Как делается история? Ответ на этот простой и сложный вопрос человечество пыталось дать на протяжении сотен лет. Философы ковали формулировки – от спираливидности и стадийности цивилизаций, «международных отношений обращенных вспять» и до исторического материализма и много другого . Но кроме всего прочего и помимо сложных концептуальных объяснений реальная история представляет собой соединение огромного числа личных судеб и «участий», которые и сливаются в крупные исторические события. Именно такой личностный подход и продемонстрировали три известных публициста-политолога - А. Суриков, Р.Саидов и В. Филин в своей новой объединенной работе «Бегство с руин Империи».
Все они не только были наблюдателями происходящих на протяжении последний 15 лет важнейших общественно-политических сдвигов на территории нашей Родины, но и деятельными участниками целого рада весьма важных событий в особенности в том, что касается международного положения постсоветского пространства и воздействия на него США. Перед читателем разворачиваются личностные взгляды на вехи и поворотные моменты нашей истории, что опирается на целый массив фактов и фактуры, который до этого не были достаточно известны широкому кругу читателей. И еще интересная особенность – мы, читатели, как бы прослеживаем судьбы этих в начале 90-х молодых людей в абсолютно новых политико-экономических условиях, что само по себе служит интересным параметром времени и самих перемен. До известной мьнрнги перед нами своего рода эксперимент на выживаемость в новых чуждых условиях и проверка на моральную и политическую стойкость и выдержанность каждого из них. Читатель здесь сам вынесет свои суждения и сделает свои выводы.
Авторы прожили по разному эти годы и по разному взирают на них. Но тем не менее их объединяет и грусть по утраченной стране, и тревога за ближайшее будущее народов постсоветского пространства. Они не борцы и не люди, которые создают собственной энергией и отвагой историческую канву изменений. Они встраиваются в динамику процесса и пытаются его только несколько подправить, сделать более позитивным для своих народов и своих личностных судеб.
Их анализ начинается с 91 года, переходит плавно в эпоху расчленения страны и «буржуазно-демократического» поворота. Затем авторы рассматривают многие аспекты чеченского конфликта и вообще обстановки на Кавказе после расчленения СССР. Следующий этап - переворот 93 года с уничтожением остатков советской системы власти. Достаточно четко они приходят к выводу, что нынешние «властители постсоветского пространства» целенаправленно ведут свои страны к их окончательному внедрению в ткань существующего «мирового проамериканского порядка». Последующие темы бесед - выборы 95-96 гг. , дефолт 98 года и приход Путина с путинской системой стабилизации власти при усилении либеральной идеологии и философии, что по сути и есть реальная платформа «АМЕРИКАНИЗМА» для России и других стран постсоветского пространства.
Итак, перед нами заметки или скорее диалоги, которые предлагаются читателю. Как было уже сказано, они строятся вокруг рельефных событий и соединяют личные взгляды с анализом внутренних пружин и ведущих сил исторического процесса. Между тем впечатления и анализ в разных частях «заметок» явно не равнозначны друг другу. Казалось бы, начав с августа 91 года надо описать и общий контекст, и детали, которые каждый из собеседников подметил в этот поворотный момент. Равно интересна для читателя и собственная интерпритация каждого из собеседников по данному поворотному и важнейшему событию нашей истории. Ведь должны же быть у каждого из собеседников собственные гипотезы и предположения. Именно здесь был определен век текущий и все последующие изменения и политико-исторические повороты как мировые, так и национальные.
Однако авторы отделываются лишь поверхностными мало значимыми фразами без нужной личностной детализации, не говоря уже о политических обобщениях. А без четкого и комплексного препарирования августа 91 года вообще становиться не понятной ни логика рассмотрения других производных исторических тенденций, ни позиция собственно авторов с проекцией в последующие событийные этапы.
Меня же как читателя конечно интересовала и интересует в первую очередь смысловая схема августовского переворота и отношения армии к происходившим фундаментальным историческим сдвигам. В этом кардинальном пункте должны были бы сливаться личностные наблюдения и рефлексии с ответом на фундаментальный теоретический и практический вопрос: какие силы стояли конкретно за августовским переворотом и в целом за процессом разрушения СССР и дальнейшим формированием политического истэблишмента РФ и других отколовшихся республик. По моей гипотезе здесь не было стопроцентного и тотального участия и курирования со стороны, скажем, ЦРУ. Но штаб «разрушения существовал», хотя бы в рамках влияния известных политруководителей СССР - Горбачева, Яковлева и Шеварнадзе с примыканием к ним значительных секторов либеральной интеллигенции, которая действовала как по команде. Значит ли это, что над ними функционировали и еще некие кураторы? Думается, что этот штаб имел сетьевой характер. Но он был и действовал. И не заметить его было нельзя находясь в Прибалтике, Германии или же в других частях советского ареала.
Деятельность «горбачевцев», вступивших в показную борьбу с ельцинистами в 90 гг. на самом деле уводила с одной стороны общественное мнение от реальных и жгучих проблем, а с другой дезориентировала патриотические элементы в силовых структурах. Но главный вопрос о том, как складывалась предательские системы, почему пецслужбы и армия адекватно не реагировали на происходящий процесс все равно возникает и при прочтении диалогов наших авторов. По всей видимости, они были весьма далеки от центров власти и по положению, и по возрасту. Но задумываться о стержне всех проблем необходимо в таких исторических беседах. Несомненно, правильный ответ заключается в том, кто, что ио как сформировал верхушку Советского Союза горбачевского периода. Заметим сразу, что определяющую роль в выдвижении самого Горбачева и прогорбачевских элементов в КГБ сыграл Андропов, который и может расцениваться как «духовный отец» и перестройки, и последующих «цветных переворотов», начиная с венгерских событий 56 года. В самой же подготовке и осуществлении августа 91 года горбачевская верхушка сосредотачивала свои силы на дискредитации силового и спец службистского блока при одновременном его удержании от решительных и радикальных действий.
О выше упомянутых вещах авторы почему-то не хотят поразмышлять, равно как и о более объемных и глубоких политических реалиях предыдущих периодов, как бы пропускают их мимо своего внимания. А стержень всех цветных переворотов, начиная с Чехословакии и разрушения Берлинской стены и вплоть до этой самой крупной цветной революции «августа 91 г» сокрыт в определяющей роли «андроповского крыла в КГБ», которое в последствии до некоторой степени вышло наружу, как это было, например, с куратором и руководителем 5 управления КГБ СССР Ф.Бобков, ставшим силовой и аналитической крышей своего бывшего агента Гусинского в Мосте и НТВ.
Объективный анализ и продвижение дальше по исторической канве возможно только с учетом вышеперечисленных фундаментальных параметров. И только тогда авторский коллектив может легко сгруппировать свои дальнейшие наблюдения по событиям 90-х и 2000-х гг.
Но и без учета вышеперечисленных пожеланий заметкидают обширный личностный материал как по кавказской войне , так и по 93 году. Показательно, что молодые офицеры с разрушением СССР остались как бы в одиночестве – идеологическом, профессиональном, финансовом. На этом фоне они не растерялись и двинулись вперед по жизни, не теряя своих прежних контактов и идейно-политических ценностей.
Очень интересная фактура в этих беседах дана о том, как развивались события на Кавказе и в особенности в Чечне. И здесь главное обобщение сводиться к тому, что Москва сама в том или ином разрезе провоцировала главные негативные тенденции для собственных стратегических интересов. И не удивительно! Хотя авторы открыто не говорят о «воцарении абсолютно предательской клики в Кремле», тем не менее это явствует из предоставляемых воспоминаний. Но было и противоположное предательству на более низких уровнях военно-политической иерархии, где существовали и действовали патриоты своей страны, которые и собрали в начале 90-х гг. в Москве совещание, на котором ориентировали остаточные кадры на сетевую борьбу с монополизмом одной сверхдержавы. Более того, на этом собрании по свидетельству Саидова была выработана весьма сложная и изящная схема «противодействия гегемонизму одной силы» при одновременном известном сотрудничестве с Вашингтоном в конкретных вопросах противодействия дальнейшим отрицательным сдвигам в глобальном международном плане. В этом можно и нужно уловить важный поступок московских кураторов, собранных оперативных работников, что обусловило многие серьезные последствия для текущего положения РФ, равно как и для общей мирвовой обстановки.
В чем же конкретно это выразилось? Главным итогом по повествованию новых сетевых усилий стали две крупные линии. Это, во-первых, налаживание контактов с представителями американского истэблишмента консервативной ориентации, которые предпочитали силовые факторы внешней политики и придерживались относительного невмешательства во внутренние экономические и политические дела РФ. Другими словами, они находились в оппозиции к ньюйоркско-гарвардской группе , олицетворенной в администрации Клинтона и их ставленников в правящих кругах РФ (Гайдар, Чубайс, Кудрин, Греф, Черномырдин и др.)
А во-вторых, усилия сосредотачивались на развертывание активного содействия региональным факторам, которые по собственной логике противодействовали американскому военно-политическому гегемонизму как посредством военно-технического, так и военно-консультативного сотрудничества. Такие формы проявились в работе данной сетевой группы на иранском и китайском направлениях в особенности в плане налаживания военно-технического сотрудничества.
Оба данные аспекты в полной мере нашли свое отражение после прихода к власти администрации Дж.Буша младшего. Именно победа на выборах нео-консерваторов и их последующее вмешательство в дела Афганистана и Ирака послужили причиной гигантского рывка в ценах на углеводороды. Это поставило РФ и действующего президента РФ Путина в абсолютно новый позитивный контекст как на международной арене, так и в плане внутренней экономики.
Иракская агрессия США, по которому после афганского эксперимента, Россия (по инициативе Путина) внешне выступила как содействующий элемент американской экспансии, привела к жесточайшему кризису внешней и внутренней политики США. При этом авторы дают понять, что здесь же имело место парадоксальное «сотрудничество» между американской и российской стороной в налаживании заговора иракских генералов против Хусейна. Но конечный результат «иракской авантюры США» несомненно главная выгода военно-политического характера для Москвы. Этот шаг Вашингтона вверг США в такую пучину сложностей, что американцы стали все менее активны на постсоветском пространстве и соответственно менее давили на российские интересы в нашем ареале влияния, чем это могло бы быть в противном случае. Тогда оранжевые революции на Украине а Грузии могли носить еще более отрицательные последствия для Москвы.
В то же время военно-техническое усиление Ирана, которому содействовали на собственный страх и риск «осколки советской империи», создало абсолютно новый расклад сил на Ближнем Востоке. А объединение РФ, пусть и чисто внешнее, в организацию ШОС совместно с среднеазиатским республиками СНГ и КНР позволило говорить о новой фазе мировых международных отношений с возможным низвержением американского колоса и все поглощающего диктата на экономическом и финансовом пространстве РФ.
Не менее интересны наблюдения авторов и в отношении событий 96-99гг. Победа на выборах ельцинской группы и дефолта привели страну в состоянии предреволюционного взрыва. В этих условиях Ельцин и «семья» вынуждены были обратиться к прагматикам типа Е.М. Примакова и В.Д. Маслюкова, которые были временно поставлены на переходный период у руля преимущественно «хозяйственной деятельности». И в этот короткий промежуток было показано как Россия могла бы стремительно покончить с финансовым и экономическим распадом и кризисом. Между тем само собой напрашивается вывод о том, что Приимков и Маслюков, если бы действительно были проницательными и смелыми политиками, то они бы прежде всего озаботились вопросом перехвата политической власти на благо своей страны.
Интересны также и заметки о том, как реально противился официальный Вашингтон прагматическим изменениям в курсе в ходе контактов и переговоров 1998-1999 гг. по экономическим вопросам.
Особенно важны наблюдения о тотальном контроле американцев и их финансовых кругов над группой Чубайса, Гайдара, Кудрина и Грефа, каждый из которых на разных этапах выполнял и выполняет до сих пор важнейшие функции в формировании экономического и финансового курса РФ. Читатель найдет в работе объемные и глубокие свидетельства и факты о путинском восхождении к власти и его периоде правления. Их сценарий будущих выборов и будущей «оранжевой чистке» в кадровом составе российского истэблишмента звучат грозным предупреждением ко всем патриотическим силам России о необходимости объединения и срочных действий, которые тем не менее видимо останутся гласом вопиющего в пустыне. Но поживем, увидим. Может быть, судьба и бог повернутся лицом к России и ее народам, в особенности если сами люди будут работать в этом направлении.
Материалы по теме:
Бегство с руин Империи. Первый срок Путина
Человек, которому изменила Родина
|
|
