Я как рабочий человек люблю праздник 1 мая – день весны и труда. А также день международной солидарности трудящихся. А также день высадки картофеля. Я хожу на первомайские демонстрации (уже 15 лет под одним флагом). Хожу и не понимаю, чему все эти люди радуются. Весеннее равноденствие случается 20 марта, и весна начинается тогда же. Труд в оковах отчуждения. Международной солидарности больше нет (ибо нет Империи, щедро эту солидарность спонсировавшую). Что отмечать? Не высадку картофеля же. Хотя, как говорит главный герой эпохальной «Заставы Ильича», к картошке нужно относится также серьёзно как и к Революции.
1 мая день памяти чикагских рабочих. Надеюсь, нет нужды пересказывать историю про 4 мая 1886 года, Хеймаркет, несправедливый суд и Парижский конгресс II Интернационала. Нет лучшей памяти, чем продолжение дела поминаемых. Так вот, 1 мая – день борьбы, день борьбы трудящихся за свои права, день борьбы за лучшую власть и лучшую долю - за социализм.
И каждый год мне и смешно и противно наблюдать на первомайской демонстрации настоящий паноптикум политических марионеток. Понятное дело, что праздник претерпел смысловые изменения, понятное дело, что и в советские времена мало кто вспоминал о чикагских рабочих, понятное дело, что власть, лишённая чёткой идеологической доктрины, спекулирует на любых символах и датах, доставшихся ей в наследство от разных исторических предшественниц. Путин – говорящая голова правящей хунты - когда надо и верный демократ-ельцинист, и православный монархист, и ностальжи-совок. В прошлом году даже на демонстрацию с рабочими ходил и после пиво с ними пил. Передал, так сказать, привет Зубатову...
Что же показал Первомай, который все участники считают неким «смотром сил»? Показал, что даже нет сил преодолеть всеобщую зацикленность на пиаре и медиа-эффективности. Соблазн раз в год пройти маршем по главной улице города, пытясь донести до обывателя и политических оппонентов свои идеи и требования с помощью лозунгов и баннеров, очень велик. Поймите правильно, я никого не обвиняю и не пытаюсь уличить в политической слабости. Но всё же не могу отделаться от чувства отвращения к хвалебным отчётам в духе «мы бодро прошли...».
В реальности демонстрация разномастной оппозиции следом за партией господ, карикатуризирующей народное единство, оборачивается в глазах простого человека молчаливой (чтобы мы все там не кричали) солидарностью с существующей политической системой. (Московская демонстрация, организованная ФЛС, была редким исключением, в большинстве городов демонстрации проходят по отработанной схеме: Едро – парламентская оппозиция – все остальные). Актуальность лозунгов теряется в их разнообразии. Атмосфера праздника превращает политическую демонстрацию в карнавал фриков. СМИ и соц.сети завершают дело, акцентируя внимание на ненужных, второстепенных вещах, на тех моментах, акцентуализация которых выгодна всё той же системе. Например, на пресловутой борьбе за права сексуальных меньшинств. Кагарлицкий по этому поводу хорошо сказал:
«Принцип “разделяй и властвуй” здесь действует в своей циничной простоте. Объединению вокруг классовых и социальных интересов противопоставляется искусственное размежевание на основе логики политкорректности. Причем используется вполне тоталитарный прием пропаганды: всякий, кто против однополых браков — гомофоб. По той же логике всякий, кто критикует политику Израиля, оказывается “антисемитом”, а в СССР любая критика существовавшего порядка автоматически клеймилась как “антисоветчина”.
На фоне бурно растущей безработицы, неспособности правительства выполнять свои предвыборные обещания и структурного кризиса общество выходит на улицы по поводу, который не затрагивает даже одной десятой доли процента населения. Легализация однополых браков на Западе и закон против “пропаганды гомосексуализма” у нас — это даже не две стороны одной медали, а просто два варианта одной и той же политтехнологии, используемые в зависимости от особенностей культурного контекста. Адресовано всё это не пресловутым “сексуальным меньшинствам”, а большинству общества, которое любой ценой надо разобщить, дезориентировать и сфокусировать его внимание на ложных целях, принципиально не связанных с социальными, экономическими, классовыми противоречиями.»
Необходимо вернуть празднику 1 мая его первоначальный смысл: это день рабочей борьбы, день борьбы за социальные и трудовые права, день борьбы за социализм, наконец. Всех, кому нечего сказать по вопросу о социализме и труде, просьба оставаться дома. Если никто, кроме левых, не ставит на повестку дня вопрос о социалистической революции, то левым следует отмежеваться от остального политического спектра – 1 мая – символически, в остальные дни – практически. В реальности это сделать будет тяжело, потому что существуют общие темы, например, политзаключённые, «болотное дело», но это нужно сделать, нужно отказать либеральной буржуазии в праве верховодить протестом, тем более, что свой шанс они уже упустили. Самим левым нужно определиться, что для них важнее: «старая добрая» классовая борьба или логика политкорректности и толерантности.
Непонятно, почему 1 мая ежегодно отмечают либералы и демократы, почему националисты идут следом за геями и защитниками животных? Почему приходят на 1 мая борцы за «биоразнообразие пустыни» или раздельный сбор мусора? Петербургские национал-социалисты отличились поэтическими способностями и пришли с баннером «Против Капитала и Интернационала» - и это на праздник, учреждённый II Интернационалом! Где логика, парни?
Ответ, собственно, очевиден: в России всё настолько плохо с политическими правами и гражданскими свободами, что любая организация или активистская группка, не задумываясь, стремится использовать эту практически единственную легальную возможность продемонстрировать себя окружающим, привлечь к себе внимание. В самом стремлении нет ничего плохого, плохо, что нет реальных возможностей это стремление реализовать. Ещё хуже то, что мало, кто готов серьёзно за такую возможность бороться. Большинство оппозиции ситуация, когда демонстрацию в центре города можно провести раз в год, а в остальное время выражаться политически где-нибудь в парке за кустами сирени, устраивает. Об этом свидетельствует размах и пестрота первомайских гуляний и вопиющее одиночество нацболов на Триумфальной или на Гостинке по 31 числам. Нет свободы собраний, есть издевательство над свободой собраний в виде Марсового поля или Сокольников. Свободу собраний нужно завоёвывать, как и все свободы в нашей стране. Нужно бороться за за право свободно выражать и высказывать свои взгляды и требования. Рабочие в Чикаго сражались и умерли и за это право тоже.
Необходимо провозгласить курс на социалистическую революцию. Да, именно сейчас, когда условия и предпосылки для неё только зреют. А для того, чтобы "гроздья гнева" созрели вовремя, нужно привлечь внимание общества в первую очередь к социальным требованиям. Наш лозунг «Отобрать и поделить» является здесь и надёжным основанием и мощным двигателем всей совокупности таких требований. И нужно отстаивать своё право на свободу собраний и объединений, свободу выражать и распространять свои идеи.
На днях суд в Твери арестовал нацбола Сергея Череповского по абсурдному, ложному обвинению в 318 ст. УК РФ фактически за то, что он на демонстрации 1 мая поднял флаг «Другой России» и распространял газету «Тотальная Мобилизация», реализовывал свои конституционные права.
31 мая во многих городах России снова пройдёт акция «Стратегии-31» в защиту свободы собраний. Приходите.
|
|
