Что строили так долго и с такими большими напрягами для населения сперва либералы, а потом силовигархи? Народ охотно шёл на лишения и на подвиги в 1920-х и 1930-х, когда понимал, что строят общество равных, что на глазах у него, у народа, не будут хамски жировать какие-то лучшие, неизвестно чем заработавшие свой капитал. Единственные привилегии, которые тогда существовали - были должностными, об этом я писать не устану. И более того: когда был ясный для масс план строительства будущего под простым названием «коммунизм», то была и охота работать. И охота размножаться была. Нынче же вымирают собственники. Таков итог правления постсоветской тупиковой власти. Какая будет дальше - нам решать.

Существующий режим, по сути, настолько изменил существующий государственный строй, что от прав и свод, зафиксированных в действующей Конституции и международно-договорных обязательствах Российской Федерации, практически ничего не осталось, и что гражданское общество должно совместными усилиями сопротивляться этому наступлению реакции. Сегодня мы можем подвести некоторые итоги сокрушительных ударов по демократии и гражданскому обществу. Прежде всего, произошло фундаментальное ухудшение ситуации с соблюдением всеми ветвями и органами российской государственной власти всего комплекса конституционных прав и свобод человека и общества, отмечен значительный рост коррумпированности власти. Закономерным итогом этого стала системная деградация в различных сферах.

Мною давно отмечено, что безошибочным признаком нарастания в нашей стране системного кризиса является возможность воспроизводства ленинских статей (при минимальной коррекции) как необычайно злободневной, хотя и несколько архаичной по стилю публицистики. Причиной этого я полагаю, гениальную интуицию В.И.Ульянова как социолога и даже специалиста по русской цивилизации, при анализе любых кризисов и расколов, прямо вытекающих их сущностных характеристик русской цивилизационной модели, и сущности смыслообразующих социальных групп этой модели, т.е. интеллигенции: консервативной, либеральной, радикальной и очень радикальной. Поэтому я взял в название своей статьи название одной из важнейших ленинских работ.  

Года четыре назад политолог Петр Милосердов, позже обвиненный в "неотроцкизме", написал очень интересную вещь - КПРФ в ее теперешнем состоянии уже не может обращаться вовне, а только внутрь себя, сама себя агитировать и сама себя преодолевать. Отсюда вся "борьба" партии давно уже сосредоточилась не на "кровавом режиме", который давно уже инкорпорировал партийную номенклатуру в свои структуры, а на внутрипартийной борьбе, на выявлении мифических "врагов партии" в своей среде и искоренении очередного "изгиба" партийной линии. Последней такой крупной внутрипартийной кампанией была как раз борьба с "неотроцкизмом" - последней, но далеко не окончательной. На очереди "неоменьшевики", которых планируется искоренить к предстоящему съезду. Логовом "неоменьшевиков" стали две столичных парторганизации, московская и питерская, во главе с первыми секретарями - Уласом и Федоровым.

Со дня выхода в свет эпохального Постановления ЦКРК КПРФ "Об опасности неотроцкистских проявлений в КПРФ" прошло больше года. Казалось, что "неотроцкизм" окончательно побеждён, разгромлен и уничтожен: Анатолий Баранов, бывший главный редактор сайта КПРФ, объявленный главным носителем "неотроцкизма", вышел из партии, Павел Басанец, ещё один "неотроцкист", покинул Россию... только Петр Милосердов, которого в "неотроцкизме" даже не ЦКРК изобличила, а Центральный Комитет одной из крупнейших российских партий, умудрился остаться в партии. 17 октября 2008 года, ЦКРК КПРФ выявила новый очаг "неотроцкизма"; на сей раз - в городе-герое Ленинграде.