – а каратели планомерно, по инструкции, колотили дубинами, отбивая почки. Ещё несколько бойцов сражались со знаменосцем, который действовал древком, словно копьем. Профессионалы быстро нейтрализовали его. Отодрали от древка полотнище, смяли, разорвали, забрали с собой в качестве трофея... Всё заволокло дымом, люди пытались надевать майки на лицо, чтобы не дышать…

Я был посреди этого побоища до конца, слыша нечеловеческие крики и проклятья, яростно сжимая кулаки и скрипя зубами от бессилия что-либо изменить. Наконец, каратели хищно кинулись к последнему, ещё густому остатку толпы – и замелькали щиты, палки, перекошенные лица с открытыми ртами и вытаращенными от ужаса глазами…

Нам удалось уйти переулками. Но ещё около часа после разгона ОМОН гонял людей, скандировавших «Фашисты!», по центру Москвы, словно и впрямь зондер-комманды в поисках партизан; полицаи заходили в кафе, проверяли у сидевших документы, и забирали тех, кто им не нравился…

Все мы смотрели фильмы про фашистов, про оккупацию. Вряд ли кто-то примерял на себя - каково это, жить при оккупантах? Теперь примерьте. Можно продолжать жить так, как будто ничего не происходит. Можно продолжать есть мороженое в ста метрах от кровавой бани. Но нутром вы всё-таки должны чувствовать, что всё уже не так, как раньше — и так, как было, не будет уже никогда.

В итоге были задержаны 640 человек, 17 пострадали, травмы получили более 20 сотрудников полиции. Однако власть может сколько угодно заявлять, что было всего 8000 человек, а на позорно провалившейся акции в поддержку Путина на Поклонной – 30000…

Ибо Марш миллионов показал, за кем на самом деле миллионы.

И Путин безнадёжно проиграл. Пусть он подавится рябчиками и ананасами на своей инаугурации. Она у него всё равно последняя. Ведь в Москве есть целая армия людей, ненавидящих его. И она увеличивается с каждым днём, с каждым часом, с каждой минутой. Это - паровой котёл, который готов лопнуть от нарастающего внутри него давления. Рубикон перейден: народ, лишенный всяких перспектив на человеческую жизнь, показал, что готов драться, и что терять людям уже нечего.

У власти нет ни единого шанса.