16 мая 2009, в день проведения Евровидения в Москве, российские гей-активисты планируют организовать давно лелеемое ими факельное шествие по центральным улицам столицы. Расчёт верный – на Евровидение приедут люди с нетрадиционной ориентацией со всей Европы, к Москве будет приковано внимание мировой общественности, а главный неприятель геев Юрий Лужков к этому времени может досрочно покинуть пост мэра. Таким образом, звёзды и пазлы складываются в привлекательный для 7% не-таких-как-все-граждан узор. По типу, если не сейчас, то никогда.
Если спросить москвичей, хотят ли они проведения гей-парада, то 80 процентов ответит с разной степенью отрицания. Но при этом аргументировано объяснить, почему же, с их точки зрения это плохо, многие не смогут. В основном, начинают туманно говорить о традициях, нравственности и православных табу. При уточняющих же вопросах путаются в показаниях, сводят всё к смачным оскорблениям и разрубаниям гордиевого узла по типу:«Просто они мне не нравятся!».
Вообще, мне непонятно, зачем геям так упёрлось проводить гей-прайд (гей-парад, англ.). Их официальная позиция – для того, чтобы остальные граждане вошли в их положение ущемлённых, стали терпимее и перестали относиться к ним с предубеждением. Но ведь фишка в том, что толерантность в их адрес и так зашкаливает. На улице их не бьют, телевизор пестрит гей-персонами, «пидорами» при встрече не обзывают. То есть ТВ-пропаганда сделала своё дело и геям удалось перестать быть персонами нон-грата в российском обществе.
Я прекрасно помню конец 90-ых, когда становиться геем было модно. Был даже тогда такой певец Василий Богатырёв, который переименовавшись в Вассю Богатырёва объявил о том, что становится «голубым», чтобы следовать общероссийскому музыкальному тренду. Так почему же в России отношение к нетрадиционной сексуальности и гей-парадам намного более негативное, чем в Европе и Америке?
Думаю, дело не только в традиционной патриархальности российского общества, а в том, что история Россия последних трёх веков сплошь милитаристкая. Военный всегда считался в нашей стране человеком высшего сословия и соответствующего статуса. Быть военным – это значит быть настоящим мужиком, способным постоять за свою Родину и за семью. И такое отношение к воинской профессии оставалось вплоть до 90-ых, когда начался рушиться институт армии и многие дееспособные юноши стали откашивать, не опасаясь при этом обструкции окружающих. А ведь ещё в начале 80-ых, на пацана, который не служил, смотрели косо, девчонки предпочитали с ним не встречаться, а между собой язвили, что у него «яйца квадратные». То есть все, кто был военным или отслужил срочную, в глазах социума были воинами и потенциальными защитниками. И у людей того времени в голове была чёткая схема – «воин не может быть голубым, голубой не может быть воином».
То, что мы сейчас спокойно рассуждаем о том, быть гей-параду или не быть, а принадлежность к гей-сообществу стало синонимом принадлежности к элите, стало возможно благодаря утрате воинского культа в России и размазывании по асфальту образа сильного мужчины. Теперь мужчине можно быть слабым, нежным и трогательным, живущим за счёт женщины и перенявшим женские привычки. Почему это стало возможным? Как это не печально, из-за того, что наша страна давно не воевала. Да, были две чеченские мясорубки, но молодёжь Москвы и Питера – городов, которые определяют мейнстрим для провинции, практически не засветилась в горах Кавказа, предпочитая тусить в клубах, становясь героями романа «Духлесс».
Эта мысль пришла мне в голову, когда я наблюдал в новостях кадры грузино-осетинского конфликта. Глядя на суровые лица осетинских ополченцев, даже предположить было нельзя, что среди них могут быть латентные геи, в перерыве между боями шлёпающие сослуживца по заднице. Эти люди – настоящие бойцы, защитники своей земли и близких. И те, кого они защищают, знают это и доверяют им свои жизни. И им нужны именно такие мужчины, а не те, которые выйдут на гей-парад в розовых пеньюарах. Вы можете представить через год подобное мероприятие в Цхинвале? Думаю, в начале шествия участникам парада презрительно усмехнутся, а уж до конца маршрута дойдут не все. И первыми, кто в них кинет камень, скорее всего, будут женщины и дети - те, кому не нужны такие «защитники».
Россия сейчас вступает в полосу непростых международных отношений. Над миром веет дымка Третьей Мировой, причём, что самое удручающее, с нашим участием. На высшем уровне звучат грозные многообещающие речи, ракетные войска отрабатывают ведение ядерной войны, общественное мнение мобилизуют в отношении внешнего врага, и на этом фоне геи и лесбиянки нашей раши (тм) готовятся пропагандировать свой образ жизни, который как ни крути, но является отклонением от нормы. То, что это не норма ясно хотя бы потому, что гомосексуальная пара не родит ребёнка, а взятый ими из детдома малыш, став не малышом, вряд ли будет пялиться на голых тёток в «Playboy», предпочитая любимый интернет-ресурс gay.ru. Ну и к чему, кроме вымирания, в результате придёт такая нация?
Главная мысль этой статьи, что Россия от других стран отличается своей прочной военной историей и традицией. И ей нужны сильные, здоровые, гетеросексуальные мужчины, которые могут защитить страну в случае опасности, которая у нас всегда была перманетной. К счастью или к несчастью мы живём не во времена Древней Греции, когда спартанцы, сильнейшие воины в истории, были настоящими боевыми пидарасами (с) Поэтому, не уверен, что фразы «быть геем» и «сидеть в окопе» сегодня могут найти друг друга в статье фронтового корреспондента.
Гей-отношения предусматривают, в частности, разделение на две роли – актива и пассива. Ну и на хрена, встающей с колен России нужны пассивы? Мужчина должен быть активным, и не в том понятии, которое принято среди гомосексуалистов.
В принципе, сейчас быть геем или лесбиянкой – личное дело каждого, особенно, если к этому была предрасположенность с детства, как это было у Бориса Михайловича Моисеева, родившегося в тюрьме и проведшего детство в окружении специфичного женского общества. Но зачем пропагандировать свою непохожесть в качестве нормы, привлекательного образа жизни, косвенным образом привлекая адептов в гей-культуру? Если страна ставит себе цели по увеличению деторождаемости, то каким образом с этими стремлениями пересекается проведение гей-парада?
Кстати, я не понимаю боязни московских властей перед проведением прайда. Ну разрешите вы его! Проинформируйте об этом обывателей на страницах газет, пригласите поглазеть жителей дальнего Подмосковья, устройте в конце концов зрителям и участникам праздник. Дмитрий Медведев наверняка поможет, устроив массовую амнистию заключённых по случаю годовщины собственной инаугурации – каждому освобождённому из мордовских зон в качестве презента от столичной мэрии билет в Москву к 16 мая – посмотреть на рубиновые звёзды и москвичей. И всё! С вас только требуется «забыть» обеспечить мероприятие милицейским оцеплением.
Подумайте о том, что Россия - это всё-таки государство-воин и то, что оно занимает седьмую часть суши и выигрывало все крупные войны, явилось следствием того, что культом в ней всегда был брутальный мужчина, а не женственный парень с миндалевидными глазами. И для себя решите, на каких фильмах вы хотите воспитывать своего сына – на «Горбатой горе» или «Офицерах», на примере Александра Карелина или Николая Алексеева, организатора московского гей-парада, который, к слову, 5 сентября женился. На мужчине, естественно… А по мне так лучше, пусть в центре Москвы парадом пройдутся части 58-ой армии, чем ребята, непонятно за каким хером, желающие привить нам женское начало, у которого, к сожалению, не будет мужского конца.
|
|
