Террор и его кровавые последствия не покидают экраны телевизоров. Граждане Великобритании стремятся оказать максимальную помощь органам правопорядка, выстраиваясь в очереди к полицейским участкам. Да и у нас атмосфера взаимной подозрительности нарастает. Обыватель запуган, многочисленные плакаты взывают к его бдительности, один звонок – и «античеловеческие планы исламского экстремизма» будут сорваны.
Результаты от эфесбешной проповеди, скорей, забавны: то какой-нибудь дед выкинет в окно электрички чужую сумку, то задержат группу православных прихожан под тем предлогом, что они похожи на ваххабитов – мужики бородатые, женщины вообще (о ужас!) в платках.
Так что когда грузный страж правопорядка, обнюхав со всех сторон мой паспорт, доверительно сообщил, что с документами, вроде, все в порядке, но: «Поступил сигнал от граждан, и Вам придется проследовать в отделение», – у меня возник только один (невысказанный) вопрос, кто же из замызганных обывательниц, высыпавших передо мной из душной маршрутки, совершил сей «гражданский подвиг». Судя по навязчивым вопросам сотрудника милиции о содержании «литературы, которую Вы читали в маршрутке», бдительная дамочка сидела со мной на одном сидении. Видимо, мой хиджаб и фрагменты выступлений аятоллы Рухоллы Мусави Хомейни произвели на нее неизгладимое впечатление…
Милиционер довел меня до машины, которая потом долго кружила по улицам, словно заметая следы, пока не остановилась около ОВД «Кузьминки». Одни скучающие милиционеры передали меня другим, таким же скучающим. Паспорт мой был отправлен к дежурному, я сама – в достаточно просторную комнату, заставленную столами и похожую на школьный класс, где и провела следующие два часа в обществе «лиц кавказской национальности», возмущенно объяснявших кому-то по телефону, что «уже четыре часа держат, все проверяют, а что проверяют – не говорят».
Через два часа в отделение подъехали журналисты Максим Шевченко и Орхан Джемаль, стражи порядка оживились, возникло некое шевеление, из которого передо мной проявился начальник отделения с моими документами в руках.
– Причина задержания?
– Как сообщил задержавший меня сотрудник милиции, поступил сигнал от граждан, что я странно одета…
Начальник окинул меня пронзительным взглядом:
– Да, вроде, нормально одета…
– Ну и еще гражданам показалось, что я что-то не то читаю…
– Да и это, вроде, пока еще можно, – с оттенком не то разочарования, не то сочувствия сказал начальник, и даже не поинтересовавшись, что именно «не то» я читала, отдал мне паспорт.
Этот случай был бы просто досадным недоразумением, еще одним анекдотом о всевозможных фобиях обывателей, если бы не свидетельствовал о том, как, играя на страхе населения перед террористами, власть добивается уничтожения гражданского общества в России. Власти не нужны самостоятельно мыслящие люди, гораздо надежнее, нагнетая антитеррористическую истерию, вообще лишить собственных граждан критического мышления, превратив их в никчемные глиняные сосуды, способные вместить любой информационный мусор. «Мусульманин – значит, террорист… Нацбол – значит, фашист, и тоже очень опасен… Все эти сомнительные группы населения представляют угрозу не только для правительства, в первую очередь они угрожают ВАШИМ ДЕТЯМ». Подобные установки внедряются в массовое сознание весьма успешно, и все больше и больше граждан воодушевленно сигнализируют о любых проявления не то что протеста, но и просто инаковости. А это, в свою очередь, значительно облегчает задачу преследования какой бы то ни было оппозиции – ведь в атмосфере тотального стукачества можно «сшить» любое дело практически на ровном месте.
|
|
