Надо сказать, что в Таджикистане к концу вооруженного противостояния образовалась весьма своеобразная конфигурация сил: с одной стороны, самой большой силой были пограничники, чей численный состав превышал 20 тысяч человек. Второе место держали так называемые «миротворцы» - ядром миротворческих сил была 201-я дивизия, сыгравшая ключевую роль в гражданской войне, но с окончанием открытых боевых действий и вытеснением вооруженной оппозиции «за Пяндж», т.е. в афганские лагеря беженцев, превратившиеся в перевалочную базу для торговли вооружением и наркотрафика. Чтобы не быть голословным, отмечу, что по данным пограничной службы того времени, практически каждый «миротворческий» борт вез партию наркотика.
С оружием было сложней – часть вооружения и военной техники переправлялась в Афганистан вполне легально, для поддержания формирований Ахмад-Шаха Масуда, давно ставшего союзником России в регионе, и отрядам генерала Дустума, всегда бывшего на нашей стороне. Но отделить, где оружейный трафик шел в интересах государства, а где в частных интересах, было очень непросто.
Непростая и внутренне противоречивая структура Коллективных миротворческих сил в Республике Таджикистан крайне способствовала неразберихе и, как следствие, криминалу. В состав КМС входили казахстанский и киргизский батальоны, имевшие свою зону ответственности на границе, которая, стало быть, не вполне контролировалась российскими погранвойсками. В состав КМС входило также подразделение ВВС Узбекистана, абсолютно автономное, тем более, что свой участок границы узбеки охраняли сами.
Командовал КМС генерал-полковник А.Патрикеев, имевший крайне неоднозначную репутацию еще со времен его службы на Кавказе. О его ""подвигах" во время командования Закавказским военным округом немало рассказывали мне Суриков и Саидов. В частности, появление вертолетов у грузинских вооруженных сил - прямая «заслуга» бывшего командующего ЗакВО генерала Патрикеева, которого считают инициатором передачи Грузии 90 вертолетов, ранее стоявших в Цхинвале, а позже именно его обвиняют и во взятии грузинскими войсками столицы Южной Осетии.
Безусловно, пограничники тоже не были ангелами. Как раз был случай, когда ко мне обратились офицеры-разведчики с просьбой помочь – периодически они помечали конфискованное у бандитов и контрабандистов оружие перед отправкой на складирование. И вот, через некоторое время они стали по второму кругу изымать оружие, уже однажды ими переданное в тыл. Было ясно, что кто-то, и на довольно приличном уровне, «нечист на руку», но на месте этот вопрос решить было невозможно – скорее всего, инициаторы разбирательства отправились бы вскоре домой – в цинковых ящиках.
Я связался с генералом… Не буду называть фамилии, он еще находится на действительной службе, и вскоре виновные были разоблачены, тем более, что вопрос дошел до самого директора ФПС А.Николаева.
Но все это было, в общем, пустяками и малохудожественной с самодеятельностью, по сравнению с тем, какие возможности представляла «миротворческая миссия».
Дело, конечно, не в том, что пограничники были сделаны из другого теста – хотя это тоже имело значение, все-таки эти войска входили в структуру КГБ СССР, и порядка в них всегда было больше. Но в тот период погранвойска продолжали вести войну, в основном с находящимися «за Пянджем» формированиями Движения исламского возрождения Таджикистана, насчитывавшего не менее 7 тысяч «штыков» и имевшего практически неограниченный мобилизационный резерв из десятков тысяч беженцев, осевших в Северном Афганистане. Пограничники вели войну, несли потери, а это не способствует коррупции и разложению.
Кстати, та съемка, о которой я упоминал выше - это я заснял то, что осталось от группы из нескольких пограничников, попавших в засаду километрах в двадцати от Рушана, когда тентовая машина с военнослужащими, следовавшая без сопровождения, попала в засаду. Трупы сильно обгорели, кожа полопалась и наружу выпадали внутренности. Судя по положению тел в "позе боксера" сгорая, они были еще живы. Тревожная группа с "броней", минометами и прочим прибыла, когда все еще дымилось, но спасать было уже некого. Постреляли по сопредельной территории, куда ушли "духи" и погрузив погибших на грузовик, уехали. Не романтично.
В этот же период 7-тысячная 201-я дивизия уже не участвовала в боевых действиях и основным «боевым» ранением там по статистике был перелом нижней челюсти. Вдобавок миротворцы взаимодействовали с таджикской армией, в тот период уже превращавшейся в полуфеодальное войско, подчинявшееся своему командиру, и больше никому – наиболее боеспособной была бригада «полковника» Худойбердыева, «крышевавшая» алюминиевый комбинат в Курган-Тюбе и «президентская гвардия» Гафора Мирзоева, «генерала», имевшего в советское время несколько судимостей. Наиболее мощной силой таджикского правительства были войска МВД, которыми командовал «генерал», трижды судимый «министр» Якуб Салимов – вооруженные формирования министерства внутренних дел имели численность, превышавшую армию, КГБ и другие вооруженные формирования республики вместе взятые.
Естественно, такое «партнерство во имя мира» не могло разлагающе не действовать на российских военных, фактически сидящих без дела.
Плюс к тому в республике неприкрыто действовала иностранная агентура, вполне легально по всей стране разъезжали «международные наблюдатели» под командованием генерала из Иордании г-на Абазы, черкеса по национальности. А в подчинении у него были офицеры из бывших соцстран – поляки, болгары, венгры. При тамошней нищете вербовка местного населения, да и российских военнослужащих не представляла большой проблемы для британцев и американцев. Но складывалось впечатление, что и у них интересы в первую очередь коммерческие, главным образом наркотрафик.
О местных «баях» и говорить не приходится – на фоне катастрофического падения ВВП транзит наркотиков из Афганистана превращался в важнейшую статью национальной экономики. Я еще помню, в какой шок повергло всех первое задержание крупной партии героина году примерно в 1997-м – больше
А спустя года два после первой крупной партии известие о концентрации на той стороне границы склада в 2-3 тонны героина уже считалось рядовым событием. Сформировался внутренний рынок наркотиков, в том числе и «тяжелых». Начали возвращаться беженцы «из-за Пянджа», принося с собой полученные в эмиграции навыки, связи и стереотипы. Началось формирование устойчивых каналов перевозки наркотиков в Россию и дальше в Европу с использованием массовой трудовой миграции таджиков-гастарбайтеров.
Сегодня уже никто этому не удивляется, а 7-8 лет назад наши предупреждения о готовящейся национальной, нет даже «интернациональной» наркотической катастрофе, о вовлечении в наркобизнес представителей таджикистанских властей и российских военных воспринимались в штыки.
Все закончилось жалобой председателя Милли-Меджлиса (верхней палаты парламента) Таджикистана председателю Государственной думы Г.Н.Селезневу во время межпарламентской ассамблеи на Сурикова и меня. Разумеется, Геннадий Николаевич на это мог только пожать плечами. Но программу поездок в свободный и независимый Таджикистан пришлось свернуть.
А в Буденновске я оказался вообще случайно. Я не должен был туда ехать. Мне там вообще нечего было делать. Просто тогда я возглавлял информационную службу в «Правде», а лето выдалось на редкость богатое на катастрофы – землетрясение на Сахалине, еще что-то. В общем, все сотрудники были в разъездах, а я сидел в редакции и думал, куда бы поехать в отпуск.
продолжение следует
Начало: Почему людям изменяет Родина?
|
|
