20 июня продолжилось судебное заседание по делу Аракчеева и Худякова. Если быть кратким, то примерно месяц мы занимаемся тем, что можно было выполнить за три дня - мы хотим представить наши доказательства, но встречаем ожесточенное сопротивление стороны обвинения (что понятно) и, увы, суда. А представить мы хотим всего-навсего специалиста взрывотехника (что удалось, правда, лишь частично) и специалиста-медика. А что еще прикажете делать, если взрывотехническую экспертизу по делу проводил выпускник Грозненского пединститута по специальности «учитель труда» со стажем работы в четыре месяца, а при проведении так называемых медицинских «экспертиз» так называемым «экспертам» даже не потребовалось проводить вскрытие трупов, достаточно было лишь наружного осмотра трупов, пробывших четыре (!) месяца в месте захоронения.
Приведу просто одну цитату: «Все вышеуказанные повреждения являются прижизненными, на что указывают наличие кровоизлияний в мягкие ткани в области повреждений.» Какие ткани?!! Какие кровоизлияния?!! На трупе, который четыре месяца находится в могиле! Да вы по нему и личность-то достоверно не установите!
А если учесть при этом, что в ходе самого первого осмотра трупов не были обнаружены следу огнестрельных ранений на одежде, вполне можно понять, что отказ в допросе специалиста-медика - вещь принципиальная. С так называемыми взрывотехнической и медицинскими «экспертизами» надо обращаться осторожно - на них только дунь - и развалятся.
Алексей Григорьевич Дулимов заявил ходатайство о приобщении к материалам дела Заключений специалиста-медика (текст приводится ниже). Логика у защиты такая - приобщите, огласите, исследуйте - а не понравится суду - так у него полная свобода оценки доказательств! Но дайте, по крайней мере, как того требует закон, возможность суду оценить не только доводы обвинения, но и защиты!
В приобщении Заключения суд отказал. Отказал даже в его оглашении. И снова отношение в доказательствам защиты мне напомнило отношение чиновника к краснокожей паспортине в «Стихах о Советском паспорте» - «Берет как бомбу, берет как ежа, берет как бритву обоюдоострую!»
Заявили ходатайство о вызове и допросе специалиста-медика. Суд отказал при горячем одобрении стороны обвинения.
Заявили ходатайство о назначении повторной взрывотехнической экспертизы. На этот день и прошел.
Ходатайство о назначении повторной взрывотехнической экспертизы
В Северо-Кавказский окружной военный суд.
По делу Аракчеева С.В.,
обвиняемого по ст.ст.105 ч.2 п.п. «а, ж, з, л», 162 ч.3 п. «б», 35 ч.2 - 286 ч.3 п.п. «а, б» УК РФ.
В соответствии со ст.207 ч.1 УПК РФ, при недостаточной ясности и полноте заключения эксперта, а также при возникновении новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела может быть назначена дополнительная судебная экспертиза, производство которой может быть поручено другому эксперту.
В соответствии со ст.207 ч.2 УПК РФ, при возникновении сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах эксперта по тем же вопросам может быть назначена повторная экспертиза, проведений которой поручается другому эксперту.
Как видно из материалов уголовного дела (стр.6 обвинительного заключения), Худяков Е.С. и Аракчеев С.В. обвиняются, в частности, в том, что «Худяков, ... предложил Аракчееву вместе с ним взорвать похищенный автомобиль «КАМАЗ».
Реализуя задуманное, Худяков положил тротиловую шашку общей массой 600 гр. На топливный бак автомобиля «КАМАЗ», подсоединил запал УЗРГМ к тротиловой шашке, а Аракчеев присоединил металлическую проволоку длиной 10 метров к чеке запала. Затем Худяков отошел к БТРу, а Аракчеев, зайдя за кузов указанного автомобиля, дернул дважды за проволоку. При этом сработал замедлитель гранаты УЗРГМ и, примерно через 4-5 секунд, произошел взрыв автомобиля, который в результате подрыва полностью сгорел.»
Аналогично обстоятельства дела изложены в Заключении взрывотехнической экспертизы (Заключение эксперта №739/с, т.8 д.д.202-207), исследованной в судебном заседании 7.03.2007.
16.03.2007 в судебном заседании, в соответствии со ст.282 УПК РФ, был допрошен эксперт Тасуханов Х.И, который пояснил, что закончил Грозненский педагогический институт по специальности «учитель труда», документов о наличии у него иного специального образования в суд не представил, предъявил служебное удостоверение от 9.07.2006, пояснил, что на 2003 год имел стаж экспертной деятельности 2 года, что не соответствовало действительности, поскольку, как усматривается из представленного в судебное заседание Свидетельства №002482 от 17.01.2003, стаж работы эксперта Тасуханова Х.И. на момент производства экспертизы от 16.05.2003 составлял менее 4 месяцев. При этом в Заключении эксперта №739/с от 16.05.2003, в нарушение ст.204 ч.1 п.4 УПК РФ, указан не соответствующий действительности стаж работы эксперта в 2 года. Также, в Заключении эксперта №739/с от 16.05.2003 указано о наличии у эксперта высшего образования, однако не указано, что высшее образование у Тасуханова Х.И. по профилю проведенной экспертизы отсутствует.
Тасуханов Х.И. пояснил, что в 2003 году провел более 1000 экспертиз при годовой норме 80 экспертиз, что свидетельствует о невозможности проведения каждой экспертизы с должной тщательностью.
В судебном заседании защитой был заявлен отвод эксперту Тасуханову Х.И. по основаниям, предусмотренным ст.70 ч.2 п.3 УПК РФ в связи с тем, что обнаружилась его некомпетентность. Этот отвод был судом отклонен.
После исследования в судебном заседании Заключения эксперта №739/с и допроса эксперта Тасуханова Х.И. полагаю, что Заключение эксперта №739/с является необоснованным и неполным. Выводы, сделанные в категорической форме, не основаны на данных, изложенных в разделе «обстоятельства дела» и исследовательской части Заключения эксперта №739/с.
В соответствии со ст.204 ч.1 п.7 УПК РФ, в Заключении эксперта указываются объекты исследований и материалы, представленные для производства экспертизы.
В соответствии со ст.204 ч.1 п.9 УПК РФ, в Заключении эксперта указываются содержание и результаты исследований с указанием примененных методик. При этом, в соответствии со ст.204 ч.1 п.10 УПК РФ, Заключение эксперта должно содержать обоснование сделанных им выводов.
В соответствии со ст.8 Федерального закона от 31.05.2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», «Эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме.
Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных.»
В Заключении эксперта №739/с от 16.05.2003 представленный на экспертизу автомобиль «КАМАЗ» никак не идентифицирован, что не позволяет сделать вывод о том, что в качестве объекта экспертизы выступал автомобиль, имеющий какое-либо отношение к уголовному делу по обвинению Аракчеева С.В. и Худякова Е.С.
Не идентифицировано представленное на экспертизу кольцо, якобы, от взрывателя УЗРГМ-2, хотя на соответствующих кольцах имеются маркировочные обозначения.
Как видно из представленных фотографий и из допроса эксперта Тасуханова Х.И., бензобак, на который, якобы, было положено взрывное устройство, на представленном на экспертизу автомобиле отсутствует вовсе.
Примененные при исследовании методики в Заключении эксперта №739/с от 16.05.2003 не указаны, что не позволяет проверить их научную достоверность.
Не приведены никакие размеры и замеры - ни автомобиля «КАМАЗ», ни имеющихся либо отсутствующих деформаций и повреждений его конструкций, что не позволяет сделать вывод вообще о наличии таких деформации и повреждений.
Не приведены никакие расчеты в обоснование сделанных экспертом выводов.
При этом, методики исследования частично приведены лишь в разделе «Химическое исследование», в которой констатируется, что остатков взрывчатого вещества обнаружить не удалось.
Тем более необоснованным выглядит вывод эксперта о взрыве мощного бризантного вещества массой от 400 до 600 грамм, хотя в Заключении и не указано, чего именно - возможно массы самого взрывчатого вещества, а возможно его тротилового эквивалента или какой-либо другой массы.
В ходе допроса эксперт Тасуханов Х.И. пояснил, что действительно не указал размеры и другие параметры, по которым проводил расчеты, а также сообщил, что произвел расчет по одной формуле, по которой производится расчет для бесконтактного подрыва дерева.
Однако, полагаю, что в данном случае эта формула не может быть применена для расчета количества взрывчатого вещества, поскольку само наличие взрывчатого вещества не установлено и не приведены ни один из параметров, которые могли бы быть подставлены в соответствующие формулы для расчетов.
Таким образом, есть все основания полагать, что выводы эксперта Тасуханова Х.И. были обусловлены, в первую сведениями, указанными в материалах уголовного дела, в частности, сведениями, приведенными в Постановлении о назначении взрывотехнической экспертизы, а не данными, полученными в результате экспертного исследования.
В связи с изложенным, в соответствии ст.ст.58, 271 ч.1, 4 УПК РФ, защитой четырежды заявлялось ходатайство о допросе в качестве специалиста Кондратьева Виталия Владимировича, заведующего лабораторией судебной взрывотехнической экспертизы ГУ «Российский федеральный Центр судебной экспертизы при Минюсте России», явившегося в судебное заседание по инициативе стороны защиты 31.05.2007, 1.06.2007 и 4.06.2007.
Лишь 4.06.2007 это ходатайство было частично удовлетворено, однако, в ходе допроса специалиста-взрывотехника, состоявшегося 4.06.2007, круг вопросов к нему был искусственно и незаконно ограничен судом вопросами, имеющимися в Акте экспертного заключения, приобщенном ранее к материалам дела.
Однако, даже несмотря на искусственное ограничение прав защиты судом, в ходе допроса специалиста Кондратьева В.В. получены новые данные, дающие оснований полагать, что Заключение эксперта №739/с является необоснованным и неполным, выводы, сделанные в категорической форме, не основаны на данных, изложенных в разделе «обстоятельства дела» и исследовательской части Заключения эксперта №739/с.
Допрошенный в качестве специалиста Кондратьев В.В. пояснил, что при отсутствии следов взрывчатого вещества и его идентификации рассчитать его массу принципиально невозможно, поскольку только взрывных веществ бризантного действия известно более 100 наименований, при этом расчет, в целях его достоверности и обоснованности производится, как минимум, по двум разным формулам, а достоверный расчет по одной формуле принципиально невозможен.
Также эксперт Тасуханов Х.И. и специалист Кондратьев В.В. показали, что приведение в действие тротиловой шашки с помощью взрывателя УЗРГМ-2, практически невозможно, так как взрыватель УЗРГМ-2 является взрывателем кумулятивного действия, а диаметр входного отверстия для штатного взрывателя в тротиловой шашке меньше диаметра взрывателя УЗРГМ-2.
Кроме того, специалист Кондратьев В.В. показал, что приведения в действие взрывателя УЗРГМ-2 при обстоятельствах, изложенных в обвинительном заключении, необходимо усилия порядка 10 кг, что, по мнению защиты просто исключает приведение в действие взрывного устройства способом, описанным в обвинительном заключении.
Также, специалист Кондратьев В.В. показал, что кольцо с размерами, указанными в Заключении эксперта №739/с от 16.05.2003, может быть использовано не только со взрывателями УЗРГМ-2, но и с другими взрывателями, в частности, УДЗ, которыми комплектуются ручные осколочные гранаты РГО и РГН.
Как видно из имеющихся в деле документов, а именно из Постановления о назначении взрывотехнической судебной экспертизы от 14.05.2003 (т.8 л.д.187-189), Протокола ознакомления обвиняемого Аракчеева С.В. от 24.05.2003 с Постановлением о назначении судебной взрывотехнической экспертизы от 14.05.2003 (т.8 л.д.190), Протокола ознакомления обвиняемого Худякова Е.С. от 27.05.2007 с Постановлением о назначении взрывотехнической судебной экспертизы от 14.05.2003 (т.8 л.д.191), Заключение взрывотехнической экспертизы №739/с с фототаблицей от 16.05.2003 (т.8 л.д.202-207), Протокола ознакомления обвиняемого Худякова Е.С. с Заключением эксперта №739/с от 16.05.2003 (т.8 л.д.208), в ходе предварительного расследования по делу при назначении и производстве взрывотехнической экспертизы следователем были грубо нарушены положения ст.ст.195, 198, 206, 207 УПК РФ, что повлекло существенное нарушение прав обвиняемых Аракчеева С.В. и Худякова Е.С. на защиту, в частности, лишило их при назначении экспертизы предоставленной ст.198 ч.1 УПК РФ возможности обратиться к специалисту еще в ходе предварительного расследования, заявить отвод эксперту, ходатайствовать о производстве экспертизы в другом экспертном учреждении, ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов конкретно указанных им лиц, ходатайствовать о внесении в постановление о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов к эксперту; лишило их предоставленной ст.206 ч.1 УПК РФ УПК РФ возможности после ознакомления с результатами экспертизы просить о назначении дополнительной либо повторной экспертизы.
Кроме того, осуществление права на защиту Аракчеевым С.В. в части осуществления прав, предусмотренных ст.ст.195 ч.3, 198 ч.1, 206 ч.1 УПК РФ было затруднено отсутствием у него защитника, так, как в соответствии со ст.49 ч.4 УПК РФ и ст.15 ч.4 Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» указанный в протоколах соответствующих следственных действий адвокат Абрамов С.С. не мог быть допущен следствием в качестве защитника Аракчеева С.В. и не имел права осуществлять его защиту.
Таким образом, при назначении и проведении взрывотехнической экспертизы были нарушены положения ст.ст. 195 ч.3, 198 ч.1, 204 ч.1 п.п.4, 7, 9, 10, 206 ч.1 УПК РФ, ст.8 Федерального закона от 31.05.2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», что стало причиной необоснованности выводов эксперта, а также неполноты Заключения эксперта №739/с от 16.05.2003, которая не может быть восполнена в ходе допроса эксперта, и является основанием для назначения по делу повторной взрывотехнической экспертизы.
Кроме того, причиной указанных нарушений непосредственно в процессе проведения экспертизы стала недостаточная, по мнению защиты, компетенция эксперта Тасуханова Х.И., отсутствие у него специального высшего образования и опыта работы.
В связи с изложенным, в соответствии со ст.283 ч.1 УПК РФ, прошу назначить по уголовному делу по обвинению Аракчеева С.В. по ст.ст.105 ч.2 п.п. «а, ж, з, л», 162 ч.3 п. «б», 35 ч.2 - 286 ч.3 п.п. «а, б» УК РФ и Худякова Е.С. по ст.ст. 105 ч.2 п.п. «а, ж, з, л», 162 ч.3 п. «б», 167 ч.1, 16 ч.1, 35 ч.2 - 286 ч.3 п.п. «а, б», 325 ч.1 УК РФ повторную взрывотехническую экспертизу.
Местом проведения экспертизы прошу определить ГУ Российский федеральный центр судебной экспертизы при Министерстве юстиции РФ (119034, Москва, Пречистинская наб., дом 15).
Прошу поручить проведение экспертизы заведующему лабораторией судебной взрывотехнической экспертизы ГУ «Российский федеральный Центр судебной экспертизы при Минюсте России», кандидату технических наук Кондратьеву В.В., имеющему стаж экспертной работы 23 года.
Адвокаты:
Аграновский Д.В.
Дулимов А.Г.
Подсудимый:
Аракчеев С.В.
Худяков Е.С.
20 июня 2007 года.
21 июня около 9 часов утра адвоката Алексея Григорьевича Дулимова сбила машина, когда он шел на стоянку за своим автомобилем. Никогда прежде ничего подобного с этим опытным и осторожным человеком не происходило.
Как выяснилось позже из представленных в суд медицинских документов, Алексей Григорьевич получил черепно-мозговую травму, сотрясение мозга, рваную рану руки, ушиб руки и ушиб грудной клетки.
На 21 июня мы планировали заявить подготовленное адвокатом Дулимовым ходатайство о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы и допросить медицинского специалиста, Маслова Евгения Николаевича, врача-специалиста в области судебно-медицинской экспертизы, имеющего высшее медицинское образование, стаж работы по специальности судебно-медицинского эксперта 39 лет, высшую квалификационную категорию с 1977 года, работающий государственным судебно-медицинским экспертом отдела сложных экспертиз Бюро СМЭ РО.
Маслов Е.Н. должен был явиться в судебное заседание, поскольку, в соответствии со ст.271 ч.4 УПК РФ, суд не вправе отказать в допросе специалиста, явившегося в судебное заседание по инициативе сторон. Его явку в судебное заседание должен был обеспечить именно адвокат Дулимов.
Но этого не произошло. Зато произошло ДТП. Фотография Алексея Григорьевича Дулимова после ДТП находится здесь.
Мы трижды заявляли ходатайство об отложении слушаний по делу, представили подлинники медицинских документов и фотографию. Аракчеев заявил, что без адвоката Дулимова он не с продолжением процесса и продолжение процесса будет нарушать его право на защиту - но суд трижды нам отказал!
При этом суд потребовал от нас дальнейшего предоставления доказательств. Мы заявили, что на сегодня планировались ходатайства и действия, за которые отвечал как раз Алексей Григорьевич. Тогда суд заявил, что раз мы не хоти предоставлять доказательства, то переходим к допросу подсудимых.
Тем более, что помимо адвоката Аграновского у Аракчеева есть еще адвокат Кириленко, назначенный судом, так что ни отсутствие Дулимова, ни Рогозина, ни Аграновского не является для суда препятствием в продолжении слушаний по делу. Достаточно и одного адвоката Кириленко. А что Аракчеев от него отказался, что заявил о недоверии Кириленко, так для суда это все неважно.
Добавлю, что уже тем более для суда неважно, что уважаемый адвокат Кириленко даже обедает не с нами, а с представителями прокуратуры, адвокатом потерпевших Тихомировой и потерпевшим Дидаевым. Видимо, чтобы лучше подготовиться к защите Аракчеева.
22 июня (правда, не ровно в 4 часа, как в песне, а в 11.00) судебное заседание продолжилось. Аракчеев, Худяков и защита вновь попросили об отложении слушаний по делу из-за отсутствия адвоката Дулимова. Попутно стала известность любопытнейшая деталь! Сергей Аракчеев заявил, что ни им, ни кем-то другим соглашение с адвокатом Кириленко на его защиту никогда не заключалось, а ведь первоначально Кириленко пришел в суд именно как адвокат по соглашению и все основные доказательства обвинения были исследованы именно с адвокатом Кириленко, без Аграновского, Дулимова и Рогозина.
Дулимов появился лишь 13 февраля - тогда же и Аракчеев отказался от него, заявив, что позиция Кирилленко прямо противоречит его позиции и ни о каком доверии не может быть и речи. Тогда суд принял решение оставить Кирилленко в порядке ст.51 УПК РФ, пояснив, что теперь даже в отсутствие других защитников суд все равно сможет продолжаться без проблем!
Вот такое понимание права на защиту.
А из-за отсутствия соглашения можно поставить вопрос об отсутствии у Аракчеева до 13 февраля вообще какой бы то ни было защиты, при том, что по ст.105 ч.2 УК РФ участие защитника является обязательным, и, главное - вопрос о признании всех исследованных с такой «защитой» доказательств не имеющих юридической силы.
И еще одна любопытная деталь выяснилась, и, как мне кажется, обусловила отсутствие 22 июня прокурора Шаболтанова. Оказывается в обвинительном заключении в описательной части эпизод подрыва «КАМАЗ» есть, а вот, собственно, в обвинительной - нет! Забыли, наверное. Однако, это стопроцентное основание для возвращения дела прокурору! Естественно, мы об этом ходатайствовать не будем - на наш взгляд, доказательств для вынесения оправдательного приговора уже достаточно, пусть у гособвинения голова болит. Тем более, что это основание далеко не единственное!
Документ настолько интересен и важен, что рекомендуется прочесть его целиком. Для начала приводим некоторые значимые моменты:
«На современном этапе развития мировой медицинской науки и медицинской практики существует одна методология установления причины смерти, характера причиненных телесных повреждений, установления причинно-следственной связи между повреждениями и смертью, решения всех других вопросов медицинского характера, которые определены УПК РФ, либо диктуются особенностями расследования каждого конкретного случая в том числе диагностики огнестрельного пулевого ранения:
- экспертное исследование обстоятельств возникновения повреждений (по данным постановления о назначении экспертизы, протокола осмотра места происшествия, истории болезни др.);
- полноценное исследование трупа, включая как наружное, так и внутреннее исследование с изучением головного мозга и его оболочек, грудной и брюшной полостей, забрюшинного пространства и органов и тканей, содержащихся в них, при необходимости спинно-мозгового канала и спинного мозга и его оболочек, мошонки, яичек и их придатков, мягких тканей конечностей и туловища, костных образований в требуемом объеме;
- надлежащее всестороннее лабораторное исследование трупного материала;
- экспертный анализ полученных медицинских данных;
- составление экспертных выводов на основе проведенного экспертного анализа.
Иной методологии экспертной работы по судебно-медицинскому исследованию трупов не существует.»
«В доступной медицинской и экспертной литературе по судебно-медицинской экспертизе и по диагностике огнестрельной травмы такой метод «зондирования» не является рекомендованным, напротив, в подавляющем большинстве источников указывается на невозможность зондирования раневых каналов любыми зондами с разными конструкционными особенностями, в том числе пуговчатыми.»
«На практике судебно-медицинский эксперт, исследующий труп в случае огнестрельной травмы, направляет свое внимание на поиски в исследуемом теле пули, применяя для этого разные методики - от послойного исследования тканей по ходу раневого канала, до рентгенографического. Пуля передается следователю с целью назначения баллистической экспертизы.»
«При отсутствии полного - наружного и внутреннего исследования трупа, последующего всестороннего лабораторного исследования трупного материала достоверное установление причины смерти является невозможным.»
«Решение вопросов очередности причинения огнестрельных ранений, установления причины смерти при наличии только наружного исследования трупа, находящегося в состоянии выраженных посмертных изменений, при отсутствии надлежащего внутреннего исследования, экспертного и криминалистического исследования одежды, последующего лабораторного исследования трупного материала - является невозможным.»
Обнаружение кровоподтечности краев ран на трупе, находящемся в состоянии выраженных посмертных изменений, толкование этого обнаружения является абсурдным.
Гнилостные и последующие посмертные изменения настолько искажают вид, размерные характеристики повреждений, которые не поддаются полноценной корректировке, что без надлежащего комплекса лабораторных исследований, при безусловном полно-внутреннем исследовании трупа, попытка доказательного, научно обоснованного решения вопроса прижизненности повреждения является безрезультатной.
...попытка решения вопроса о прижизненном или посмертном происхождении только на основании «данных» наружного исследования трупа, находящегося в состоянии выраженных посмертных изменений, является безрезультатной. Такое «исследование» не может предоставить данные для решения этого вопроса. Что же касается «обнаружения кровоподтечности», то оно является явно абсурдным.»
М н е н и е с п е ц и а л и с т а
30 мая-02июня 2007 года Маслов Евгений Николаевич, врач-специалист в области судебно-медицинской экспертизы, имеющий высшее медицинское образование, стаж работы по специальности судебно-медицинского эксперта 39 лет, высшую квалификационную категорию с 1977 года, работающий государственным судебно-медицинским экспертом отдела сложных экспертиз Бюро СМЭ РО, в соответствии с адвокатским запросом от 29.05.07. (адвокат А. Г. Дулимов, уг. дело по обвинению Аракчеева С. В., Худякова Е. по ст. 105 УК РФ и др.) изучил ряд представленных документов и материалов уголовного дела для ответов на поставленные вопросы.
Представленные материалы и документы: (компьютерная версия, CD диск, ксерокопии):
- 1. протокол осмотра трупа Янгулбаева С.С. от 16.01.03.;
- 2. протокол осмотра трупа Джамбекова А.А. от 16.01.03.;
- 3. протокол осмотра трупа Хасанова Н.У. от 16.01.03.;
- 4. заключение судебно-медицинской экспертизы № 50 от 18.01.03. (труп Янгулбаева С.С.)
- 5. заключение судебно-медицинской экспертизы № 49 от 18.01.03. (труп Джамбекова А.А.)
- 6. заключение судебно-медицинской экспертизы № 51 от 18.01.03. (труп Хасанова Н.У.)
- 7. протокол эксгумации трупа Янгулбаева С.С. от 13.05.03.;
- 8. протокол эксгумации трупа Джамбекова А.А. от 13.05.03.;
- 9. протокол эксгумации трупа Хасанова Н.У. от 13.05.03.;
- 10. протокол осмотра трупа Янгулбаева С.С. от 13.05.03.;
- 11. протокол осмотра трупа Джамбекова А.А. от 13.05.03.;
- 12. протокол осмотра трупа Хасанова Н.У. от 13.05.03.;
- 13. заключение повторной судебно-медицинской экспертизы № 05/5/03 от 20.05.03. (труп Янгулбаева С.С.)
- 14. заключение повторной судебно-медицинской экспертизы № 05/4/03 от 20.05.03. (труп Джамбекова А.А.)
- 15. заключение повторной судебно-медицинской экспертизы № 05/6/03 от 20.05.03. (труп Хасанова Н.У.)
- 16. копия протокола допроса судебно-медицинского эксперта Шатровского.
Использованная методика экспертной работы:
Экспертный анализ имеющихся медицинских данных.
На основании имеющихся медицинских данных, в соответствии с поставленными вопросами прихожу к следующему заключению:
Вопрос 1. Каковы основные признаки пулевого огнестрельного ранения?
Ответ на вопрос 1. Пулевое огнестрельное ранение характеризуется наличием входного пулевого отверстия (входной раны), раневого канала, выходной раны.
Входная огнестрельная пулевая рана характеризуется следующими основными признаками: округлая или близкая к ней форма, наличие дефекта ткани (минус ткань), наличие пояска осаднения, образующегося вследствие контакта краев входной кожной раны с продвигающейся пулей, пояска загрязнения, пояска обтирания (все три накладываются друг на друга).
При выстреле с близкой дистанции, т.е. в пределах действия дополнительных факторов выстрела (огонь, копоть, порошинки, металлизация, окись углерода) в области входной пулевой раны выявляются признаки действия указанных дополнительных факторов.
Раневой канал прослеживается послойным вскрытием тканей по его ходу: кожа - подкожная клетчатка - подлежащие мышцы - костные образования (если имеются по ходу раневого канала) - внутренние органы - мягкие ткани, подкожная клетчатка, кожа в области выходной раны (при сквозном ранении).
Выходная рана характеризуется отсутствием вышеуказанных признаков входной, что устанавливается исследованием как «входа» так и «выхода».
Дополнение 1: при послойном исследовании тканей при прослеживании раневого канала попутно исследуются повреждения от действия «вторичных снарядов», происходящих от разделения пули (в некоторых редких случаях), от осколков поврежденных ребер , других костей, от действия вовлеченных в раневой канал частиц одежды (например пуговиц, значков, плотных тканей и др.), повреждения вследствие гидродинамического действия пули;
Все необходимые перечисленные исследования огнестрельных пулевых ранений сложны в техническом отношении, требуют разнообразного специального оборудования и оснащения, как-то: специальной оптики, (многократные лупы, стереомикроскопы, оснащение для контактно-диффузионных химических исследований, специальной рентгеновской аппаратуры, во многих случаях, особенно при множественных пулевых ранениях, требуется изъятие и направление материала на спектрографическое исследование, для гистологического, химического исследований и др.
Дополнение 2: зондирование раневых каналов каким-либо зондом, в том числе пуговчатым зондом, никакими учебниками по судебной медицине, руководствами, справочниками и др. доступными литературными источниками не рекомендовано, напротив, в доступной литературе отчетливо звучит призыв: зондирование не применять. Это объясняется двумя обстоятельствами: а) зонд легко уходит в сторону от раневого канала даже при самом бережном его продвижении и искажает действительное направление раневого канала; б) обтирание боковых сторон зонда может исказить «химическую картину» тканей, направляемых для спектографического и (или) рентгенструктурного анализа. Тем не менее, в практической экспертной деятельности встречаются отдельные случаи, когда после тщательного послойного исследования раневого канала на всем его протяжении , эксперт-исследователь как бы нанизывает исследованные ткани на зонд. Производится такое, якобы, зондирование большей частью, с иллюстративной целью, чтобы продемонстрировать визуально и но фото полный объем пулевого ранения: вход, раневой канал, выход. Каких либо литературных источников, рекомендаций, указывающих на возможность зондового исследования раневых каналов при наружном исследовании невскрытого трупа - в доступной литературе не имеется, тем более не имеется никаких трудов, указывающих на возможность зондирования при отсутствии внутреннего исследования трупа.
Вопрос 2. При условии нахождения пострадавшего в момент выстрела одежде, какие именно из признаков пулевого огнестрельного ранения отражаются на одежде, а какие на теле пострадавшего.
Ответ на вопрос 2. При заданных условиях, при выстреле (выстрелах) в пострадавшего через имеющуюся на нем одежду, указанные в ответе на вопрос 1 признаки «входного огнестрельного отверстия» будут отражены на первой мишени, т. е. на первом слое одежды. При исследовании кожи трупа в таких случаях выявляются признаки входной раны: дефект ткани, пояски осаднения, обтирания, в ряде случаев - загрязнения. При экспертном исследовании таких случаев, а они являются именно такими в подавляющем большинстве (т.е. пулевые ранения происходят при выстрелах через одежду) исследованиям подвергаются и одежда и тело пострадавшего человека. Именно такому алгоритму исследований посвящены учебники и руководства по судебной медицине, по судебно-медицинской экспертизе огнестрельной травмы как в СССР, так и в Российской Федерации. Приказ МЗ РФ № 161 от 24.04.03. «Об утверждении Инструкции по организации и производству экспертных исследований одежды на трупе и полного исследования самого трупа (наружное исследование, внутреннее исследование, лабораторные исследования трупного материала).
Вопрос 3. Возможно ли определения огнестрельного характера телесных повреждений на трупе, находившегося 4 месяца в месте захоронения?
3.1. Если возможно, то при каких условиях?
3.2. Возможно ли в этом случае установить огнестрельный характер повреждений лишь по результатам наружного осмотра трупа в месте захоронения (могиле)?
Ответ на вопрос 3. На современном этапе развития мировой медицинской науки и медицинской практики существует одна методология установления причины смерти, характера причиненных телесных повреждений, установления причинно-следственной связи между повреждениями и смертью, решения всех других вопросов медицинского характера, которые определены УПК РФ, либо диктуются особенностями расследования каждого конкретного случая в том числе диагностики огнестрельного пулевого ранения:
- экспертное исследование обстоятельств возникновения повреждений (по данным постановления о назначении экспертизы, протокола осмотра места происшествия, истории болезни др.);
- полноценное исследование трупа, включая как наружное, так и внутреннее исследование с изучением головного мозга и его оболочек, грудной и брюшной полостей, забрюшинного пространства и органов и тканей, содержащихся в них, при необходимости спинно-мозгового канала и спинного мозга и его оболочек, мошонки, яичек и их придатков, мягких тканей конечностей и туловища, костных образований в требуемом объеме;
- надлежащее всестороннее лабораторное исследование трупного материала;
- экспертный анализ полученных медицинских данных;
- составление экспертных выводов на основе проведенного экспертного анализа.
Иной методологии экспертной работы по судебно-медицинскому исследованию трупов не существует.
Указанная методология в полной мере относится и к случаям судебно-медицинской экспертизы огнестрельных пулевых ранений.
При большой давности посмертного периода происходят естественные посмертные изменения трупа: гниение, мумификация и др. с естественным изменением, искажением, исчезновение биологических структур вследствии как гниения, так и аутолиза. При этом грубо нарушается как внешний вид наружных покровов трупов, так и внутренних органов, в частности, исчезает эпидермис, искажается объем и структура слоев дермы, подкожной клетчатки, образующиеся гнилостные газы во многих случаях «разрывают» мягкие ткани, причиняя дополнительные повреждения. Происходящие посмертные изменения значительно затрудняют экспертную диагностику, так, например представляется крайне маловероятной диагностика «дефекта ткани» (минус ткань) на трупе с гнилостной эмфиземой, при других посмертных изменениях наружных покровов трупов с отслойкой эпидермиса. Тем не менее определенную порцию экспертной информации удается получить при условии полного всестороннего исследования трупа и последующего лабораторного исследования трупного материала.
Это положение в равной степени относится и к экспертному исследованию огнестрельной травмы в условиях выраженных посмертных изменений трупов.
Применительно к редакции поставленных вопросов:
- 3.1. - возможно при соблюдении условий полного наружного и внутреннего исследования трупа с последующим всесторонним лабораторным исследованием трупного материала, разумеется, что также должно быть произведено судебно-медицинское и криминалистическое исследование одежды с предоставлением судебно-медицинскому эксперту полученных результатов;
- 3.2. - диагностика огнестрельного характера повреждений, в частности, входной раны, раневого канала, выходной раны, без надлежащего наружного и внутреннего исследований трупа, полноценного лабораторного исследования трупного материала и одежды с трупа - не представляется возможной.
Вопрос 4. Существует ли метод исследования раневого огнестрельного канала на трупе с целью определения его направления и сопоставления входных и выходных отверстий путем протыкания трупа металлической спицей с утолщением на конце (так называемое зондирования)?
4.1. Какая научная литература предписывает применение этого метода, и в каких случаях?
4.2. Возможно ли при помощи этого метода прослеживание хода раневого канала?
4.3. Является ли такой метод достаточным при условии отсутствия внутреннего исследования трупа, для определения направления раневого канала и для сопоставления входных и выходных отверстий у трупа, находящегося в течение 4-х месяцев в месте захоронения (могиле)?
4.5. Возможно ли такое «зондирование» головного мозга?
4.6. Возможно ли такое «зондирование» головного мозга у трупа, находившегося в течение 4-х месяцев в месте захоронения (могиле)?
Ответ на вопрос 4. В доступной медицинской и экспертной литературе по судебно-медицинской экспертизе и по диагностике огнестрельной травмы такой метод «зондирования» не является рекомендованным, напротив, в подавляющем большинстве источников указывается на невозможность зондирования раневых каналов любыми зондами с разными конструкционными особенностями, в том числе пуговчатыми.
По существу вопросов:
- 4.1. - в доступной литературе нет указаний на возможность зондирования раневых каналов во всех случаях;
- 4.2. - конкретный ответ на данный вопрос невозможен, так как в экспертной практике зондирование не применяется, литературными источниками не рекомендовано, никакого опыта в отношении зондирования не имеется ввиду очевидной нецелесообразности, исключающей информативность;
- 4.3. - по данным экспертной медицинской литературы и экспертной практики метода зондирования огнестрельных пулевых каналов не существует, его применение не может быть объяснено никакими медицинскими причинами, результат не может быть интерпретирован ни с каких экспертных позиций;
- 4.4. - как указано выше, методики зондирования пулевых раневых каналов не существует, тем более она не может быть даже теоретически применена при исследовании трупа с выраженными посмертными изменениями, когда любые полные исследования значительно затруднены, в том числе надлежащее исследование входной раны с определением «дефекта ткани», поясков осаднения, обтирания, раневого канала, выходной раны.
О «достаточности» зондирования с целью решения любой экспертной задачи при экспертизе огнестрельной травмы говорить не приходится, подмена полноценного экспертного исследования трупа зондированием является недопустимой и, по-существу, означает невозможность экспертного исследования трупа;
- 4.5. - как указано выше, методика зондирования не является рекомендованной из-за отсутствия информативности и реальной возможности искажения объекта исследования.
- 4.6. - указанное выше в равной степени относится и к экспертизе трупа, находящегося в состоянии выраженных посмертных изменений - зондирование раневого канала является недопустимым из-за отсутствия информативности и реальной возможности искажения объекта исследования.
Вопрос 5. Возможно ли определение калибра огнестрельного оружия, которым были причинены ранения, а также определение его вида и модели?
5.1. Достаточно ли для этого лишь наружного исследования трупа, причем без исследования одежды?
5.2. Достаточно ли для этого наружного исследования трупа непосредственно в месте захоронения (могиле), при условии нахождения в ней трупа в течение 4-х месяцев?
5.3. Достаточно ли для наружного исследования трупа непосредственно в месте захоронения (могиле), при условии нахождения в ней трупа в течение 4-х месяцев, для того, чтобы установить, что огнестрельные ранения были причинены в результате выстрелов из автомата АС «ВАЛ» калибра 9мм или АК-74 калибра 5,45 мм?
Ответ на вопрос 5. Решение вопросов о калибре и, тем более, виде огнестрельного оружия - вне компетенции судебно-медицинского эксперта. Эти вопросы решаются экспертами-специалистами в области судебной баллистики и огнестрельного оружия.
На практике судебно-медицинский эксперт, исследующий труп в случае огнестрельной травмы, направляет свое внимание на поиски в исследуемом теле пули, применяя для этого разные методики - от послойного исследования тканей по ходу раневого канала, до рентгенографического. Пуля передается следователю с целью назначения баллистической экспертизы именно для определения калибра, возможно, вида огнестрельного оружия, даже конкретного ствола (при наличии на месте происшествия гильзы). При сквозном огнестрельном ранении эксперт может лишь указать на размеры входной огнестрельной раны, которая при необходимости может быть направлена в медико-криминалистическую лабораторию для решения вопроса о калибре. Особое внимание эксперт-исследователь уделяет поиску входной раны на костных образованиях, более точно отражающей размеры огнестрельного снаряда. При наличии пулевого ранения плоской кости эксперт указывает размеры повреждения, оставляя решение вопроса о калибре либо эксперту-баллисту, либо другим специалистам.
Определение судебно-медицинским экспертом калибра пули, и, соответственно, действовавшего огнестрельного оружия, по приблизительным размерам кожной раны, тем более, поясков осаднения, обтирания - не может быть научно обоснованным и доказательным.
По конкретным вопросам:
- 5.1. - данные наружного исследования гнилостно измененного трупа, включая гнилостно измененную кожу, при отсутствии результата исследования одежды и повреждений на ней, не могут представить медицинские данные, достаточные для решения вопросов о калибре огнестрельного оружия, его вида и модели;
- 5.2.; - 5.3. - указанный ответ на вопрос 5.1. в полной мере относится и к условиям наружного исследования трупа непосредственно в могиле - не может быть получено данных, достаточных для решения вопросов о калибре, виде, модели огнестрельного оружия. При этом следует иметь в виду, что посмертные изменения в значительной степени искажают вид и размерные характеристики исследуемых объектов, в том числе ран, при этом достаточная коррекция искажений невозможна, частичная достигается специальными методиками в условиях медико-криминалистической лаборатории.
Вопрос 6. Возможно ли при наличии на трупе нескольких огнестрельных ранений установить очередность причинения этих ранений?
6.1. Возможно ли при наличии на трупе нескольких ранений жизненно важных органов установить, какое именно из ранений стало причиной смерти потерпевшего?
6.2. Возможно ли установить обстоятельства, указанные в вопросах №6 и №6.1 при наружном исследовании трупа, находящегося в течение 4-х месяцев в месте захоронения (могиле)?
Ответ на вопрос 6. В экспертной практике решение вопроса об очередности причинения нескольких огнестрельных ранений представляет большие трудности. Принципам решения данного вопроса посвящены многие тома отечественной и зарубежной литературы, что доказывает сложность вопроса, однако конкретных методик доказательного решения вопроса очередности не существует. На практике при экспертизе трупа без выраженных посмертных изменений («свежего» трупа) вопрос решается полным всесторонним исследованием, при этом данные по вопросу очередности причинения ранений собираются буквально по крупицам. Так, при первом выстреле возможны находки ружейной смазки на одежде и коже в области входной раны. В очень многих случаях конкретное решение вопроса очередности ранений не представляется возможным. В таких случаях эксперт прямо указывает на отсутствие научно обоснованной методики конкретного решения вопроса.
Как указано выше, методология экспертного установления причины смерти заключается, в том числе, и в полном исследовании трупа. При отсутствии полного - наружного и внутреннего исследования трупа, последующего всестороннего лабораторного исследования трупного материала достоверное установление причины смерти является невозможным.
По вопросам:
- 6. - установление очередности причинения огнестрельных ранений при отсутствии надлежащего исследования одежды, имевшейся на трупе, наружного и внутреннего исследований трупа, последующего лабораторного исследования трупного материала является невозможным;
- 6.1. - решение вопроса о причине смерти при отсутствии надлежащего наружного и внутреннего исследований трупа, последующего лабораторного исследования трупного материала - является невозможным.
- 6.2. - решение вопросов очередности причинения огнестрельных ранений, установления причины смерти при наличии только наружного исследования трупа, находящегося в состоянии выраженных посмертных изменений, при отсутствии надлежащего внутреннего исследования, экспертного и криминалистического исследования одежды, последующего лабораторного исследования трупного материала - является невозможным.
Вопрос 7. Возможно ли установить на трупе, находящемся в течение 4-х месяцев в месте захоронения (могиле), прижизненный или посмертный характер носили обнаруженные телесные повреждения, в частности, огнестрельные ранения?
7.1. Возможно ли обнаружение кровоподтечности краев ран на трупе, находящегося в течение 4-х месяцев в месте захоронения (могиле)?
7.2. Возможны ли ответы на вопросы № 7 и 7.1. по результатам наружного осмотра трупа в месте захоронения (могиле)?
7.3. Возможно ли разрешение вопросов № 7 и 7.1 по результатам других исследований, если да, то как именно?
7.4. Возможно ли изменение размеров ран, в частности, ран мягких тканей на трупе, находящемся в течение 4-х месяцев в месте захоронения (могиле)?
Ответ на вопрос 7. Решение вопроса прижизненности - посмертности повреждений в экспертной практике осуществляется комплексным исследованием трупа. Важные сведения дает экспертный осмотр места причинения повреждений, при котором обращается внимание на наличие и количество излившейся из раны крови. При исследовании трупа обнаруживаются макроскопические признаки, в основном заключающиеся в выраженности, объеме кровоизлияний в зоне повреждения. Как правило, одного наличия кровоизлияния для доказательства прижизненности повреждения весьма мало, так как известно возникновение выраженных кровоизлияний в области повреждений и при посмертном травматическом воздействии. Для доказательства прижизненности требуется проведение гистологического, биохимического исследований. При микроскопическом исследовании (гистологическом) в случаях прижизненного возникновения выявляются сосудистые и клеточные реакции, прямо указывающие, что в момент причинения повреждения человек был жив, кроме того, по наличию и выраженности этих реакций ориентировочно устанавливается время от момента травмы до момента смерти. Важные сведения может дать и биохимическое исследование тканей. При полном внутреннем исследовании трупа на прижизненность повреждения может указывать наличие признаков тканевой эмболии, жировой, воздушной эмболии и др.
Соответственно, отсутствие полного исследования трупа, последующего лабораторного исследования трупного материала, лишает эксперта-исследователя возможности конкретного решения вопроса прижизненности - посмертности повреждений, в том числе огнестрельных пулевых.
Конкретно по вопросам:
-7 - установление прижизненности - посмертности огнестрельных ранений на трупе, находящемся в состоянии выраженных посмертных изменений, возможно путем полного исследования трупа - наружное, внутреннее исследования, последующее лабораторное исследование трупного материала.
При отсутствии такого полноценного исследования решение вопроса прижизненности - посмертности причинения огнестрельных ранений является невозможным.
- 7.1. - «обнаружение кровоподтечности» краев ран на трупе, находящемся в состоянии выраженных посмертных изменений, толкование этого обнаружения является абсурдным.
Гнилостные и последующие посмертные изменения настолько искажают вид, размерные характеристики повреждений, которые не поддаются полноценной корректировке, что без надлежащего комплекса лабораторных исследований, при безусловном полно-внутреннем исследовании трупа, попытка доказательного, научно обоснованного решения вопроса прижизненности повреждения является безрезультатной;
- 7.2. - как указано выше, попытка решения вопроса о прижизненном или посмертном происхождении только на основании «данных» наружного исследования трупа, находящегося в состоянии выраженных посмертных изменений, является безрезультатной. Такое «исследование» не может предоставить данные для решения этого вопроса. Что же касается «обнаружения кровоподтечности», то оно является явно абсурдным.
- 7.3. - как указано выше, решение вопроса прижизненности - посмертности причинения повреждений, в том числе огнестрельных, возможно только полным исследованием места обнаружения трупа, его одежды (наличие и количество излившейся крови, надлежащее наружнее и внутреннее исследование трупа, последующее лабораторное исследование трупного материала, включая гистологическое и судебно-биохимическое;
- 7.4. - гнилостные и последующие посмертные изменения трупа в значительной степени изменяют внешний вид и размерные характеристики различных объектов на трупе, в том числе различных ран. Полная коррекция изменившихся размеров повреждений в зависимости от состояния наружных покровов трупа представляется невозможной, тем не менее отдельные фрагменты для решения целого ряда отдельных экспертных вопросов могут быть условно восстановлены специальными методиками в медико-криминалистической лаборатории.
Вопрос 8. Возможно ли причинение огнестрельного ранения головы с входным отверстием в правой височной области наружного угла правого глаза, выходным отверстием в затылочной области с переходом на теменные области, при нахождении потерпевшего лежа на земле животом вниз, лицом вниз, руки скрещены на затылке?
Ответ на вопрос 8. Данный вопрос относится к установлению обстоятельств нанесения повреждения, что не является компетенцией судебно-медицинского эксперта, а является прерогативой следственных органов. Кроме того, для решения данного вопроса не требуется специальных познаний в области медицины.
В разбираемом случае решение вопроса возможно проведением следственного эксперимента с участием судебно-медицинского эксперта, задача которого заключается в указании на голове добровольца - участника эксперимента - мест повреждений.
Вопрос 9. Возможно ли определение дистанции выстрела при наличии на трупе огнестрельных ранений? Если возможно, то при каких условиях? Каков необходимый характер и объем исследования дня решения вопроса о дистанции выстрела?
Ответ на вопрос 9. В экспертной практике определение дистанции выстрела производится обнаружением признаков близкого выстрела: огонь, порошинки, копоть, металлизация, окись углерода (помимо выстрелов в плотный или неплотный упор, о которых в разбираемом случае, по-видимому нет данных). Поиски признаков дополнительных факторов производятся визуальным методом, затем - методом непосредственной стереомикроскопии. При отсутствии результата используется контактно-диффузионный метод (метод цветных реакций), не исключен спектографический метод. Указанные методики в равной степени относятся как к исследованию одежды на трупе (первая мишень), так и к исследованию кожи в области входной огнестрельной пулевой раны и участка кожи вокруг нее.
При отсутствии положительного результата эксперт делает вывод о неблизком выстреле, т.е. произведенном за пределами действия дополнительных факторов выстрела.
При положительном результате при необходимости, определение конкретной дистанции близкого выстрела производится экспертами баллистами экспериментальным отстрелом из аналогичного огнестрельного оружия.
Врач, специалист в области судебно--медицинской экспертизы,
судебно-медицинский эксперт высшей категории
Е.Н. Маслов
В конце концов суд все-таки согласился отложить дело на 27 июня на 13.00. Но не для выздоровления адвоката Дулимова, а для того, чтобы оставшаяся защита выполнила то, что было запланировано, уже без Алексея Григорьевича. Мы заявили, что такая постановка вопроса, без сомнения, является серьезнейшим нарушением права на защиту и обвинительный уклон суда очевиден.
|
|
