На британском телеканале «Channel-4» на днях прозвучал следующий комментарий Ника Пейтона Уолша, посвященный междоусобной войне российских спецслужб (перевод - «Иносми»):
«В сериалах на государственном телеканале НТВ их представляют сливками российского общества, идеалистами, не на жизнь, а на смерть бьющимися за будущее страны. Однако есть в России и те, для кого они - лишь новое лицо старых советских репрессий - новое лицо КГБ. Путинскую Россию все крепче зажимают в своих клещах спецслужбы. Этих людей здесь знают под именем «силовики».
Вскоре - уже в марте - президенту Путину придется уйти. Из-за этого между людьми, которых он сам привел во власть ради стабильности, началась настоящая междоусобица. Они не щадя сил бьются за власть и деньги, до основания сотрясая здание российского государства.
Лилия Шевцова, политолог: «В России власть и деньги уже давно слились воедино. И никак нельзя исключать, что ситуация выйдет из-под контроля, когда один из кланов попытается взять верх и заставить Путина остаться».
Первый раз общественность узнала о том, что внутри спецслужб идут бои, когда арестовали генерала Александра Бульбова, заместителя начальника Федеральной службы наркоконтроля. Коллеги Бульбова из службы наркоконтроля сделали немыслимое: нарушили кодекс молчания и выступили с прямым обращением к президенту Путину. Путин ответил: «Не нужно перетряхивать на публике грязное белье».
Один из самых влиятельных людей России - Игорь Сечин. Его называют Привратником, он решает, что показывать и что не показывать Путину.
Николай Патрушев - глава ФСБ, службы, которую в 90-е годы возглавлял сам Путин.
Виктор Черкесов, руководитель службы наркоконтроля - также его старый друг. Еще один близкий Путину человек - глава его службы безопасности Виктор Золотов.
Со временем этот монолит распался на различные группировки. На кону - кто придет к власти после Путина. И между двумя кланами попадает вероятный преемник президента - Сергей Иванов, также близкий друг Путина и бывший сотрудник КГБ. Иными словами, элита никак не может договориться о разделе денег и энергоресурсов России.
Лилия Шевцова: «Путин связан по рукам и ногам. Президент Путин - заложник не только кремлевских стен и всей системы персонификации власти. Он - заложник собственной свиты. ... Они пойдут на все, только бы он остался у власти».
Между тем, считает журнал «The New Times», некоторое время назад имела место попытка Владимира Путина примирить враждующие чекистские кланы. «The New Times» пишет:
«Для экспертов не было секретом, что вскоре после октябрьского конфликта силовых кланов, буквально потрясшего Кремль, Владимир Путин решил создать консенсусный орган, куда чуть ли не насильно ввел то ли четверых, то ли пятерых лидеров конкурирующих группировок, чьи имена у всех на слуху. При этом президент, говорят, уронил одну из своих крылатых, исполненных бритвенного сарказма фраз: «Хватит на меня влиять, лучше помогите трудоустроиться!».
Даже если этой фразы не было, ее стоило придумать! Этому конклаву, столь же негласному, сколь и незаконному, глава государства поручил анализ вариантов решения главной проблемы: как уйти, чтобы красиво остаться. Предложения генерировала специально для этой цели созданная рабочая группа во главе с одним из заместителей руководителя президентского управления по внутренней политике. Доселе спонтанный процесс выбора преемника и послевыборной конфигурации власти был к концу октября поставлен на индустриальную основу.
Если верить аппаратным слухам, вскоре не по уму усердный чиновник поверг к стопам членов высочайшего консультативного органа обширный перечень политических угроз, легко способных, по его мнению, нарушить плавный ход предвыборной кампании и даже торпедировать оную. В докладной повествовалось о возможных массовых бунтах против роста цен, об успешном продвижении исков экс-владельцев «ЮКОСа» в международных судах, о разгорающихся беспорядках в местах заключения и иных неприятных вещах.
Все это будто бы настолько перепугало членов конклава, въяве ощутивших тяжесть президентского бремени (а это вам, в скобках будь сказано, не канцелярией руководить или охраной), что они вдруг пошли навстречу своему повелителю - впервые за много месяцев.
Например, перестали жестко настаивать на обеспечительных мерах, которые исключили бы саму возможность каких бы то ни было претензий к ним самим, их бизнесам и активам со стороны как нового главы государства, так и любого другого облеченного властью должностного лица. Поверили Путину, что навсегда останутся с ним в одной лодке».
Тем не менее, большинство экспертов смотрят на работу «конклава» и перспективы примирения враждующих чекистских группировок весьма скептически. Среди таких экспертов - украинская женщина-политолог Олеся Яхно. Среди ее многочисленных достоинств следует назвать ее мужа - известного российского политолога Станислава Белковского.
В настоящее время политолог готовится к судебной тяжбе с лидером петербургского «Яблока» Максимом Резником, который заявил, что «Белковский, видимо, является провокатором спецслужб». С учетом этого обстоятельства ниже вниманию читателей с небольшими сокращениями предлагается аналитическая статья Олеси Яхно на сайте «Главред», в которой жена Станислава Белковского делится своими мыслями о чекистских войнах в путинской России.
Ночь чекиста
Громкий осенний конфликт между российскими силовыми структурами (ФСБ, Следственным комитетом с одной стороны и Госнаркоконтролем, Генпрокуратурой - с другой) заслуживает пристального внимания и детального рассмотрения по многим причинам.
Во-первых, конфликт приобрел черты открытого политико-информационного противостояния, что, согласитесь, не просто нехарактерно, а беспрецедентно для российской политической системы.
Во-вторых, обществу как самими сторонами, так отдельными политиками и экспертами сознательно навязывается мнение о том, что данный конфликт - это раскол внутри «чекистского сообщества», что в корне не соответствует действительности. Конфликты внутри чего-то давно несуществующего невозможны в принципе.
В-третьих, нарушение закона крупными чиновниками, зачастую, является лишь поводом, а не причиной для уголовного преследования. Скандал обнаружил отсутствие единства внутри так называемых «питерских силовиков» и показал, что противостояние между разными группами внутри президентского окружения является неотъемлемым элементом политического процесса в России.
Что осталось от «корпорации силовиков» времен Советского Союза? Что составляет основу российской политической системы и на чем удерживается стабильность страны? Кто субъект и в чем состоят истинные причины конфликта вокруг ареста сотрудников Госнаркоконтроля? В данном тексте мы попытаемся ответить на обозначенные вопросы.
Краткая история конфликта
Напомним, что 2 октября ФСБ и Следственный комитет задержали в аэропорту «Домодедово» главу департамента оперативного обеспечения Госнаркоконтроля (ФСКН) генерал-лейтенанта Александра Бульбова и еще четырех офицеров. Обвинения задержанным предъявляются по нескольким статьям Уголовного кодекса - разглашение гостайны, злоупотребление и превышение должностных полномочий, незаконная предпринимательская деятельность, получение крупной взятки, незаконная «прослушка» телефонных переговоров.
9 октября глава Госнаркоконтроля Виктор Черкесов опубликовал в «Коммерсанте» статью под названием «Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев», где изложил свою версию конфликта. ... Главный посыл статьи следующий: силовики как класс спасли Россию в 90-е годы от общественно-политического кризиса. На «силовом сообществе» держится страна, и раскол внутри этого сообщества грозит опасными потрясениями для государства.
В духе статьи Черкесова в газете «Завтра» на днях было опубликовано обращение ветеранов КГБ СССР, подписанное его бывшим главой, участником путча 1991 года Владимиром Крючковым и четырьмя его коллегами. Авторы обращения считают, что «чекистское сообщество» - главный залог общественной стабильности, и опасаются негативных последствий «противоречий отдельных спецслужб».
10 октября Следственный комитет распространил заявление о том, что «продолжит борьбу с преступностью и коррупцией, невзирая на должности или ведомства».
15 октября Генпрокуратура направила в Мосгорсуд кассационное представление с требованием отменить решение об аресте Бульбова как необоснованное.
18 октября руководители ряда компаний, преследуемых Госнаркоконтролем, провели пресс-конференцию с обращением (которое подписали более 90 предприятий и организаций) к руководству СК и президенту с требованием провести антикорупционное расследование в отношении отдельных представителей ФСКН.
31 октября Московский городской суд доказал обоснованность задержания сотрудников Госнаркоконтроля.
Следствие продолжается. ...
Как зарождалась группа «Сечина-Патрушева» и группа «Золотова-Черкесова»
Конкуренция между Игорем Сечиным и Виктором Золотовым возникла еще в начале 90-х. Оба выходцы из Санкт-Петербурга - Золотов тогда работал в охране мэра города Анатолия Собчака, Сечин был помощников вице-мэра Путина - уже тогда начали вести борьбу за влияние.
Золотов - выходец из 9 главного управления КГБ СССР, которое занималось охраной политического руководства СССР. Сечин, вопреки распространенному мнению, никогда не работал в КГБ. Он закончил филологический факультет Ленинградского государственного университета по специальности - филолог-романист, португальский и французский языки. Работал переводчиком в Анголе и Мозамбике под прикрытием Главного разведывательного штаба СССР (ГРУ), но это не имеет никакого отношения к КГБ.
В 1998 году, с назначением Путина на пост главы ФСБ, а затем - премьера, «питерский эшелон» практически всем составом въехал в большую политику. В 1999 году Золотов стал руководителем охраны премьера Путина, а Сечин - главой Секретариата премьера. У каждого из них сложилась своя бизнес-стратегия. Так, Золотов строил отношения с бизнесменами, которые были и остаются близкими к так называемой «семье Ельцина» - в первую очередь, это Роман Абрамович и Олег Дерипаска. Сечин, напротив, начал выстраивать свою собственную бизнес-империю, связанную со взятием контроля над некоторыми крупными компаниями, главная из которых - «Роснефть».
Каждый из них, соответственно, в процессе обрастал связями, контактами, союзами, оформившимися впоследствии в группу влияния. Как правило, любая ФПГ имеет три составляющие. Первая - лидер. Это человек, который определяет всю стратегию группы и, безусловно, имеет доступ к президенту. Вторая - аппаратный ресурс. Это чиновники, которые де-юре могут не зависеть от лидера, но де-факто входить в группу. В ФПГ как неформальном союзе не вертикальные связи (подчинение внутри института), а горизонтальные (принадлежность к той или иной группе) становятся преобладающими. Третья - независимые внешние фигуры. Это ситуативные союзники, которые могут получать выгоду на каком-то конкретном этапе или в какой-то конкретной ситуации от отношений с той или иной ФПГ. Процесс становления групп проявлялся в жесткой борьбе за посты в президентском окружении.
Черкесов сработался с Золотовым еще в Петербурге, занимая на протяжении 1993-1998 годов пост начальника Управления ФСБ по Санкт-Петербургу. Впоследствии он тоже перебрался в Москву, и в 1998 году стал первым замом руководителя ФСБ Путина. Параллельно заместителем был назначен еще один выходец из Санкт-Петербурга - Николай Патрушев. После перехода Путина на пост премьера Патрушев, при поддержке Сечина, стал его преемником, и возглавил ФСБ. А Черкесова определили на малозначимую должность полпреда президента в Северо-Западном федеральном округе (с мая 2000 по март 2003). Черкесов оставался независимой фигурой, по-прежнему поддерживая хорошие отношения со многими влиятельными фигурами, в том числе Золотовым.
Маятник побед и поражений
Конкуренция уже вполне сформировавшихся враждующих групп Сечина и Золотова ярко проявилась в деле ЮКОСа. Именно Сечин в 2003-2004 годах стоял за арестом Ходорковского. Тогда он сумел наладить отношения, проще говоря, взять под контроль, генпрокурора Владимира Устинова. Это была большая победа для Сечина, поскольку Генпрокуратура - это мощный ресурс, а сам Устинов имел реноме человека, способного на решительные действия. Позже они даже породнились - дочь Сечина Инга вышла замуж за сына Устинова Дмитрия.
Золотов хотел предложить свой вариант разрешения проблемы ЮКОСа. Считалось, что арест Ходорковского не просто ударит по репутации Путина на Западе, но и нанесет ему существенный ущерб. Единственный, кто так не считал, был Сечин. И он оказался прав - критикуя Путина, Запад не заступился за Ходорковского и не «отлучил» Владимира Владимировича от «цивилизованного сообщества». В разгар дела по ЮКОСу Золотов подключил одну из ключевых фигур силового сообщества Санкт-Петербурга, своего основного партнера времен питерской карьеры Романа Цепова. Последний возглавлял охранное предприятие «Балтик-Эскорт», занимавшееся, в том числе, охраной руководства мэрии Санкт-Петербурга. Позже Цепову удалось пролоббировать несколько людей на значимые посты, например, Андрея Новикова на должность замминистра МВД (2005-2006 годы).
Золотов попросил Цепова выйти на переговоры с представителями ЮКОСа и узнать, есть ли альтернативный сечинскому вариант урегулирования дела. Цепов начал заниматься поиском этого варианта. Однако в сентябре 2004 года он был отравлен, и вскоре умер. Следствие идет до сих пор, но никаких значимых результатов нет. Есть подозрения (и об этом писалось во многих питерских СМИ), что он был отравлен во время посещения ФСБ Санкт-Петербурга, куда зашел попить чайку (правда, в этот день он еще посещал городское управление МВД, где за мороженным вел беседу с главой одного из управлений). После этого Золотов ЮКОСом больше не интересовался.
В 2003 году Путин, отчасти по инициативе Черкесова, создал Госнаркоконтроль. В его состав были переданы оперативные отделения ликвидированной вскоре Налоговой полиции, а также специализированные антинаркотические отделения МВД. Главная неофициальная цель Госнаркоконтроля, несмотря на громкое название, - вовсе не борьба с оборотом наркотиков, а прослушивание и сбор деликатной информации о ФСБ, МВД, Генпрокуратуре и лично Сечине. Госнаркоконтроль имел право официально (как и ФСБ, МВД, СК) прослушивать подозреваемых в наркообороте. Арестованный Бульбов, занимающий всего лишь пост руководителя одного из отделений, де-факто был вторым после Черкесова, поскольку именно он занимался прослушкой. С помощью материалов, собранных Черкесовым, Золотов и Ко убедили Путина уволить Устинова с поста Генпрокурора в июне 2006 года (нашумевшее дело о «Трех китах»). Его переход на должность министра юстиции - это существенное понижение. Позже произошел и ряд знаковых отставок в системе ФСБ. А новый генпрокурор - Юрий Чайка - креатура Абрамовича и Дерипаски, которые в борьбе с Сечиным нашли общий язык с группой Золотова.
Летом сего года была создана еще одна структура - Следственный комитет (СК). Что существенно ослабило Генпрокуратуру, отобрав у нее главное «жало» - функции следствия, оставив, только функции надзора. Глава СК - формально первый заместитель генпрокурора, однако, его кандидатура вносится президентом и назначается Советом Федерации.
Поскольку Золотов и Ко боролись против ослабления Генпрокуратуры, между руководителем СК Александром Бастрыкиным (соучеником Путина, старостой группы юридического факультета Университета Санкт-Петербурга) и Сечиным возник ситуативный союз. Еще одним ситуативным союзником Сечина стал давний враг Черкесова в управлении ФСБ по Санкт-Петербургу Александр Бортников, ныне глава Службы экономической безопасности ФСБ (СЭБ).
Таким образом, совместными усилиями постоянных и ситуативных союзников Сечину удалось ослабить Госнаркоконтроль, устранив, систему прослушки, и восстановить некоторые позиции после летнего поражения 2006 года, когда был уволен Устинов с должности генпрокурора.
Какова во всем этом позиция президента? Откровения Черкесова в «Коммерсанте» президент раскритиковал (назвал статью «некорректной» и сказал, что подобные публичные выступления могут позволить себе только люди, которые сами «безупречны»). Но при этом формально повысил - Черкесов возглавил созданный Государственный антинаркотический комитет (ГАК) - по аналогии с Патрушевым, возглавляющим Национальный антитеррористический комитет. Путин поступил как всегда - стратегически никой из групп не отдал предпочтение, сохранил баланс интересов между основными игроками. При этом никого не защитил - кто сильнее, тот и прав. Такая нейтральная позиция позволяет сохранять президенту роль арбитра, а также избежать окончательных решений в среде «своих», что Путин, судя по всему, не очень любит делать.
Выборы как катализатор аппаратных войн
Очевидно, что обострение аппаратных войн в структурах российской власти обусловлено, помимо личностной конкуренции, рядом факторов, связанных с грядущей сменой власти.
Фактор первый. Борьба за преемника. У каждой из сторон конфликта есть своя позиция по преемнику. Золотов-Черкесов вначале поддерживали Дмитрия Медведева, затем - Сергея Иванова. Сечин и Ко всегда выступали против этих кандидатур (в силу сложившихся исторически плохих отношений между ними). Кандидатура Виктора Зубкова - более-менее устраивает все группы, и единственная из ранее обсуждаемых - которая устраивает Сечина. Считается, что нынешний премьер, как и Путин, будет занимать равноудаленную позицию от разных групп. Наряду с Зубковым, в качестве преемника для групп могут быть приемлемы и другие кандидатуры, придерживающиеся указанного принципа.
Фактор второй. Путин как лидер избирательного списка «Единой России». Приняв решение возглавить избирательный список «Единой России», Путин внес дополнительное напряжение в и так растерянные элиты. На первое место теперь якобы выходят парламентские выборы, а потом уже президентские, хотя совсем недавно все было прямо наоборот. Нынешние элиты опасаются, что какая-то из правящих групп или вообще все группы после выборов будут отодвинуты на обочину политического процесса. Тем более, что последние назначенцы, в частности Зубков, - это выходцы не из той или иной группы, а люди, которым Путин лично доверяет.
Фактор третий. Кадровый. Конфликт обострился из-за боязни возможных кадровых перестановок в силовых ведомствах. Каждая из групп надеется сохранить, а еще лучше - усилить свои позиции после выборов. Уже сегодня вокруг нескольких кадровых позиций идет борьба. Во-первых, за пост секретаря Совета безопасности. Заседание СБ, запланированное на 8 октября, где должны были объявить секретаря, из-за конфликта силовиков было перенесено на ноябрь. Во-вторых, за главу ФСБ. Наряду с нынешним главой ФСБ Патрушевым, звучат и другие фамилии в качестве возможного руководителя. В-третьих, за Следственный комитет. Дискуссии идут вокруг двух вопросов. Какими людьми он будет комплектован - ФСБ или Генпрокуратуры (иными словами «Сечина-Патрушева» или «Золотова-Черкесова»). А также по поводу реформы СК, в ведение которого могут быть переданы еще и следственные подразделения МВД и Госнаркоконтроля.
Стабильная нестабильность
Нынешний конфликт - очень показателен для понимания сути политических процессов в России и позволяет сделать несколько выводов, главные из которых:
- аппаратные конфликты внутри президентского окружения по мере приближения выборов будут нарастать, и это дополнительный фактор нестабильности накануне смены власти в 2008 году;
- устранить эти конфликты невозможно в принципе, поскольку конкуренция между разными финансово-политическими группами - это и есть суть российской политической системы;
- аппаратные разборки внутри разных структур власти подменяют собой отсутствие эффективных публичных площадок (парламент, независимые СМИ, другие) и политических институтов в России (выборы, партии, гражданское общество, другие). Реальный субъект политического процесса сегодня в России - мощные финансово-политические группы, на пересечении интересов которых возникает реальная политика. Роль президента в этой ситуации - это функция арбитра, который, время от времени, вводит борьбу конфликтующих сторон в более-менее приемлемые рамки;
- декларируемая российская стабильность - это и есть настоящая нестабильность и хаос. В отличие от Украины, где, наряду с публичными дискуссиями и конфликтами между ключевыми политическими игроками, формируется некая демократическая традиция и соблюдается некая демократическая процедура (партии, прошедшие в парламент и получившие выборах даже наименьшее количество голосов, не отодвинуты от процесса; равно, как и премьером в принципе не может стать человек, не имеющий никакого отношения к волеизъявлению народа).
Конечно, Россию нельзя сравнивать с Украиной (территории несоизмеримы, традиции государственности и формы легитимации власти совершенно разные). Неверным, представляется и подход «что подходит одной стране, принесет успех и другой». Россия не должна слепо копировать и перенимать образцы европейских или других стран. Однако нельзя не замечать, что российская стабильность держится на достаточно зыбких, неинституциональных основах. А, учитывая, масштаб власти в России и отсутствие системы, обеспечивающей бесконфликтный процесс ее смены, возникают большие сомнения относительно того, что транзит власти образца 2008 года будет мирным.
|
|
