Во все времена, интеллигенция — образованная часть общества, была, есть и будет ударной идеологической силой всех революций.
Революции зреют неспешно, в несколько этапов. Когда социально-экономическая система исчерпывает свои возможности, она начинает последовательно, идти «вразнос»: зарождаются, развиваются, накапливаются и взрываются революционные ситуации. Хорошо известно, что классовая борьба пролетариата развивается в трех формах — теоретической (идеологической) политической и экономической. И первыми, когда господствующий строй еще только начинает свой путь по нисходящей, улавливают и осмысливают начавшийся процесс идеологи того класса, которому принадлежит будущее. Существующие порядки все еще кажутся незыблемыми, низы ограничиваются пока глухим ворчаниям, а философы и мыслители уже видят трещины стареющего режима, его историческую обреченность. Более того, им принадлежит историческая заслуга, — формирование новых революционных идей, альтернативных проектов общественных отношений, которые должны заменить существующие. Именно в их головах на основе тщательного изучения реальных фактов и их анализа, складывается представление о том, «как должно быть», то есть осмысленное представление о том будущем, за которое стоит бороться. Суть этого этапа точно выражена великим афоризмом: «Революции совершаются сначала в умах».
Идеологическим фундаментом Великой Французской революции были идеи просветителей — Руссо, Вольтера, Дидро и многих других — идеи гуманизма, свободы, равенства, братства. Без них Франция не смогла бы ни восстать, ни противостоять объединенным силам дворянства, духовенства, и армиям монархической Европы.
Научной основой революционного движения пролетариата, стал марксизм — величайшее достижение человеческой мысли XIX века, как маяк, освещающий путь в будущее. И в ходе теоретической борьбы решающая роль принадлежит революционной интеллигенции. Вот слова Ленина, широко известные, но которые не любят вспоминать многие искренние коммунисты, и взаправду убежденные, что интеллигенция действительно « г...»:
"Мы сказали, что социал-демократического сознания у рабочих и не могло быть. Оно могло быть принесено только извне. История всех стран свидетельствует, что исключительно своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское, т. е. убеждение в необходимости объединяться в союзы, вести борьбу с хозяевами, добиваться от правительства издания тех или иных необходимых для рабочих законов и т. п. Учение же социализма выросло из тех философских, исторических, экономических теорий, которые разрабатывались образованными представителями имущих классов, интеллигенцией. Основатели современного научного социализма, Маркс и Энгельс, принадлежали и сами, по своему социальному положению, к буржуазной интеллигенции. Точно так же и в России теоретическое учение социал-демократии возникло совершенно независимо от стихийного роста рабочего движения, возникло как естественный и неизбежный результат развития мысли у революционно-социалистической интеллигенции».
Второй этап революционного процесса это время от теории до ее практического применения. На это уходят годы. Во Франции, идеи просветителей появились на свет за полвека до революции. Двадцать лет прошло от I съезда РСДРП до Октября.
Но эти десятилетия проходят не напрасно. Это период созревания революций, когда идут два параллельных процесса. С одной стороны, по мере усиления в обществе кризисных явлений, массовое сознание «молчаливого большинства» стихийно все шире переходит от глухого недовольства — «неладно, что-то в Датском государстве», к «глухому ворчанию», а потом и к «рычанию». И, главное, становится все более восприимчивым к новой идеологии. Это период, главным образом, экономической борьбы, в которой главным противником господствующему классу собственников является пролетариат.
С другой, — новые революционные учения последовательно овладевают массовым сознанием, превращая его из стихийного, неосознанного в системное. В России, Ленин сформулировал как главную стратегическую задачу социал-демократов начала XX века расставание со стихийностью, соединение рабочего движения с социализмом. Сама эта стратегия могла возникнуть только в условиях, когда в стране уже образовался рабочий класс, который начал самостоятельную борьбу за свои интересы, а передовая интеллигенция уже овладела научной теорией, отражающей как фундаментальные интересы пролетариата, так и текущие, обусловленные конкретными условиями данной страны в данное время.
Из этих очевидных истин следует, что на этой стадии, интеллигенция выступает в роли учителей, и уже в силу этого занимает ведущие позиции в революционном движении. При этом главная роль переходит от идеологов и теоретиков, то есть достаточно узкого слоя выдающихся революционеров, к «активу», работающему непосредственно в гуще масс. «Философы», разумеется, не уходят с поля боя, они, чаще всего, сохраняют ведущие позиции в революционном движении. Но основная тяжесть этой гигантской, опасной и трудоемкой работы ложится уже не на «генеральный штаб», а на всю армию, на сотни и тысячи пропагандистов и агитаторов. Таким активом в начале XX века стала партия большевиков.
Но что означает реальное соединение социализма с рабочим движением? Оно означает слияние теоретической и экономической борьбы, и, тем самым, перенос центра тяжести на борьбу политическую, — от кружков до вооруженного восстания. Ясно, что в ходе развития революционного процесса теоретическая борьба (а с ней и значение интеллигенции) отходит на второй план, на первый выходят прямые действия народных масс во главе с рабочим классом.
Наконец третий этап и есть сама революция. «Идеи, овладевшие массами, становятся материальной силой». Просыпается молчаливое большинство. В активную политическую жизнь вовлекаются миллионы, еще вчера безразличные ко всему, что прямо не относится к их повседневной жизни. Соединение рабочего движения с социализмом историческая заслуга партийной интеллигенции, идеологов и теоретиков, во главе с Лениным. Так же как буржуазия и крестьянство во Франции XVIII века, рабочий класс и беднейшее крестьянство в России XX, соединившись, как две части ядерного заряда, образовали критическую массу, необходимую для взрыва.
Вершина этого исторического этапа — победоносная революция. Однако, мало взять власть, нужно совершить намеченные преобразования, преодолев отчаянное сопротивление свергнутых классов. И на этом, четвертом этапе, ведущая, организующая сила — снова основной революционный класс (буржуазия в первом случае, рабочий класс — во втором).
Рабочий класс — безусловный «гегемон» Октябрьской революции. Ему по силам было взять власть в столицах и крупных промышленных центрах. Он, как и должно было быть, стал ведущей силой, костяком Советской власти. Он составил большинство членов РСДРП(б) - РКП(б), — партии, организатора и руководителя трудового народа.
Однако, мало взять власть, нужно совершить намеченные преобразования, преодолев отчаянное сопротивление свергнутых классов. Но сохранить власть, победить в Гражданской войне без активного участия крестьянства рабочий класс физически не мог. Общая численность промышленного пролетариата в России 1917 года всего 2,5 миллиона, тогда как крестьян свыше 120 миллионов. Решающим ресурсом, в обоих случаях, как во Франции, так и в России становилось крестьянство, составившее большинство революционных армий, всей своей массой задавившее контрреволюцию.
А в Гражданской войне, заставить воевать на своей стороне целые социальные группы и тем более классы силовыми методами невозможно. И если бы большинство крестьян выступило на стороне белогвардейцев, революция была бы обречена. Именно поэтому, для большевиков и до, и в ходе войны, и после нее, отношения с крестьянством, укрепление политического союза с беднейшей его частью, нейтрализация середняка были жизненно важны. Разумеется, это упрощенная схема. Во Франция была Вандея, в России постоянно колебавшееся среднее крестьянство, Тамбовское восстание и Кронштадтский мятеж, однако подавляющее большинство поддержало революционные силы, ибо они несли крестьянам землю, освобождение от феодального ига.
Вывод: ни один из классов общества, ни в одной из революций, не мог, и никогда не сможет совершить ее один, только своими силами. Революции не делаются в одиночку. Авангарду революции — «атакующим классам» необходимы союзники. «Коммунисты повсюду поддерживают всякое революционное движение, направленное против существующего общественного и политического строя» (Манифест Коммунистической партии). И на каждом из этапов развития революции, социальные силы, участвующие в борьбе, играют различные роли.
Тезис второй
В XXI веке трудовая интеллигенция перестала быть «прослойкой». Она вошла в состав «нового пролетариата», превысив, по численности, его «старопролетарскую», рабочую часть.
Посмотрим на сегодняшнюю Россию. За последние десятилетия, по сравнению и с 1917 годом, и с 1990-м в корне изменилась социальная структура общества. Образовался класс собственников, — новая буржуазия, в том числе: крупная, включающая элиту творческой интеллигенции и высших чиновников, средняя — предприниматели и госслужащие второго ранга, и мелкая — представители так называемого малого бизнеса, в целом около 6 миллионов. Остальное взрослое население страны делится на три примерно равные группы: 30 миллионов рабочих (включая 7 сельскохозяйственных), 35 миллионов интеллигентов, работающих по найму и 38 миллионов пенсионеров.
Эти цифры отражают генеральные сдвиги в социальной структуре страны, с которыми нельзя не считаться. Первый: сокращение до минимума общей численности и политического влияния крестьянства. Второй: возникновение нового огромного социального слоя — пенсионеров. Третий: выдвижение на первый план, и по численности, и по политической активности интеллигенции. И четвертый, как следствие: формирование 65-миллионного нового пролетариата из числа работающих по найму рабочих и интеллигентов, тех, « кто, будучи лишены своих собственных средств производства, вынуждены, для того чтобы жить, продавать свою рабочую силу» (Энгельс).
На каком этапе революционного сознания и действия находится каждый из них? Кто станет движущей силой будущей социалистической революции?
Факт не слишком нас украшающий, но следует признать, что именно пенсионеры были и остаются главным кадровым составом и коммунистических партий, и акций протеста в целом. Они и впредь могут сыграть заметную роль в классовых боях. И все же будущее не за ними! Не станет ударной силой и ушедшее на второй план крестьянство, — класс самый территориально распыленный и отодвинутый от политики.
Пока не проявляет революционности и рабочий класс. Численность индустриальных рабочих за последние 20 лет сократилась вдвое, рабочие раздроблены, независимые профсоюзы создаются с трудом, разрыв в заработной плате отдельных групп рабочего класса достигает 50- кратного размера, в зависимости от региональной и отраслевой принадлежности. Забастовки единичны и носят локальный экономический характер. Политические стачки отсутствуют вообще. Рабочий класс остается «классом в себе», а не «классом для себя».
Не менее разделена на отдельные социальные группы интеллигенция. 10 миллионов, это полуинтеллигенция: продавцы, работники сферы обслуживания, включая личное, охрана «верхушки». Но куда большая часть осталась работниками наемного труда: ученые, заводская инженерия, работники культуры, врачи и преподаватели, наконец «офисный планктон». Почти 14 миллионов специалистов высшей квалификации и почти 12 — среднего, в сумме 26 миллионов — вот главная интеллектуальная сила современного общества.
Было бы самообманом считать интеллигенцию такой уж белой и пушистой. Охватывая всё многообразие видов умственного труда, отличающихся как по содержанию (творческий, научный, инженерно-технический, административный и т. д.), так и по уровню сложности, интеллигенция не могла не дать и множества социально-политических позиций. Конечно, ни один класс общества не однороден, но к интеллигенции это относится в высшей степени. Поэтому, рассуждать о тех или иных действиях интеллигенции в целом в тот или иной исторический период, можно только имея в виду основную преобладающую тенденцию, характерную для этого общественного слоя.
Сегодня она жестко эксплуатируется как частными предпринимателями, так и буржуазным государством. Ученые, врачи и учителя, что бы хоть как-то поддерживать свой жизненный уровень вынуждены, при первой же возможности, работать одновременно в двух-трех местах. И, тем не менее, материальное положение интеллигенции остается хуже, чем остальных социальных групп. «Приниженное» материальное положение интеллигенции при Советской власти, особенно тех, кто работал в отраслях воспроизводства человека (медицине, образовании, культуре и т.д.), было главной причиной перехода ее в оппозицию. Но и через 17 лет положение не изменилось. Если в 1989 году средняя зарплата в здравоохранении составляла 62 процента от среднего уровня, то в 2007 она выросла на «целую» единицу, до 63 процентов. Еще хуже дела в сфере просвещения, где это соотношение вообще еще более сократилось, с 73 до 68 процентов.
И второе. Творческие работники, освободившись от партийной опеки, попали в полную зависимость от денежных "мешков", дающих деньги, разумеется, только на то, что продаётся. И хотя точные количественные сравнения здесь невозможны, но вряд ли кто решится опровергнуть очевидную истину, - развал науки, культуры и искусства зашёл дальше, чем спад материального производства.
И у рабочего класса и у интеллигенции есть свои причины для протеста. Но есть то, что их объединяет. Это — их общая принадлежность к одному классу — современному пролетариату, к тем, «кто, будучи лишены своих собственных средств производства, вынуждены, для того чтобы жить, продавать свою рабочую силу» (Энгельс). Классовая общность означает общность интересов, общность причин для ненависти к существующему строю. Социальная несправедливость, рост цен, сокращение политических прав и свобод, коррупция, неправедные «шемякины» суды, милицейский беспредел, падение уровня образования и образованности, варварство телевидения, безумная, выставляемая на показ, роскошь «верхов» и так далее до бесконечности — нет такой стороны жизни, с безобразием которой не сталкивались бы, если не одни, так другие. Гниение режима становится все очевидней.
И, тем не менее, внешне сохраняется и даже нарастает стабильность буржуазного строя. Как в песне: «...а на кладбище все спокойненько, удивительная благодать».
Общественное мнение пока не до конца осознало, что кризис носит общесистемный характер. Сейчас оно на том этапе, когда только нарастает понимание, что виноваты в безобразиях не отдельные чиновники или предприниматели. Что коррумпированы не отдельные судьи, а судейская система в целом, так же как образовательная, административная, торговая и т. д.
Однако и это не главное. Самое трудное понять, и не одному человеку, а основной массе пролетариата, что распад, идущий во всех сферах жизни, имеет один общий корень, что в основе всех кризисов и всех несчастий страны лежит частная собственность, которая, по определению, есть кража.
Впрочем, довольно многие — и не только из числа интеллигенции, уже признают, что сегодня главной жизненной все решают деньги, что они стали главной целью, средством решения всех проблем, и именно поэтому — причиной разложения морали и нравственности, роста преступности... Отсюда только шаг до отрицания частной собственности, но это шаг через пропасть. Ибо зачастую, те же люди продолжают хулить социализм. Широко распространена своего рода политическая шизофрения, как бы раздвоение сознания. Типичный пример: Алексей Герман, один из лучших наших кинорежиссеров, безусловно умный человек. Но это не мешает ему называть Чубайса «любимым и уважаемым» и, в то же время жаловаться, что сегодня судьбу фильмов решают только деньги, и что это хуже, чем цензура в советские времена.
Точно так же, большинство уже отвергает отказ государства от социальных обязательств, понимает преимущества бесплатной медицины и образования, достойных пенсий, но не готово признать простую арифметику: создаваемая общим трудом прибыль идет либо народу на его нужды, либо на покупку яхт, особняков, футбольных клубов, или, в более скромном варианте, на строительство коттеджей, приобретение мерседесов и альфа-ромео.
Итак, массовое сознание все еще на низшей стадии отрицания капитализма.
Тезис третий
сегодня и завтра, решающее звено — теория
—В чем же выход? Как бы не относиться к интеллигенции вообще, и к сегодняшней — в частности, истина не меняется: теоретическую борьбу способна вести только интеллигенция. «Раз о самостоятельной, самими рабочими массами в самом ходе их движения вырабатываемой идеологии не может быть и речи, — утверждает Ленин, — то вопрос стоит только так: буржуазная либо социалистическая идеология», и делает специальное примечание: «Это не значит, конечно, что рабочие не участвуют в этой выработке. Но они участвуют в этой выработке не в качестве рабочих, а в качестве теоретиков социализма…другими словами лишь тогда и постольку, им в большей или меньшей степени удается овладеть знаниями своего века и двигать вперед это знание».
Но раз так, то чуть ли не главной практической задачей коммунистов-марксистов становится привлечение массы интеллигенции на сторону социализма. Однако, большинство руководства современных компартий этого абсолютно не понимает. Для них как отдельная и, тем более самостоятельная сила интеллигенция попросту не существует.
Они пасуют перед простой, на первый взгляд, задачей. Считать сегодняшнюю интеллигенцию «прослойкой» довольно глупо. Но и отдельным классом ее, если исходить из классических определений, тоже не назовешь. Отнести ее к новому пролетариату, что, разумеется, точно соответствует определению этого понятия Энгельсом, насколько я понимаю, мешает въевшееся в кровь (точнее в мозги) противопоставление пролетариата и интеллигенции, презрительно–высокомерное отношение к ней «левых» лидеров.
Отсюда разнообразные попытки «разорвать» интеллигенцию. Например, приписать всех инженерно- технических к рабочим, хотя тогда возникает вопрос, а куда девать всех остальных? Или еще более экстравагантный вариант: считать врачей, учителей и ученых членами рабочего класса, и на удивленные вопросы смело отвечать, да вы не рабочий, но входите в рабочий класс.
Но раз интеллигенции, как отдельного социального слоя не существует, то, следовательно, не существует и проблема стратегии и тактики отношения компартии к интеллигенции. В партийных программах она, чаще всего просто входит в стандартное перечисление тех социальных групп, чьи интересы отстаивает партия: «РКРП-РПК отстаивает интересы рабочего класса, колхозников, трудовых крестьянства и интеллигенции, всех, кто живет на свои трудовые доходы, стипендии, пенсии и пособия». А в Программе КПРФ интеллигенция вообще упоминается всего лишь дважды,
В первом случае — «В ряды рабочего класса вливается значительная часть инженерно-технической интеллигенции», и во втором — «Партия сделает все, чтобы союз рабочих, крестьян и народной интеллигенции, всех трудящихся отстоял честь и независимость России, погасил очаги гражданской войны и межнациональных конфликтов». И отсюда вытекает главная ошибка: никто не ставит перед сегодняшней партийной интеллигенцией никаких специальных политических задач.
Соединить рабочее, (а сегодня, более широко — пролетарское) движение с социализмом, экономическую борьбу с теоретической и, тем самым перейти к борьбе политической — вот, в чем, как и сто с лишним лет назад, главная задача коммунистов. В чем здесь реальная практическая сложность? В том, что в массовой агитационной работе, которую ведут все компартии, используются лозунги вчерашнего дня, лозунги, ставшие символами своей эпохи, но не работающими на завтрашнюю революцию.
Но чтобы заново «заразить» пролетариат идеями социализма совершенно недостаточно и даже противопоказано призывать народ к восстановлению «того, что было». Несущественно, в варианте Конституции 1936 или 1977 года, или же, тем более, вернуться к практике «позднего» социализма.
Необходим новый, не скомпрометированный прошлыми ошибками, проект социалистического общества 21-го века, в котором не декларативно, а на самом деле «человек проходит, как хозяин».
Необходимы разработка стратегии и тактики коммунистов в современных условиях, тщательный анализ социальной структуры и ее динамики, не ограничиваясь, как это принято сейчас, четырьмя основными составляющими: рабочим классом, интеллигенцией, крестьянством и буржуазией. Выявление конкретных потребностей предпочтений и интересов каждой из этих групп.
Необходима не менее подробная критика современных идеологических течений от неолиберальных до ультралевых.
И ничего, что эти поиски не увенчаются в ближайшие годы таким же «монолитом» как Коммунистический манифест». Время титанов - марксистов 20-го века еще придет.
«Коммунистический манифест» не нуждается в исправлении. Он нуждается в развитии. И в этом смысле, решающая роль принадлежит теоретикам и идеологам компартий. Сейчас многие представляют себе, что до Маркса и Энгельса у рабочего движения не было других идеологов. Это грубое упрощение. Марксизм рождался в отчаянной теоретической борьбе внутри самих революционеров, и победил, как учение, опирающееся на последние достижения общественных наук того времени.
И руководство компартий совершает драматическую ошибку, запрещая, по сути, открытые внутрипартийные дискуссии и отказываясь от межпартийных.
Реальность такова: пока теоретики не дадут ответа на накопившиеся вопросы, левая оппозиция, включая и рабочее движение, обречены на стихийность, на разрозненную, главным образом экономическую, борьбу.
И тогда положение в корне изменится. Как и сто лет назад именно интеллигенция, сначала партийная, а затем массовая, первой воспримет новые идеи и начнет «транслировать» их на общество. Иначе говоря, станет идеологическим авангардом будущей социалистической революции.
|
|
