До сих пор по поводу заботящей всех катастрофы самолёта авиакомпании «Малазийские авиалинии» я сообщала лишь о том, о чём мне стало известно. Однако постоянные посетители сайта просят рассказать, что я сама об этом думаю, и в данном случае против обыкновения стоит пойти у них на поводу. Хотя бы по той причине, что дело может повлечь за собой слишком серьёзные последствия, и на фоне выдвигаемых невероятных версий экспертам желательно будет поискать нечто более близкое к реальности.
В подобных случаях расследование дополнительно затруднено масштабом катастрофы, общественным вниманием и прочими не имеющими отношения к делу соображениями. Как известно, объективное расследование дел, стоящих на контроле у высокого начальства, чрезвычайно затруднено.
Дополнительная сложность заключается в неверном выборе основных подозреваемых, и соответственно, в неверной постановке вопроса: сбили ли самолёт повстанцы или украинские военные? При этом даже ответ на первый вопрос cui prodest приводит к недвусмысленному выводу: ни те, ни другие.
Если круг подозреваемых должна очертить я, то в первую очередь под моё подозрение попадают те, кто извлекает прибыль из украинского конфликта, и соответственно из его эскалации. Такие побуждения, как месть, ревность и т. п. в данном случае маловероятны, и в качестве приоритетного мотива я бы выбрала для начала корысть.
Таким образом главными подозреваемыми на роль заказчиков становятся несколько транснациональных корпораций, и в первую очередь те из них, которые располагают на Украине своими дочерними частными военными компаниями.
Главными подозреваемыми на роль организаторов данного преступления в моей версии выступают сотрудники американских спецслужб, связанные с заказчиками, с одной стороны, и курирующие ЧВК — с другой.
И соответственно, на роль исполнителей следует в первую очередь примерить сотрудников действующих на Украине ЧВК, но не «городских партизан» Эрика Принса, а тех, кто связан с авиацией и с ПВО.
Здесь необходимо отметить первую сложность, с которой столкнётся расследование в данном составе: специализация экспертов. Так, например, на пресс-конференции в Москве ситуацию с Боингом разъяснял начальник Главного оперативного управления — заместитель начальника Генерального Штаба ВС РФ генерал-лейтенант Картаполов.
Не сомневаюсь, что Андрей Валериевич — прекрасный военачальник и высококвалифицированный мотострелок. Однако организаторы, планировавшие операцию — шпики, и их «почерк», modus operandi принципиально отличается от того, с чем привыкли сталкиваться военные.
С субъектами мы предварительно разобрались, перейдём к объекту. Для достижения поставленной цели, а именно извлечения прибыли путём эскалации конфликта, совершенно неважно, избран ли в качестве жертвы самолёт Малайзийских авиалиний или гражданский авиалайнер другой компании. Важно лишь, чтобы на борту было достаточно европейцев, так как именно от европейских правительств зависит выделение средств на украинскую кампанию.
Можно принять за рабочую гипотезу, что организаторам было удобнее работать именно с Малайзийскими авиалиниями по двум причинам. Во-первых, последняя «загадочная история» с «исчезнувшим» Боингом той же модели была связана с этой авиакомпанией, и у заказчиков должны были сохраниться наработки в виде инсайдерской информации, завербованного персонала и тому подобное.
Во-вторых, уровень безопасности в Международном аэропорту Куала-Лумпур, откуда этот лайнер прибыл рейсом MH16, гораздо ниже, чем во многих других аэропортах мира.
Таким образом, исходя из поставленной задачи привести к крушению самолёта в определённой точке его маршрута, проходящего над Восточной Украиной и обвинить в этом Россию или поддерживаемых ею повстанцев, организаторы неизбежно сталкивались с определёнными сложностями.
Оптимальным решением было бы сбить самолёт при помощи ЗРК, размещённого на российской или контролируемой повстанцами территории. Однако для этого необходимо разместить во враждебном окружении как громоздкое и трудно маскируемое оборудование, так и персонал, обладающий соответствующими навыками. Более того, этих людей необходимо было посвятить в тайну операции, при этом не исключая возможности, что они подвергнутся допросу с пристрастием.
Бойцы СпН, способные выполнить подобную задачу, владеют навыками обращения с ПЗРК, но не способны управляться с мобильными ЗРК. Кроме того, организаторы, планировавшие операцию — разведчики, диверсанты, а не офицеры ПВО — вряд ли положились бы в столь щекотливом деле на военных, не обладая собственными глубокими знаниями о проблемах, с которыми придётся столкнуться в полевых условиях.
Поэтому логично предположить, что они разбили бы одну непонятную им задачу на две знакомые. Обеспечить падение самолёта в нужном месте, для чего достаточно, например, разместить в нужном месте небольшой управляемый заряд взрывчатого вещества, и подтасовать доказательства путём падения неподалёку осколков ЗУР, не стоящей на вооружении Украины, но имеющейся у России.
Перейдём к фактам, которыми располагает следствие. Пуск зенитной управляемой ракеты, предположительно комплекса С-400, с точки, расположенной в нескольких километрах к востоку от Полтавы. Полагаю, что американские спецслужбы или даже корпорации-заказчики в состоянии тайно приобрести ЗРС «Триумф» в России. Альтернативный вариант: добыть в России ЗУР 48Н6ДМ и проработать возможность её пуска с другой, пусть специально и очень затратно модифицированной, пусковой установки.
Ещё один факт: необоснованно нарушивший международный гражданский коридор украинский военный самолёт, предположительно Су-25. Если бы я вела следствие, то пригласила бы экспертов и задала им дурацкий вопрос: не мог ли этот самолёт, а также проявлявшие необычную активность РЛС украинских «Буков» использоваться для корректировки курса запущенной из-под безопасной для украинской стороны Полтавы зенитной управляемой ракеты?
Следователь обязан задавать экспертам много вопросов, в том числе и вызывающих у специалистов ухмылки. Тем не менее, исходя из более вероятного почерка данных преступников, в глубине души я склоняюсь к другому варианту.
Размещённый в чувствительной точке Боинга (кстати, где у него такие точки?) заряд ВВ, по всей вероятности был оснащён радиолинией, но не непосредственного управления взрывом, а активации высотомера, определённые показания которого в свою очередь инициируют детонацию.
Одной из задач пилота «Сушки», приблизившейся к Боингу на расстояние 3 — 5 километров, могла быть как раз активация высотомера в нужной точке. Странный приказ украинского диспетчера рейсу MH17 поменять эшелон также получает в данном случае объяснение.
Однако необходимо было подбросить улики, то есть обеспечить падение осколков ЗУР неподалёку. Время катастрофы совпало с окном пролёта американского спутника, специализирующегося на отслеживании ракет. Вопросов к экспертам можно поставить много, но расследовать это дело поручено другим людям, поэтому ограничусь пожеланием внимательно ознакомиться с местом первичного нарушения структуры воздушного судна и посмотреть, не привёл ли взрыв к разрыву обшивки изнутри.
В случае обнаружения поблизости остатков ЗУР необходимо также внимательно присмотреться к ряду деталей. Во всём гораздо лучше разберутся эксперты, если объяснить им, что именно искать. Заодно я бы поискала поблизости неких польских лётчиков, и поинтересовалась, чем именно они там занимались.
Иначе результат «расследования» сведётся к вполне ожидаемой сенсационной находке обломков специфически российской ракеты неподалёку от места падения малайзийского Боинга.
|
|
