В комментарии к нашумевшему проекту закона "О полиции" главред ФОРУМа.мск Анатолий Баранов сказал: "В свое время, когда стоял вопрос о реформе КГБ, было проделано нечто куда более логичное. Был создан общественный совет, в который вошли люди, сами подвергавшиеся преследованиям со стороны госбезопасности".
Разочарую его, доверчивого. С чего это он взял, что сейчас, как "в свое время", стоит вопрос о реформе милиции, и что проект закона "О полиции" имеет отношение к такому или схожему реформированию одного из государственных институтов насилия и принуждения?
Реальное отношение к этому законопроекту МВД РФ видно из курьезного факта: на данный момент на официальном сайте МВД его публикация обрывается на ст. 30, т.е ментам это ни к чему http://www.mvd.ru/news/45775
Да и содержание таково, что сей шедевр не повлияет на сложившуюся практику поведения "ментов" (в хорошем смысле этого слова), даже если их окрестить по-новому. В лучшем случае получится какой-нибудь "police-мент". Сколько в этом зарубежно-державном мутанте будет от police и от держиморды, предугадать трудно. Но Зайцев получит заказ на новый образец их экипировки.
Бесподобна глава 10 "Контроль и надзор за деятельностью полиции". Предусмотрен госконтроль, который осуществляют Президент Российской Федерации (сейчас Медведев), палаты Федерального Собрания Российской Федерации Миронов, Грызлов и примкнувший к ним Зюганов), Правительство Российской Федерации (пока еще Путин) и судебные органы (наверное, Лебедев и Зорькин). Причем не абы-как, а в "пределах полномочий". А это весьма эластичный инструмент.
Даже граждане РФ, общественные объединения осуществляют общественный контроль деятельности. Но не сами по себе (это была необоснованная уступка анархии, лишающая высокопоставленных police-ментов права поинтересоваться: "Ты кто такой?"), а через членов и члениц Общественных палат, советов, наблюдательных комиссий, которые лишних или неудобных вопросов не зададут, т.к. они не выбираются, а просто образуются при контролируемых ими территориальных органах, входящих в его систему, осуществляют контроль деятельности полиции в порядке, определяемом руководителем федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел. Как, впрочем, и Общественные советы.
Наиболее круто сформулирована ст. 53 "Прокурорский надзор". Ее стоит привести полностью, дабы наглядно было место, в котором у нас "государево око":
"1. Надзор за исполнением полицией законов осуществляют в соответствии с федеральным законом Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры.
2. Вопросы, касающиеся организации деятельности полиции, тактики, методов и средств ее осуществления, НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ПРЕДМЕТОМ ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА".
Для любомудрых яки Нургалиев: а какие вопросы являются предметом прокурорского надзора?
Трогательна до слез ст. 9 "Обеспечение общественного доверия и поддержки граждан", которая начинается такими откровениями:
"1. Полиция при осуществлении своей деятельности должна обеспечивать общественное доверие к себе и поддержку граждан.
2. Полиция должна стремиться к тому, чтобы действия ее сотрудников, при всей своей строгости и решительности, были обоснованными и понятными для граждан".
Там (п. 8) даже начертано: "Мнение граждан о деятельности полиции является одним из основных критериев официальной оценки ее работы".
С ума сойти. Но, слава Богу, уже в следующих пунктах все разъяснено: оказывается, это не о всех, а только о специальных гражданах, которых впендюривают в состав Общественных советов, которые образуются, как уже отмечалось, не самостийно, а "в порядке, определяемом руководителем федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел".
Здесь был бы уместен список спецграждан, чье мнение о деятельности полиции - один из основных критериев официальной оценки.
Есть ли смысл в этой бессмыленной реформе? Да, но не в смене названия, а в том, что 1-01-2011 г. прекращается действие старого закона "О милиции" и многих других. А это - повод для проведения амнистии для наиболее рьяных служак. А они всегда в цене.
Любопытно, что в ст. 51 "Государственный контроль деятельности полиции" вообще нет упоминания о прокуратуре, т.е. ее лишают права контроля над полицией, оставляя лишь функцию надзора (ст. 53) в усеченном виде.
"Статья 51. Государственный контроль деятельности полиции
1. Государственный контроль деятельности полиции осуществляют Президент Российской Федерации, палаты Федерального Собрания Российской Федерации, Правительство Российской Федерации и судебные органы в пределах полномочий, определяемых Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами и федеральными законами.
2. Ведомственный контроль деятельности полиции осуществляется в порядке, определяемом руководителем федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел".
Что касается "президента" и "правительства" в качестве контролеров, то это относительно понятно, хотя в статьях Конституции РФ, где расписываются их полномочия, термин "контроль" ни разу не употреблен (как, впрочем, и термин "ответственность"). Вероятно, достаточно и п. 1 ст. 80 Конституции РФ, где указано, что "Президент Российской Федерации является главой государства", т.е. главой всех государственных органов, назначающий свою креатуру на разного рода должности (или представляющих таковые для согласования, например, Путина), а также пункта 1-а ст. 71 Конституции РФ, в которой упомянута такая функцию государства (а, значит, и его главы), как "принятие и изменение Конституции Российской Федерации и федеральных законов, контроль за их соблюдением".
Но насколько я информирован, президент не в состоянии обеспечить контроль за исполнением даже собственных поручений, большинство из которых не выполняются по разным причинам.
И отсюда возникает сомнение в способности президента контролировать не только передвижение бумажек, касающихся МВД РФ, но и его способности осуществлять "государственный контроль ДЕЯТЕЛЬНОСТИ полиции".
Допускаю, что президент способен контролировать деятельность Министра внутренних дел РФ и его замов, да и то по отдельным вопросам и нерегулярно. Но сомневаюсь, сможет ли он контролировать ВСЮ деятельность полиции во всей стране, как это сформулировано в проекте закона.
Такие же сомнения и в отношении способности установить "государственный контроль деятельности полиции" со стороны правительства.
Конечно, у президента и в правительстве имеются разного рода "контрольные" и прочие управления. Но в проекте закона эти "контрольные" бирюльки не упомянуты. Напротив, в нем записано так, что президент лично осуществляет эту функцию, а не по справкам и прочего рода "писулькам", собранным сотрудниками администрации президента или чиновниками правительства. Во всяком случае, данная неряшливость формулировок создает убеждение в том, что данная норма будущего закона будет действовать не так, как она сформулирована. А любое иносказание или толкование вместо использования ясно сформулированной нормы закона неизбежно будет порождать злоупотребления или, в лучшем случае, данная норма законопроекта вообще не будет действовать.
Кроме того, сомнительно, что дилетанты из администрации президента или управлений правительства смогут на практике конкурировать со Службой собственной безопасности МВД РФ, которая, судя по тексту законопроекта, исчезает, т.к. в нем нет даже упоминания о ней.
Предписание палатам Федерального Собрания РФ осуществлять государственный контроль деятельности полиции сомнительно как с точки зрения Конституции РФ, которая устанавливает лишь одну контрольную функцию в п. 5 ст. 101 Конституции РФ: "Для осуществления контроля за исполнением федерального бюджета Совет Федерации и Государственная Дума образуют Счетную палату, состав и порядок деятельности которой определяются федеральным законом". Иных конституционных контрольных функций у обеих палат нет. Возложение проектом закона на обе палаты исполнение не предусмотренных Конституцией РФ функций, вступает в противоречие с нормой п. 1 ст.15: "Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации".
Кроме того, состав депутатского корпуса Госдумы и членов Совета Федерации таков, что трудно представить любого из этих государственных мужей лично осуществляющими контроль деятельности даже не участкового, а начальника территориального отдела МВД. Впрочем, ч.1 ст. 18 закона "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" запрещает и это: "Вмешательство члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы в оперативно-розыскную, уголовно-процессуальную деятельность органов дознания, следователей и судебную деятельность не допускается". Следовательно, без внесения изменений в указанный закон члены СФ и депутаты ГД не смогут исполнять функцию государственного контроля деятельности полиции.
В рассматриваемой статье проекта закона "О полиции" вызывает еще больший интерес то, что государственный контроль деятельности полиции возлагается на СУДЕБНЫЕ ОРГАНЫ.
Эта идея столь грандиозна, что повергает в состояние, близкое к тому, что пережил Чапаев, когда его попросили разложить квадратный трехчлен, а он не то чтобы разложить, представить себе такого не может.
Могу себе представить клерка в администрации президента или аппарате правительства, которому президент или премьер поручили вместо себя и от их имени осуществлять государственный контроль деятельности полиции. Он будет счастлив и будет рыть землю, чтобы угодить поручителю. Могу представить и изнывающих ради хлеба насущного под бременем непосильных трудов членов СФ и депутатов ГД, которые в свободное время (вместо Куршавеля, например) контролируют деятельность начальников УВД в том регионе, где они были избраны, хотя это и запрещено им законом.
Но представить Федерального судью, например, Измайловского района Москвы, который в свободное от основной и единственной оплачиваемой работы время осуществляет контроль деятельности начальника УВД Измайловского района столицы и его подчиненных, либо начальника этого начальника, - увы, не могу. Фантазии не хватает. К тому же исполнение контрольных функций судьями не предусмотрено Конституцией РФ и противоречит закону "О статусе судей в Российской Федерации" (в действующей редакции). Да и не может любой из федеральных судей участвовать в подобном контроле, т.к. ее процедуры не прописаны в процессуальных кодексах, а сам процесс такого контроля не является и не может являться какой-либо (уголовной, гражданской, административной, арбитражной) судебной процедурой. Да и за пределами зала судебных заседаний и вне конкретного в соответствии с законом принятого им к своему производству делу это уже не "судья", а частный детектив в лучшем случае.
Полагаю, что все эти "контролеры" должны каким-то образом взаимодействовать между собой в рамках какого-то института государственной власти. А без учреждения такого института (кстати, также не предусмотренного Конституцией РФ) вместо контроля получится разброд и шатания. Да и не помешало бы разработать какой-нибудь документ, в котором будут сформулированы и определены используемые в законопроекте понятия, а также статус, объем и границы полномочий "контролеров". И совсем нелишне было бы дать определение, что такое ПРЕДМЕТ государственного контроля деятельности полиции, отнесенный к полномочиям:
- Президента РФ
- Правительства РФ
- Совета Федерации
- Государственной думы
- Судебным органам.
И еще один вопрос. Он вызван отсутствием в перечне осуществляющих государственный контроль деятельности полиции упоминания прокуратуры. И это несмотря на то, что в законе "О прокуратуре Российской Федерации" глава 3 специально описывает полномочия прокуратуры по надзору за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие (ст. 29, 30), т.е. именно в сфере государственного контроля:
"Статья 29. Предмет надзора
Предметом надзора является соблюдение прав и свобод человека и гражданина, установленного порядка разрешения заявлений и сообщений о совершенных и готовящихся преступлениях, выполнения оперативно-розыскных мероприятий и проведения расследования, а также законность решений, принимаемых органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие.
Статья 30. Полномочия прокурора
1. Полномочия прокурора по надзору за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие, устанавливаются уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации и другими федеральными законами.
2. Указания Генерального прокурора Российской Федерации по вопросам дознания, не требующим законодательного регулирования, являются обязательными для исполнения".
И вызывает удивление содержание статьи 53 законопроекта: "Прокурорский надзор":
"1. Надзор за исполнением полицией законов осуществляют в соответствии с федеральным законом Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры.
2. Вопросы, касающиеся организации деятельности полиции, тактики, методов и средств ее осуществления, не являются предметом прокурорского надзора".
Часть 1 ст. 53 законопроекта вроде как признает нормы главы 3 закона "О прокуратуре Российской Федерации". Однако часть 2 этой же статьи полностью перечеркивает определение в действующем законе предмета прокурорского надзора и полномочия прокурора именно в сфере государственного контроля деятельности полиции.
Если вопросы организации деятельности полиции, тактики, методов и средств ее осуществления не являются предметом прокурорского надзора, то что остается в ведении прокурора?
Во-первых, любая норма закона в принципе не может излагаться в отрицательной формулировке, как это сделали составители законопроекта. В законе должно ясно и в позитивной форме указано, что именно является предметом прокурорского надзора.
Во-вторых, действия милиции (будущей полиции) по разгону публичных акций тех, кто причисляет себя к "оппозиции". Использование дубинок, - это "тактика"? Задержание граждан, которые не участвуют в какой бы то ни было акции, а просто стоят на тротуаре, - это "методы"? Применение угрозы физического насилия в отношении "неопределенного круга лиц", - это "средство ее осуществления"?
Так, произвол, творимый пока еще милицией 31 числа каждого месяца в столице и других городах, оправдывается лживым заявлением, будто граждане вышли на "несанкционированный митинг".
Но ни один из авторов этой лжи не может указать на то, какие непременные атрибуты митинга были зафиксированы. Например, наличие трибуны, стоящих на ней ораторов, использование звукоусиливающей аппаратуры. Этих атрибутов нет, а потому не может быть никакого - санкционированного или несанкционированного - митинга. И в силу отсутствия таких признаков сочиняются "протоколы" о, якобы, нарушении ПДД каким-то гражданином, что стало препятствием для движения автомобилей по перекрытой частями ОМОН площади, на которой не было никакого автомобильного движения, а сам гражданин оказался на этой площади лишь после того, как его ОМОНовцы выдернули с тротуара, где он стоял и давал интервью чешскому телевидению. Задержание гражданина за нарушение ПДД ОМОНовцами, а не сотрудниками ГИБДД, составление соответствующих протоколов по шаблону милицейскими чинами, которые не имели никакого отношения к задержанию, представление таких шедевров мировому судье, которому такие дела неподсудны и от чтения которых у него остатки шевелюры дыбом встают, - такова практика деятельности, которую хотят вывести из-под надзора прокуратуры.
Теперь составители закона о police-ментах хотят вообще изолировать и так вяло действующую прокуратуру от участия в разборе подобных ситуаций. Как ни странно, но оба юриста (действующий и экс-гарант) согласны с этой обнаружившейся тенденцией. Вероятно, они прекрасно понимают, что осуществление норм 4-й главы законопроекта "Применение полицией отдельных мер государственного принуждения" - а именно это и есть детализация "тактики, методов и средств ее осуществления" - невозможно и несовместимо ни с законностью, ни с исполнением прокуратурой своих законных функций.
Однако провозглашаемая будущими police-ментами "тактика, методы и средства ее осуществления" требуют упразднение или сведение к формальному минимуму надзорной функции прокуратуры.
Этого мало. Необходимо внести изменения, например, в УПК РФ. Так, п. 1 ст. 15 дозволяет police-ментам "входить беспрепятственно либо проникать в любое время суток в жилые и иные помещения граждан, на принадлежащие им земельные участки, на территории, земельные участки и в помещения, занимаемые организациями, с повреждением, если в этом есть необходимость, запирающих устройств, элементов и конструкций, препятствующих входу". До сих пор этому произволу в какой-то мере противостояла ч. 3 ст. 182 УПК РФ, которая предусматривала процедуру в соответствии со ст. 165 УПК РФ, которая требует получение согласия прокурора на возбуждение перед судом ходатайства о производстве следственного действия с вынесением судом соответствующего постановления о разрешении производства следственного действия или об отказе в его производстве с указанием мотивов отказа. И лишь в исключительных случаях (ч. 5, ст. 165 УПК РФ) следователь может провести такой обыск, но с последующим (в течение 24 часов) уведомлением суда и прокурора об этом для проверки законности произведенного следственного действия.
Не менее экзотично (с точки зрения действующего законодательства) наделение законописцами police-ментов правом производить "по решению руководителя территориального органа федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел или лица, его замещающего, оцепление (блокирование) участков местности <ст. 16, п. 1, ч. 2> при проведении мероприятий по пресечению массовых беспорядков и групповых действий, нарушающих работу транспорта, средств связи и организаций".
В сущности, речь идет о введение элементов режима "чрезвычайного положения" под псевдонимом "блокирование участков местности". Составители законопроекта делают вид, будто им неизвестен действующий Федеральный конституционный закон от 30 мая 2001 г. N 3-ФКЗ "О чрезвычайном положении", согласно которому (ч. 1 ст.4) "чрезвычайное положение на всей территории Российской Федерации или в ее отдельных местностях вводится указом Президента Российской Федерации с незамедлительным сообщением об этом Совету Федерации Федерального Собрания Российской Федерации и Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации". При этом ст. 3 этого Федерального конституционного закона исчерпывающим образом перечисляет все обстоятельства, реальное наличие которых необходимо для введения режима чрезвычайного положения указом Президента РФ, а не решением территориального УВД.
Конечно, если господин гарант не против передачи одного из его исключительных полномочий сонму начальников будущих территориальных управлений police-ментов и их замов, то для соблюдения приличий надо хотя бы инициировать принятие соответствующей поправки в Конституцию РФ. Все-таки (при всем уважении в гражданину Медведеву) нормы Конституции РФ не являются его частным делом, а порядок внесения соответствующих изменений определен самой Конституцией РФ. А до принятия такой поправки данная норма законопроекта заведомо является неконституционной.
Это понуждает меня напомнить гражданину Медведеву о факте его биографии: 7 мая 2008 года в Андреевском зале Большого Кремлевского дворца Вы огласили текст присяги, включенной в состав Конституции РФ как ее неотъемлемая норма: "Клянусь при осуществлении полномочий Президента Российской Федерации уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства, верно служить народу".
"Соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации", а не бросать куски ее для удовлетворения властолюбия будущих начальствующих police-ментов.
Могу согласиться с тем, что Вы не в состоянии обеспечить соблюдение конституционных прав и свобод граждан РФ, подавление которых стало одним из непременных условий незаконного обогащения лиц, приближенных к властным верхам. Вам лично от этого ни тепло, ни холодно, а лишь досадно, что об этом узнают за рубежами Родины. Но здесь-то идет речь о Ваших исключительных конституционных полномочиях. Кто же с вами будет считаться, если Вы и их сдадите тихо или под звон бубенцов, а также позволите превратить "государево око" в язык, торчащий в заднем проходе Нургалиева или иного верховного police-мента, который придет ему на смену даже без Вашего участия? Мне кажется, что здесь возникает правовой повод для применения нормы статьи 93 Конституции РФ.
Сейчас даже при крайне вялой деятельности прокуратуры много из нынешних сотрудников милиции (не только рядовые, но и начальствовавшие) находятся под следствием или отбывают назначенное судом наказание, в т.ч. и в связи с нарушением ими еще действующего закона "О милиции". И для них и их адвокатов прекращение действия этого закона в связи с принятием закона "О полиции" - манна небесная, позволяющая подготовить и провести амнистию, причем по реабилитирующим обстоятельствам со всеми вытекающими последствиями.
Подводя итог краткому и беглому анализу представленного законопроекта "О полиции", можно с уверенностью предположить, что его положения и реализация приведут не только к резкой утрате остатков общественного контроля за деятельностью "полиции" со стороны граждан, но и со стороны высших должностных лиц государства. Гражданское общество, итак дышащее на ладан, будет окончательно отстранено от такого контроля и будет вытеснено группами специально подобранных начальниками территориальных структур police-ментов. "Контролеры" из числа членов СФ и депутатов ГД и по действующему закону, и по своим деловым качествам не в состоянии что-либо контролировать. Действующий корпус судей ни по закону, ни по своей реальной нагрузке также не смогут осуществлять такой контроль. Имеющие опыт такого государственного контроля и инструмент его реализации (например, выдача предписаний и др.) от участия в таком контроле отстранены.
Какой же орган будет координировать осуществление государственного контроля деятельности "полиции"? А никакой. В лучшем случае будут периодические (раз в год) самоотчеты вождя социальной группы "police-менты", бравурные репортажи дрессированных журналистов, а также чаепития в Барвихе с участием особо подобранных граждан, членов СФ, депутатов ГД и отдельно взятых судей. Сначала - без галстуков, а затем, вероятнее всего, и без штанов.
|
|
