По данным из армейских кругов, в феврале 2009 года Министр обороны Сердюков подписал беспрецедентный приказ, впервые в истории обязывающий всех офицеров армии, флота и ВВС сдать имеющееся у них табельное оружие и запрещающий его ношение без специальных разрешений. Это решение, резко контрастирующее с поголовным вооружением милиции (милиционеры уже давно, помимо пистолетов, вооружены автоматами, даже во время дежурства в густонаселенных районах крупных городов), свидетельствует о растущем страхе руководства России перед армией, которая все больше рассматривается как потенциально опасная сила, способная сыграть самостоятельную роль в ходе неизбежного системного кризиса.
Непосредственной причиной этого решения, насколько можно судить, стали волнения в Бердске из-за решения о расформирования Бердской бригады спецназа ГРУ (очень хорошо воевавшей в обеих чеченских войнах). Тогда офицеры и прапорщики вышли на митинг с табельным оружием, и новосибирский ОМОН, узнав, куда его посылают, категорически отказался ехать - просто из понятного инстинкта самосохранения.
Однако зачем понадобилось уничтожать одну из немногих боеспособных воинских частей России? И почему сокращение армии осуществляется, как при Ельцине, в первую очередь за счет наиболее, а не наименее боеспособных частей?
Стремление разрушить армию как потенциальный источник недовольства и нейтрализовать военных профессионалов - лишь одна причина проводимой политики.
Другая причина заключается в нерешенности ключевой проблемы армии - фактически отсутствия военной доктрины. Звучит фантастически, однако российские военные до сих пор не имеют ответа на главные вопросы любой армии:
1. Кто является потенциальным противником? От кого армии предстоит защищать Родину?
2. Что именно предстоит защищать армии? Кто является ее союзником - в частности, являются ли военными союзниками России Казахстан (и другие государства Средней Азии, входящие в ОДКБ) и Белоруссия? Понятно, что оборона в границах, включающих Белоруссию и Казахстан, а также их ресурсы, качественно отличается от обороны только в границах и с ресурсами современной России. Эти два варианта требуют принципиально разных подходов.
3. К каким военным действиям надо готовиться армии? Армия США, например, в соответствии со старой военной доктриной должна обеспечивать одновременно стратегическое ядерное сдерживание и ведение двух локальных войн. Российская армия таких требований не имеет и потому находится в состоянии неопределенности.
4. Какие ресурсы нужны армии? Сейчас огромные средства расходуются на поддержание в законсервированном состоянии запасов вооружений. Нужны ли нам танки для взятия Берлина? В отсутствие внятной военной доктрины эти танки (и другие виды вооружения и снаряжения под подобные же задачи) продолжают храниться (или якобы храниться) и поглощать деньги.
При отсутствии не только ответов на эти вопросы, но даже внятных ответов на них современная российская армия, к сожалению, боеспособна еще менее и отстала от потенциальных противников еще сильнее, чем стрелецкие полки в начале XVIII века. И война в Южной Осетии, несмотря на свое успешное завершение, продемонстрировала это всему миру с чудовищной убедительностью. По сути дела, российская армия, несмотря на колоссальные съедаемые ею средства, как боеспособная сила в настоящее время не существует.
Более того: она принципиально не подлежит реформированию в силу окостенения институтов и формирования специфической культуры руководства. Эта культура не просто во многом коррупционна; насколько можно судить, она еще и пропитана враждебностью в самой армии! - достаточно указать, что, по убеждению некоторых генералов, руководство армии называет своих подчиненных «зелеными человечками».
Выход из положения один: надо параллельно создавать «с нуля» боеспособную армию, используя боеспособные компоненты Вооруженных Сил, и формировать в ней новую военную культуру, а сегодняшнюю армию постепенно закрывать, превращая ее в «хоспис для генералов».
Вместо этого государство, насколько можно судить, планирует всемерно ограничить и ущемить ее, видя свою задачу в борьбе с возмущением собственного народа, а не в сдерживании внешних конкурентов.
|
|
