Года три назад возвращался я из Новосибирска домой во Владивосток рейсом компании «Владавиа». Был конец августа, и билетов на самолёт на ближайшую неделю не было. Пришлось лететь бизнес-классом. Когда объявили ужин, ко мне подошла стюардесса и поинтересовалась, что я буду на горячее – курицу или рыбу. Я ответил – рыбу. Рыбы нет, отрезала стюардесса. «Тогда зачем вы мне предлагаете рыбу, если ее нет?» – удивлённо спросил я. «В бизнес-классе по правилам обслуживания мы обязаны предлагать пассажирам на выбор два блюда», – пояснила стюардесса.
После такого разъяснения мне стало несколько неловко, что правил «Владавиа» я не знаю. «Так что вы будете?» – еще раз поинтересовалась стюардесса. «Ну, если у меня есть выбор, то буду рыбу», – немного подумав, ответил я. «Я же вам сказала, что рыбы нет», – повторила стюардесса. «Тогда зачем вы рыбу предлагаете?» – вновь спросил я. «Ну я же вам уже объясняла: так положено по правилам обслуживания», – раздражённо ответила стюардесса.
«Раз положено по вашим правилам обслуживания предлагать на выбор два блюда, тогда несите рыбу», – уже категорично отрезал я. Стюардесса, бросив на меня странный взгляд, ушла и через минуту молча поставила на мой столик горячее. Открыв его, я сразу понял: это не рыба.
Многие из нас до сих пор почему-то считают, что у всех есть выбор. Об этом, кстати, ещё в Библии сказано, что Бог дал человеку право самому выбирать: жить честно и не нарушать Синайских заповедей или, забыв Его, воровать, убивать и обманывать.
Первый избранный народом мэр Владивостока Виктор Черепков, выбравший для себя честное служение Родине и много сделавший для города, построив уникальные дорожные развязки, вдруг оказался «взяточником» и «сумасшедшим». И не важно, что обвинения во взяточничестве и сумасшествии потом рассыпались, как карточные домики, государственным чинушам – казнокрадам и мошенникам удалось-таки отстранить Черепкова от должности. И тюрьмы он избежал только благодаря своей гигантской популярности среди приморцев. Люди до сих пор вспоминают его добрым словом и готовы вновь видеть на посту градоначальника.
Черепков потом поделился со мной – выбора сегодня у чиновников нет: либо ты должен принимать установленные государством правила игры, то есть воровать и возить куда надо откаты, либо тебя выдавят с любой государственной должности. Черепкову ещё крупно повезло – выдавили и забыли. Вероятно, большого вреда государственной системе он нанести не успел. А вот бывший начальник Дальневосточного таможенного управления Эрнест Анзорович Бахшецян, тоже сделавший свой выбор в пользу честного служения отечеству и наивно полагавший, что его назначили на столь высокий государственный пост, чтобы пресекать чудовищную коррупцию на дальневосточных рубежах, нанес государственной системе такой существенный урон, что до сих пор некоторые начальники с перепугу изображают активную борьбу с коррупцией. За что и поплатился пятью годами лишения свободы.
Эрнест Бахшецян вскрыл такой пласт коррупции, который не только нельзя было вскрывать, но за одну мысль об этом его сразу надо было сажать в тюрьму. Чтобы он, по меткому выражению бывшего прокурора края Валерия Василенко, сидел на нарах, как шпала, и не чирикал.
Бахшецян вскрыл страшную раковую опухоль государства – вдруг выяснилось, что те государственные структуры, которые по Конституции обязаны были обеспечивать экономическую безопасность страны, сами эту безопасность и разрушали. В течение более пятнадцати лет в страну в чудовищных размерах поступала контрабанда, разрушая всё отечественное производство. Только через Дальневосточную таможню, как установлено материалами уголовного дела, восточным экспрессом в Москву, на склады одной правоохранительной службы, её поступило более семи тысяч вагонов. И это данные только за три года. До сих пор этого контрабандного товара в Москве хранится на несколько миллиардов долларов.
По большому счёту, все эти годы этой контрабандой разрушали не только отечественную промышленность, но, по сути, и само государство. И ничего – всем наплевать. Виновных нет. Зато есть, как всегда, «стрелочники».
Один высокопоставленный сотрудник очень компетентных органов в доверительной беседе сказал мне: «Бахшецян для государственной системы в несколько раз опаснее Ходорковского. А потому приговор в отношении него будет обвинительным. Хотя он этого и не заслуживает».
Как видим, слова высокопоставленного сотрудника компетентной службы оказались пророческими. Мы не хотим здесь обсуждать судебный процесс над Эрнестом Бахшецяном. Об этом уже достаточно много написано в средствах массовой информации. Напомним только, что все обвинения против Бахшецяна построены на показаниях одного свидетеля по фамилии Воробьёв, а показания более сотни свидетелей в его пользу судом в расчёт не принимались. Показания свидетеля Воробьёва, которые, кстати, он менял в ходе судебного процесса целых шесть раз (всё шла нестыковочка), суд принимал как истину в последней инстанции.
Но даже не это самое удивительное. У нас очень часто, чтобы упечь опасного для системы человека за решётку, система лжесвидетельствует против него. Самое удивительное – вы просто не поверите – то, что суд посчитал «честное служение Родине» субъективной стороной преступления. Так прокурор на суде и заявлял – дескать, Бахшецян старательно выполнял все должностные инструкции, чтобы выслужиться перед начальством, то есть перед Родиной, и продвинуться по службе. В этом и есть корысть его «преступления». И суд с этим согласился.
То, как у нас работает судебная система, давно никого не удивляет. Две недели назад прошла сессия ПАСЕ, на которой был представлен доклад, посвящённый сравнению различных правоохранительных систем, существующих в Европе. И вывод, который сделан в докладе, чрезвычайно неутешителен для нас: российская правоохранительная система унаследовала все пороки советской правоохранительной системы и пошла по пути политически мотивированных процессов. В докладе говорится, что совершенно не понятно, на чём строится система доказательств в этих процессах.
Самое неприятное для нас – на осенней сессии ПАСЕ доклад будет вынесен на обсуждение Ассамблеи, и не исключено, что в случае если он будет утверждён ПАСЕ, Россию лишат права голоса. Потому что страна, в которой судебная система по сути отсутствует или коррумпирована, в которой существуют политически мотивированные, то есть заказные процессы, не может быть членом ПАСЕ. Вот такая ближайшая перспектива.
Бахшецяну, можно сказать, ещё повезло. Для того, чтобы разделаться с ним, менялись всего лишь показания свидетеля. Были в истории нашей судебной системы примеры и похлеще. Что там изменение показаний лжесвидетелей! В угоду политикам в ходе судебного процесса законы специально подгонялись под нужный для власти приговор. И этим законам, вопреки устоявшимся нормам уголовного права, суд придавал обратную силу. Что противоречило международному праву и здравому смыслу. Вспомним знаменитый процесс над валютными спекулянтами Рокотовым, Файбышенко и Яковлевым. В конце 1960 года глава советского государства Н.С. Хрущев был с визитом в Западном Берлине. Во время встречи с местными властями он упрекнул их в том, что «город превратился в грязное болото спекуляции». В ответ кто-то ему сказал, что «такой черной биржи, как ваша московская, нигде в мире нет!».
По возвращении домой Хрущев потребовал от КГБ справку – как ведется борьба с валютчиками и контрабандистами. Узнав, что осужденных валютчиков Рокотова, Файбышенко и Яковлева ждет всего лишь восемь лет лишения свободы, генсек Никита Хрущёв пришел в ярость. Незадолго до этого Указом Президиума Верховного Совета СССР срок наказания за незаконные валютные операции был увеличен до 15 лет. Но поскольку указ этот приняли уже после ареста валютных спекулянтов, такая мера могла быть применена к ним лишь при условии, что закону будет придана «обратная сила». Несмотря на то, что Хрущеву пытались объяснить, что это противоречит общепринятой юридической практике, он ничего не желал слушать.
«Обожглись на молоке, теперь на воду дуете! – раздраженно кричал генсек. – Высокая кара за содеянное должна образумить, устрашить других. Иначе это зло приобретет угрожающие государственные размеры». К сожалению, Хрущёв, как всегда, ошибался. До сих пор на улицах Владивостока стоят валютные спекулянты и открыто занимаются денежными операциями. А правоохранительные органы, вместо того чтобы пресекать незаконные действия, открыто «крышуют» это безобразие.
В аппарате ЦК КПСС была спешно подготовлена записка в Политбюро, где обосновывалось изменение статей Уголовного кодекса вплоть до смертной казни за незаконные валютные операции. 1 июля 1961 года Председатель Президиума ВС СССР Л.И. Брежнев подписал Указ «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях». Генпрокурор Руденко моментально подал протест на «мягкость» приговора, вынесенного Мосгорсудом Рокотову и Файбышенко. Дело принял к рассмотрению Верховный суд РСФСР. Судьи отлично справились с установкой. Рокотов и Файбышенко были приговорены к расстрелу. Вслед за ними высшую меру наказания получил и Яковлев.
Сравнение Бахшецяна с валютными спекулянтами, конечно, некорректно, но уж очень наглядно характеризует нашу судебную систему. Так что, Эрнест Анзорович, вы должны быть ещё благодарны сегодняшней власти за то, что она не приняла закон об усилении уголовной ответственности за честное служение отечеству. И не приговорила вас, как вышеупомянутых Рокотова, Файбышенко и Яковлева, к расстрелу. Впрочем, скоро рассмотрение вашего дела во второй инстанции, и всё ещё может измениться. Вы сами сделали свой выбор… А впрочем, был ли он у вас?..
|
|
