Началось оно, как и полагается, с объяснения истца. Его сделал представитель истца Л.Н. Жура.
«Уважаемый суд!
28 апреля 2010 года, во исполнение ненормативного правового акта Президента РФ Д.А. Медведева, Федеральное архивное агентство России (Росархив) на Интернет-сайте Росархива, БЕЗ УВЕДОМЛЕНИЯ ПОСЕТИТЕЛЕЙ САЙТА О ТОМ, ЧТО ДАННЫЕ ДОКУМЕНТЫ ЯВЛЯЮТСЯ ПОДЛОЖНЫМИ, разместило электронные образы оригиналов пяти подложных архивных документов по «проблеме Катыни» из «пакета № 1».
Эти документы, копии которых представлены суду, содержат не соответствующие действительности сведения о том, что дед нашего доверителя Сталин И.В., вместе с пятью другими членами Политбюро ЦК ВКП(б), якобы приказал судебной тройке рассмотреть дела 25.700 польских граждан, с применением к ним высшей меры наказания - расстрела.
Факт распространения этих сведений ответчиками не отрицается и, согласно статье 68.2 ГПК РФ, это освобождает нас от дальнейшего его доказывания. Но на всякий случай предоставляем суду «Российскую газету» за 30 апреля 2010 г. с информацией
При рассмотрении исков в порядке статьи 152 ГК РФ истцы не обязаны доказывать факт несоответствия действительности распространенных сведений, однако считаем нужным сообщить уважаемому суду следующее.
Лживость сведений, содержащихся в этих подложных документах, в том, что:
- Сталин коллегиально предложил рассмотреть уголовные дела не судебному органу СССР, созданному на основании закона, а незаконному органу - судебной тройке;
- Сталин предложил рассмотреть этому незаконному органу дела 25 700 польских военнопленных и польских граждан с применением к ним расстрела.
Не было этого! Незаконные судебные органы СССР дела польских граждан не рассматривали, и такое количество польских граждан в СССР к расстрелу не приговаривалось, и Сталин этого не приказывал!
Важно подчеркнуть, что оспариваемые нами лживые сведения содержатся в единственном архивном первоисточнике - в тексте бумаг по «проблеме Катыни» из «пакета № 1», которые для некомпетентных людей имеют вид государственно-партийных документов СССР. Но это подложные документы! В октябре 1992 года в их подложности убедился Конституционный суд РФ, а в октябре 2009 года в их подложности убедился и Басманный районный суд г. Москвы. Убедится в их подложности и данный суд.
Теперь о порочащем характере распространенных сведений.
Порочащий характер этих сведений для И.В. Сталина безусловен, поскольку именно Сталин был создателем социалистической законности, именно он лично разработал для СССР Конституцию, которая и сегодня является образцом демократичности. Сталин всю свою жизнь боролся за соблюдение социалистической законности, при нем заслуженные маршалы слетали с должностей за воровство трофеев, а генералы садились за это в лагеря, при нем безжалостно наказывались министры за малейшее нецелевое использование выделяемых им средств.
А оспариваемая нами ложь ответчиков превращает И.В. Сталина в бесчестного подлеца, который других заставлял исполнять законы, а сам их беспардонно нарушал. Что еще может больше порочить такого государственного деятеля, как Сталин?
О компенсации морального вреда заявляем следующее.
Наглая, циничная клевета на Сталина длится уже почти 60 лет безостановочно. В этой клевете эти 60 лет жил его внук - наш доверитель. Вы можете себе представить жизнь, когда откроешь любую газетенку, включишь любой канал телевидения, а там грязная ложь о твоем родном деде сменяется мерзопакостной ложью? И так 60 лет!
Наш доверитель, Е.Я. Джугашвили является настоящим внуком своего деда, и хотя живет он скромно, но от клеветников на Сталина деньги для личных нужд не возьмет! Он неоднократно заявлял публично, что денежная компенсация причиняемого ему морального вреда будет полностью направлена исключительно на уменьшение этого вреда - на разоблачение лжи о его деде.
Уважаемый суд! Это редкий случай, когда компенсация морального вреда действительно будет предназначена для компенсации морального вреда, это редкий случай, когда по делам 152 статьи Гражданского Кодекса России, назначение судом компенсации морального вреда будет точно соответствовать той цели, для которой закон эту компенсацию и предусмотрел.
Что касается конкретной суммы компенсации морального вреда.
Тут наш доверитель предоставил нам полную свободу, и этим вынудил нас самостоятельно искать какие-то точки отсчета и судебные прецеденты, приемлемые для судов в Москве.
Мы полагаем, что по искам о защите чести и достоинства крупных политических деятелей для судов в Москве приемлемыми являются суммы компенсаций морального вреда, которые просит у судов мэр Москвы, выигравший в судах Москвы все до одного из более полусотни процессов в защиту своих чести и достоинства. Вот мы в сумме компенсации морального вреда и ориентируемся на те суммы, которые компенсируют моральные страдания мэра Москвы.
Мы понимаем, что сравнение фигур Лужкова и Сталина, как политических деятелей, а также сравнение целевого предназначения компенсации морального вреда, делает просимую нами сумму в 10 миллионов рублей смехотворно-ничтожной. Мы понимаем, что этой суммой мы как бы оскорбляем Сталина, но у нас пока нет более значимых российских судебных прецедентов, поэтому мы и ограничиваемся этой суммой.
Полагаем, что запрошенная нами сумма компенсации в 10.000.000 рублей строго соответствует духу и букве Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 сентября 2010 г. № 21 г. Москва "О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 г. N 16 "О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации", так как полностью удовлетворяет требованиям разумности и справедливости, а также никоим образом не ограничивает право Федерального российского агентства и Президента РФ свободно выражать свое мнение, придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей».
У представителя ответчика вопросов к нам не было.
Сам он в своем выступлении, если что и показал, так это то, что со статьей 152 ГК РФ раньше дела не имел, поскольку упрекал нас в том, что мы не представляем суду доказательств того, что сведения не соответствуют действительности. Мы пытались пояснить ему, что дело обстоит, как раз, наоборот, - что это он обязан доказать суду, что сведения соответствуют действительности.
И вот тут случилась хохма. Он заявил, что их доказательства в виде экспертизы ГВП приложены к их письменному возражению на иск, который они послали суду. Мы, естественно, обратились к судье - а почему эти документы не подшиты к делу, почему мы их не видели? Судья сделала удивленные глаза и сообщила, что она из Росархива ничего не получала. Бедный юрист Росархива начал рыться в своих бумагах и, ничего не найдя, снова стал уверять, что они свои доказательства отослали суду. Судья, для проформы перелистывая дело, снова мило сообщила, что у нее ничего нет. Стало понятно, что из дела старательного судьи исчез не только протокол.
Затем мы приступили к вопросам ответчику. Их много, я их уже неоднократно задавал на прошлых судах и описывал в своих работах, кроме того, сжато дам в заявлении о подложности, поэтому помещу в этой статье в приложении.
Сообщу, что мы задали все вопросы, поскольку судья Сальникова не собиралась вникать в дело и не особо нам мешала. Наши попытки привлечь ее внимание - обращения к ней, указание листов дела, на которых находится рассматриваемый нами документ, - ни к чему не приводили: она, чуть ли не демонстративно, не знакомилась с документами, не следила за сутью наших вопросов ответчику и не задала нам от себя ни единого вопроса по сути дела.
Представитель ответчика был юрист, а не историк, и он практически на все вопросы отвечал, что он лично не в курсе дела, но «Главная военная прокуратура считает документы подлинными». Или ответы были такими: «Письмо Берии написано на двух машинках потому, что у первой каретка сломалась». На вопрос, почему же на исправной машинке больше не написано ни одно письмо в 1940 году, - ответ: не в курсе дела, написано или нет. На вопрос, почему в письме Председателя КГБ в ЦК КПСС 29 ошибок, - ответ: я не лингвист, чтобы определить количество ошибок в письме. То есть, представитель Росархива делал, что мог, но в части подложности документов этот юрист действительно не был специалистом, а собственно специалистов, Росархив в суд не послал.
После этого мы попросили суд вернуться к вопросу о вызове свидетеля, и Сальникова нам нагло заявила, что она уже этот вопрос решила - свидетеля не вызывать! Когда решила? Мы же сидели в зале! Все наши возмущения судья профессионально отмела - решила и все тут!
Тогда С. Стрыгин зачитал ей заявление о подложности.
«Уважаемый суд! Единственным доказательством сведений, оспариваемы истцом, является подборка документов, обнародованная Росархивом по распоряжению Президента РФ.
Мы задали вопросы по этим документам и не получили ни одного вразумительного ответа, который бы соответствовал логике, истории, правилам делопроизводства.
Руководитель Федеральной архивной службы России, член-корреспондент РАН В.П. Козлов написал книгу о разоблачении фальшивых исторических документов «Обманутая, но торжествующая Клио», в которой, частности дал понять, что после развала СССР из архивов России в прессу валом повалили фальшивые документы. Три таких фальшивки Козлов, в качестве примера, разоблачает в своей книге.
И мы процитируем небольшой отрывок из его книги, чтобы обратить внимание суда, как именно разоблачаются фальшивые исторические документы, созданные с использованием технических средств и компьютерных технологий.
Козлов пишет:
«Можно сказать, что подлог всегда «фонит» нестыковкой своего содержания с действительными фактами прошлого, известными из подлинных источников, спорными внешними признаками, неопределенностью камуфляжа, неоднозначной общественной реакцией после легализации. Наличие такого «фона» является одним из признаков подлога. Собственно говоря, в ряде случаев именно этот «фон» является основным доказательством подлога, поскольку нам не известно ни одного случая самопризнания автора фальсификации в совершенном подлоге, а примеры обнаружения авторизированных подготовительных материалов фальсификаций редки».
В своей книге Козлов дает такой конкретный пример разоблачения фальшивки о том, что СССР, якобы, топил в Балтике отравляющие вещества. Козлов пишет:
«...Ксерокопия «Справки» в официальном порядке была направлена в Росархив на экспертизу. Экспертизу проводили опытные сотрудники бывшего архива Общего отдела ЦК КПСС, много лет имевшие дело с документами, создававшимися в ЦК КПСС, и хорошо знакомые с порядком ведения делопроизводства. Уже 23 февраля 1993 г. ими был подготовлен акт делопроизводственной экспертизы «Справки», безупречно доказавшей ее фальсифицированный характер. Согласно акту, фальсификатор допустил, по меньшей мере, семь ошибок, изготовляя подлог. Во-первых, в соответствии с содержанием документ должен был иметь высший гриф секретности - «Особая папка», а не «Совершенно секретно». Во-вторых, в делопроизводстве ЦК КПСС никогда не применялся делопроизводственный номер, подобный имеющемуся в «Справке». В-третьих, формула «Справка к записке» никогда в делопроизводстве аппарата ЦК КПСС не использовалась. В-четвертых, оказались недостоверными обозначения должностей и подписи. В 1989 г. в ЦК КПСС не было «организационного» отдела и «отдела оборонной работы», а имелись соответственно Отдел партийного строительства и кадровой работы ЦК КПСС и Оборонный отдел ЦК КПСС. В названных отделах и вообще в аппарате ЦК КПСС в 1989 г. ни Майданников, ни Письменник не работали. В-пятых, содержание опубликованного документа не соответствовало данному ему заголовку, поскольку в таком случае с ним должны были ознакомиться секретари ЦК КПСС, а значит, должен был, согласно правилам ЦК КПСС, стоять адресат - «ЦК КПСС». В-шестых, фальсифицируя документ, автор (или авторы) оказался невнимательным: в тексте дважды проскочило «считаю нецелесообразным», тогда как под документом имеются подписи руководителей двух отделов. В-седьмых, одна из фраз документа: «Подготовить справку-план... для доклада на Центральном Комитете Коммунистической партии Советского Союза...» совершенно не соответствовала ни делопроизводственной практике ЦК КПСС, ни устоявшимся в ней формулам: «справки-плана» как вида документа просто не существовало, так же как и раскрытой аббревиатуры ЦК КПСС».
Обращаем внимание суда, что такие признаки, как старение бумаги, подлинность подписей и печатей при определении подложности «документов», якобы найденных в архиве, специалистом по подделкам Козловым вообще не рассматриваются, поскольку по этим признакам качественно исполненную фальшивку обычный эксперт-криминалист не распознает. При сегодняшнем уровне развития техники и технологии можно воспроизвести и подпись, которую никто не отличит от настоящей, и искусственно состарить бумагу, и нанести на документ оттиски любых штампов и печатей. Подложность исторических документов определена в работе В.П.Козлова только по несоответствию текстов делопроизводственным правилам той эпохи, плюс, автор логично указывает на необходимость сравнивать текст документа с действительными историческими фактами.
А теперь просим уважаемый суд обратить внимание на то, сколько делопроизводственных и исторических признаков подделки находится в тех документах, которые были обнародованы как подлинные.
1. Не ясны ни место архивного хранения документов «закрытого пакета» №1 до декабря 1991 г., ни обстоятельства их «чудесного обретения» сотрудниками архива Президента СССР.
2. Совершенно мошенническим способом данные документы были ведены в оборот.
3. До недавнего времени, то есть, 18 лет, в России не был официально опубликован самый выдающийся по степени поддельности документ «закрытого пакета» №1 - так называемая «выписка для Шелепина». Это ещё раз подтверждает, что сами публикаторы прекрасно осознавали подложность публикуемых ими документов.
4. Что касается «письмо Берии от ...марта 1940 года № 794/Б», то:
- на первой странице этого «письме Берии» резолюция и росписи членов Политбюро нанесены так, что строки «письма» в момент нанесения подписей должны были быть в вертикальном положении. Ни один реальный руководитель-правша так не расписывается;
- из атрибутной записи следует, что оно от неизвестного числа «марта 1940 года № 794/Б». Но наличие на письме номера при отсутствии даты в подлинном документе маловероятно до невозможности;
- 18 лет назад на заседании Конституционного суда, на «письме Берии» № 794/Б действительно стояла дата «5 марта», сейчас ее нет;
- подлинное письмо Берии за № 794/Б являлось сопроводительным письмом к иным документам на 25 листах, и отправлено оно из НКВД 29 февраля 1940 года.
- в тексте подложного «письма Берии от ...марта 1940 года № 794/Б» содержаться точные числа польских пленных, которые появились в НКВД в справке Сопруненко от 3 марта, посему это письмо никак не могло быть написано и отослано 29 февраля;
- первые три страницы «письма Берии» напечатаны не на той пишущей машинке, на которой напечатана четвертая страница;
- четвертая страница напечатана на пишущей машинке, использовавшейся для подготовки других, заведомо подлинных писем Берия, а первые три страницы - на машинке, шрифты которой не выявлены ни в одном из пятнадцати найденных в архивах и исследованных к сегодняшнему дню писем Берия за период с декабря 1939 по сентябрь 1940 г.;
- в «письме Берии» объявлены «неисправимыми врагами советской власти» 14.736 офицеров и 18.632 заключенных, но рассмотреть дела и расстрелять предлагается 14.700 одних и 11.000 других без разъяснения, что делать с остальными «закоренелыми» врагами и как отделить одних от других;
- в «письме Берии» генералы объединены в одной строке с подполковниками, чего в подлинном документе НКВД быть не могло - во всех подлинных документах НКВД генералы вносились отдельной строкой и не объединялись даже с полковниками.
5. Своим совместным Постановлением от 17 ноября 1938 г. Совет народных комиссаров СССР (правительство Советского Союза) и ЦК ВКП(б) (орган руководства партией, более высокий, нежели Политбюро), все судебные тройки запретили, в связи с этим упоминание в документах после ноября 1938 года действующих судебных троек, является безусловным признаком подложности этих документов.
К тому же:
- нет ни одного примера упоминания о работе судебных троек после ноября 1938 года;
- Политбюро ВКП(б) формировалось Центральным комитетом ВКП(б), а его члены назначались Центральным комитетом, нет ни единого случая, когда бы Политбюро не выполнило указания ЦК ВКП(б), посему «решение Политбюро» о создании судебной тройки после того, как ЦК запретил их работу, является вопиющим признаком подложности данной «выписки из решения Политбюро».
6. Решения Политбюро хранились в строжайшей тайне, и те, кому эти решения посылались для ознакомления, не имели права никому сообщать ни о содержании решения Политбюро, ни о самом факте такого решения. Посему явными признаками подделки является:
- отсутствие подписи Берии в ознакомлении с Решением при прямом указании об этом в самом документе;
- отсутствие обязательных для подлинных выписок факсимильной подписи секретаря ЦК И.Сталина и мастичная печать ЦК ВКП(б);
- «выписки» отпечатаны на фальшивых бланках, не применявшихся в практике делопроизводства Политбюро;
- осуждение поляков поручено трем лицам - Меркулову, Кобулову и Баштакову, - но им решение не адресуется;
- в Архивах не найден приказ Берии о создании тройки и нет ни единого распорядительного документа о ее работе.
7. «Выписка из протокола Политбюро» № 2 (на имя Шелепина) является шедевром маразма фальсификаторов, в связи с тем, что:
- документ на бланке ВКП(б), а заверен печатью КПСС;
- подпись Сталина, исходящая дата и фамилия адресата вписаны другой пишущей машинкой;
- «выписка решения Политбюро» о расстреле поляков датирована 27 февраля 1959 года и если принмать ее за подлинную, то получается, что поляки продолжали сидеть в лагерях до этого времени и только в 1959 году их решили расстрелять;
- указание о создании тройки и расстреле Политбюро адресовало Шелепину, но из состава «тройки» на тот момент в живых оставался только Баштаков;
- если принимать этот «документ» за подлинный, тополучается, что Сталин в 1959 году встал из гроба и явился на заседание Политбюро.
- «выписка для Шелепина» оформлена как заверенная копия, но фактически она не заверена ни одним должностным лицом ЦК КПСС и круглая печать стоит не подписи.
8. Письмо Шелепина» в ЦК КПСС подложно, поскольку:
- послано через канцелярию КГБ, поскольку имеет исходящий номер (632-ш) и дату отправки 3 марта 1959 г., но не имеет входящей регистрации ЦК КПСС в этом же году;
- никакой делопроизводитель не поставил бы на «письмо Шелепина», посланном в 1959 г., штампик входящего номера в 1965 году;
- еще один штамп от 20 марта 1965 года свидетельствует, что письмо уже давно не работающего председателем КГБ Шелепина, было как бы передано уже находящемуся на пенсии и объявленному «волюнтаристом» Хрущеву, и тот после прочтения отослал его в другой отдел ЦК, где его от «волюнтариста» на пенсии приняли и зарегистрировали;
- письмо написано от руки, но не Шелепиным, зарегистрировано в канцелярии КГБ, следовательно, отправлено не лично Шелепиным, а обычной почтой. И если не считать это письмо подделкой, то получается, что в 1959 году на весь Комитет госбезопасности была всего одна пишущая машинка, да и та, к этому времени сломалась;
- на «письме» нет ни малейших помет или распоряжений ни одного секретаря ЦК КПСС и получается, что письмо Шелепина никто из секретарей ЦК вообще никогда не видел.
- описывая «решение Политбюро», исполнитель написал «Постановление ЦК», чего не могло быть - Шелепин безусловно знал разницу между ЦК и Политбюро.
- описывая «решение Политбюро ЦК ВКП(б)», исполнитель написал «ЦК КПСС»;
- исполнитель не знал, что пленные поляки были вывезены из Старобельского и Осташковского лагерей военнопленных живыми;
- в подлинном документе не могло быть написано, что Старобельский лагерь находится «близ Харькова»;
- указаны на 1959 год целыми и хранящимися в архиве «учетные дела на военнопленных» Старобельского лагеря, но эти дела были сожжены еще 25 октября 1940;
- «Письмо Шелепина» написано с густым иностранным акцентом и в нем содержится 29 орфографических и грамматических ошибок.
Это далеко не все признаки поддельности документов «закрытого пакета» №1, но сторона истца хотела бы на этом закончить.
Уважаемый суд, подложные документы из «закрытого пакета» №1 жестко связаны друг с другом смысловым содержанием. Поэтому любой признак подделки одного из них, является признаком подделки и остальных документов. Это причина, по которой Конституционный суд не только не оперся в своих выводах на это доказательство, но и не стал публиковать эти позорящие Россию документы в «Материалах дела».
Специалист по подделкам Козлов утверждает, что 7 признаков подделки с головой выдают подложный документ. Уважаемый суд, у нас на три взаимосвязанных между собой исторических текста имеется более 40 признаков подделки!
В связи с этим, а также руководствуясь статьей 186 ГПК РФ, просим суд предложить ответчикам представить суду другие доказательства того, что Сталин И.В., вместе с пятью другими членами Политбюро ЦК ВКП(б), якобы приказал судебной тройке рассмотреть дела 25.700 польских граждан, с применением к ним высшей меры наказания - расстрела».
Объясню, статья 186 требует: «В случае заявления о том, что имеющееся в деле доказательство является подложным, суд может для проверки этого заявления назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства». Смысл: тут ведь всего два варианта - или доводы заявления о подложности убеждают судью, тогда он признает доказательство подложным тем, что предлагает стороне, представившей его, заменить это доказательство, либо доводы заявления о подложности не убеждают суд, тогда судья назначает экспертизу, чтобы снять те сомнения в подложности, которые даны в заявлении. Причем, это логика, а не отвлеченное указание закона. Какой, к примеру, может быть третий вариант? Судья считает, что доказательство немножко подложное, а немножко подлинное? Сам судья, без экспертизы определит подлинность почерков, шрифтов, штампов и печатей?
Я судье зачитал и комментарий под редакцией Первого зампреда Верховного Суда В.И. Радченко к статье 186: «Комментируемая статья предусматривает два возможных варианта действий суда в связи с заявлением о подлоге, а именно: 1) назначение экспертизы с целью проверки соответствия оспариваемого документа действительности; 2) дача рекомендации сторонам о представлении иных доказательств взамен оспоренного». Все, иных вариантов решения у судьи нет! Но это у каких-то гипотетических судей России, руководствующихся законом. А у реальных судей нашелся и третий вариант.
Судья Сальникова не назначает экспертизу, из чего проистекает, что мы ее убедили в том, что документы подложные. Но после этого она принимает решение рассмотреть вопрос о подложности доказательства при вынесении решения по делу, то есть, принимает решение оставить в деле эти подложные доказательство. Зачем? Правда, перед тем, как принять это решение, она объявила перерыв и надолго исчезла из поля видимости.
Затем началось исследование собранных судом доказательств и тут выяснилось то, чего даже мы не ожидали и, в связи с этим, вынуждены были зафиксировать в деле этот факт рукописным заявлением.
А именно: после того, как судья пролистала и назвала все документы, собранные в дело, выяснилось, что во всех материалах дела нет ни единого доказательства ответчиков, что оспариваемые сведения соответствуют действительности. Мало этого, в деле не было ни единой бумажки - ни с Росархива, ни с ГВП - на которой бы была роспись официального лица любого государственного органа! К примеру, Росархив обязан был принести копии вывешенных им на сайте документов, заверенных сотрудниками Росархива. Они и этого не принесли! Эти копии предоставили в дело мы - истцы. Их «возражения на иск», которые обязаны были подписать официальные лица Росархива, с приложением «экспертизы из ГВП», которую должно было сопроводить официальное письмо с подписью официального лица ГВП. Но, как вы читали, и эти документы из дела «пропали». Официальные лица под утверждением, что поляков расстрелял СССР, сегодня боятся подпись поставить!
Этого даже я не ожидал, поскольку, «так не бывает» - ОТВЕТЧИК ПО ДЕЛУ О ПРИЗНАНИИ СВЕДЕНИЙ НЕСООТВЕТСТВУЮЩИМИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ, НЕ ПРЕДСТАВИЛ СУДУ НИ ЕДИНОГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВА СООТВЕТСТВИЯ СВЕДЕНИЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ! Даже возражения на иск не было. Ну, не бывает так!!
И вы уже догадались, какое решение приняла прославленная судья Сальникова М.Л.? Правильно - в иске отказать!
Чем она это мотивировала, узнаем, когда она сочинит решение в мотивированном виде.
Приложение:
ВОПРОСЫ
представителей истца представителю ответчика
(с 1 по 21 задал С. Стрыгин, остальные Ю. Мухин)
1. Уважаемый суд! Подложные исторические документы являются бедствием исторической науки во всех странах, однако, со своей стороны, и историческая наука выработала эффективные способы распознавания фальшивок.
Начнем с того, что в спорных ситуациях историки-источниковеды обращают особое внимание на то, кем персонально был найден неизвестный ранее архивный документ и каким именно образом он был введен в научный оборот, то есть, как он был предъявлен историческому сообществу и интересующейся публике.
Подлинный архивный документ всегда хранится в какой-то конкретной архивной папке и в конкретном архивном фонде, где его случайно или целенаправленно обнаруживает исследователь или сотрудник архива, чьи фамилии не скрываются. Более того, лицо, обнаружившее подлинный, но ранее не известный архивный документ, всячески стремится подчеркнуть свою причастность к его обнаружению. Если обнаруженный архивный документ обладает неснятым грифом секретности, то, согласно действующему законодательству, соответствующими органами в обязательном порядке легально проводится необходимая работа по его рассекречиванию. И только после этого неизвестный ранее документ публикуется в каком-либо авторитетном тематическом сборнике, специализированном историческом журнале, солидной исторической работе или серьезной публицистической статье. То есть, появление в научном обороте подлинного архивного документа сопровождает честность, открытость и отсутствие каких-либо разночтений в обстоятельствах его появления.
До октября 1992 г. документы по «проблеме Катыни» из «пакета №1» не были известны специалистам-историкам и общественности, а до декабря 1991 г. об их существовании не знали даже Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С.Горбачев и члены Политбюро ЦК КПСС, включая А.Н.Яковлева.
В связи с этим у меня первый вопрос к ответчикам про обстоятельства обнаружения документов «пакета №1» по «проблеме Катыни», точнее, один большой вопрос, для удобства разбитый на пять более мелких «подвопросов». Просим вас внятно, под протокол сообщить уважаемому суду:
- кем персонально были найдены в архиве документы «пакета №1» по «проблеме Катыни»?;
- в каком именно архиве и в каком архивном фонде хранились эти документы в момент обнаружения?;
- когда конкретно они были найдены?;
- сколько листов документов «пакета №1» по «проблеме Катыни» тогда было найдено и как на момент обнаружения они были закрыты или запечатаны?;
- как документы «пакета №1» по «проблеме Катыни» были введены в научный оборот?
2. Сообщаю суду, что ряд лиц, весьма компетентных в Катынском деле, утверждают, что данные документы нашли:
- работники особого архива ЦК КПСС под руководством главы администрации Президента СССР Г.И.Ревенко (М.С.Горбачев. «Жизнь и реформы», М., 1995, стр.346 )
- заведующий Общим отделом ЦК КПСС П.П.Лаптев (М.С.Горбачев. Интервью журналу «Россия в глобальной политике», №5, сентябрь-октябрь 2009 г.)
- комиссия в составе руководителя президентской администрации Ю. В. Петрова, советника Президента Д. А. Волкогонова, главного архивиста РФ Р. Г. Пихоя и директора архива Президента РФ А. В. Короткова («Катынский синдром...», М.,2001, стр.386)
- документы вообще не нужно было искать, поскольку они хранились в служебном сейфе Б.Н.Ельцина, он прекрасно знал об их существовании и сабственноручно выдал документы представителям Президента РФ в Конституционном Суде (А.М.Макаров. Выступление на круглом столе «Фальсификация истории и исторические мифы, как инструмент современной политики» в Центре соцмально-консервативной политики 15 октября 2009 г.)
И у меня второй вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что обширность круга тех, кто, якобы, нашел эти документы, свидетельствует о их фальсифицированном характере больше, чем о подлинности?
3. Сообщаю суду, что ряд лиц, весьма компетентных в Катынском деле, утверждают, что «закрытый пакет» хранился:
- в каком-то малоизвестном фонде особого архива ЦК КПСС (М.С.Горбачев. «Жизнь и реформы», М., 1995, стр.346);
- в служебном сейфе у заведующего Общим отделом ЦК КПСС (А.И.Лукьянов. Выступление на круглом столе «Катынская трагедия: правовые и политические аспекты» в Государственной Думе 19 апреля 2010 г.);
- в служебном сейфе у Президента РФ Б.Н.Ельцина (А.М.Макаров. Выступление на круглом столе «Фальсификация истории и исторические мифы, как инструмент современной политики» в Центре соцмально-консервативной политики 15 октября 2009 г.);
- в Шестом секторе Общего отдела ЦК (Синдром).
Отсюда третий вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что неясность места хранения этих документов в момент обнаружения, свидетельствует о их подложности больше, чем о подлинности?
4. Сообщаю суду, что ряд лиц, весьма компетентных в Катынском деле, утверждают, что данные документы были найдены:
- случайно, в декабре 1991 года, «за несколько дней» до 25 декабря 1991 г. (М.С.Горбачев. «Жизнь и реформы», М., 1995, стр.346 );
- случайно, 23 декабря 1991 г. («в предпоследний день перед уходом в отставку» с поста Президента СССР). (М.С.Горбачев. Интервью газете «Metro» «Пусть меня ругают», 26 апреля 2010 г.);
- целенаправлено, в ходе планового заседания комиссии 24 сентября 1992 года («Катынский синдром...», М.,2001, стр.386);
- вообще никем не искались, а были выданы Б.Н.Ельциным из служебного сейфа во второй половине 1992 г. во время судебного процесса по «делу КПСС» в Конституционном Суде (А.М.Макаров. Выступление на круглом столе «Фальсификация истории и исторические мифы, как инструмент современной политики» в Центре соцмально-консервативной политики 15 октября 2009 г.)
Отсюда четвертый вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что неясность времени и обстоятельств находки этих документов, в бóльшей степени свидетельствует о их подложности, чем о подлинности?
5. Росархив обнародовал всего 11 листов из документов Политбюро о Катынском деле, между тем, сообщаю суду, что ряд лиц, весьма компетентных в Катынском деле, утверждают, что документы Политбюро по Катынскому делу во второй половине 1980-х годов составляли:
- два закрытых пакета (Горбачев, Болдин);
- один закрытый пакет толщиной 2,5-3 см и две большие архивные картонные коробки толщиной около 20-25 см (А.И.Лукьянов. Выступление на круглом столе «Катынская трагедия: правовые и политические аспекты» в Государственной Думе 19 апреля 2010 г.);
Поясняю суду суть сомнений историков образным примером, близким к деятельности суда, - если подделать резолютивную часть судебного решения, то тогда придется уничтожить его мотивировочную часть и само дело, чтобы затруднить разоблачение подделки резолютивной части. И в нашем случае, вместо всего массива документов Политбюро по Катынскому делу, Росархивом представлено общественности всего несколько документов с многочисленными признаками подложности, а остальные документы скрываются.
Отсюда пятый вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что сокрытие полного массива документов Политбюро ЦК КПСС по Катынскому делу, больше свидетельствует о подложности, чем о подлинности тех документов, которые в нашем деле оспариваются?
6. Сообщаю суду, что ряд лиц, весьма компетентных в Катынском деле, утверждают, что видели документы Политбюро по Катынскому делу, и те подлинные документы не соответствуют тому, что видим мы. В частности:
- Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С.Горбачев знакомился с документами «закрытого пакета» Политбюро ЦК КПСС по Катынскому делу, как минимум, дважды (весной 1985 г. - после избрания на должность Генерального секретаря и 18-19 апреля 1989 г. - при подготовке к переговорам с президентом Польши В. Ярузельским), но описывает совершенно иные документы, нежели опубликованные 28 апреля 2010 г. на сайте Росархива. Более того, М.С.Горбачев утверждает, что опубликованные 28 апреля 2010 г. на сайте Росархива документы до декабря 1991 года он вообще не видел;
- А.Н.Яковлев сообщает, что 24 декабря 1991 г. в числе документов «закрытого пакета» по Катыни была и «записка Серова», но теперь ее там нет;
- 20 мая 1992 г. директор Архива Президента СССР Р.Е.Усиков предъявил представителям Главной военной прокуратуры С.С.Радевичу и Ю.Н.Зоре папку с документами Политбюро по «проблеме Катыни», внутри которой опубликованных 28 апреля 1992 г. на сайте Росархива документов не было. А ведь директор архива обязан был передать следствию абсолютно все, что у него было по Катынскому делу.
Отсюда шестой вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что несоответствие содержания тех документов, которые Росархив вывесил на своем сайте, содержанию подлинных документов Политбюро ЦК КПСС по Катынскому делу, которые видели свидетели, указывает об их подложности больше, чем о подлинности?
7. Уважаемый суд, возможно, председательствующему это ничего особо не скажет, но историкам просто бросилось в глаза то, с какими недостойными махинациями эти документы были впервые предъявлены историкам и публике. Эти, действительно сенсационные «документы», не были сразу же представлены российской общественности после их обнаружения, хотя вся пресса была заполнена цитатами из них. После фиаско в Конституционном суде, в котором их впервые предъявили, текст лишь некоторых из них опубликовали только через 2 года, и не в известных исторических изданиях, а в подставном, как бы, периодическом издании - журнале «Военные архивы России». После выпуска № 1, этот журнал вместе с редакцией бесследно исчезли, а адрес и телефоны этого журнала оказались фальшивыми. Но даже в этой первой публикации «документов», публикаторы не указали, вопреки правилам, те делопроизводственные особенности этих документов, которые прямо подтверждали их фальшивость, то есть, сами публикаторы понимали, что публикуют подделки. А номер журнала «Вопросы истории» № 1 за 1993 год, в котором, якобы, впервые в России были описаны эти «документы», описал только три из пяти документов, но даже при таком сокращении этот номер до 1995 года не поступал подписчикам и в библиотеки.
Отсюда седьмой вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что махинации при введении этих документов в научный оборот, в бóльшей степени указывают на их подложность, чем на подлинность?
8. Теперь, уважаемый суд, прошу обратить внимание на внешний вид и содержание этих, с позволения сказать, документов. Прошу суд осмотреть так называемое «письмо Берии от ...марта 1940 года № 794/Б».
На первой странице этого «письме Берии» резолюция и росписи членов Политбюро нанесены так, что строки «письма» в момент нанесения подписей должны были быть в вертикальном положении. Ни один реальный руководитель-правша так не расписывается. Зато так мог расписаться специалист по подделке почерков, который хотел оставить на подложном документе следы проведенной фальсификации.
Отсюда восьмой вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что необычное расположение резолюций членов Политбюро на этом письме в бóльшей степени указывают на его подложность, чем на подлинность?
9. Теперь, уважаемый суд, прошу обратить внимание на атрибуты, так называемого «письма Берии». Из атрибутной записи следует, что оно от неизвестного числа «марта 1940 года № 794/Б». Но наличие на письме номера при отсутствии даты в подлинном документе маловероятно до невозможности, поскольку это одна запись в журнале регистрации и на письме, производимая одним канцелярским работником. Причем, для наносящего эту запись канцелярского работника нанесение даты важнее нанесения номера, поскольку дата свидетельствует о том, что он по своей вине не задержал отправку письма из канцелярии.
Отсюда девятый вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что отсутствие даты на этом письме в бóльшей степени указывают на его подложность, чем на подлинность?
10. Суду будет интересно узнать, что впервые эти документы увидели свет 18 лет назад на заседании Конституционного суда, рассматривающего так называемое «дело КПСС» в октябре 1992 года. Документы представили, чтобы обвинить КПСС в расстреле польских офицеров. Но тогда на «письме Берии» № 794/Б стояла дата «5 марта», что со всею определенностью следует из стенограммы процесса. И именно эта дата послужила Конституционному суду в качестве одного из доводов, что данные документы подложные, поскольку невероятно, чтобы письмо 5 марта было зарегистрировано в секретариате НКВД, и тот же день, 5 марта, рассмотрено уже на заседании Политбюро.
И у меня десятый вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что после заседания Конституционного суда в 1992 году, Росархив стер с «письма Берии от ...марта 1940 года № 794/Б» дату 5 марта?
11. Руководитель Росархива Андрей Артизов в интервью «Российской газете» сообщил, цитирую: «Среди документов, во-первых, записка наркома внутренних дел Лаврентия Берии от 5 марта 1940 года в Политбюро». Отсюда вопрос к ответчикам - у вас что, сохранился более ранний вариант фальшивого письма Берии №794/Б, который предъявляли Конституционному суду в 1992 году, - с датой «5 марта»?
12. У суда уже должен возникнуть вопрос - если известен номер письма и год, то ведь легко узнать по журналу регистрации в НКВД дату его написания. И мы узнали эту дату из писем начальника управления регистрации и архивных фондов ФСБ РФ генерал-майора В.С Христофорова № 10/А-1804 от 31. 12. 2005 и 10/А-120 от 19. 01. 2006 года. Христофоров сообщил, что письмо Берии за № 794/Б являлось сопроводительным письмом к иным документам на 25 листах, и отправлено оно из НКВД 29 февраля 1940 года. То есть, фабрикаторы этих документов уничтожили подлинное письмо Берии № 794/Б и заменили его подложным.
Отсюда одиннадцатый вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что подмена подлинного письма Берии № 794/б от 29 февраля 1940 года и приложений к нему некой бумагой с таким же номером без приложений от неизвестного числа марта свидетельствует о подложности этой бумаги?
13. У суда может возникнуть вопрос - а может это, так сказать, письмо без даты и было отправлено 29 февраля? Нет, уважаемый суд, это исключено. Дело в том, что в тексте подложного «письма Берии от ...марта 1940 года № 794/Б» содержаться точные числа польских пленных, которые появились в НКВД в справке Сопруненко от 3 марта, посему это письмо никак не могло быть написано и отослано 29 февраля.
И у меня двенадцатый вопрос к ответчикам - признаете ли вы текст «письма Берии от ...марта 1940 года № 794/Б» не возможно было написать тогда, когда судя по номеру, оно было реально отослано, то есть, признаете ли вы это еще одним признаком его подложности?
14. Далее. Первые три страницы «письма Берии» напечатаны не на той пишущей машинке, на которой напечатана четвертая страница (Экспертное заключение прилагается). Суд понимает, что в подлинном письме НКВД такого быть не может, поскольку изменить начало документа после того, как его подписал нарком, - это совершить преступление.
Отсюда тринадцатый вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что переделка письма Берии, да еще и на другой пишущей машинке, является безусловным признаком его подложности?
15. Но, уважаемый суд, это не все о пишущих машинках. Четвертая страница напечатана на пишущей машинке, использовавшейся для подготовки других, заведомо подлинных писем Берия, а первые три страницы - на машинке, шрифты которой не выявлены ни в одном из пятнадцати найденных в архивах и исследованных к сегодняшнему дню писем Берия за период с декабря 1939 по сентябрь 1940 г.
Отсюда четырнадцатый вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что переделка «письма Берии» на другой пишущей машинке, которая при подготовке подлинных писем Берии не использовалась, является безусловным признаком его подложности?
16. Теперь, уважаемый суд, о нескольких признаках подложности, которые понятны из текста. В «письме Берии» объявлены «неисправимыми врагами советской власти» 14.736 офицеров и 18.632 заключенных, но рассмотреть дела и расстрелять предлагается 14.700 одних и 11.000 других без разъяснения, что делать с остальными «закоренелыми» врагами и как отделить одних от других. А как исполнители должны были решать, кого именно осуждать? В подлинном письме подобная глупость немыслима.
Ведь это все равно, если суд признает, что ответчик должен деньги трем истцам, но в решении обяжет его выплатить долг всего двоим истцам, и не сообщит, кому именно. Как судебный исполнитель будет взыскивать долг и в чью пользу?
Поэтому пятнадцатый вопрос к ответчикам таков - признаете ли вы, что смысловые нелепости этого письма являются признаками его подделки?
17. А вот, уважаемый суд, признак, который, возможно, будет плохо понятен председательствующему, но, безусловно, понятен любому сотруднику аппарата НКВД того периода. В «письме Берии» генералы объединены в одной строке с подполковниками, чего в подлинном документе НКВД быть не могло - во всех подлинных документах НКВД генералы вносились отдельной строкой и не объединялись даже с полковниками.
Отсюда шестнадцатый вопрос к ответчикам таков - признаете ли вы, что несоответствие делового стиля написания писем той эпохи тексту в этом письме, является признаком, свидетельствующим больше о его поддельности, чем о подлинности?
18. Теперь, уважаемый суд, хотя мы еще не закончили с этим «письмом Берии», но давайте перейдем к «Выписке из протокола Политбюро» № 1 (на имя Берии), поскольку затронем общий для обоих этих документов момент. В «выписке», в этом, так сказать, документе, предлагается дела на польских офицеров рассмотреть судебной тройке, способной выносить приговоры о расстреле виновных.
Чтобы было понятно, о чем идет речь, сообщу суду, что и в царской России, и в СССР до 1953 года, помимо судов общей юрисдикции существовали специфический суд, называвшийся Особым совещанием при МВД, который тоже мог осуждать подсудимых определенного рода к наказаниям в виде лишения свободы. Но представим, что не в царской России, а сегодня в федеральную службу по исполнению наказаний поступит приговор какого-то Особого совещания при МВД России с требованием поместить в лагеря определенных граждан. Как УФСИН эти приговоры исполнит, если сегодня ни в Конституции, ни в законах России, ни в инструкциях УФСИН нет никакого Особого совещания?
Так вот, краткий период, закончившийся в 1938 году, в СССР существовали судебные тройки, имеющие право приговаривать подсудимых к расстрелу, но своим совместным Постановлением от 17 ноября 1938 г. Совет народных комиссаров СССР (правительство Советского Союза) и ЦК ВКП(б) (орган руководства партией, более высокий, нежели Политбюро), все судебные тройки запретили: «Ликвидировать судебные тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР, а также тройки при областных, краевых и республиканских управлениях РК милиции. Впредь все дела в точном соответствии с действующим законодательством о подсудности передавать на рассмотрение судов или Особого совещания при НКВД СССР».
В связи с этим семнадцатый вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что упоминание в документах после ноября 1938 года действующих судебных троек, является безусловным признаком подложности этих документов?
19. Признаете ли вы, что не можете привести ни одного примера упоминания о работе судебных троек после ноября 1938 года?
20. Признаете ли вы, что Политбюро ВКП(б) формировалось Центральным комитетом ВКП(б), а его члены избирались Центральным комитетом?
21. Признаете ли вы, что не знаете ни единого случая, когда бы Политбюро не выполнило указания ЦК ВКП(б)?
22. Признаете ли вы, что решение Политбюро о создании судебной тройки после того, как ЦК запретил их работу, является вопиющим признаком подложности данной «выписки из решения Политбюро»?
Прошу суд обратить особое внимание на этот момент. В иске мы просим признать несоответствующими действительности сведения о том, что Сталин И.В., как член Политбюро, участвовал в поручении некой тройке рассмотреть дела 25 700 поляков с применением к ним расстрела. Так вот, этого не могло быть потому, что судебные тройки были запрещены начальником Политбюро - Центральным Комитетом ВКП(б).
23. Продолжим работу с, так сказать, «выпиской из решения Политбюро» для Берии. Бланк выписки начинается предупреждением: «Подлежит возврату с течение 24 часов во 2-ю часть Особого Сектора ЦК», - а слева вертикально на бланке еще одно предупреждение: «Товарищ, получивший документы, не может ни передавать, ни знакомить с ними кого бы то ни было, если нет специальной оговорки ЦК. Копировка указанных документов и делание выписок из них категорически воспрещается. Отметка и дата ознакомления делается на каждом документе лично товарищем, которому документ адресован, и за его личной подписью. Основание: Постановление Пленума ЦК РКП(б) от 18/VIII-24 г.».
«Выписка для Берии» является первым экземпляром (оригиналом), который в соответствии с рассылкой должен был быть послан Берия для ознакомления. Об этом же свидетельствуют пометки на оборотной стороне, в том числе, рукописная пометка о, якобы, повторном направлении данной выписки Берия 4 декабря 1941 г. Однако на «выписке для Берии» отсутствуют какие-либо отметки и подписи Л.П.Берия, подтверждающие факт его ознакомления с выпиской как в 1940, так и в 1941 г.
Двадцать третий вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что отсутствие подписи Берии в ознакомлении при прямом указании об этом прямо в самом документе, является очередным признаком его подложности?
24. На «выписке для Берии» отсутствуют обязательные для подлинных выписок факсимильная подпись секретаря ЦК И.Сталина и мастичная печать ЦК ВКП(б). Как иначе исполнитель узнает, подлинное ли это решение Политбюро или кто-то его сфабриковал?
Вопрос - признаете ли вы, что отсутствие на выписке обязательных атрибутов защиты ее от подделки является признаком подложности этого документа?
25. «Выписка для Берии» отпечатана на бланке, не применявшемся в практике делопроизводства Политбюро. До сегодняшнего дня известны лишь два экземпляра такого бланка - оба из «закрытого пакета» №1 по Катыни. А на бланке «выписки для Берии» отсутствует абсолютно необходимый для всех официальных документов ЦК ВКП(б) элемент - лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Это убедительные признаки того, что бланк выписки был отпечатан не по заказу Политбюро ЦК ВКП(б).
Вопрос 25. Признаете ли вы, что самодельный бланк выписки является вопиющим признаком подложности данных документов?
26. Теперь о том, что по правилам партийного делопоизводства, описанным на бланке, решения Политбюро хранились в строжайшей тайне, и те, кому эти решения посылались для ознакомления, не имели права никому сообщать ни о содержании решения Политбюро, ни о самом факте такого решения. Осуждение поляков поручено трем лицам - Меркулову, Кобулову и Баштакову, - но им решение не адресуется. Как они могли узнать о том, что создана судебная тройка и они ее члены?
Вопрос 26. Признаете ли вы, что отсутствие в рассылке Меркулова, Кобулова и Баштакова является признаком подложности данного документа?
27. А как о создании этой судебной тройки могли узнать те, кому предстояло исполнять ее решения? В 1937 году, когда создавались судебные тройки, о них приказом сообщал тогдашний нарком НКВД Ежов. Где приказ Берии о создании этой тройки? Где хоть какой-то документ НКВД, из которого следовало бы, что эта тройка создавалась?
Вопрос 27. Признаете ли вы, что отсутствие в архивах НКВД распорядительных документов во исполнение данного решения Политбюро, является признаком подложности этого решения?
28. Теперь о «Выписке из протокола Политбюро» № 2 (на имя Шелепина). Документ на бланке ВКП(б), а заверен печатью КПСС. Уважаемый суд, это такой шедевр маразма фальсификаторов, что Конституционному суду только его хватило, чтобы понять, что перед ним подложные документы и не связывать КПСС с убийством польских офицеров. И обращаем внимание суда, что Росархив 18 лет не публиковал этот шедевр в России.
И у меня вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что печать КПСС на документе ВКП(б) является вопиющим признаком подложности?
29. В «выписку для Шелепина» подпись Сталина, исходящая дата и фамилия адресата вписаны другой пишущей машинкой, то есть документ правился после его подписи, что является уголовно наказуемым деянием для любого документа.
Вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что правка документов после их подписи является вопиющим признаком подложности?
30. Эта «выписка решения Политбюро» о расстреле поляков датирована 27 февраля 1959 года и теперь получается, что поляки продолжали сидеть в лагерях до этого времени и только в 1959 году их решили расстрелять.
И у меня вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что этот маразм является вопиющим признаком подложности?
31. Указание о создании тройки и расстреле Политбюро адресовало Шелепину, но из состава «тройки» на тот момент в живых оставался только Баштаков.
И у меня очередной вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что и этот маразм является вопиющим признаком подложности?
32. Из содержания этой выписки получается, что Сталин в 1959 году встал из гроба и явился на заседание Политбюро.
И у меня снова вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что и этот маразм является вопиющим признаком подложности?
33. Внешне «выписка для Шелепина» оформлена как заверенная копия, но фактически она не заверена ни одним должностным лицом ЦК КПСС - фальсификаторы не знали элементарного - того, что круглая печать любого учреждения ставиться только на подпись. Смысл печати - заверить подлинность подписи.
И у меня опять вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что и этот маразм является вопиющим признаком подложности?
34. На лицевой стороне выписки имеется пометка синими чернилами «Возвр. 27/II-59 г.», что является грубейшим нарушением элементарных правил архивного хранения документов, категорически запрещающих сотрудникам архивов делать какие-либо пометки на документах, за исключением вписывания в правом верхнем углу простым карандашом нового номера листа при переброшюровки дел.
Вопрос к ответчикам, которые в этом являются специалистами - признаете ли вы, что запрещенные пометы являются признаком подложности документа?
35. Аналогично «выписке для Берии», «выписка для Шелепина» отпечатана на бланке, не использовавшемся в практике Политбюро, и не имеет обязательного лозунга «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
Соответствующий вопрос уже задавался.
36. Теперь о последнем шедевре - «письме Шелепина № 632-ш».
«Письмо Шелепина» послано в ЦК КПСС через канцелярию КГБ, поскольку имеет исходящий номер (632-ш) и дату отправки 3 марта 1959 г., но не имеет входящей регистрации ЦК КПСС в этом же году.
Вопрос тридцать три к ответчикам - признаете ли вы, что отсутствие входящей регистрации в марте 1959 года в ЦК КПСС - признак подделки «письма Шелепина»?
37. Никакой делопроизводитель не поставил бы на «письмо Шелепина», посланном в 1959 г., штампик входящего номера в 1965 году. Ведь из этого действия следует, что этот канцелярист общего отдела ЦК не передавал сверхсекретное письмо Генеральному секретарю ЦК 6 лет и 6 дней! И тот канцелярист, который поставит этот штамп, будет за это незаконное хранение секретного письма неизвестно где, отвечать.
Соответствующий вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что появление на письме штампа входящей регистрации через 6 лет после отправки письма является признаком его подложности?
38. Еще смешнее то, что на письме есть еще один штамп от 20 марта 1965 года. Теперь получается, что письмо уже давно не работающего председателем КГБ Шелепина, было действительно передано уже находящемуся на пенсии и объявленному «волюнтаристом» Хрущеву, и тот после прочтения отослал его в другой отдел ЦК, где его от «волюнтариста» на пенсии приняли и зарегистрировали.
Вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что появление на письме штампа регистрации в 1965 году является признаком подложности этого письма?
39 Письмо написано от руки, но не Шелепиным, зарегистрировано в канцелярии КГБ, следовательно, отправлено не лично Шелепиным, а обычной почтой. И если не считать это письмо подделкой, то получается, что в 1959 году на весь Комитет госбезопасности была всего одна пишущая машинка, да и та, к этому времени сломалась.
Вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что написание от руки письма обычной служебной переписки является признаком подложности этого письма?
40. На «письме» нет ни малейших помет или распоряжений ни одного секретаря ЦК КПСС - фальсификаторы не смогли их придумать, но теперь получается, что письмо Шелепина из секретарей ЦК вообще никто никогда не видел, что по отношению к письму Председателя КГБ невозможно.
Вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что отсутствие каких-либо помет секретарей ЦК на письме является признаком подложности этого письма?
41. Описывая «решение Политбюро», которое должно было лежать у исполнителя «записки Шелепина» перед глазами, он написал «Постановление ЦК», чего не могло быть - Шелепин безусловно знал разницу между ЦК и Политбюро.
Вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что использование понятия ЦК вместо Политбюро ЦК, является признаком подложности этого письма?
42. Описывая «решение Политбюро ЦК ВКП(б)», исполнитель написал «ЦК КПСС». Но ни Шелепин, ни исполнитель подлинной записки на имя первого лица страны не могли в столь важном документе спутать названия партии.
Вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что незнание фабрикаторами этой фальшивки, старого названия партии, является признаком подложности этого письма?
43. В «письме Шелепина» уже во втором предложении пишется: «Всего по решениям специальной тройки НКВД СССР было расстреляно 21.857 человек, из них: в Катынском лесу (Смоленская область) 4.421 человек, в Старобельском лагере близ Харькова 3.820 человек, в Осташковском лагере (Калининская область) 6.311 человек и 7.305 человек были расстреляны в других лагерях и тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии».
Но тысячами документов установлен и, более того, входит неотъемлемой частью в версию самих клеветников России неопровержимый факт того, что в апреле-мае 1940 года пленные поляки были вывезены из Старобельского и Осташковского лагерей военнопленных живыми! Как же настоящий Шелепин, глядя на настоящие документы, мог написать, что поляки расстреляны в Старобельском и Осташковском лагерях?!
Вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что не знание исполнителем документа основополагающих моментов дела, по поводу которого подготовлен документ, является признаком подложности этого письма?
44. Настоящий Шелепин, глядя на настоящие документы, не мог написать, что Старобельский лагерь находится «близ Харькова». Ведь в настоящих документах был указан истинный адрес Старобельского лагеря, который в действительности находился не в Харьковской, а в Ворошиловградской области - почти за 250 км от Харькова!
Аналогичный вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что не знание исполнителем документа этих основополагающих моментов дела, по поводу которого подготовлен документ, является еще одним признаком подложности этого письма?
45. В «письме Шелепина» указаны на 1959 год целыми и хранящимися в архиве «учетные дела на военнопленных» Старобельского лагеря, но эти дела были сожжены еще 25 октября 1940 г., о чем инспектор Письменный и сержант госбезопасности Гайдидей в тот же день составили акт, давно опубликованный и прекрасно известный историкам.
Аналогичный вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что не знание исполнителем документа этих основополагающих моментов дела, по поводу которого подготовлен документ, является еще одним признаком подложности этого письма?
46. Уважаемый суд! В жизни очень часто так бывает, что ведомство плохо работает, а у начальство не может снять главу этого ведомства с должности, поскольку тот все причины своей плохой работы убедительно объясняет как раз плохой работой самого начальства. Но имеется универсальная причина для снятия любого руководителя - его малограмотность. И все руководители это прекрасно понимают, посему, делают все, чтобы не дать начальству обвинить себя в малограмотности, тем более, в таком бросающемся в глаза аспекте, как незнание русского языка. По этой причине, письма, посылаемые начальникам, тщательно вычитываются, чтобы не допустить ни единой грамматической ошибки.
У меня вопрос к ответчикам - сочтете ли вы подлинным письмо на двух страницах от министра премьер-министру, в котором будет обнаружено два десятка грамматических и орфографических ошибок?
47. Так вот, уважаемый суд, «Письмо Шелепина» написано с густым иностранным акцентом. Это только в понимании иностранцев: раз Советский Союз, то в нем должны быть и «советские органы власти». Внутри СССР так никто не сказал бы, поскольку слово «советский» абсолютно однозначно и определенно относилось только к законодательной ветви власти в СССР - к Верховному Совету, облсовету, райсовету. Но только назывались они не «советские органы власти», а «органы советской власти», и только так, поскольку «советский» в данном случае это не принадлежность к государству, а собственное имя данного органа власти. (Кстати, органы советской власти к Катынскому делу никакого отношения не имели). И названия этих органов даже рядовыми гражданами не путались, а уж работниками КГБ! Поэтому строки «письма Шелепина»: «Для Советских органов... по инициативе Советских органов власти», - режут слух своим иностранным происхождением точно так же, как и «моя твоя не понимай».
И, наконец, в «записке Шелепина № 632-ш» - относительно небольшом сочинении (две странички рукописного текста и приложение к ним из шести строк) - содержится 29 орфографических и грамматических ошибок! Это много даже для диктанта двоечника-второгодника, и попросту невозможно для документа особой важности, направленного за подписью высшего руководителя крупнейшего государственного ведомства на имя первого лица государства. Заметим, что такого большого количества орфографических и грамматических ошибок не выявлено ни в одном аналогичном документе того периода.
В связи с этим у меня вопрос к ответчикам - признаете ли вы, что не знание русского языка исполнителем документа, направляемого от министра премьеру, и нерусские обороты этого документа, являются достаточно убедительными признаками подложности письма?
Материал по теме:
|
|
