Когда приоритетен государственный интерес, то за него бьются без особых виляний, но если руководство страны нацелено преследовать свои шкурные интересы, то оно легко сбивается на национал-предательский путь компрадорства и начинает вилять, когда шкурный интерес вступает в конфликт с государственным. С одной стороны, положение обязывает, вроде бы надо соблюдать конституцию, а с другой стороны ох как не хочется портить отношения с забугорными боссами («партнерами»). Вспомним гнусное правление Ельцина. И ельцинский избранник-преемник Путин продолжает компрадорский курс. Сверхзадача — не допустить нового национального рывка России, который неизбежно породит могильщика компрадор-предательства — созидателей национального капитала в лице мелкого, среднего и крупного отечественного предпринимательства, прежде всего производственного. И если компрадор-предатели готовы сдать позиции России в мире и даже отдать её территории, чтобы добиться благосклонности западных боссов, то патриоты-государственники выступают за целостность страны и её модернизацию, однако пока не могут получить достаточно широкой поддержки.
Путин в 2001 году сдал русский космический плацдарм орбитальную станцию «Мир», хотя мы в ГосДуме РФ проводили «круглые столы» протеста, академики подписывали письма с просьбой сохранить уникальный исследовательский комплекс. Зряшные потуги - Путин затопил станцию.
Чтобы угодить США, в том же 2001 году в своей обычной манере «тихой сапой» Путин неожиданно сдал радиоэлектронный центр в Лурдесе (Гавана, Куба) и ключевую в южных морях стратегическую военную базу Камрань (Вьетнам). Долго перечислять «мелочевку» вроде сдачи Аджарии и вывода российских войск из Батуми и Ахалкалаки, но нельзя не вспомнить осень 2004 года — в октябре сдача в той же манере китайцам стратегических островов на Амуре напротив Хабаровска, а через месяц попытка (на сей раз, не встретив отпора, решил действовать «в открытую») сдать Южные Курилы японцам.
И с Южными Курилами тогда Путин промахнулся — вдруг поднялась волна возмущения, и даже сахалинский Совет депутатов выступил против. Путин отступил. Но ждал удобного момента. После вынужденного согласия присоединить Крым к России, рейтинг «лидера нации» подпрыгнул, и даже виляния в Донбассе с «минскими соглашениями» не снизили его (хотя решительные действия в Новороссии «по просьбе легитимного президента Януковича» в феврале-апреле 2014 года позволили бы окоротить бандеру и вызвать уважение во всем мире и тем самым предотвратить какие-либо санкции против РФ со стороны Запада). На волне «крымнашизма» Путин одержал триумфальную победу на парламентских выборах 18 сентября 2016 года и получил такую ГосДуму РФ, в которой ни один депутат уже не вякнет.
Настала очередь Южных Курил. Видя виляния российской стороны, Япония в 2009 посмела провозгласить свой суверенитет над ними, что растаптывало итоги Второй мировой войны и покушалось на территориальную целостность РФ, которую по Конституции РФ должен свято блюсти Президент РФ. Сам факт «переговоров» по якобы спорному «территориальному вопросу» - это акт государственной измены. Исходя из этой очевидности, мы в сентябре-декабре 2016 года попытались не допустить сдачи южнокурильских островов японцам. Путин после провалa попытки-2004 на этот раз провел «южнокурильскую спецоперацию» с максимальной закрытостью. Было дано указание «вертикали власти» - южнокурильскую тему не поднимать. Нам отказывали в митингах и пикетах «Против притязаний Японии на Южные Курилы», ни один депутат ГД РФ не посмел заикнуться, и профессиональные ТВ-патриоты на всевозможных ток-шоу и «поединках» не сказали про Южные Курилы ни слова.
Тем не менее в газетах «Завтра» и «Советская Россия» опубликована челобитная (Открытое письмо Путину) ученых и ряда сахалинских депутатов с просьбой учесть их мнение при переговорах с Японией о судьбе Южных Курил и не допустить их «совместного освоения», а мы попытались создать постоянно-действующий Комитет и даже провели первое собрание, но отклика не нашли, общественность в апатии, причем большинство соотечественников не допускает, что Путин может сдать острова. Мы говорим, что «совместное освоение» - это уже сдача «тихой сапой», не одномоментная, а ползучая, нам в ответ - это-де очередной ХПП.
А как выглядят все эти южнокурильские виляния со стороны? Особенно со стороны нешкурных лидеров-некомпрадоров? Например, руководителей Коммунистического Китая не заподозришь в каком-либо заискивании перед кем-либо, им свойственно наступательно-экспансионистское государственничество, они заведомо не уступят ни пяди своей земли, да и спорных тоже. Для них виляния соседа — явное свидетельство его слабости и вызывают, по-моему, презрение.
Китай не даёт спуску японским притязаниям на безлюдные скалы в Восточно-Китайском море, и когда Япония пытается обозначить какое-то свое присутствие на этих кусочках суши и приступить к их «совместному освоению», следует официальная военная ответка КНР, а на улицы китайских городов выходят десятки тысяч разгневанных китайцев и разрушают японские заводы в КНР, громят японские магазины и офисы. Какой контраст с русскими, которые не только равнодушно относятся к участи Южных Курил, но некоторые либерасты в РФ даже приветствуют передачу японцам островов, которые-де «сами не можем освоить».
Подробности о борьбе Китая с Японией за островные территории — в материале Анастасии Анушевской Спорные острова Сэнкаку (Дяоюйдао) в Восточно-Китайском море: справка (9 июня 2016 года). Повод для публикации - в ночь 9 июня фрегат ВМС Китая приблизился на расстоянии в 24 морских мили (38 км) к побережью островов Сэнкаку (китайское название Дяоюйдао), принадлежность которых оспаривают Токио и Пекин. Генеральный секретарь кабинета министров Японии Есихидэ Суга в ходе пресс-конференции выразил серьезную озабоченность. Спор же между КНР и Японией о принадлежности островов идет с начала 1970-х годов. В сентябре 2012 года ситуация обострилась после того, как японское правительство выкупило у частного японского владельца три из пяти островов архипелага Сэнкаку (Дяоюйдао).
Сенкаку (яп. 尖閣諸島, сэнкаку-сёто:) или Дяоюйдао (кит. трад. 釣魚台群島 — «острова для ловли рыбы») — архипелаг в Восточно-Китайском море в 170 км к северо-востоку от Тайваня. Состоит из восьми островов: Уоцурисима (Дяоюй-дао) , Тайсёто (Чивэй-юй), Кубасима (Хуанвэй-юй), Китакодзима (Бэй Сяо-дао), Минамикодзима (Нань Сяо-дао), Оки-но-Китаива (Да Бэй Сяо-дао), Оки-но-Минамиива (Да Нань Сяо-дао), Тобисэ (Фэй Цзяо-янь). Крупнейший остров: Уоцурисима. Общая площадь: 7 км². Наивысшая точка: 383 м. Полезные ископаемые: на шельфе обнаружены запасы нефти и газа, имеются богатые рыбные ресурсы
Административные права на все острова, расположенные в районе между прямыми линиями на карте, были возвращены Японии в 1972 году в соответствии с "Соглашением о возвращении Окинавы". Острова Сэнкаку входят в этот район
Эти острова представляют интерес в связи со своим стратегическим положением, обладание ими расширяет возможность как гражданского, так и военного судоходства. Кроме того, в этом районе можно осуществлять лов рыбы. Но спор вокруг островов между Китаем и Японией возник по другой причине. В 1968 году специалисты Экономической комиссии ООН для Азии и Дальнего Востока обнаружили на шельфе островов богатые запасы нефти и природного газа. Согласно данным Министерства внешней торговли и промышленности Японии на ноябрь 1975 г., запасы нефти на шельфе составляли около 700 млн тонн, а газа — 200 млрд кубометров.
Предпосылки к возникновению разногласий по поводу принадлежности практически необитаемых островов были созданы в 1895 году, когда они впервые попали под контроль Японии по итогам первой Японо-китайской войны (1894-1895 гг.).
По Симоносекскому договору, закрепившему победу японцев над императорским Китаем, Пекин уступил Сэнкаку и Тайвань. В 1932 году правительство Японии продало в частное владение четыре острова, а один — Тайсё — оставило за собой.
После завершения Второй мировой войны, когда японцы потеряли все захваченные ими с конца XIX века земли, архипелаг оказался под временной юрисдикцией США, а в 1972 году был передан американцами Японии, которая считает его крайней точкой островной префектуры Окинава и исконно японской территорией. США признают суверенитет японской стороны над этой территорией и считают, что спорная проблема подпадает под договор о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности между США и Японией от 1960 года. В свою очередь Китай считает архипелаг Дяоюйдао исконно китайской землей.
Пекин и Токио не могут определить прохождение границы между исключительными экономическими зонами в районе островов . Япония настаивает на прохождении разделительной линии посередине водного пространства, КНР — на перемещении линии ближе к японскому побережью.
В 1968 году ООН опубликовала доклад о возможных запасах нефти в Восточно-Китайском море. В 1971 году в связи с предстоящим возвращением Окинавы Японии КНР и Тайвань заявили о своих притязаниях на острова.
В 1978 году после подписания японо-китайского договора о мире, дружбе и сотрудничестве Япония и КНР заявили о замораживании дебатов вокруг островов. В апреле 1992 года во время визита в Токио генерального секретаря ЦК КПК Цзян Цзэминя территориальный спорт был отложен на усмотрение будущих поколений.
Когда в апреле 2005 года правительство Японии решило приступить к рассмотрению заявок японских фирм о выдаче им лицензий на добычу газа на шельфе архипелага. МИД КНР охарактеризовал это решение «односторонним и провокационным», указав, что японские фирмы не могут проводить работы на территории, которую КНР считает своей. Решение Японии стало одной из причин, приведших к массовым антияпонским демонстрациям и погромам в Китае.
11 сентября 2012 года правительство Японии национализировало три острова — Уоцури, Китако и Минамико, подписав с частным владельцем контракт о покупке этих островов за $26 млн. До национализации островов Япония арендовала их у семьи Курихара. Аренда ежегодно обходилась государству в 314 тысяч долларов.
МИД КНР призвал Японию пересмотреть свое решение об их национализации, оборонное ведомство Китая подчеркнуло, что «вооруженные силы Китая оставляют за собой право на ответные меры в связи с покупкой Японией островов Дяоюйдао».
14 сентября 2012 года шесть патрульных кораблей КНР вошли в территориальные воды, которые Япония считает своими. Демонстративный заход китайских сторожевиков стал самым крупным за всю историю территориального конфликта между Токио и Пекином вокруг Сэнкаку и продолжался около семи часов.
17 сентября 2012 года на фоне обострения спора с Японией вокруг островов Китай начал учения ВВС с участием своих новейших истребителей и десантных кораблей. В этот же день к берегам архипелага выдвинулась флотилия из тысячи китайских рыболовных судов.
25 сентября 2012 года к конфликту открыто подключился Тайвань. К Сэнкаку попытались прорваться около 50 тайваньских судов. Японские пограничники были вынуждены применить мощные водометы и в итоге вытеснили их в международные воды.
30 января 2013 года китайский фрегат временно взял под боевой прицел японское патрульное судно в районе спорных островов. По заключению японской стороны, это был «радар наведения стрельб». В связи с этим инцидентом правительство Японии приняло решение сформировать специальный отряд сил самообороны страны для защиты островов Сэнкаку в составе 20 патрульных кораблей и 13 самолетов.
23 июля 2013 года в КНР создано Управление морской полиции, в функции которого включена, в частности, «защита суверенитета страны над территориальными водами».
24 июля 2013 года корабли морской полиции КНР впервые вошли в зону, которую Токио считает своими территориальными водами. Японские пограничники не предпринимали активных действий, опасаясь разрастания конфликта.
29-30 июля 2013 года во время визита в КНР первого заместителя министра иностранных дел Японии Акитаки Сайки состоялись его переговоры с министром иностранных дел КНР Ван И по вопросам двусторонних отношений, в том числе по конфликту вокруг островов. Достигнута договоренность о продолжении переговоров на разных уровнях.
В сентябре 2013 года из-за конфликта вокруг островов власти Китая отказались от проведения встречи между председателем КНР Си Цзиньпином и премьер-министром Японии Синдзо Абэ на саммите G20 в Санкт-Петербурге.
3 октября 2013 года в Токио министр обороны США Чак Хейгел подтвердил, что на острова Сэнкаку распространяются административные права Японии, следовательно, к ним применяются положения двустороннего договора безопасности. Это означает, что Вашингтон придет на помощь Японии в случае ее столкновения с КНР у этих островов
6 ноября 2013 года японские силы самообороны впервые разместили противокорабельные ракеты Эс-эс-эм-1 (SSM-1)на островах Мияко и Окинава, взяв под прицел международные проливы, ведущие из Восточно-Китайского моря в Тихий океан.
16 ноября 2013 года четыре катера морской полиции КНР вошли в район расположения островов, этот заход стал 70-м с момента национализации этой территории японским правительством 11 сентября 2012 года.
23 ноября 2013 года министерство обороны КНР объявило о создании опознавательной зоны воздушной обороны в Восточно-Китайском море, которая, в частности, распространяется и на спорные острова. Согласно распоряжению минобороны КНР, китайские вооруженные силы отныне будут применять меры оборонительного характера в отношении любых воздушных судов, не отвечающих на запросы и не подчиняющихся приказам при нахождении в этой зоне. Как говорится в документе, при прохождении опознавательной зоны иностранные воздушные суда должны заблаговременно направлять в МИД КНР полетный план, отвечать на идентификационные запросы, иметь на борту четкие опознавательные знаки. Япония и Южная Корея выразили в связи с этим протест Китаю, а США выразили Китаю серьезную обеспокоенность и подтвердили, что распространяют на острова Сенкаку свои обязательства по обороне Японии в соответствии с двусторонним договором безопасности от 1960 года.
25 ноября 2013 года официальный представитель МИД КНР Цинь Ган заявил, что Китай не исключает возможность создания в будущем дополнительных опознавательных зон воздушной обороны в других районах, в частности, в Южно-Китайском море.
Авиакомпании Японии, Южной Кореи и Тайваня уже подтвердили, что планируют уведомлять власти КНР о полетах через воздушное пространство опознавательной зоны.
Как видим, китайцы не виляют компрадорски, а решают вопрос государственнически. И не только не дают спуску японцам, но и вступают в конфликт с воинственными вьетнамскими коммунистами за острова в Южно-Китайском море. С 1974 они заняли Парасельские острова (в 230 км к югу от острова Хайнань), которые вьетнамцы считают своими, а ныне активно занимают расположенный далее к югу архипелаг Спратли. Запахло боестолкновениями. Об этом опасном обострении вблизи сданной Путиным стратегической базы Камрань - на сайте Информационного агентства Красная Весна статья Дмитрия Тимонина Мироустроительная война (№ 200, 21 октября 2016 года):
«Сегодня в мире наиболее острым конфликтом, отражающим глобальные международные противоречия, справедливо считают войну в Сирии. Однако это не означает, что в других частях света не происходит вспухание новых конфликтных узлов, способных в будущем создать не менее острый международный кризис, чем сирийский.
Один из примеров такого вспухания — спор в Южно-Китайском море за архипелаг Спратли и Парасельские острова, имеющие огромное военно-стратегическое значение. На эти острова всё более настойчиво претендует Китай, соперниками которого в этом споре являются соседние государства. Напряженная борьба за обладание островами объясняется важностью их расположения: они удобны для размещения на них и баз снабжения военно-морских сил, и пунктов наблюдения за подводными лодками и самолетами, и средств ПВО.
В последние месяцы этот старый региональный спор приобрел масштабы глобально-международные. Достаточно сказать, что в июле 2016 года вопрос о притязании Китая на ряд участков Южно-Китайского моря был рассмотрен Международным арбитражным судом в Гааге. И данный суд решил, что Китай не имеет исторического права на интересующие его территории.
Китай с таким решением международного суда не согласился и продолжает ускоренное освоение спорных островов. Совсем недавно китайская газета South China Morning Post сообщила, что научно-исследовательский институт при Китайской академии наук ведет разработку портативного ядерного реактора с перспективой его размещения именно на одном из спорных островов в Южно-Китайском море. Разработка частично спонсируется армией КНР, а первый реактор в Китае рассчитывают получить через 5 лет. Очевидно, что такие заявления — это открытый вызов Китая его соперникам в Тихом океане, и в первую очередь США. А поскольку китайские власти в настоящий момент решительно идут на обострение международных отношений, то спор по поводу островов будет становиться всё более накаленным.
В связи с этим необходимо рассмотреть историю вышеназванного конфликтного узла в Тихом океане.
Предмет спора
В 2014 году президент США Барак Обама, выступая перед выпускниками военной академии Вест-Пойнт, назвал конфликт в Южно-Китайском море «неостановленной вовремя региональной агрессией» и поставил его в один ряд с ситуацией на юге Украины.
Затем в начале 2015 года был опубликован четырехлетний план Госдепартамента «Устойчивое лидерство в меняющемся мире», раскрывающий приоритеты внешней политики США. В этом документе конфликт в Южно-Китайском море также был поставлен в один ряд с «российской агрессией на Украине».
Летом 2015 года тот же тезис прозвучал снова: заместитель госсекретаря США Энтони Блинкен сравнил действия Китая в Южно-Китайском море с действиями России на востоке Украины. Приведенные примеры достаточно ясно показывают, как сильно беспокоит США вопрос о китайском доминировании в Южно-Китайском море.
В центре противоречий в этом районе находятся архипелаг Спратли и Парасельские острова. На них претендуют сразу шесть государств: Китай, Вьетнам, Филиппины, Тайвань, Малайзия и даже Бруней. На островах находятся небольшие гарнизоны указанных государств.
Напряженная борьба за обладание названными островами объясняется важностью их расположения. Еще в 1986 году Вьетнамское агентство новостей отмечало, что Парасельские острова и архипелаг Спратли приобретают «всё более важное значение, поскольку лежат на путях, соединяющих Тихий и Индийский океаны; представляют собой критически важный восточный фланг для остальной Азии, для Европы и Африки. Контролировать эти архипелаги — значит контролировать морские и воздушные пути Бьендонга (то есть Южно-Китайского моря — Д.Т.)». Именно поэтому острова удобны для размещения на них и баз снабжения военно-морских сил, и пунктов наблюдения за подводными лодками и самолетами, и средств ПВО. Неслучайно во время Второй мировой войны Япония, заняв архипелаг Спратли, устроила на нем базу для своих подводных лодок.
В современном мире значение островов ничуть не уменьшилось. Хотя бы потому, что этот район находится на линии крупнейших международных грузоперевозок. Ежегодный товарооборот, идущий через Южно-Китайское море, оценивают примерно в $5 трлн долларов. Через этот же район движется около 50 % индийского экспорта и импорта. И наконец, две трети импортируемой нефти и почти весь сжиженный газ попадают в Китай именно по этому маршруту.
Кроме того, подводные месторождения нефти и газа в пределах Южно-Китайского моря также считаются значительными. Оценки сильно различаются, но специалисты сходятся в том, что запасы весьма велики. По расчетам аналитиков Китайской национальной шельфовой нефтяной корпорации (CNOOC), запасы углеводородов региона составляют примерно 125 млрд баррелей нефти и 14 трлн куб. м газа.
Так что стратегическое значение этого района бесспорно. И Китаю для его новых рывков в развитии владение этим районом крайне желательно. Это подтверждает история борьбы КНР за Южно-Китайское море.
История противостояния
В конце 1947 года в Китае была опубликована карта Южно-Китайского моря, на которой Китай отмечал свою границу так называемой «линией одиннадцати пунктиров».
В 1949 году, после прихода к власти Компартии Китая, только что провозглашенная Китайская Народная Республика выпустила свой вариант карты, где территория была очерчена примерно та же, а количество пунктиров было сокращено до девяти. С тех пор линию, которой Китай обозначает свои претензии в данном регионе, принято называть «линией девяти пунктиров».
Согласно этой карте, Китай претендует на большую часть акватории Южно-Китайского моря: от самых берегов Вьетнама на западе, до Малайзии на юге и Филиппин на востоке. А главное, очерченная линией территория включает Парасельские острова и архипелаг Спратли.
Первые конфликты вокруг статуса островов возникли еще в 50-х годах ХХ века. Китай сооружал на спорных островах рыбацкие перевалочные пункты, а когда пограничники других стран пытались их разрушить, а самих рыбаков выдворить — подводил военные корабли.
К январю 1974 года Пекин занял все острова Парасельского архипелага и нацелился на острова Спратли. В июле 1977 года министр иностранных дел КНР Хуан Хуа на переговорах с филиппинским представителем высказался весьма радикально: «Китайская территория простирается на юг до мели Джеймс около Саравака (Малайзия). <...> Вы можете вести разведку полезных ископаемых, как пожелаете. Однако когда придет время, мы отберем эти острова. Тогда не будет нужды вести переговоры, поскольку эти острова уже давно принадлежат Китаю».
Еще через несколько лет, в начале 1980 года, Китай представил в ООН свое заявление «Неоспоримый суверенитет Китая над островами Сиша и Наньша» (китайские названия Парасельских островов и архипелага Спратли), где утверждалось, что единственным законным владельцем этих островов является КНР. Однако когда в последующие годы Китай попытался продолжить свою экспансию на острова Спратли, то столкнулся с серьезным сопротивлением со стороны Филиппин, Индонезии и Вьетнама. Так, в 1988 году между ВМС Китая и Вьетнама произошло полноценное морское сражение, в котором погибло более 70 человек.
В 1992 году Китай совершил новый шаг: в стране был принят закон «О территориальном море и прилежащей зоне», согласно которому Парасельские острова и архипелаг Спратли объявлялись неотъемлемой частью КНР. Однако в тот момент в Китае всё же сочли правильным еще раз надолго отложить вопрос о спорных островах.
Последний этап активных действий КНР
Активные действия Китая в вопросе об островах возобновились в конце 2000-х. В мае 2009 года китайские власти отправили в адрес генсека ООН письмо, в котором почти 80 % площади Южно-Китайского моря (по-прежнему обнесенные «линией девяти пунктиров») были обозначены как китайская территория. А в ноябре 2012-го года правительство Китая опубликовало документ, в котором было заявлено право полиции китайской провинции Хайнань «высаживаться, осматривать и брать под свой контроль иностранные суда, которые незаконно, по мнению китайских властей, вошли в китайские воды Южно-Китайского моря». Учитывая, что Китай считает 80 % территории Южно-Китайского моря своими, то получается, что он дает своим полицейским право досматривать практически все корабли, проходящие через Южно-Китайское море.
Но основная деятельность Китая в указанном районе развернулась в 2014 году, когда Китай приступил к созданию искусственных островов в зоне спорных архипелагов. Строительство пошло такими темпами, что в апреле 2015 года главнокомандующий Тихоокеанского флота США адмирал Гарри Харрис тревожно заявлял: «На текущий момент китайцы уже создали около 4 кв. км суши». Стало очевидно, что от многолетних предупреждений Китай перешел к решительным действиям.
Именно после этого началось быстрое развитие конфликтной ситуации в Южно-Китайском море. В течение последующих месяцев американцы постоянно демонстрировали своими действиями, что мириться с китайской экспансией в регионе они не намерены. В мае 2015 года самолет-разведчик США осуществил пролет над искусственным островом Китая, причем на борту самолета находилась съемочная группа телекомпании CNN. В октябре к патрулированию района спорных островов приступил миноносец ВМС США, который зашел в 12-мильную прибрежную зону одного из спорных островов. Это, в свою очередь, вызвало резкую реакцию главы Военно-морского флота Китая адмирала Ву Шенли, который заявил: «Если Соединенные Штаты продолжат эти опасные, провокационные действия, может создаться ситуация серьезного давления между передовыми группировками с обеих сторон в море и воздухе, и тогда даже незначительный инцидент может спровоцировать войну». Американцев это заявление не остановило, и разведывательные полеты продолжились с участием бомбардировщиков B-52 (способных нести и ядерное вооружение).
Таким образом, к нынешнему моменту в Южно-Китайском море, стратегическом районе тихоокеанского бассейна, сложилась предгрозовая атмосфера. В случае возникновения тех или иных инцидентов в конфликт неизбежно включаются не только те страны, интересы которых напрямую задеты присутствием Китая на островах (Вьетнам, Малайзия, Филиппины). Конфликт коснется также тех государства, интересам которых угрожает китайское военное присутствие в стратегическом районе соединения Индийского и Тихого океанов. В первую очередь к таким государствам относится Индия. Что же касается США, то они воспринимают как серьезную опасность любое свидетельство усиления позиций Китая в Тихом океане. А китайская экспансия в Южно-Китайское море — это очень весомое свидетельство такого усиления.
Интересно, спрашивает известный знаток восточноазиатской политики и российско-японских отношений профессор Анатолий Кошкин, Начнет ли Трамп с конфронтации с Китаем? В этом случае следующий выбор будет перед Россией (19 января 2017 года):
«Внимание привлекла опубликованная во влиятельной американской газете «Уолл стрит джорнал» статья бывшего посла США в ООН Джона Болтона, как считается, одного из советников избранного президента Дональда Трампа. В ней известный своей жесткой линией во внешней политике дипломат высказывается за перевод части военных баз США с японского острова Окинава на Тайвань.
Свое предложение автор статьи открыто обосновывает тем, что укрепление военных связей с Тайванем, расширение продажи ему американского вооружения и размещение на этом острове воинского контингента США послужит-де сдерживанию «воинствующего Китая».
Указывается, что такое решение позволит ослабить ситуацию вокруг американских баз на Окинаве, где дислоцируется большая часть американской группировки в Японии. Как известно, непрекращающиеся массовые протесты в этой японской префектуре против американского военного присутствия, ущемляющего экономические интересы японцев и создающего различного рода опасности для жизни населения, а также морально-психологические проблемы, связанные с многочисленными преступлениями американской солдатни в отношении мирных жителей, особенно девушек и молодых женщин, создают немало проблем между правительствами стран-союзников.
Однако главная цель передислокации баз на Тайвань состоит в том, чтобы «приблизить их на расстояние удара» к оспариваемым КНР и занятым Японией островам Сэнкаку, по-китайски Дяоюйдао, а также к районам Южно-Китайского моря, где, по мнению американцев, «Пекин демонстрирует движение к гегемонии в Восточной Азии».
Естественно, в Пекине не могут пройти мимо подобных призывов. Ибо они вкупе с удивившим своей поспешностью телефонным разговором избранного президента Трампа с президентом Тайваня и намеками на возможность пересмотра новой администрацией политики «одного Китая», свидетельствуют о намерении Вашингтона жестко противостоять КНР будь то в торговой, финансовой или военной сфере. Китайская газета «Чайна дэйли» в связи с этим пишет: «Если Трамп имеет решимость начать свой президентский срок с подобного гамбита, неизбежен период жесткой разрушительной перепалки, когда у Пекина может не остаться другого выхода, кроме как приготовиться к бою».
Ситуация может еще больше осложниться, если подтвердятся слухи о намерении Трампа назначить Болтона заместителем государственного секретаря США. Ибо попытки реализовать на этом посту антикитайские идеи и планы этого деятеля едва ли послужат укреплению безопасности в восточноазиатской части мира, к которой принадлежит и наша страна».
Коммунистический Китай в первую очередь заботится о наращивании собственной силы, в мозгу китайцев заповедь Мао Цзэдуна «винтовка рождает власть». Готов ли он к ракетно-ядерной войне с США? Китайские власти на протяжении десятилетий скрывали истинную оснащенность своих вооруженных сил, прибеднялись. Нарочитое искажение их статистики вскрыл мой школьный друг доктор экономических наук главный специалист Центрального экономико-математического института Академии наук СССР (России) Александр Николаевич Анисимов. Он вычислил ракетно-ядерный потенциал КНР по косвенным признакам типа импорта стратегических материалов и данным космических снимков. Фальсифицированные официальные цифры проверялись методами теории межотраслевого анализа Василия Леонтьева, я приобщился к лаборатории вышелущивания истины из намеренной лжи, и в итоге Александр сделал адекватную оценку китайской мощи, которая ныне подтверждается.
Вот что пишет Павел Тяпкин в статье Ядерные секреты Поднебесной. Сколько ядерных боеприпасов у Китая: 260, 434, 1060, 1800, 3000, 3600? Почему политики и разведчики недооценивают китайскую угрозу (Совершенно секретно, Москва, 11 ноября 2016 года, № 11 /388/, стр. 7-9):
«Ядерная программа Китая сначала осуществлялась при помощи СССР. За 1950–1960-е годы Китай посетили 10 тысяч советских специалистов ядерной отрасли. А примерно 11 тысяч китайских специалистов и тысяча учёных этой отрасли прошли обучение в Советском Союзе. 7 апреля 1956 года было подписано первое советско-китайское соглашение по сотрудничеству в атомной отрасли. 15 октября 1957 года подписали второе соглашение, которое прямо предусматривало передачу Китаю технологии изготовления ядерного оружия (Договор о нераспространении ядерного оружия был подписан СССР в 1968-м). После осложнения советско-китайских отношений в 1960-х помощь из СССР была свёрнута, советские специалисты отозваны, но это уже не могло остановить хода ядерного проекта КНР.
Проект увенчался успехом – первое испытание прошло 16 октября 1964 года. Китайские учёные уже 17 июня 1967 года успешно провели термоядерное испытание. Это самый короткий период между первым ядерным и первым термоядерным испытанием в истории: у Китая ушло всего 32 месяца на то, чтобы на основе ядерного заряда сделать термоядерный.
Некоторые источники упоминают и китайское испытание нейтронной бомбы 29 сентября 1988 года. Генерал Чжан Айпин, начальник научно-технологической комиссии Министерства обороны (с 1982 по 1988 год – министр обороны КНР) якобы в 1980 году говорил американской делегации, что Китай нуждается в нейтронной бомбе для защиты от Советского Союза.
Последнее ядерное испытание Китай провёл 29 июля 1996 года, после чего подписал в сентябре 1996-го договор о запрете ядерных испытаний. Всего в Китае провели 45 испытаний, из них 22 подземных.
Советские специалисты помогли КНР и с освоением ракетной технологии. СССР передал китайцам две ракеты Р2 (на основе «Фау-2») и полный комплект документации, а затем документацию на ракету Р-12, что позволило КНР создать ракету средней дальности «Дунфэн-1», принятую в 1970 году на вооружение. Основой стратегической авиации Китая являются бомбардировщики Н-6, на базе Ту-16, родом из СССР.
В 1990-х Китай заявил о своей доктрине неприменения ядерного оружия (ЯО) первым при любом варианте неядерного нападения, а также о полном отказе от угроз его применения по странам, не имеющим ядерного оружия.
Наряду с этими заявлениями сотни шпионов из Китая рыщут по США в поисках ядерных технологий. Ещё в 1980-х годах китайские учёные прямо во время официального визита в американские ядерные лаборатории ухитрились утащить часть информации, связанной с созданием нейтронной бомбы, а также чертежи боеголовок W-76 для ракеты «Трайдент-2». Шпионы из КНР часто действуют с помощью граждан США китайского происхождения, таких как Гуо Бао Мин, учёный из Ливерморской лаборатории, откуда его уволили в 1981 году за шпионаж (украл данные по нейтронной боеголовке W-70). Самое удивительное, что когда таких китайских шпионов и агентов ловят с поличным (с 2012 по 2016 год в США были арестованы около 100 человек за шпионаж в пользу Китая), наказания они получают либо не строгие, либо их просто оправдывают.
Особенно скандальным было дело о краже техдокументации к самой совершенной термоядерной боеголовке W-88, что позволило Китаю сэкономить миллиарды долларов. Спецслужбы США обратили внимание на физика из Лос-Аламоса Вен Хо Ли, после его телефонного звонка вышеупомянутому Гуо Бао Мину (который жил на свободе, но «под колпаком».) В начале разговора Ли прямо назвал себя конструктором ядерного оружия. Очень интересный способ завязывать знакомство с соотечественником… Но Вен Хо Ли успешно прошёл полиграф и никаких связей со спецслужбами КНР зафиксировано не было. Все же Вен Хо Ли был уволен «за нарушение режима секретности». В ходе расследования по делу о краже документации боеголовки W-88 выяснилось, что Ли в 1994–1995 годах переслал в компьютерную сеть другой лаборатории секретные файлы. Ли был арестован 10 декабря 1999 года по подозрению в шпионаже в пользу Китая. Он провёл девять месяцев в одиночной камере. Но обвинение в шпионаже было опровергнуто, учёного обвинили «всего лишь» в перекачке секретной информации из защищённой системы в Лос-Аламосе на свой ноутбук.
При этом свои ядерные секреты Китай хранит отлично: никогда и нигде китайское руководство не озвучивало даже примерные размеры своего ядерного арсенала. Это основной принцип китайской ядерной политики: не называть количество ядерных зарядов и баллистических ракет. Этот простой принцип имеет особое значение при оценке ядерного арсенала Китая. В остальном описанная выше история ядерного оружия Китая не хуже, чем у других стран, в меру драматичная и вполне успешная.
Странная арифметика
Самое интересное происходит с оценкой ядерного боезапаса КНР. Видя перед собой цифру в 200 или 260 боеголовок (меньше чем у Франции), рядовой наблюдатель удивляется, иногда нутром чувствует подвох. Удивление увеличится, если вспомнить, что раньше оценка ядерного арсенала Китая почему-то была больше: 400 боеголовок, и даже 434 штуки. Последняя оценка своей загадочной «точностью» и симметричностью просто гипнотизирует, так и хочется подключить к объяснению этой оценки нумерологию или ясновидение экспертов.
Если смотреть на историю оценок китайского ядерного арсенала подробнее, то выяснится, что раньше «официальные» оценки делали следующие службы США: основанное в 1961 году DIA (Defense Intelligence Agency – Оборонное разведывательное агентство, аналог нашего ГРУ) и основанный в 1947 году NSC (National Security Council – Совет национальной безопасности). DIA и PACOM (Pacific Area COMmand – Тихоокеанское командование Вооружённых сил США) в 1960-х годах оценивали, что Китай будет наращивать количество ядерных боезапасов (ЯБЗ) с 70–100 штук в 1969-м до 435 боеголовок к 1973 году.
К апрелю 1984 года секретные оценки DIA по китайским ЯБЗ, основанные на прикидках количества носителей (количество делящихся материалов не оценивалось), стали такими: 360 ЯБЗ (из них 50 тактических), 586 (592) штук – к 1989 году, 818 штук – к 1994-му. Эти оценки были рассекречены только в 2003-м, но якобы наверх в ноябре 1984 года давали оценки повыше: 420 ядерных боезапасов. Однако если посмотреть в Интернете (не читая сам документ), то там утверждается, что DIA в 1984 году оценивала китайский арсенал в 150–160 боеголовок, как указано на первой странице документа, но на последней странице оценки числа ракет показывают те самые 360 штук. Так начиналось странное уменьшение оценок DIA. Затем оценки DIA стали неважными. Политики США и весь мир смотрят с тех пор на оценки Федерации американских учёных – FAS (Federation of American Scientists), которая получила первоочередной доступ к рассекречиваемым оценкам разведки. (Федерация американских учёных была основана в 1945 году мэтрами Манхэттенского проекта, создавшими первую ядерную бомбу).
Похоже, прежние оценки не нравились определённым политикам США, и потому группа экспертов из Федерации американских учёных постепенно получила монополию на определение (или озвучивание) ядерного арсенала Китая. Монополию не только в США, но и во всём мире. При этом все прошлые оценки ядерного арсенала КНР службами США были объявлены «высоко неточными и преувеличенными». Новые эксперты в 2003 году с апломбом заявили: «На самом деле ядерные запасы Китая вышли на плато примерно в 400 боеголовок в ранних 1980-х».
Эксперты из FAS в разбивке по годам указывают в 1991–1994 годах ту самую загадочную оценку «максимального арсенала КНР» в 434 боеголовки – на единицу меньше предсказанного PACOM к 1973 году числа в 435 боеголовок. Наверное, такая у них манера шутить и уязвлять «отодвинутые» от кормушки официального озвучивания конкурирующие группы экспертов.
Всего этого экспертам Федерации американских учёных (FAS) было мало: они заявили, что после 1980-х китайское руководство решило модернизировать свои ядерные силы и списало старые боеголовки примерно к 2000 году. Даже не разобрав их и не используя их материалы для производства новых боеголовок? Якобы потому что «так делал и СССР: при производстве новых боеголовок использовался заново наработанный плутоний, а не переработанный из старых боеголовок». Дальше эксперты FAS указывали размер арсенала в 230–235 боеголовок с 2000 до 2006 года, а потом снова передумали, переписали историю и стали указывать с 2000 года уже 200 боеголовок с небольшим ростом. К 2015 году оценки с трудом вышли на уровень 260 боеголовок.
Кстати, на днях обратил внимание, что сейчас FAS активно подчищает свои же старые данные в Интернете, уничтожает графики и таблицы. Переписывает историю своих же оценок: якобы никакого «плато 1980–1990-х годов» в районе 400 боеголовок с максимумом в «загадочные» 434 штуки не было. По новой версии максимумом была не менее загадочная цифра – 234 боеголовки.
Оценка ЯБЗ Китая от FAS и оценка военного бюджета КНР от SIPRI по годам
«Зелёный» счетовод
Кто возглавляет экспертов из FAS? Директор NIP – Ядерного информационного проекта FAS – Ханс Кристенсен. Он родился в Дании в 1961 году, с 1991 года живёт в США, учёной степени нет, научной квалификации (даже бакалавриата) нет, есть сертификат из обычной датской гимназии (колледжа) от 1981 года (математика, биология). Организация называется Федерацией американских учёных, но директором ядерного проекта в ней является не американец и не учёный.
Интересная биография у Кристенсена: после колледжа был активистом датского «Гринписа» и сразу в 1982 году стал координатором от Дании по компании разоружения, чем и занимался до 1986 года. По 1991-й координировал проекты «Гринписа» в Британии, потом по всей Скандинавии (координатор региона). В 1991 году объявился в США и стал исследователем в отделении военной информации международной штаб-квартиры «Гринпис Интернэшнл» в Вашингтоне. В 1997 году оказался снова в Дании, но уже в истеблишменте – специальный советник комиссии по обороне в датском Министерстве обороны. Такие вот датские парадоксы. С 1998 по 2002 год Кристенсен – исследователь в загадочном Институте «Наутилус» в Беркли, США. Потом до 2005-го он был консультантом по ядерной программе в Совете по защите природных ресурсов (NRDC). И с 2005 года Кристенсен – директор Ядерного информационного проекта FAS. «Гринпис» преследует нефтегазовые, военные корпорации и правительства стран НАТО, а тут заслуженного активиста-функционера «Гринписа» Ханса Кристенсена назначают начальником структуры, которая «считает» боеголовки всех стран мира и рассылает свои оценки по всему миру как истину в последней инстанции. Чем же руководствуются эксперты FAS, делая такие странно низкие оценки ядерного арсенала Китая? Мотивы озвучены в их книгах: «Нам не нужна новая холодная война, как с СССР. Давайте не будем раздувать китайский ядерный арсенал, и тогда всё будет хорошо». Вот такая мотивация, хотя это нечестно с научной, глупо с политической, просто опасно с военной точки зрения.
Неужели вторая страна в мире по экономике и вооружённым силам и третья ядерная держава имеет так мало ядерных зарядов? Китай якобы обладает всего 200–260 ядерными боеголовками. Это где-то на уровне Британии или Пакистана, ниже Франции? Вы точно не шутите? Такой должна быть реакция эксперта, знающего историю Китая, мировую историю, историю ядерного оружия и показатели экономики Китая с его вооружёнными силами и их развитием за последние 25 лет.
Графики оценок количества ядерных боеголовок и военного бюджета КНР с 1964 года и по наше время показывают эти странности очень наглядно.
Великая Китайская подземная стена
И всё-таки в 2011 году появились альтернативные оценки ядерного арсенала КНР. Всех взбудоражил профессор Филип Карбер, но это была не его инициатива. Карбера попросил об услуге Пентагон – там явно были люди в чинах, которых настораживали заниженные оценки ЯО КНР. Попросили они именно Филипа Карбера, потому что тот работал для разных администраций США и лидеров Конгресса США, начинал в группе Киссинджера, возглавлял Проект по контролю за вооружениями в Азии (Asian Arms Control Project) в Джорджтаунском университете, США. Был советником Маргарет Тэтчер и советником Генерального секретаря НАТО Манфреда Вёрнера. Готовил для госсекретаря Шульца исследования по ядерному разоружению в преддверии встречи с Горбачёвым в Рейкьявике в 1986 году.
Карбер получил диплом колледжа по политологии, потом защитил диссертацию по международному праву в Джорджтаунском университете, и стал там профессором с 1978 году. Кроме того, он получил в Гарварде степень по госуправлению и два сертификата по бизнесу. В 2008 году он был уполномочен Агентством по сокращению военной угрозы (Defense Threat Reduction Agency) Пентагона разобраться с таинственным проектом КНР, известным под названием «Великая китайская подземная стена».
Пентагон весной 2008 года удивили сообщения в китайских СМИ после ужасного землетрясения 12 мая в китайской провинции Сычуань (оно унесло около 70 тысяч жизней). В этих сообщениях сухо сообщалось о направлении в район катастрофы тысяч специалистов по радиационной защите. Потом эти специалисты и многочисленные солдаты с знаками различия 2-го артиллерийского корпуса (китайский аналог Ракетных войск стратегического назначения) попадали в телерепортажи с мест событий. Попали в репортажи и на снимки из космоса также крупные оползни и обвалы, обнажившие странные структуры из бетона, напоминающие сильно укреплённые туннели.
Профессор Карбер сумел увлечь самых пытливых студентов своего вуза долгими ударными исследованиями (зачтены как дипломные проекты и практика). Профессор засадил их за многомесячную работу по анализу спутниковых снимков, по сбору, переводу, систематизации и проверке огромных массивов информации из китайских СМИ, интернета. В середине этого расследования, 11 сентября 2009 года китайская армия в 45-минутной передаче по государственному китайскому телевидению, рассказала о гигантском проекте под названием «Великая китайская подземная стена». Были показаны съёмки обычных военных будней в системе туннелей с необычной длиной в 3000 миль. Системе, служащей для укрытия автомобильных пусковых установок с баллистическими ракетами, естественно, с ядерными боеголовками. В декабре эту информацию опубликовали в США. К августу 2011-го Карбер разразился статьёй в 360 страниц: «Китайская великая подземная стена: вызов для контроля ядерных вооружений».
Теперь никто в США открыто не отрицает наличие в горах Китая разветвлённой сети туннелей длиной 4000–5000 км, существование которых Пентагон впервые признал в 2011 году в своём докладе по китайскому военному сектору. Многими военными было принято, что в этих туннелях Китай прячет ядерные баллистические ракеты на автомобильных многоосных пусковых установках, которые могут пережить первый удар агрессора и, выехав из туннелей (в том числе и через «слепые», не отрытые до начала атаки выходы), нанести ответный удар. Так называемый вариант отложенного возмездия.
Карберу пришла в голову мысль, что огромные подземные помещения, которые были показаны по китайскому ТВ, могут быть использованы и для размещения заводов по обогащению урана, реакторов для наработки плутония, сборочных цехов для производства боеголовок. Возможно создание в туннелях заводов, собирающих баллистические ракеты прямо под землёй, – такое уже было в истории, в Германии в самом конце Второй мировой.
Оценивая стоимость прокладки 1 мили таких больших туннелей, Карбер заметил, что не имеет смысла строить 3000 миль туннелей, чтобы спрятать там 300 ракет и боеголовок – получается по 10 миль туннелей на одну боеголовку, что гораздо дороже и боеголовки, и ракеты. Боеголовка с ракетой стоит примерно как 1 миля таких туннелей. Отсюда и оценка ядерного арсенала: около 3000 боеголовок.
За книгой Карбера последовал скандал в верхах: он был назван «эффектом Карбера». Военные приняли сторону Карбера – им опасно недооценивать потенциального противника, потому работа Карбера неофициально признаётся ими «влиятельной», а перед разведкой США законом о военном бюджете 2013 года была поставлена задача по поиску информации о туннелях и ракетах в них. Но политики и экспертное сообщество продолжают настаивать на своих заниженных оценках – всего 200–260 боеголовок.
1060 урановых боеголовок?
Статья Карбера вынудила экспертов из Федерации американских учёных защищаться. Ханс Кристенсен разразился статьёй: «Нет, Китай не имеет 3000 ядерных боеголовок». Суть статьи: для производства 3000 термоядерных боеголовок требуется 9–12 тонн плутония и 45–75 тонн оружейного урана. А у Китая якобы наработано 2 тонны плутония и 20 тонн оружейного урана, из них якобы 4 тонны истрачено. Итого остаётся 16 тонн оружейного урана, что даёт 640–1060 боеголовок (по 15 кг). Для одной ядерной боеголовки (которая может быть запалом для термоядерной боеголовки) нужно минимум 10 кг оружейного урана или минимум 3–5 кг плутония. Но заряды из плутония в этой оценке не упомянуты совсем, а ведь 2 тонны плутония дают от 400 до 666 боеголовок. Не будем придираться к этим «мелочам», но почему же вместо 200–260 не указать первую оценку в 640–1060 урановых боеголовок?
Кристенсен пишет: для бомб нужен ещё и тритий, а Китай, вероятно, производит тритий только на реакторе HFETR в Цзиньцзяне, и там якобы можно произвести трития примерно на 300 боеголовок. Сколько именно трития произведено Китаем, в статье не указано.
И вот это просто смешно: тритий, хотя и является радиоактивным материалом, но его продажа обычно не регламентируется, он свободно продаётся на промышленном рынке, половина стран-производителей в мире особо не ограничивает его вывоз. Тритий используется в сувенирах и ночных прицелах по всему миру. Тритий бета-радиоактивен и опасен для человека только при попадании внутрь. Обычно на боеголовку требуется всего пара грамм трития в виде газа, впрыскиваемого в центр заряда для ускорения реакции (замена трития происходит раз в 5–10 лет). Первые ядерные заряды обходились вообще без трития. Мировая коммерческая потребность в тритии около 400 грамм в год, порядка 2 кг в год требовалось для поддержания всего немалого ядерного арсенала США, и 7 кг для всех мировых военных потребителей. Призыв экспертов контролировать распространение трития и технологии его производства, чтобы помешать распространению современного ядерного оружия, в случае с Китаем немного запоздал…
Китай поздно начал развивать гражданскую ядерную энергетику, но последние 25 лет активно устраняет отставание в этой области. И начал Китай импорт ядерных гражданских технологий не с России, а с Канады, построив у себя в 1991–2003 годах 7 тяжеловодных канадских ядерных реакторов типа CANDU (CANada Deuterium Uranium), позже заказав ещё четыре штуки. Именно реакторы этого, вроде мирного типа в количестве 21–22 шт. нарабатывают в Канаде 2,5–3,5 кг трития в год. В таких реакторах применяется природный необогащённый уран-238, который при работе реактора превращается в плутоний-239, подходящий для ЯО. Интересное «совпадение», говорящее о дальнем планировании и практическом подходе китайских руководителей и к военным, и к гражданским задачам.
Подсчёты генерала Есина
А что же наши эксперты? Каковы их оценки? Изменились ли они после «эффекта Карбера» в США? Да, Карбер заставил и наших скептиков выйти из тени.
Генерал-полковник в отставке Виктор Есин, бывший начальник Главного штаба Ракетных войск стратегического назначения, профессор Академии военных наук РФ – один из них. Свою статью «Третий после США и России: О ядерном потенциале Китая без занижений и преувеличений» в еженедельнике «Военно-промышленный курьер» от 2 мая 2012 года он начал с китайской политики секретности, открыв главный козырь Китая: «В настоящее время Китайская Народная Республика – единственное из пяти официально признанных по Договору о нераспространении ядерного оружия 1968 года государств – обладателей ЯО, которое не предоставляет о нём никакой официальной информации. В политико-пропагандистских целях Пекин утверждает, что ядерные силы КНР малочисленны и несопоставимы с аналогичным потенциалом таких членов «ядерной пятёрки», как Соединённые Штаты и Российская Федерация».
Далее Есин делает оценку ядерного арсенала Китая в 3600 ЯБЗ из оценки производства Китаем ядерных материалов, которые основаны на данных сотрудничества СССР и Китая в ядерных делах:
«…по состоянию на 2011 год данные предприятия могли наработать до 40 тонн оружейного урана и около 10 тонн оружейного плутония. Этого достаточно для изготовления порядка 3600 ЯБП (1600 урановых и 2000 плутониевых)». Потом Есин снижает оценки существующих сейчас ядерных боеголовок КНР до 1600–1800 и оценивает, что 800–900 из них находятся в боевой готовности. Вывод прост и суров: ядерный арсенал КНР намного выше тех 200–260 штук, что принято озвучивать.
В декабре 2012 года генерал Есин съездил в США, где встречался с политиками и представителями Пентагона. Кульминацией визита была встреча Виктора Есина с заместителем госсекретаря США Роуз Геттемюллер, которая занимается вопросами международной безопасности и контролем вооружений, с которой Есин персонально знаком уже 12 лет (Роуз говорит по-русски и была директором московского отделения Фонда Карнеги в 2006–2009 годах). Целью визита было донести до элиты США свои оценки ядерного арсенала Китая и обратить внимание на то, что договор РСМД – о ликвидации баллистических ракет средней и меньшей дальности от 1987 года теперь бесполезен, так как он не включает Китай.
Второй российский эксперт, Александр Храмчихин, политолог, замдиректора Института политического и военного анализа (ИПВА) в Москве. У него совсем другое отношение и к Китаю, и к США. Храмчихин ещё в 2008 году скандально прославился алармистской статьёй «Ржавый ядерный щит России». В своей статье в независимом «Военном обозрении» в ноябре 2014 года Храмчихин отмечал как оценки ядерного арсенала Китая занижаются во всем мире: «Западные оценки размеров ядерного арсенала Китая (200–250 зарядов) настолько абсурдны, что их нет смысла комментировать. Минимальнейший минимум – 3,5 тыс. зарядов, в реальности их, видимо, в разы больше».
События последних пяти лет с резвым военным освоением КНР спорных островов в Южно-Китайском море, поставившие на уши всех «союзников» США в этом регионе (двое из которых уже отказались ими быть), чётко показывают, куда Китай направил свои аппетиты. России остаётся держаться подальше от этого очага напряжённости, наблюдая, как США будут пытаться пугать Китай с его якобы слабым флотом, устаревшей армией и до смешного малым ядерным арсеналом… Иногда дезинформация, в которую поверил весь мир, может помещать и самому создателю этой дезинформации.
И военный профессионал Виктор Есин, полностью разделяющий идеологию и геополитику РФ, даже выполняющий функции переговорщика с США (явно не по своей инициативе), не имеющий претензий к Китаю, и не профессионал, не военный, политолог Храмчихин, имеющий «зуб» на Китай (точнее на тот образ Китая, который у него сложился), они оба, несмотря на огромные различия между собой, одинаково смотрят на текущие «официальные» оценки ядерного арсенала Китая как на политическую дезинформацию.
Сказка о 200 боеголовках
Важно не только ответить на вопрос: сколько ядерных боеголовок у Китая? Также интересно ответить на вопрос: а зачем эта странная затянувшаяся игра с заниженными оценками ядерного арсенала КНР? Возможно, дело в каком-то сговоре политиков США и Китая, который теперь уже не работает, так как Китаю он уже не нужен. А может, Китай и никогда не собирался честно выполнять свою часть договорённости. Американские разведчики часто только к концу жизни понимают, как их обманывал Китай.
А может, дело проще: элите США трудно признать то, что в своей борьбе сначала с СССР, а потом с Россией они проглядели рост Китая не только как экономической, но и как ядерной силы. И теперь они опустились до пропаганды заниженных оценок ядерного арсенала КНР, чтобы хоть в информационной сфере уменьшить горечь своих просчётов.
Как видно из истории, Китай воспользовался доверием СССР и построил фундамент ядерной индустрии, потом, будучи в конфликте с СССР, наладил неплохие отношения с США в ходе «пинг-понговой дипломатии» 1970-х и успешно воровал американские оружейные секреты, параллельно вырастая экономически на экспорте в США. Невольно вспоминается русская пословица про ласкового телёнка, выросшего в такого быка, что теперь в США есть абсурдный политический запрос на занижение оценок его ядерного арсенала. Китай такая мутная ситуация вполне устраивает, секретность со своих ядерных сил там снимать не собираются.
В мире складывается уникальная ситуация: три ядерные державы, имеющие достаточные арсеналы ядерных боеголовок и носителей, чтобы уничтожить друг друга в любых комбинациях. Стоит ли вообще в такой ситуации что-либо требовать, угрожая ядерным нападением? Очевидно, что нет, но также очевидно, что некоторым политикам эти выводы настолько не нравятся, что они не хотят признавать реальность. Пусть лучше будет сказка о 200–260 ЯБЗ Китая, с ней жить привычнее и спокойнее?
Хочется призвать российских журналистов и экспертов: прекратите писать в статьях про 200–260 китайских ядерных боеголовок! Эти оценки, транслируемые на весь мир из Федерации американских учёных, как истина в последней инстанции, не подкреплены ни научными расчётами, ни разведывательными данными. Это результат сговора в контролируемой политиками страшно узкой экспертной среде. И этот сговор не имеет к нашей стране никакого отношения, не даёт нам никаких преимуществ. Не надо следовать этому «мировому тренду», у нас имеет смысл писать свои оценки: «точный размер ядерного арсенал Китая неизвестен, оценивается в 1000–3600 боеголовок».
|
|
