МУЗЫКА ВОЙНЫ
Я давно не слышал «афганских» песен, очень давно. Но вчера, мой старший товарищ и наставник по тем, еще советским временам, Стремилов Владимир Васильевич, пригласил на концерт нашей Барнаульской группы «Бачи». Группы бывших воинов-интернационалистов, начинавших в далеком, 1988 году, когда Афган еще пылал и народ мотался по госпиталям, возвращался домой и готовился ехать на войну. Союз еще был жив, еще пытался доказать всему миру и самому себе, что есть смысл в этой, все не кончавшейся и не кончавшейся, бесконечной войне и тогда никто не понимал, что победить в ней нельзя, потому что сами будущие победители, наша страна, уже выгорела изнутри. Афганская война могла закончиться не военной победой в горах Гиндукуша, потому, что нельзя победить горы, а могла закончиться только победой Союза внутри себя и еще более точно – победой коммунистического проекта над американским, западным, капиталистическим. Внутри себя. И только потом - в Афгане.
Проигрывая войну самим себе, потеряв смысл жизни в Союзе, мы не могли дать этот смысл другому народу. Нельзя проповедовать то, во что ты сам не веришь. Ведь речь же шла не о разгроме армии – которой не было, а речь шла и сейчас идет – о смысле жизни, который мы думали, что несем другим, другому народу а на самом деле, он уже умер внутри нас. Потеряв сами себя на родине, мы не могли себя найти и в Афганистане.
Это же самое произошло и происходит с американцами. Их уход из Афганистана, их попытка принести на эту землю свой проект, свою искреннюю веру в Демократию – заканчивается так же. Америка не может победить в Афганистане, проиграв в России. Они уходят. Их ждет судьба Союза. Не распад, это вряд ли, а потеря смысла и веры. Проекта будущего. Они сами не знают, как им жить дальше. Не завтра, не через месяц, а по настоящему - как жить дальше. Уход из Афганистана – это приговор Американской «Большой мечте».
Как жаль, что я не знаю английского. Если бы сейчас услышать, о чем поют ДжиАй, вернувшиеся оттуда – и не только из Афгана, но и из Ирака, многое стало бы на свои места. Но я не могу этого знать.
Те, далекие песни восьмидесятых, первые, афганские, тогда, давно, как-то не задели меня, они были наивные, совсем нескладные и беспомощные в музыкальном, литературном плане. Это были песни для посвященных, для своих. Романтичные, честные, в которых достаточно было прозвучать волшебным словам - Герат, Кабул, Термез, Мазари-Шариф, Саланг, Панджшер, вертушка, караван и сердце у слушателей замирало и это была часть нашей жизни и моей тоже.
Но вчера, сидя в зале, я был не один и рядом были две девочки-школьницы, ученицы нашей подшефной 52 школы, собственно из-за которых я и оказался на этом концерте и я все пытался понять – знают ли они это слово – караван? Понимают ли, о чем сейчас поют эти седые дядьки со сцены? Они знают, чей это караван? Что он везет, что будет, если его не перехватить и как это будет? И Герат и Саланг, и эти черно-белые кадры, непрерывно идущие на экране и горящие наливники и … Зачем им это все? Мне не было стыдно за музыку, за нескладные, с плохими, беспомощными рифмами слова, как когда-то, с этим все было в порядке, это был уровень и музыканты – хоть сейчас на Первый канал, но как этим девочкам, завтра, на «уроке мужества» объяснить, зачем это было? Нужно ли это было кому-то и кто эти люди, наполнившие зал и как это связано с Украиной, с Одессой и надвигающейся на нас большой войной. И если та война, встающая из песен, это горе матерей, предсмертная тоска молодых парней и стремление выжить и вернуться и горечь от утраты друзей и ничего больше, то, что же тогда будет завтра? Завтра, со всеми нами?
«Бачи» были на подъеме. Это чувствовалось, особенно во второй части концерта. Если первое отделение, это слезливое, уже ставшим привычным и очевидно – сейчас, в связи с событиями на Украине – смертельно опасное для страны, бабье, беспомощное и слабое, явно и усиленно насаждавшееся нам все последние десятилетия нашими врагами и их союзниками внутри страны отношение к войне, как абсолютному злу, приводило меня в исступление, то во второй части, наконец-то, зазвучала удаль, смех, молодечество, гонор профессионального военного, гордость за свою страну и армию. Не знаю, как музыканты, но я явственно почувствовал, что скоро, сейчас, на наших глазах, в Крыму, Донецке, Славянске и под Семеновкой - появляется ответ на этот проклятый вопрос – зачем это было нужно. Та, Афганская война не закончилась и смысл ее и победа – моральная победа в ней может быть только сейчас, когда мы победим на Украине и у себя, в России. Только сейчас все становится на свои места.
Я не музыкальный критик. Мне важен смысл, хотя музыкальный талант я все-таки могу увидеть. Давно, в 2006 году, Максим Фирсов открыл для активистов Левого Фронта песни Тимура Мацураева, певца и поэта второй Чеченской, но только с той, с ваххабитской стороны. Там тоже было про дружбу, про боль потерь и утрат, но там было и другое. Про неукротимую ненависть, про готовность умереть, но победить, про гордость победителей духом, гордость воина. Презрение к врагу и готовность убивать без пощады. И еще они были написаны и спеты безусловно талантливым человеком. И наши левые, интернациональные до мозга гостей музыканты сразу подхватили их и запели. Впервые я услышал Мацураева у костра в Назаровой щели, недалеко от Архипо-Осиповки, пел их Дима Черный, бессменный басист «Эшелона». Для меня это был шок…
Было ясно, что завораживающая форма это не все. Было ясно, что приняв к сердцу песни врага, ты становишься на его сторону и так же было ясно, что усилия нашей пятой колонны, направленные на дискредитацию собственной армии, на возвеличивание Американского смысла демократии, нашли свою музыкальную форму и она опасна, она очень опасна. Молодые левые были на стороне чеченцев… Убивали их братьев, их сверстников, а они были на стороне чеченцев, вместе с «Эхом Москвы», Политковской, Ковалевым, Березовским, Америкой и всей этой напирающей западной ордой. А наших песен не было, наших песен, хотя бы таких, как после Афгана – не было.
Нет, конечно, они были – потом, спустя какое-то время я спросил у генерала Трошева, какие песни они пели, тогда, в Чечне? Он передал мне магнитоальбом и я слушал его и теперь, после концерта «Бачи» я понимаю, что они сразу были профессиональные, время и прогресс техники сказали свое веское слово и они были… не солдатские. После концерта это мне тоже стало ясно – есть песни войны и есть песни войны. Так же как есть окопная правда и есть правда штабов. Это были песни офицеров спецназа. У «Бачи» я услышал одну такую и она такая же, как на альбоме Трошева, хотя их разделяют десятилетия и разные войны. На мой взгляд, это правильные песни, песни ремесла войны – оно все-таки есть и было и будет еще очень долго. И если страна и народ хочет остаться на этой планете, она должна петь такие песни. Не взирая на вой правозащитников и животные инстинкты комитетов матерей. Крейсер «Варяг» не сдавался врагу не под родными березками, а в бухте Чемульпо, в Маньчжурии, в совсем, совсем другой стране, не в России, и ту войну мы проиграли и позорно ушли из Китая. Но кто об этом помнит сейчас?
В наших «чеченских» песнях тоже не было главного - зачем и в чем смысл. Свой, человеческий, военный, офицерский, профессиональный смысл был, а большой, исторический – нет. Такой, как в Великой победе. Завтра ее День и на самом деле только Победа, ее смысл и несокрушимое величие держит еще нашу страну и наш народ. Победа – это наша духовная Брестская крепость, которую не смогли взять американцы. А на Украине – смогли. Если есть абсолютное зло, то Победа – абсолютное добро и пока она жива в наших сердцах – будем живы и мы. А если она умрет, как на Украине, то живые будут завидовать мертвым.
Максим Фирсов, все знающий и все помнящий Максик, сейчас на Украине, на нелегальном, а его товарищи по «Боротьбе» убиты и сожжены в Доме Профсоюзов в Одессе. Теми, кто был на Майдане и теми, которых поддержали многие левые, тоже мои товарищи, здесь, в России и то, что не смог сделать Афганистан, не смогли сделать Первая и Вторая Чеченская, к чему немного, намеком, приблизила Южная Осетия и Грузия, происходит сейчас на Украине.
Как мы могли победить в Афганистане, точнее, чем мы могли оправдать свою войну, если мы считали, что не нужно везде строить Советский союз с шамкающим Брежневым и тихо ненавидящий нас Социалистический лагерь и бесконечные черные царьки, стоящие в очереди к нашим «закромам Родины» с огромными пустыми мешками и голодным блеском в глазах?
Как мы могли победить в Чечне – морально победить и спеть свои гордые песни, если позорный, пьяный Ельцин и «ад и израиль» вокруг? Разруха и американцы? Тоска и позор?
Но Украина, Украина показывает нам, что дело не в союзе, не в коммунизме или социализме, в демократии или диктатуре, дело в том, что всегда, начиная с Афганистана, вопрос стоял так и только так – нас не должно быть вообще. Никаких. Ни социалистических, ни капиталистических. Нашего народа, меня, вас, наших родителей, детей и внуков, друзей, любимых – не должно быть. Мы должны быть все убиты. Мы можем предать Советскую власть, мы можем разрушить Великую страну, уничтожить образование, науку, промышленность, отдать нефть, газ, золото, землю и воду – это не изменит ничего. Мы должны быть убиты. Все. Наша смертная вина – в нашем факте рождения, в нашем существовании. Мы не такие, как они. Точно так же стоял вопрос в Великую отечественную. Простой и ясный, страшные и беспощадный ко всем – и задающим и отвечающим, но простой и ясный. Братья и сестры, к вам обращаюсь я…
Афганистан, он должен сейчас зазвучать по-другому. По мере того, как фашизм на Украине, выкормленный и выпестованный американцами фашизм, как когда-то в Германии, будет все яснее и яснее проявлять свою главную цель – уничтожение русских, уничтожение нашей Родины, чем сильнее будет разгораться пожар мировой войны на наших границах и в нашей стране – а это будет происходить неизбежно, тем яснее и яснее будет становиться очевидное – Афганистан, он не закончился. Американцы уже тогда знали, чего они хотят и если мы думали, что уйдя, отказавшись от идеи, мы получим мир и спокойную, сытую жизнь, то мы были глупцы и наивные простаки.
Не было никакого военного смысла оборонять Брестскую крепость. Но если ее не будет или если мы откажемся от нее, то не будет и нас.
Мы должны осознать, что Афганистан, это было начало сегодняшней, надвигающейся на нас войны. Не важно, что их разделяют десятилетия. Войны на уничтожение, как и революции, не знают такого понятия, как время. Однажды начавшись, они идут до тех пор, пока не достигнута конечная цель. Война в Афганистане была нужна для того, что бы мы жили сегодня, что бы не было Одессы и других, неизбежных, еще более страшных вещей, которые произойдут в ближайшие годы. И чем дальше мы будем идти по дороге своей судьбы, тем яснее мы будем понимать, что нельзя было уходить из Афгана, нельзя было проигрывать… Нельзя было сдавать крепость и опускать флаг над крейсером.
Да, и о музыке. Мы же о музыке говорим? Как воздух нужны новые песни о прошедшей войне. С позиций нашего, сегодняшнего дня. С пониманием того, что доблесть, воинских дух и бесстрашие – они важнее и лучше, чем мамкины пирожки и прыщавые невесты. Победа у Чертова моста – и гибель на перевале Сент-Готард они важнее и лучше, чем вернуться домой и умереть, опившись паленой водкой. Не важно, где это будет происходить – важно – КАК. Любая победа в любой войне – это залог будущего мира и счастливой жизни нас и наших детей. Любое поражение за тридевять земель от родных порогов – рано или поздно постучится в твою дверь и придет за твоей жизнью и жизнью всего, что тебе дорого и ради чего ты и вообще появился на свет.
Смертность-то на планете – стопроцентная! Если бы главным смыслом и ценностью была жизнь человека – то мы бы и жили вечно, ибо, когда листья растут высоко – у жирафа появляется длинная шея. А раз не появляется – то и не надо и смысла в этом никакого нет. Глупо объявлять главной ценностью то, что нужно очень короткое время и что неизбежно кончается, как бы мы не юлили и не пытались обмануть матушку-природу. Но это – отдельная тема разговора, это не о музыке.
Да, кстати, Эко Умберто, «последний человек Возрождения», в своем очередном блестящем эссе «Вечный фашизм» постулирует, что появление темы романтизации смерти во благо Родины, есть один из обязательных признаков фашизма и это означает ровно одно – европейские левые окончательно выродились и таки да, коммунистическая идея – тоталитарная идея. От слова – всеобщая, всепроникающая и все объясняющая. Универсальная. По Умберто Эко. Как любовь к Родине – это по мне.
Вот на этой оптимистической ноте хотелось бы закончить свои впечатления о песнях группы «Бачи» под руководством А.С. Пантелеева и их новом диске «Забвение не про нас».
|
|
