День Акта Сергея Магнитского

В ноябре текущего года произошли два события, одно из которых повлияет на происходящее в стране гораздо сильнее, чем многим кажется. «За неспособность справляться с управлением собственностью министерства обороны», а также для того, чтобы «обеспечить чистоту расследования» по делу «Оборонсервиса» был уволен Министр обороны РФ А. Э. Сердюков. Кроме того, Конгресс США принял Акт Сергея Магнитского 2012 года о соблюдении верховенства закона и ответственности. 
         

По поводу увольнения дружно разволновались СМИ: неужели началась серьезная борьба с коррупцией? Осмелюсь предположить, что состояние коррупции в Минобороны ничуть не хуже и не лучше, чем в любом другом ведомстве. Министров, да еще силовых, за такие мелочи у нас не выгоняют. 
         

Для подстраховки активно муссируется резервная линия: «дамы с собачками», «девки Сердюкова», «женский полк» с бесконечными списками личного состава. Где умный человек прячет лист? В лесу. В этом лесу просто приятных дам почти совсем затерялась одна дама, приятная во всех отношениях, г-жа О. Г. Степанова, начальник Московской Налоговой инспекции №28, где началась трагическая история, приведшая к гибели С. Л. Магнитского. 
         

И кто теперь вспомнит в связи с этим ее бывшего начальника, бывшего руководителя Федеральной налоговой службы России А. Э. Сердюкова? Можно сказать, давно и неправда. Тем не менее, на мгновенье почудилось, будто сквозь мелодию марша про его превосходительство пробиваются какие-то малопонятные слова жестокого романса: Ты зашухерила всю нашу малину... 
         

Нельзя сказать, что до того не приносились жертвы: сперва 20 высших руководителей ФСИН и 16 тюремных начальников, отправленных в отставку, в том числе глава УФСИН по г. Москве В. Давыдов и начальник СИЗО «Бутырская тюрьма» В. Магомедов. Затем глава управления по борьбе с налоговыми преступлениями ГУВД Москвы А. Михалкин, заместитель директора ФСИН А. Пискунов, заместитель министра внутренних дел – начальник Следственного комитета при МВД, сокурсник В. Путина А. Аничин… Головокружительный звездопад генеральских звезд – и все напрасно. Акт Магнитского принят, и подорвал основы государственного строя России. 
         

Если кто-то еще не знает, основы государственного строя России просты, как грабли: чиновники получают грамоты на кормление и благополучно кормятся, а так как те из них, которые не понимают, что все это долго не продержится, непригодны к государевой службе в силу запредельной тупости, то всем пригодным обеспечивается возможность обеспечить будущее. Будущее обеспечить, казалось бы, просто: дать детям образование, и не в МГУ или в МГИМО, а там, где действительно дают образование. Ну и результаты кормления пристроить: фонды, оффшоры, а еще лучше не оффшоры… 
         

Однако эти возможности долго не продержатся, и здесь проедаем советские запасы. Чтобы безопасно пристраивать деньги, нужно много «схваченного» народа за бугром: банкиры, следователи, журналисты… Те, кого навербовал КГБ СССР, стареют, экономисты из МГБ ГДР тоже, вся надежда на Анну Чапмен, но школа, увы, не та. Если бы не папа-генерал, ей бы по старым временам и в «Ласточку» не пробиться. Но хотя бы патриотка, остальная молодежь вообще непонятно на кого работает. 
         

На коллег из ЦРУ надежды тоже никакой. Обещать все мастаки, а прикрикнуть на Конгресс они почему-то не могут. Вот и приняли закон. Бороться с американцами себе дороже: Управление финансовой разведки и изучения терроризма, Сеть борьбы с финансовыми преступлениями, Управление по контролю над иностранными активами, Управление по борьбе с финансированием терроризма и финансовыми преступлениями… и у всех, кому не лень, корочки Минфина США. Доллар – мировая резервная валюта, они в любой банк дверь ногой открывают. 
         

Безвыходных положений не бывает, временно отсидятся в Юго-Восточной Азии под китайцами, но теперь над каждым висит дамоклов меч. Китайцы, правда, за коррупцию расстреливают безо всяких списков Кардина, но дело не в китайцах: очереди у американских резидентур скоро выстроятся длиннее, чем в начале проклятых девяностых, а секретов на продажу нет. Какие еще варианты? Дать не много, а очень много, как блестяще удалось Абрамовичу против Березовского, больше не получится: российские миллиарды теперь везде воспринимаются не как инвестиция в экономику, а как угроза национальной безопасности. Придется сливать друг дружку. И ладно бы московские питерских и наоборот - какие-никакие, правила игры. 
         

Но вот незадача: дилетанты под ногами путаются. Всякие общественные объединения, некоммерческие или как их там, неправительственные организации. Обращаются они на Западе не к профессионалам, а к таким же болтунам, как они сами, и к тому же Конгрессу, будь он неладен. В общем, ситуация критическая, не хватало еще народу во все это вмешиваться. Хотя с народом все просто: разделяй и властвуй. Как разделять, совершенно ясно: лишить права на объединение. В первую очередь тех, кто уже получают из-за границы пожертвования, а значит, могут вынести сор из избы. С другой стороны, реакция неадекватная: катастрофа произошла без участия некоммерческих организаций. История с Магнитским – результат коммерческой разборки. 
         

Тем не менее, поставлена задача углубить и ускорить принятие путаных, пересекающихся один с другим законов, и усиливающих неопределенные положения этих законов приговоров. Международные обязательства России это запрещают, поэтому все это надо еще больше запутать и прикрыть мерами дезинформации и контрпропаганды. 
         

Меры эти тоже просты и понятны. Обама честно сказал, что это не он, а Конгресс, так что требуется симметричный ответ. Для начала дали отмашку законодателям закосить под дурака, по-научному: симулировать невменяемость. Некоторым и симулировать не приходится, другие привыкли. Представляю себе, как это, вероятно, происходило: для особо непонятливых провели мастер-класс в центре им. Сербского. Там объяснили вариант попроще: затяжной реактивный психоз. Полный отказ от самообслуживания, самокритичность отсутствует. Архаический бред. Параноидальные бредовые идеи, часто с весьма стройной логикой, из-за чего происходит вовлечение в бред окружающих. Пациенты часто представляют опасность для окружающих (по содержанию бреда), и нуждаются в госпитализации. 
         

Законодатели освоили инструкции, и на принятие Конгрессом США Акта Сергея Магнитского возбужденно отреагировали инициативами, которые по содержанию (не по порядку) можно разбить на три части. Во-первых, это законопроект о запрете усыновления российских детей-сирот гражданами США. Во-вторых, внесение изменений в закон о некоммерческих организациях, о запрете лицам, обладающим двойным американским и российским гражданством руководить некоммерческими организациями (такое лицо у нас, кажется, одно), а также запрета на деятельность некоммерческих организаций, финансируемых из США, и занимающимся политической деятельностью в России. 
         

Под интригующим термином финансирование из США на практике понимается следующее. Деньги на работу перечислили не по звонку из УВП, потому что вы свой человечек или действуете по спецзаданию, а потому, что в открытом для всех конкурсе вы получили скромное пожертвование, доказав многолетней практикой как собственную кристальную честность, так и эффективность безвозмездной помощи, оказываемой вами гражданам России. Много лет тому назад я занималась заявками, в частности, на гранты из США (не для себя лично), прекрасно знаю, как это работает и как контролируется. 
         

Политическая деятельность в закон вставлена тоже для красного словца. Под это определение подпадает все, что вы делаете после того, как умылись, почистили зубы и позавтракали, хотя при желании и указанные действия можно отнести к санитарно-гигиенической и продовольственной политике. Думцы это знают по работе: Комитет Государственной Думы по труду, социальной политике и делам ветеранов; по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству; по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока; по информационной политике, информационным технологиям и связи; по жилищной политике и жилищно-коммунальному хозяйству… 
         

В-третьих – прочие дополнительные ограничения на деятельность НКО. 
         

Откуда взялась первая часть, совершенно ясно. Все тот же Союз меча и орала. Цензура в Интернете – защита детей. Все законы, лишающие Россию будущего, принимаются, разумеется, ради детей. Какая-либо связь с реальностью для бреда не требуется. Начнется бурное обсуждение в вовлеченных в бред СМИ. Дойдет до Президента: «Одни лишь маленькие дети, беспризорные дети, находятся без призора». А Дума, сами знаете, кто там заседает – психи, что с них возьмешь. 
         

Авторские права на гениальную идею заслуженно принадлежат сенатору Торшину. Он предложил посылать детей вместо Америки на Кавказ. Судя по отсутствию реакции лысых и бородатых, как зигующих, так и провозглашающих анафему, решено было выпустить Торшина из бутылки и посмотреть, что получится. Вариант беспроигрышный. Закон пройдет – прекрасно. Попаданием детей на Кавказе в рабство никого не удивишь, этого и здесь хватает. Зато когда дети со славянской внешностью начнут взрываться в московском метро, пускай московские за своих понаехавших торшиных отдуваются, а питерские в белом фраке. 
         

Второй частью, касающейся одной только Л. М. Алексеевой, тоже можно будет пожертвовать. Когда дымовая завеса рассеется, останется ощущение уступок власти, победы общественности и здравого смысла, а третья часть, дальнейшее умаление права граждан на объединение, пройдет без общественного обсуждения. 
         

Если удастся отстоять защиту сирот от Америки, где их шансы выжить на несколько порядков выше, чем здесь, – тем лучше для авторов закона. Не расформировывать же пыточные зоны, бордели для педофилов, центры работорговли… простите, детские дома. Но главная задача не в этом. Главное – лишить защитников детей и прочие общественные организации права на объединение. И, конечно, тех детей, которые выживут и повзрослеют, тоже лишить права на объединение, чтобы не смогли вместе защитить свои права и призвать работорговцев к ответу. 
         

Законодатели свое отработали и отдали специалистам: пишите. Не царское это дело, да и не умеют они законы писать, не для этого они устраивались законодателями. Вы когда-нибудь задумывались, кто в России пишет законы? Я имею в виду этап между зарождением очередной гениальной идеи в горячечном бреду доверенного депутата, проинструктированного в УВП, и передачей готового законопроекта на пропечатывание взбесившимся принтером. 
         

Этим занимаются молодые люди, в своей жизни не видевшие помещение суда изнутри. Писать они как-то научились в школе, в институте немного отвыкли (курсовые по большей части копипастили). Деньги им пока не нужны: своей семьей не обременены, родители помогают. Конкуренции на эти должности нет, это вам не в налоговую к г-же Степановой устраиваться. Думские лоры, доры и, тем более, жоры (соответственно, любовницы, дочери и жены ответственных работников) на жалование 20 тысяч рублей в месяц не претендуют, машинист в метро в 4 раза больше зарабатывает, а они и на должности машинистов не рвутся. 
         

Зато работа – не бей лежачего. Мели, Емеля, твоя неделя. В еще не поднявшихся с колен странах долго корпевшие над формулировками нового закона светлейшие умы поколения замирают в напряженном ожидании: выдержит ли их труд строгий экзамен Конституционного суда? Сомнение в конституционности одного из положений – и закон с треском проваливается. 
         

Однако наша Конституция писалась под Ельцина, и он был ее гарантом. Октроировал ее народу, понимаишь… Оригинальная идея: глава государства – гарант исполнения закона, призванного ограничить его власть. Не знаю, каким он был инженером-строителем, но юристом он не был, да и не под силу такая ноша одному юристу, даже великому. И человеку не под силу, разве что святому, хотя подобным искушениям нельзя подвергать и святых. Было принято считать, что мужик он хороший, пускай себе гарантирует потихоньку. Поэтому процедура ревизии законов была прописана по принципу: господь не выдаст, свинья не съест. 
         

Уже съела. Теперь какое невнятное бормотание начальство ни обозвало бы законом, обжаловать его на предмет нарушения Конституции может либо оно само (свежо предание), либо гражданин, уже получивший этим «законом» по голове, и строго в отношении того самого конца, которым он по голове получил. 
         

Недавно много шума вызвал один из законов этой серии - как называет пресса - об «иностранных агентах». В его основе лежит все тот же горячечный бред: якобы в США есть подобный закон. Так сложилось, что в США есть много странных законов, но подобного закона там нет. В США работают около двух тысяч лоббистов, представляющих перед Конгрессом, Белым домом и федеральным правительством интересы свыше ста иностранных государств, и только от них, «агентов иностранного принципала», закон требует регистрации. 
         

В России настоящие агенты иностранных держав могут лоббировать интересы своих правительств перед Федеральным собранием, администрацией Президента и правительством безо всякой регистрации, которая требуется только от российских общественных объединений, получающих международные пожертвования на развитие гражданского общества. 
         

Но я не об этом, а о качестве закона как такового. Федеральный Закон «Об общественных объединениях» нарушает, как минимум, шестнадцать частей девяти статей Конституции РФ, не говоря уже о несметном числе положений международных договоров, обязывающих Российскую Федерацию, причем заклинания об «иностранных агентах» касаются лишь малой толики из них. 
         

Безграмотность авторов (не только этого) закона не позволяет исправить его путем внесения поправок. С юридической точки зрения Закон «Об общественных объединениях» на сегодняшний день представляет собой архаистическую ахинею. Как рекомендовал наш эксперт из Сербского, архаистический бред. Единственный выход из этого положения – полная отмена и подготовка нового закона с чистого листа опытными и грамотными специалистами. 
         

Но делать этого никто не собирается: кого Юпитер хочет погубить, того лишает разума. Уже безо всякой симуляции. Не понимают, дурашки, что все это будет обжаловано, опубликовано, прецеденты войдут в международную правовую практику, в национальную практику других государств, тем самым усиливая Акт Магнитского, и приведет это к результатам, прямо противоположным тем, которых добивались авторы. 
         

Для интересующихся прилагаю предложение, поданное мною 18 декабря в Верховный Суд РФ касательно одного из законов, входящих в комплекс мер, при помощи которых власти надеются пережить Акт Сергея Магнитского и все, что за ним последует в ближайшие месяцы и годы. Как раз того самого, где и об иностранных агентах речь. 
         

Система и здесь выстроила себе ловушку: если предложение не будет рассмотрено по существу, это послужит доказательством того, что против гражданского общества принимаются антиконституционные законы, которые граждане даже не могут обжаловать, что, в свою очередь, откроет много интересных возможностей. Но кто же позволит ВС РФ рассмотреть предложение по существу и передать его по подсудности в КС РФ? Ответ обещали в течение 10 дней. Дыхание пока не задерживаю, ответ вполне прогнозируем, и мои дальнейшие действия тоже. 
         

Неизбежный результат нынешней законотворческой кампании: последовательная утрата Россией международно-правовой презумпции добросовестности ее законодательной и судебной систем приведет к потере суверенитета. Наиболее эффективные рычаги сдержек и противовесов государственной власти в РФ уже находятся в пределах иностранной юрисдикции. Функции Конституции России де-факто переходят к Акту Сергея Магнитского в комплексе с соответствующим законодательством, судебными прецедентами других государств и прецедентным правом ЕСПЧ. 
         

Россию никто не станет принуждать ни к миру, ни к демократии, и санкций против страны тоже не будет. Но соблюдать элементарные правила приличий при современном мировом порядке вынуждены все, изгоям приходится платить за эту сомнительную привилегию слишком дорогую для правящего класса нашей страны цену. 
         

Договоренности с иностранными спецслужбами и политиками не помогают. В иностранных судах накапливается критическая масса, казалось бы, не связанных друг с другом решений, и скоро наступит момент, когда даже наиболее беспечно настроенные представители правящих группировок поймут, что правительство не может защитить их важнейшие интересы, а именно, их состояния и общественное положение их наследников за рубежом. 
         

У России остается всем известная возможность сохранить суверенитет, даже скучно напоминать: свобода политической конкуренции, реформа судебной системы… Точка невозврата, делающая люстрации неизбежными, возможно, еще не пройдена, но мы неуклонно к ней приближаемся, и законотворческие аферы ускоряют это движение. 
         

Применяемые вместо управления государством методы «разводок», угроз, шантажа и спецопераций позволяют тактически отсрочить наступление неприятных последствий по конкретным эпизодам, но стратегически ускоряют приближение момента, когда вместо симптоматически отмененного выходного дня 12 декабря, в России, возможно, будут праздновать 6 декабря - День Акта Сергея Магнитского, который ляжет в основу конституций на этой территории.

ПРИЛОЖЕНИЕ

В Верховный суд Российской Федерации 
ул. Поварская, д.15, Москва, 121260 

Заявитель: Волкова Татьяна Вячеславовна, 
должность и место работы: юрисконсульт, 
ООД «За права человека» 
Контакт для ответа: Малый Кисловский пер., д. 7, 
стр.1, помещение 21, Москва, 125009, 
телефон  (495) 691-62-33 

Заинтересованные лица: 1) Государственная Дума 
Федерального Собрания Российской Федерации 
ул. Охотный Ряд, д. 1, Москва, 103265 

2) Совет Федерации Федерального Собрания 
Российской Федерации 
ул. Б.Дмитровка, д. 26, Москва, 103426 

3) Президент Российской Федерации 
ул. Ильинка, д. 23, Москва, 103132

Предложение о запросе Верховного суда РФ 

/в порядке п. 2 ст. 125 Конституции РФ в Конституционный суд РФ/

касательно соответствия Конституции Российской Федерации нормативного правового акта 22 мая 1995 г. опубликованного в «Собрании законодательства РФ» Федеральный закон Российской Федерации об общественных объединениях, принятого заинтересованными лицами 19 мая 1995 г. под номером № 82-ФЗ, в ред. Федеральных законов от 17.05.97 № 78-ФЗ, от 19.07.98 № 112-ФЗ, от 12.03.2002 № 26-ФЗ, от 21.03.2002 № 31-ФЗ, от 25.07.2002 № 112-ФЗ, от 08.12.2003 № 169-ФЗ, от 29.06.2004 № 58-ФЗ, от 02.11.2004 № 127-ФЗ, от 10.01.2006 № 18-ФЗ, от 02.02.2006 № 19-ФЗ, от 23.07.2008 № 160-ФЗ, от 19.05.2010 № 88-ФЗ, от 22.07.2010 № 164-ФЗ, от 01.07.2011 № 169-ФЗ, от 20.07.2012 № 121-ФЗ.

ПРОЦЕДУРА

Законодательство РФ предусматривает возможность обжалования гражданами федеральных законов в связи с нарушением конституционных прав и свобод, и проверку конституционности закона лишь в том случае, если обжалуемый закон применен или подлежит применению в конкретном деле. Это ограничение действительно, даже если закон непосредственно нарушает или существенно ограничивает права и свободы заявителя, либо существует высокая вероятность подобных нарушений в будущем. 
Тем не менее, закон предоставляет гражданам право обращаться в государственные органы с предложениями, содержащими рекомендации по совершенствованию законов. Ст. 10 Конституции РФ разделяет государственную власть в Российской Федерации на законодательную, исполнительную и судебную, и Верховный суд РФ является государственным органом в смысле Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации». 
Закон предоставляет Верховному суду РФ право обращаться в Конституционный суд РФ с запросами о разрешении дел о соответствии федеральных законов Конституции Российской Федерации. 
Настоящее предложение содержит рекомендацию Верховному суду РФ обратиться в Конституционный суд РФ с запросом о соответствии Федерального закона РФ об общественных объединениях Конституции РФ, либо выступить с законодательной инициативой (ч. 1 ст. 104 Конституции РФ) по приведению данного закона в соответствие с Конституцией РФ, либо принять иные предусмотренные законом меры для защиты нарушаемых вышеуказанным федеральным законом прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и международными обязательствами РФ. 
В соответствии со ст. 33 Конституции РФ «граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы…». Заявитель – гражданка Российской Федерации. 
В порядке п. 1 ст. 1 Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», для «реализации закрепленного… Конституцией Российской Федерации права на обращение в государственные органы», а также ч. 1 ст. 2 «Граждане имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы…», направляю настоящее предложение, т. е. «рекомендацию гражданина по совершенствованию законов и иных нормативных правовых актов» в соответствии с п. 2 ст. 4 вышеуказанного Федерального закона. 
В соответствии с п. 2 ст. 1 «Установленный настоящим Федеральным законом порядок рассмотрения обращений граждан распространяется на все обращения граждан, за исключением обращений, которые подлежат рассмотрению в порядке, установленном федеральными конституционными законами и иными федеральными законами» (см. ниже. Согласно п. 2 ст. 3 Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» «Законы и иные нормативные правовые акты... могут устанавливать положения, направленные на защиту права граждан на обращение, в том числе устанавливать гарантии права граждан на обращение, дополняющие гарантии, установленные настоящим Федеральным законом». Таким образом, права, предоставленные Федеральным законом «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», гарантируют необходимый минимум права на обращение, и не должны трактоваться ограничительно. 

В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2007 г. № 48 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части» «при решении вопроса о том, подведомственно ли суду рассмотрение… заявления, необходимо учитывать вид оспариваемого нормативного правового акта и вид нормативного правового акта, о проверке соответствия которому ставится вопрос в заявлении». «Судам подведомственны дела об оспаривании полностью или в части нормативных правовых актов ниже уровня федерального закона». 

На основании п. 3 ст. 251 ГПК РФ не подлежат рассмотрению в суде в порядке, предусмотренном ст. 251, заявления об оспаривании нормативных правовых актов, проверка конституционности которых отнесена к исключительной компетенции Конституционного Суда Российской Федерации. 

Ст. 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» (№ 1-ФКЗ от 21 июля 1994) определяет соответствующую компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации: «В целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации на всей территории Российской Федерации Конституционный Суд Российской Федерации: 1) разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации: а) федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации».

При этом общие требования к обращению в Конституционный суд, в соответствии с п. 5 ст. 37 данного конституционного закона, отсылают к Конституции, требуя сослаться на нормы Конституции Российской Федерации… «дающие право на обращение в Конституционный Суд». 
Конституция РФ предусматривает возможность обращения заявителя в Конституционный суд для разрешения дела о конституционности федерального закона, в каузальном порядке: «Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле» (ч. 4 ст. 125). 
Право инициировать нормативное рассмотрение этого вопроса резервируется за высшими органами законодательной, исполнительной и судебной власти: «Конституционный Суд Российской Федерации по запросам Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, …Правительства Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации … разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации: а) федеральных законов…» (ч. 2 ст. 125). 
Как неоднократно решал КС РФ, «во взаимоотношениях с государством личность выступает не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который в силу статьи 45 (часть 2) Конституции Российской Федерации может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов» (см. постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 3 мая 1995 года № 4-П, от 2 июля 1998 года № 20-П и от 20 апреля 2006 года № 4-П, определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2005 года № 42-О, от 13 июня 2006 года № 272-О и № 274-О и др.). 
В данном случае единственным имеющимся в распоряжении заявителя предусмотренным законом способом спорить с законодательными органами государства является реализация права на обращение с предложением, так как ради возможности обжалования закона в порядке, предусмотренном ч. 4 ст. 125 Конституции, заявителю либо иным участникам общественных движений пришлось бы подвергнуться крупным штрафам или даже лишению свободы, тогда как lex non cogit ad impossibilia. 
Предлагаемый к совершенствованию нормативный правовой акт обладает признаками неопределенности в отношении соответствия, inter alia, ч.ч. 2 и 3 ст. 17, ч.ч. 1 и 2 ст. 19, ч.ч. 1 и 2 ст. 21, ч.ч. 1 и 2 ст. 23, ч.ч. 1 и 4 ст. 29, ч. 1 ст. 30, ст. 31, ст. 32, ч.ч. 2 и 3 ст. 55 Конституции РФ, Статье 1, п.п. 1 и 2 Статьи 3, ст. 9, п.п. 1 и 2 ст. 10, п.п. 1 и 2 ст. 11, ст. 18 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, п.п. 1 и 2 ст. 17, п.п. 1, 2 и 3 ст. 19, п.п. 1, 2 и 3 ст. 22 Международного пакта о гражданских и политических правах, принципу VII Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, а также ст. Ст. 2, 19 и 20 Всеобщей декларации прав человека, нарушает права и свободы заявителя как сотрудника и участника общественного движения, а также права и свободы других лиц. 
Далее будет показано, что Закон об общественных объединениях, по сути, запрещает деятельность подавляющего большинства общественных объединений, подрывает основы конституционного строя. 

В соответствии с Комментарием к Конституции Российской Федерации под ред. В. Д. Зорькина, Л. В. Лазарева (далее: Комментарий к Конституции) действие Закона об общественных организациях «не должно распространяться…на … некоммерческие объединения». 

В виду особой общественной опасности данного федерального закона рассмотрение вопроса о его соответствии Конституции РФ в каузальном порядке ляжет тяжким бременем на заявителя, общественность и судебную систему, тогда как нормативное рассмотрение неотложно необходимо. 

Заявитель в течение десяти лет является юрисконсультом и участником Общероссийского движения «За права человека». В течение этого периода в Закон об общественных изменениях неоднократно незаконно вносились поправки, непосредственно умаляющие права заявителя как человека, гражданина и участника общественного объединения и незаконно налагающие на него новые обязанности. Спор, таким образом, является реальным и существенным. 

Спор идет о гражданских правах и обязанностях в смысле ст. 6 (1) ЕКПЧ заявителя как участника общественного объединения. 

Заявитель оспаривает налагаемые на него поправками к Закону об общественных объединениях новые обязанности и умаление его прав, как нарушение ряда конкретных положений Конституции Российской Федерации. 

В законодательстве РФ существуют две основные процедуры оспаривания федеральных законов: Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле и Конституционный Суд Российской Федерации по запросам высших органов власти, включая Верховный Суд Российской Федерации, разрешает дела о соответствии федеральных законов и др. нормативных актов Конституции Российской Федерации. 
В данном споре первая процедура неприменима: заявитель не намеревается нарушать положения вступившего в силу федерального закона, соответственно, конкретного дела, в котором закон применен или будет подлежать применению, не возникает, однако, по обоснованному ниже мнению заявителя, при этом нарушены его конституционные права. 
В рамках второй процедуры существуют два органа судебной власти, призванные законом служить своеобразными фильтрами обращений физических и юридических лиц, не являющихся высшими органами власти, в Конституционный Суд. Это Верховный Суд Российской Федерации и Высший Арбитражный Суд Российской Федерации. 
Заявитель работает юрисконсультом общественного движения, зарегистрированного в качестве юридического лица, однако оспаривает нарушение своих прав человека и гражданина-участника общественного движения. Таким образом, возможность обращения в Высший Арбитражный Суд исключается. 
Процессуальные нормы предусматривают в данном случае возможность обращения в Верховный Суд с настоящим предложением (п. 2 ст. 4 .Закона о порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации). 
Притязания заявителя основаны на материальном праве Российской Федерации. 
Статус заявителя в качестве личности, выступающей не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который в силу статьи ч. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов, дает основания для уверенности, что Верховный Суд рассмотрит настоящее предложение и обратится с соответствующим запросом в Конституционный Суд, либо вынесет мотивированное постановление о его необоснованности.

ПРАВО 
Положения Закона об общественных объединениях 
(см. приложение)

Вводная часть 
Комментарий к Конституции Российской Федерации разъясняет: «в соответствии с ч. 1 ст. 5 Закона об общественных объединениях под общественным объединением понимается добровольное, самоуправляемое, некоммерческое формирование, созданное по инициативе граждан, объединившихся на основе общности интересов для реализации общих целей, указанных в уставе общественного объединения (далее - уставные цели). Но под это определение попадает определенная часть иных некоммерческих организаций. Так, например, в соответствии с п. 1 ст. 6 Закона о свободе совести и о религиозных объединениях под религиозным объединением понимается добровольное объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры. Однако в соответствии со ст. 2 Закона об общественных объединениях его действие не распространяется на религиозные организации, а также и на создаваемые коммерческими организациями союзы. Вероятно, его действие не должно распространяться и на все иные некоммерческие объединения, создаваемые в соответствии с гражданским законодательством» (выделено мной – Т.В.). 
В соответствии с п. 3 ст. 50 Гражданского кодекса РФ юридические лица, являющиеся некоммерческими организациями, могут создаваться в форме потребительских кооперативов, общественных или религиозных организаций (объединений), учреждений, благотворительных и иных фондов, а также в других формах, предусмотренных законом. Таким образом, общественное движение, участником которого является заявитель, является одной из всех иных некоммерческих организаций в смысле Комментария к ст. 30 Конституции РФ. 
Термин «вероятно», примененный экспертами КС, вероятно, означает, что КС РФ отменит Закон об общественных объединениях, как только он попадет на рассмотрение суда на предмет соответствия Конституции. 

Требования к регистрации 
В Федеральный закон Российской Федерации об общественных объединениях, принятый 19 мая 1995 г. под номером № 82-ФЗ, регулярно вводились все новые требования к документации. На сегодняшний день для того, чтобы зарегистрироваться по данному закону, организациям необходимо заполнить около 100 страниц документов, с указанием подробной личной информации о каждом учредителе и т. п. Так, например, требуется домашний адрес и регистрационный номер налогоплательщика каждого учредителя. Если один из учредителей умер, организация должна представить свидетельство о его смерти (что потребует внесения изменений в соответствующие законодательные акты, хотя в силу данного закона общественные объединения, по всей видимости, вошли в число лиц, имеющих право истребовать этот документ). Эти новые требования создают чрезмерную нагрузку на неправительственные организации, и любая ошибка в документации может послужить основанием для отказа в регистрации, что по существу, предоставляет правительству еще один повод распустить организацию или отказать ей в юридическом признании. 

В соответствии с Комментарием к Конституции «сама по себе регистрация и связанные с ней требования, предъявляемые к созданию и деятельности общественных объединений (например, представление устава организации, указание в нем организационно-правовой формы, территориальных пределов деятельности и юридического адреса организации), не могут рассматриваться как умаление права на объединение, но вместе с тем, как отмечено в Определении КС РФ от 21.12.2000 № 266-О, при этом не должны создаваться необоснованные препятствия для реализации права каждого на объединение и для свободы деятельности общественных объединений. Аналогичная правовая позиция, согласно которой отказ в регистрации объединения может представлять собой вмешательство в осуществление права на свободу объединений, была сформулирована и Европейским Судом по правам человека». 

Организация «Международная амнистия» в своем пресс-релизе от 5 июля 2006 г., осуждающем поправки, принятые к Закону об общественных объединениях, отмечает: «Как показывает опыт, на сегодняшний день новый закон налагает чрезмерное бремя на НПО, отвлекая их ресурсы от основных программ. Нормативные акты, регулирующие его применение, оставляют место для произвола; некоторые их ключевые положения не имеют точного юридического определения, а санкции носят несоразмерный характер». 

По состоянию на 29 июня 2006 года, сорок иностранных неправительственных организаций подали заявки на официальную регистрацию в соответствии с новым законом, и ни одна не оказалась успешной. Все получили уведомления, что их заявки не соответствуют требованиям к документации. Тот факт, что всем сорока было отказано в регистрации, показывает, насколько сложны требования закона, и подтверждает опасения, что закон может быть и будет использован для преследования неправительственных организаций, создавая ненужную работу для них и оправдания правительству для отказов в регистрации. Из примерно 2200 иностранных НПО, работающих в России, практически всем требовалось получить регистрацию на 18 октября 2006 года. 

По состоянию на 19 октября того же года, Human Rights Watch, Международная амнистия, Датский совет по беженцам, два филиала организации Врачи без границ и другие важные международные неправительственные организации были вынуждены временно прекратить работу из-за якобы невыполненных требований регистрации. Даже если другие неправительственные организации сумели достичь бóльших успехов в этом процессе, Закон об общественных объединениях уже нарушил работу в области прав человека в России. 

Многие некоммерческие организации реагируют повторной регистрацией в качестве коммерческих организаций ради того, чтобы избежать непосильных требований к документации, либо слиянием для распределения бремени регистрации. Например, около двадцати организаций в Мурманске, которым было отказано в регистрации в соответствии с данным законом, решили объединить свои силы с тем, чтобы каждой из них в отдельности не пришлось оформлять все 96 страниц регистрационных форм. 

В ответ на международную и российскую критику в отношении этих требований к документации, Президент РФ В. В. Путин ответил, что дополнительная бюрократия не была его целью: «закон был призван навести порядок в этой сфере, а не ужесточить» требования регистрации. «Если мы обнаружим, что фактически имеет место ужесточение правил, я сам готов инициировать изменения…». Сдержит ли Президент свое слово, еще предстоит увидеть, но уже нет сомнений, что новые требования к документации излишне обременили неправительственные организации. Гуманитарный работник в Чеченской Республике описал правоприменительную практику данного закона: чрезмерное и невероятно сложное документирование превратили регистрацию НПО в «кафкианский кошмар».

Требования к отчетности по финансированию 
Общественные организации должны включать в свои отчеты все полученные иностранные пожертвования и отчеты об использовании этих средств. Это требование к документированию по существу запрещает анонимные пожертвования. Оно также усложняет крупномасштабный общественный сбор средств. Общественные организации не имеют доступа к требуемой личной информации, включая сведения о гражданстве, касательно каждого донора, который, например, положил в ящик для сбора пожертвований на митинге сторублевую купюру. Такие требования особенно проблематичны для организаций, занимающихся вопросами прав человека, потому что эти НПО часто получают финансовую поддержку из иностранных источников. 

В ответ на вопрос о возможных тяжких последствиях изменений, вносимых в Закон об общественных объединениях, Президент Путин неоднократно подтверждал свою позицию по отношению к иностранцам, участвующим в российских некоммерческих организациях и спонсирующих их: «Я лично – буду говорить совершенно открыто и честно – озабочен только одним. Я всегда буду выступать и бороться против финансирования иностранными правительствами политической деятельности в нашей стране, как и наше правительство не должно финансировать политическую деятельность в других странах». 
Международные некоммерческие организации существуют исключительно за счет пожертвований из международных источников, поэтому очевидно, что международное сотрудничество жизненно необходимо для их существования.

Требования к участию в общественных объединениях 
Предлагаемый к совершенствованию закон ограничивает лиц, которые могут основать, участвовать или вступать в общественные объединения гражданами и (или) юридическими лицами, а также иностранными гражданами и лицами без гражданства, законно находящимися в Российской Федерации. Во избежание недоразумений: в официальном английском тексте, предоставленном РФ, «законно находящимися» переводится как legally domiciling, т. е. постоянно проживающими на законном основании. Текст закона далее не оставляет сомнений в намерениях законодателя: «иностранные граждане и лица без гражданства могут быть избраны почетными членами (почетными участниками) общественного объединения без приобретения прав и обязанностей в данном объединении». Тем самым иностранные граждане и лица без гражданства, желающие сотрудничать с россиянами, лишаются полной свободы объединений. 
Кроме того, закон запрещает некоторым другим категориям лиц становиться учредителями (участниками, членами) общественных объединений. Например, «иностранный гражданин или лицо без гражданства, в отношении которых… принято решение о нежелательности их пребывания (проживания) в Российской Федерации». Или «лицо, включенное в перечень в соответствии с пунктом 2 статьи 6 Федерального закона от 7 августа 2001 года № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) денежных средств, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». «Общественное объединение или религиозная организация, деятельность которых приостановлена в соответствии со статьей 10 Федерального закона от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». «Лицо, в отношении которого вступившим в законную силу решением суда установлено, что в его действиях содержатся признаки экстремистской деятельности». 
Закон не дает определения, позволяющего распознать, кто является «нежелательным», «экстремистом», или включен в некий перечень в соответствии с законом «О противодействии легализации (отмыванию) денежных средств…». Эти списки не публикуются. Иными словами, без разъяснения правительственной терминологии или без получения сведений о том, кто внесен правительством в какой перечень, неправительственные организации не могут защитить себя от случайного принятия таких «незаконных», в соответствии с данным законом, членов и, таким образом, стоят перед постоянной угрозой расформирования. 

Государственный надзор 
Закон о защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля регулирует государственный и муниципальный контроль по отношению к юридическим лицам вообще, и регламентирует порядок проведения проверок юридических лиц, порядок взаимодействия контрольно-надзорных органов друг с другом, права и обязанности контролеров. Закон устанавливает преимущественно уведомительный порядок начала предпринимательской деятельности, презумпцию добросовестности любого бизнеса; открытость и доступность для предпринимателей информации обо всех контрольных органах и нормативных правовых актах, соблюдение которых стало предметом проверки, и позволяет проводить проверки каждого бизнеса (и новых для него видов деятельности) не чаще, чем раз в три года. Закон об общественных объединениях лишает общественные объединения, являющиеся юридическими лицами, большинства прав, предоставленных юридическим лицам вообще. 
Закон об общественных объединениях расширяет полномочия правительства в сфере государственного контроля (надзора), позволяя непрерывно проверять и тем самым контролировать всю деятельность неправительственных организаций. Он предоставляет правительству полномочия для просмотра частных документов общественных объединений, в том числе тех, которые касаются финансовых и политических решений. Более того, закон предусматривает возможность направлять представителя исполнительной власти (регистрирующей организации) на любое мероприятие, проводимое общественной организацией, в том числе, вероятно, на частные стратегические и финансовые совещания. Эти положения при широком применении резко ограничивают возможности общественных объединений действовать в качестве самостоятельных организаций. Если организация функционирует в постоянном страхе, что ее документы будут запрошены, или ее заседания и др. мероприятия отслеживаются, то она не может ни эффективно работать, ни оставаться вне воздействия политических воззрений правительства. 

Наличие признаков неопределенности в отношении соответствия Закона об общественных объединениях Конституции Российской Федерации 
Статья 17 Конституции РФ 
1. В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией. 
2. Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. 
Право на объединение является одним из основных прав, признанных международным правом, и приведенные ниже положения Закона об общественных объединениях являются вмешательством в это право, в нарушение Конституции России. Россия связана многочисленными международными договорами, которые ссылаются один на другой и усиливают друг друга, и наша собственная Конституция обязывает соблюдать эти международные договоры и защищать права, гарантированные их положениями. 
В соответствии со ст. 19 Закона об общественных объединениях «иностранные граждане и лица без гражданства, законно находящиеся в Российской Федерации, могут быть учредителями, членами и участниками общественных объединений». Во избежание недоразумений: в официальном английском тексте, предоставленном РФ, «законно находящимися» переводится как legally domiciling, т. е. постоянно проживающими на законном основании. Дальнейший текст ст. 19 закона не оставляет сомнений в намерениях законодателя: «иностранные граждане и лица без гражданства могут быть избраны почетными членами (почетными участниками) общественного объединения без приобретения прав и обязанностей в данном объединении». Кроме того, ст. 19 Закона об общественных объединениях предусматривает: «не может быть учредителем, членом, участником общественного объединения: 1) иностранный гражданин или лицо без гражданства, в отношении которых в установленном законодательством Российской Федерации порядке принято решение о нежелательности их пребывания (проживания) в Российской Федерации». Таким образом, закон проводит четкое различие в объеме права на объединение между иностранными гражданами и лицами без гражданства, законно находящимися (постоянно проживающими) в Российской Федерации и прочими иностранными гражданами и лицами без гражданства. 

Конституция РФ, в частности, ст. ст. 17, 18, 19 обязывает Российскую Федерацию соблюдать права человека «согласно общепризнанным принципам и нормам международного права» (ч. 1 ст. 17). Согласно ст. 1 ЕКПЧ «Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе I настоящей Конвенции». Закон об общественных объединениях, ограничивая право учреждения или участия в общественных объединениях гражданами или лицами, постоянно проживающими в РФ, нарушает международное обязательство России по ст. 1 защищать права, гарантированные ЕКПЧ всем лицам, подпадающим под юрисдикцию России. 
Поскольку право на участие в общественных объединениях было признано защищенным правом на свободу объединений и правом на свободное выражение мнений, Россия связана международным обязательством по Конвенции защищать права не только тех, кто находится в РФ на постоянном месте жительства, но также всех иностранцев и лиц без гражданства, проживающих в стране (см. inter alia, Сидиропулос и другие против Греции (1998). ЕСПЧ интерпретировал: «под» юрисдикцией государства относится, по меньшей мере, ко всем лицам на территории страны (см. Банковиц против. Бельгии 11 BHRC 435, п. 19/21 (2001). 
Понятие юрисдикции расширяет эту гарантию на всех лиц в подчинения властей страны, независимо от того, находятся ли они на ее территории. Дж. против Соединенного Королевства и Ирландии (жалоба №. 9837/82): п. 25: «ст. 1 ЕКПЧ была перефразирована со «всех лиц, проживающих на их территориях» на «каждому, находящемуся под их юрисдикцией» с целью расширения применения права Конвенции и обеспечения того, чтобы ее текст не толковался слишком узко». Таким образом, нет никаких сомнений в том, что Конвенция распространяет «находящихся под их юрисдикцией», не только на лиц, постоянно проживающих на законном основании в РФ, но на всех лиц, проживающих на территории России. 

Комментарий к Конституции признает, что часть 1 ст. 19 (см. ниже) «имеет универсальное значение, в том числе с точки зрения субъектов, на которых она распространяется: это как граждане РФ, так и иностранные граждане, лица без гражданства». 
Далее вводится ограничение: «что, однако, не исключает закрепления политических прав лишь за гражданами РФ (например, ст. 31-33). В п. 1 комментария к ст. 30 Конституции указано: «предметом регулирования комментируемой статьи являются общественные отношения, возникающие в связи с реализацией гражданами РФ, иностранцами и лицами без гражданства права на добровольное объединение». 
Там же разъясняется: «само по себе понятие объединения в широком смысле слова подразумевает всякое коллективное образование субъектов. Однако временные, неустойчивые коллективные образования (такие как собрания, демонстрации, презентации, группы экскурсантов и т.п.) не могут признаваться объединением по смыслу как ст. 30 и 31 Конституции, так и соответствующих норм международного права. Свобода собраний и свобода объединений (ассоциаций) являются схожими формами реализации и естественным дополнением свобод, закрепленных в ст. 29 Конституции, они направлены на защиту коллективной мысли и общественного мнения». 

Таким образом, отношения, регулируемые Законом об общественных объединениях, являясь постоянными и устойчивыми, несомненно, включают «в себя право лица объединять других лиц, присоединяться к уже существующему объединению и выходить из него, участвовать в деятельности объединения, требовать признания правового статуса созданного объединения, прежде всего со стороны государства и также всеми другими лицами, независимо от формы, вида. Это право также содержит в себе правомочие на защиту, в том числе и международную, в случае ограничения свободы деятельности общественных объединений» (там же). 

Право на объединение является одним из основных прав, признанных международным правом, и положения Закона об общественных объединениях являются вмешательством в это право, нарушающим Конституцию России. Россия связана не только многочисленными международными договорами, которые ссылаются один на другой и усиливают друг друга, но и Конституция обязывает соблюдать эти международные договоры и защищать права, гарантированные их положениями. Ч. 2 ст. 17 Конституции не постанавливает различий в объеме основных прав и свобод между лицами, постоянно проживающими в РФ, и прочими лицами. 
Таким образом, возникает необходимость прояснить неопределенность в отношении соответствия Закона об общественных объединениях Конституции РФ. 

Статья 19 Конституции РФ 
1. Все равны перед законом и судом. 
2. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств... 

Ст. 29 рекомендуемого к совершенствованию Федерального Закона, в части: «Общественное объединение, намеревающееся после государственной регистрации получать денежные средства и иное имущество от иностранных источников, которые указаны в пункте 6 статьи 2 Федерального закона "О некоммерческих организациях", и участвовать в политической деятельности, осуществляемой на территории Российской Федерации, обязано до начала участия в указанной политической деятельности подать в орган, принявший решение о государственной регистрации данного общественного объединения, заявление о включении его в предусмотренный пунктом 10 статьи 13.1 Федерального закона "О некоммерческих организациях" реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента. Такое общественное объединение ежеквартально представляет в федеральный орган государственной регистрации сведения, предусмотренные абзацем восьмым части первой настоящей статьи» вводит неравенство между общественными объединениями в зависимости от источников их финансирования, неизбежно влекущее неравенство участников различных общественных объединений, а также ставящее участников части общественных объединений из тех, что намереваются получать финансирование из иностранных источников и участвовать в политической деятельности в неравное положение с лицами, не участвующими в общественных объединениях – в более широком смысле, нежели тот, что вытекает из статуса организаций со специальной правоспособностью. 
Вводимое Законом об общественных объединениях понятие «политической деятельности» страдает неопределенностью, так как любое объединение граждан в тот или иной момент своей деятельности сталкивается с необходимостью решения вопросов касательно, например, политики в области землепользования, здравоохранения, пенсионного обеспечения, охраны окружающей среды, аграрно-продовольственной политики и природопользования и т. д. Кроме того, для защиты общественных интересов объединения граждан прибегают к публичным мероприятиям..В Законе о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях под публичным мероприятием понимается открытая, мирная, доступная каждому акция, осуществляемая по инициативе граждан РФ, политических партий, других общественных объединений и религиозных объединений, цель которой есть свободное выражение и формирование мнений, а также выдвижение требований по различным вопросам политической, экономической, социальной и культурной жизни страны и вопросам внешней политики (ст. 2). Право каждого человека на свободу мирных собраний и ассоциаций гарантируется ст. 31 Конституции РФ, ст. 20 Всеобщей декларации прав человека 1948 г., ст. 21 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Конституция, предоставляя в ст. 31 право проводить собрания и публичные мероприятия только гражданам РФ, основывается на конституционно-правовой доктрине, в соответствии с которой свобода собраний относится к категории политических прав и свобод. Эту концепцию можно оспаривать, тем не менее, с учетом наложения и пересечения права на объединение с правом на свободу собраний и на выражение мнений, по смыслу ст. 29 Закона об общественных объединениях ограничениям подвергаются все объединения, намеревающиеся «получать денежные средства и иное имущество от иностранных источников, которые указаны в пункте 6 статьи 2 Федерального закона «О некоммерческих организациях», вне зависимости от рода их деятельности, за исключением религиозных организаций и создаваемых коммерческими организациями союзов. 
Закон вводит неравенство в плане отношения к религии, вводя дополнительные требования в отношении светских общественных организаций, и освобождая от них религиозные общественные организации, даже если последние намереваются после государственной регистрации получать денежные средства и иное имущество от иностранных источников и участвовать в политической деятельности, осуществляемой на территории Российской Федерации. 

Как приводилось выше, толкование Конституции по этому вопросу предельно ясно: «…в соответствии со ст. 2 Закона об общественных объединениях его действие не распространяется на религиозные организации, а также и на создаваемые коммерческими организациями союзы. Вероятно, его действие не должно распространяться и на все иные некоммерческие объединения, создаваемые в соответствии с гражданским законодательством» (Комментарий к Конституции). Не смею спорить с Председателем Конституционного суда Российской Федерации г-ном Зорькиным и другими признанными авторитетами в области конституционного права: действие Закона об общественных объединениях не должно распространяться на общественные объединения. 
Ст. 19 Закона об общественных объединениях (см. выше) также вводит неравенство прав и свобод человека в зависимости от места жительства. 
Верховный суд постановил, что признаками нарушения ст. 280. УК РФ «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» является сотрудничество с такими «радикальными оппозиционными структурами», как «Объединенный гражданский фронт, Союз правых сил, За права человека, Российский народно-демократический союз, Оборона, Яблоко и т. п.», покрыв тем самым практически весь спектр возможных общественно-политических взглядов, исключая разве что безоговорочную поддержку правящей партии. Целями, нарушающими вышеуказанную статью Уголовного кодекса, постановлены «смена режима «Путина-Медведева», ликвидация монополизма в области политики, экономики и информации, демократизация страны» (см. Постановление Верховного суда РФ № 45-У12-1079). 
Заявитель работает и участвует в одной из перечисленных Судом структур. Президент РФ В. В. Путин «поддерживает идею сменяемости власти», сетует, что «за монополизм приходится платить гражданам» и утверждает, что «подлинная демократия — это непременное условие построения государства». Заявитель также поддерживает конституционный принцип сменяемости власти, обеспокоен монополизмом, заинтересован в развитии демократии и полагает, что Суд разделяет эти, находящиеся в центре консенсуса, убеждения. Тем не менее, вступившее в силу решение Суда обладает силой закона, и в сочетании с Законом об общественных объединениях еще раз выявляет его абсурдность и общественную опасность. 
Законом об общественных объединениях предусмотрено, что «Лицо, в отношении которого вступившим в законную силу решением суда установлено, что в его действиях содержатся признаки экстремистской деятельности» не может быть участником общественных объединений. В результате взаимодействия приведенного Постановления Верховного суда, где перечислены чуть ли не все важнейшие объединения гражданского общества России, с Законом об общественных объединениях само по себе участие в общественных объединениях зачастую исключает возможность участия в общественных объединениях. 
Это касается и тех объединений, деятельность которых не «приостановлена в соответствии со статьей 10 Федерального закона от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» содержит «признаки экстремистской деятельности». В частности, деятельность перечисленных Верховным судом организаций не приостановлена, однако суд нашел в их действиях признаки экстремистской деятельности, что достаточно, в соответствии с Законом об общественных объединениях, для запрета их участникам вступать в общественные объединения. 
Исключением, казалось бы, являются лишь созданные правительством объединения опасных экстремистов, безоговорочно поддерживающих любые, в том числе заведомо ошибочные решения правительства, однако участие правительства в неправительственных организациях запрещено законом. Таким образом, Закон об общественных объединениях, казалось бы, запрещает все общественные объединения, что, возможно, соответствовало бы ст. 19 Конституции РФ, В самом деле, такой признак, как намерение сменить власть, естественным образом распространяется на все партии, не входящие в правящую коалицию, «ликвидация монополизма в области политики, экономики и информации» представляет собой естественную задачу каждого, кто не заинтересован в крахе государства, а задача «демократизации страны» декларируется всеми организациями, кроме тех, деятельность которых и без того запрещена законом. Тем не менее, Закон об общественных объединениях противоречит ст. 19 Конституции, пока не запрещает также деятельность религиозных организаций и создаваемых коммерческими организациями союзов. 

В Комментарии к Конституции разъясняется, что «конституционное положение о равенстве всех перед законом и судом является одним из фундаментальных начал правового государства, что, в свою очередь, сближает его нормативное содержание с требованием ч. 2 ст. 6 как одной из основ конституционного строя РФ, предусматривающей равенство зафиксированных в Конституции прав, свобод и обязанностей для каждого гражданина РФ (см. комментарий к ч. 2 ст. 6). Получая же закрепление в гл. 2 Конституции, комментируемое положение приобретает юридические качества прежде всего принципа взаимоотношений государства с человеком и гражданином, основополагающей характеристики конституционного статуса личности. Данное конституционное положение полностью соответствует международно-правовым нормам, включая ст. 7 Всеобщей декларации прав человека, ст. 7 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, ст. 14 и ч. 2 ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 14 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Часть 1 ст. 19 имеет универсальное значение…». 
Таким образом проявляются отчетливые признаки неопределенности в отношении соответствия Закона об общественных объединениях ч.ч. 1 и 2 ст. 19 Конституции Российской Федерации. 

Статья 21 Конституции РФ 
1. Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. 
2. Никто не должен подвергаться… унижающему человеческое достоинство обращению 
Закон об общественных объединениях требует от объединений, получающих материальные средства из-за границы и намеревающихся заниматься политической деятельностью, зарегистрироваться в качестве иностранных агентов. Большой толковый словарь русского языка (СПб.: Норинт, 1998) определяет термин «агент», даже без определения «иностранный», как «лицо, являющееся ставленником кого-л., служащее чьим-л. интересам, секретный сотрудник разведки какого-л. государства; шпион». Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений (М.: Русские словари, 1999) дает также значения «филер, провокатор». Нейтральное словарное значение (без негативной коннотации) термина «агент»: «представитель организации, учреждения и т. п., выполняющий служебные, деловые поручения. А. по снабжению. Страховой а. А. торговой фирмы» также не соответствует определению, приведенному в ст. 29 рекомендуемого к совершенствованию Федерального Закона: «намеревающееся после государственной регистрации получать денежные средства и иное имущество от иностранных источников… и участвовать в политической деятельности». Словарное определение «секретный сотрудник разведки какого-л. государства; шпион» отсылает к ст. 276 УК РФ, шпионаж, однако Закон об общественных объединениях не предполагает ни совершения данными общественными организациями уголовных преступлений, ни возникновения между ними и донорами отношений «агент – принципал». 
Комментарий к Конституции определяет, что «...государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется (статья 17, часть 1; статьи 18 и 19; статья 45, часть 1, Конституции Российской Федерации). Названные положения Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи требуют от государства максимально широких гарантий реализации конституционных прав и свобод, с тем чтобы они были не иллюзорными, а реально действующими и эффективными... В единстве с закрепленной статьей 21 (часть 1) Конституции Российской Федерации обязанностью государства охранять достоинство личности во всех сферах и тем самым утверждать приоритет личности и ее прав». 
«Носителями конституционного права на защиту доброго имени могут быть не только граждане, но и юридические лица частного права» (см. Определение КС РФ от 04.12.2003 № 508-О). 
Таким образом, если законодатель усматривает необходимость дифференцировать общественные объединения по признакам источников их финансирования и рода их деятельности, то следовало бы, наряду с объяснением причин возникновения такой необходимости и принятием мер во избежание дискриминации по этим признакам, избрать формулировку, снимающую подозрение в нарушении ч.ч. 1 и 2 ст. 21 Конституции РФ, ст. 3 ЕКПЧ а также иных международных обязательств Российской Федерации.

Статья 23 Конституции РФ 
1. Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. 
2. Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения. 
В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда, «…положения гл. 2 Конституции распространяются также на юридических лиц (которые по своей сути являются объединениями граждан)». 
Ст. 29 рекомендуемого к совершенствованию нормативного акта: «Общественное объединение обязано: …допускать представителей органа, принимающего решения о государственной регистрации общественных объединений, на проводимые общественным объединением мероприятия… представлять по запросу органа, принимающего решения о государственной регистрации общественных объединений, решения руководящих органов и должностных лиц общественного объединения … оказывать содействие представителям органа, принимающего решения о государственной регистрации общественных объединений, в ознакомлении с деятельностью общественного объединения в связи с достижением уставных целей». 
Ст. 38 рекомендуемого к совершенствованию нормативного акта: «Орган, принимающий решения о государственной регистрации общественных объединений, осуществляет контроль за соответствием их деятельности уставным целям. При осуществлении данного контроля указанный орган вправе: 1) запрашивать у руководящих органов общественных объединений их распорядительные документы; 2) направлять своих представителей для участия в проводимых общественными объединениями мероприятиях». 
Положения Закона об общественных объединениях, позволяющие представителям правительства участие в мероприятиях общественных объединений, нарушают общее право на частную жизнь, гарантированное пунктом 1 ст. 23 Конституции РФ, и явно нарушают пункт 2, защищающий частные сообщения. В соответствии со ст. 9 Закона об общественных объединениях «высшим руководящим органом…» заявителя «является съезд (конференция) или общее собрание». Под определение мероприятий в смысле ст. 38 закона подпадают съезды, конференции, совещания и обсуждения, в том числе касающиеся принятия финансовых и других внутренних, частных решений. Дискуссии, ведущиеся внутри общественных объединений, несомненно, являются частными сообщениями, и любое обязательное раскрытие их содержания противоречит цели ст. 23 Конституции. В соответствии с Комментарием к Конституции «конституционное право на тайну индивидуальных сообщений охватывает все виды коммуникаций между индивидами». Кроме того, ст. 23 однозначно предписывает, что единственным допустимым методом ограничения этого права является решение, принятое в судебном порядке (равно как и «контроль за соответствием их деятельности уставным целям» в правовом государстве может осуществляться только судебной властью в рамках конкретного дела). 
Ст. 29 Закона об общественных объединениях обязывает заявителя «оказывать содействие представителям органа, принимающего решения о государственной регистрации общественных объединений, в ознакомлении с деятельностью общественного объединения в связи с достижением уставных целей». Это требование раскрывать перед исполнительной властью внутреннюю частную информацию заявителя и его участников также нарушает право на неприкосновенность частной жизни, гарантированное ст. 23 Конституции. 
Согласно ст. 27 Закона об общественных объединениях «для осуществления уставных целей общественное объединение… имеет право: свободно распространять информацию о своей деятельности; проводить собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирование; учреждать средства массовой информации и осуществлять издательскую деятельность; представлять и защищать свои права, законные интересы своих членов и участников, а также других граждан; выступать с инициативами по различным вопросам общественной жизни, вносить предложения…». В соответствии со ст. 38 того же закона «орган, принимающий решения о государственной регистрации общественных объединений, осуществляет контроль за соответствием их деятельности уставным целям». В соответствии с Комментарием к ст. 30 Конституции «…общественные объединения - юридические лица являются организациями со специальной правоспособностью, которая ограничивает их возможности заниматься иной деятельностью, не связанной с целью их создания, закрепленной в уставе». Однако конкретные правомочия организации со специальной правоспособностью могут быть шире предмета ее уставной деятельности. Кроме того, общественные движения являются своего рода клубами по интересам, и в рамках этих организаций могут проводиться мероприятия по интересам их участников, не связанные с уставными целями организации. И, наконец, у государства всегда есть возможность попытаться не признать правомочность обращения в государственный орган, скажем, объединения пенсионеров по вопросу, например, экологии, если защита окружающей среды не входит в уставные цели объединения. Поэтому внесудебный «контроль за соответствием их деятельности уставным целям» представляет собой, в лучшем случае, разбазаривание средств налогоплательщиков. 
Предписанные Законом об общественных организациях методы контроля над соответствием деятельности организаций их уставным целям являются, по сути, оперативно-розыскными мероприятиями. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 31.10.1995 № 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" (в ред. от 06.02.2007) обратил внимание судов на то, что «результаты оперативно-розыскных мероприятий, связанных с ограничением конституционного права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также с проникновением в жилище против воли проживающих в нем лиц …могут быть использованы… лишь тогда, когда они получены по решению суда на проведение таких мероприятий и проведены следственными органами в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством». 
Таким образом, согласно Закону об общественных объединениях исполнительная власть получает чрезвычайные полномочия, включая право на выемку документации без постановления суда, непосредственное прослушивание и наблюдение помещений без постановления суда их представителями (см. выше ст. 38 Закона об общественных объединениях) с целью проверки, не пользуются ли участники общественных объединений своими общепризнанными фундаментальными правами и свободами помимо устава организации, т. е. в частном порядке. 
Положения Закона об общественных объединениях предоставляют огульное разрешение исполнительной власти нарушать неприкосновенность частной жизни заявителя и других участников общественных объединений, и, следовательно, неконституционны.

Статья 29 Конституции РФ 
1. Каждому гарантируется свобода мысли и слова. 
4. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом. 
В соответствии с Комментарием к Конституции «свобода мысли и слова, мнения и информации относится к сравнительно новым приобретениям цивилизации. Большая часть человеческой истории протекала в условиях отрицания такой свободы и ограничения тех мнений и речей, которые считались большинством населения или правящими классами вредными, опасными или ложными. Начало свободе слова положил английский Билль о правах 1689 г. Затем она нашла отражение в первой поправке к Конституции США 1787 г. и постепенно к началу ХХ в. большинство европейских стран, включая Российскую империю, гарантировали эту свободу в своих конституционных актах». И далее: «в ч. 1 ст. 29 гарантируется свобода мысли и слова, которую Конституция рассматривает как единую свободу, единое и неразрывное право свободно мыслить и свободно выражать свои мысли словами, не опасаясь преследования за это со стороны кого бы то ни было, и в первую очередь - государства. Нельзя не согласиться с Л .В. Лазаревым, что "свобода мысли характеризует духовную свободу человека, его внутренний мир, поэтому сама по себе она не может быть предметом регулирования правом")... Понятие "свобода мысли и слова" точнее и вместе с тем шире и многограннее выражает конституционно-правовой смысл данной свободы, нежели понятие "свобода слова". Свобода мысли и слова подразумевает возможность свободомыслия, инакомыслия и вольнодумства и тем самым гарантирует право человека критиковать общепринятые нормы морали, права, религии. 
Под мыслями следует понимать не только мысли в узком смысле слова, но и чувства и эмоции человека, а под словами не только вербальное, но и невербальное общение между людьми, которое составляют: тон голоса, внешний вид, одежда… поза, выражения лица, движения, жесты, мимика и т.д. Мысли в контексте данной статьи могут выражаться и фиксироваться не только словами естественного человеческого языка, но и иными языками, формами и системами знаков, например жестовый язык глухих, компьютерные языки, зрительные образ… Поэтому в международных и национальных правовых актах синонимом свободы мысли и слова является так называемая свобода выражения. Заголовок ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Freedom of Expression, la liberti d'expression) с английского и французского на русский язык переводится дословно как свобода выражения, но иногда как свобода выражения мнения или как свобода самовыражении». 

П. 1 данной статьи гарантирует свободы мысли и слова, которые вышеуказанные положения Закона об общественных объединениях угрожают нарушить, позволив «представителям» исполнительной власти навязывать свое участия в мероприятиях общественных объединений. Приведенная выше ст. 29 рекомендуемого к совершенствованию нормативного акта нарушает ст. 29 Конституции. Одной из важнейших функций общественных объединений является общественный контроль и мониторинг действий исполнительной власти, поэтому члены общественных объединений не могут реализовать свое право на свободу мысли и слова, потому что сами находятся под мониторингом исполнительной власти, или действуют в условиях постоянной угрозы несанкционированного судом мониторинга. 
Кроме того, пункт 4 настоящей статьи защищает право производить и получать информацию. Положения Закона об общественных объединениях, позволяющие правительству закрывать программы общественных объединений лишают членов неправительственных и некоммерческих организаций права на производство информации, а также права общественности на получение информации. Ограничения Закона об общественных объединениях в отношении участия в НПО также нарушают право лиц, которым запрещено участие в общественных объединениях, производить и получать информацию.

Статья 30 Конституции РФ 
1. Каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Свобода деятельности общественных объединений гарантируется. 
В соответствии со ст. 19 Закона об общественных объединениях «не может быть учредителем, членом, участником общественного объединения: 1) иностранный гражданин или лицо без гражданства, в отношении которых в установленном законодательством Российской Федерации порядке принято решение о нежелательности их пребывания (проживания) в Российской Федерации; 2) лицо, включенное в перечень в соответствии с пунктом 2 статьи 6 Федерального закона от 7 августа 2001 года N 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) денежных средств, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»; 
3) общественное объединение, деятельность которого приостановлена в соответствии со статьей 10 Федерального закона от 25 июля 2002 года N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (далее - Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности»); 4) лицо, в отношении которого вступившим в законную силу решением суда установлено, что в его действиях содержатся признаки экстремистской деятельности; 5) лицо, содержащееся в местах лишения свободы по приговору суда. Таким образом, Закон об общественных объединениях не только противоречит Конституции, лишая лиц, определенные виды деятельности которых ограничены, или находятся под подозрением оперативно-следственных органов, права на объединение, какие бы цели это объединение ни ставило. Эти положения закона позволяют исполнительной власти прекращать деятельность любой общественной организации, так как, во-первых, вынуждают ее нарушать Конституцию РФ, например, в отношении иностранцев (см. выше, ст. 17 Конституции РФ) или заключенных (см. далее, ст. 32 Конституции РФ), тогда как в соответствии с п. 5 ст. 38 Закона об общественных объединениях нарушать Конституцию (разумеется) запрещено, но и ставят перед общественным объединением невыполнимые условия. Заявитель не может знать, кто из его участников внесен в некий секретный перечень, и даже будучи уведомлен об этом, не в состоянии проверить как сам факт внесения участника в подобный перечень, так и обоснованность или законность внесения туда данного лица. 
Наиболее существенным образом Закон об общественных объединениях нарушает ч. 1 ст. 30, закрепляющую фундаментальное право на объединение. Помимо того, что это право выражено в многочисленных международных договорах, оно четко изложено в настоящей статье Конституции России. Расширение государственного контроля и вмешательства, разрешенное Законом об общественных объединениях является серьезным нарушением обязанностей правительства России по защите права на объединение.

Статья 31 Конституции РФ 
Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование. 
Данная статья во взаимосвязи с другими статьями Конституции также гарантирует свободу собраний, усиливая тем самым обязанность правительства России, защитить право на объединение. «Правом мирно собираться обладают как физические, так и юридические лица. В соответствии с Законом о собраниях митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях политические партии, религиозные и другие общественные объединения могут наряду с гражданами выступать организаторами публичных мероприятий» (Комментарий к Конституции). 
Общественные объединения является организациями, характеризуемыми тем, что ее участники собираются мирно и проводят собрания, митинги и тому подобные мероприятия. В соответствии с Комментарием к Конституции «в тех случаях, когда органы государственной власти попытаются их запретить или незаконно вмешиваться в их работу, их участники имеют право на судебную защиту. Как указал Европейский Суд по правам человека, свобода собраний, предусмотренная ст. 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, распространяется как на собрания в общественных местах, так и на частные собрания». Принятие положений Закона об общественных объединениях, вводящих внесудебный контроль и внесудебные запреты их деятельности, представляют собой попытку государственной власти запретить деятельность общественных объединений или вмешиваться в их работу без санкции суда, а также в возможности физических лиц, участвующих в объединениях, продолжать эту деятельность, и, таким образом, нарушает Конституцию.

Статья 32 Конституции РФ 
3. Не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда. 
Ч. 3 ст. 32 ограничивает права россиян, осужденных за преступления, а именно: осужденные теряют как активное, так и пассивное избирательное право. Статья устанавливает только данное вполне конкретное ограничение прав осужденных и ничего не говорит об ограничении права на свободу объединений и права на свободное выражение мнений. 
Комментарий к Конституции находит одну потенциальную возможность расширения ограничений, налагаемых ч. 3 ст. 32: «вопрос о распространении этих ограничений на конституционное право граждан участвовать в референдуме не имеет официального решения. Как представляется, с учетом смыслового и функционального наложения прав, закрепленных в ч. 2 ст. 32 Конституции, возможность участия в референдуме граждан, перечисленных в ч. 3 ст. 32, также исключается». 
Смысловое и функциональное наложение прав, предусмотренных ч. 1 ст. 30 Конституции и ограничений, налагаемых ч. 3 ст. 32 Конституции, не усматривается. 
Закон об общественных объединениях, ст. 19: «Не может быть учредителем, членом, участником общественного объединения: … 5) лицо, содержащееся в местах лишения свободы по приговору суда». 
В силу отказа осужденным в праве на создание или участие в общественных объединениях, рекомендуемый к совершенствованию Федеральный Закон приобретает признаки несоответствия Конституции России. Ограничения Закона на участие определенных лиц в общественных объединениях также нарушают права этих лиц производить и получать информацию (см. выше, ч. 4 ст. 29 Конституции РФ). 

Статья 55 Конституции РФ 
2. В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина. 
3. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. 
Действующая Конституция установила универсальный в смысле распространения на законодательную, исполнительную и судебную власть принцип: права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в вышеуказанных целях. 
Тем не менее, с момента принятия федерального Закона об общественных объединениях многократно принимались законы, вносящие в него поправки, суть многих из которых сводится к усложнению правил регистрации и отчетности, ограничению прав участия, усилению контроля государства, ужесточению санкций и к расширению их применимости. 
Общая тенденция этих законодательных мер – усиление контроля государства над гражданским обществом и ослабление контроля гражданского общества над государством. Таким образом, неуклонно подрывались основы конституционного строя и нравственности, ухудшалась охрана здоровья, нарушались права и законные интересы других лиц, ослаблялось обеспечение обороны страны и безопасности государства. Нарушение и даже умаление права на объединение неуклонно и неизбежно ведет к разобщению общества и дезинтеграции государства. 
Таким образом, не только положения Закона об общественных объединениях, неконституционны, но сами акты принятия большинства законов, вносивших изменения в Закон об общественных объединениях, нарушили Конституцию России. 
Кроме того, пункт 3 ст. 55 однозначно прописывает допустимые основания для ограничения основных прав. Эти положения позволяет правительству приостановить гражданские свободы только перед лицом таких общенациональных чрезвычайных ситуаций, как военное вторжение или неконтролируемая эпидемия. Закон об общественных объединениях, напротив, предоставляет правительству право ограничивать или полностью лишать лиц права на объединение, по существу, по его усмотрению. Также и в этом случае закон об общественных объединениях находится в прямом противоречии с Конституцией России.

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

С целью экономии места, в силу существа обращения, представляющего собой предложение ВС РФ о запросе в КС РФ, а также ввиду очевидности многих нарушений, данный раздел представляет собой сжатый обзор, иногда сводящийся лишь к перечислению некоторых из нарушенных положений права. Подробную аргументацию со ссылками на прецедентное право заявитель готов представить дополнительно в порядке, предусмотренном п. 1 ст. 5 Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации». 
Нарушения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) 
Закон об общественных объединениях, в том виде, в каком он сформулирован, позволяет правительству нарушать Европейскую конвенцию по правам человека. Пока непонятно, как этот закон будет применяться, тем не менее, его текст потенциально нарушает пять статей ЕКПЧ, и в первую очередь статью 11, позитивную обязанность защищать свободу объединений. 

Статья 1 
Обязательство соблюдать права человека 
Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе I настоящей Конвенции. 

Закон об общественных объединениях, ограничивая право учреждения или участия в НПО гражданами или лицами, постоянно проживающими в РФ, нарушает обязательство России по Статье 1 защищать права, гарантированные ЕКПЧ всем лицам, подпадающих под юрисдикцию России. Поскольку право на участие в НПО было признано защищенным правом на свободу объединений и правом на свободное выражение мнений, Россия связана обязательством по Конвенции защищать права не только тех, кто обладает в РФ постоянным местом жительства, но также всех иностранцев и лиц без гражданства, проживающих в России. Европейский суд по правам человека интерпретировал: «под» юрисдикцией государства относится, по меньшей мере, ко всем лицам на территории страны. Понятие юрисдикции расширяет эту гарантию на всех лиц в подчинения властей страны, независимо от того, находятся ли они на ее территории. 
Ст. 1 ЕКПЧ была перефразирована со «всех лиц, проживающих на их территориях» на «каждому, находящемуся под их юрисдикцией» в целях расширения применения права Конвенции и обеспечения того, чтобы ее текст не толковался слишком узко. Таким образом, нет никаких сомнений в том, что Конвенция распространяет «находящихся под их юрисдикцией», не только на лиц, постоянно проживающих на законном основании в РФ, но на всех лиц, проживающих на территории России. 

Статья 3 
Никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию. 
Если в намерения законодателя не входит унижение достоинства участников общественных объединений «намеревающихся после государственной регистрации получать денежные средства и иное имущество от иностранных источников… и участвовать в политической деятельности», то ему следует привести формулировку закона в части, касающейся «исполнения функций иностранных агентов» в соответствие с нормами русского языка и, разумеется, уравнять их в правах и обязанностях с прочими общественными объединениями (см. выше, ст. 21 Конституции РФ). 

Статья 8 
Право на уважение частной и семейной жизни 
1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. 
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случая, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц. 
Перечень оснований, на которые может ссылаться государство, ограничивая данное основное право, подлежащее защите, приведенный в ст. 8 (2) является исчерпывающим и подлежит строгому толкованию. Получение пожертвований из международных источников и осуществление политических прав граждан не может рассматриваться в демократическом обществе как одно из этих, весьма широко представленных оснований. 

Положение закона об общественных объединениях, позволяющее правительству направлять представителей для участия в мероприятиях общественных объединений, явно нарушает Статью 8 ЕКПЧ. Неограниченный доступ правительства на все совещания НПО, включая мероприятию по сбору средств и заседания коллективного поиска решения проблем методом «мозговой атаки» не только подрывает цель существования неправительственных организаций (если государственные служащие посещают совещания НПО, то можно утверждать, что эти объединения перестают быть строго неправительственными организациями), но и нарушает гарантии конфиденциальности в рамках Конвенции. 

Статья 8 была интерпретирована в смысле защиты профессиональных организаций от произвольного вмешательства со стороны правительства. В Нимец (Niemetz) против Германии, Европейский суд по правам человека постановил, что право на неприкосновенность частной жизни распространяется на рабочие места, т. к. частная жизнь человека проходит, в том числе, в офисе. В Хэлфорд против Соединенного Королевства ЕСПЧ конкретно применил это право на неприкосновенность частной жизни в отношении общественных организаций. Поскольку НПО являются как профессиональными, так и общественными организациями, право на неприкосновенность частной жизни распространяется на них.

Статья 9 
1. Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в богослужении, учении и отправлении религиозных и ритуальных обрядов. 
2. Свобода исповедовать свои религию или убеждения подлежит лишь таким ограничениям, которые установлены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественного спокойствия, охраны общественного порядка, здоровья и нравственности, или для защиты прав и свобод других лиц. 
Положения закона, предложенного к усовершенствованию, в части источников финансирования дискриминируют светские общественные объединения в сравнении с религиозными общественными объединениями, тем самым нарушая право на свободу совести и вводя более широкие ограничения, нежели те, что необходимы в демократическом обществе.

Статья 10 
Свобода выражения мнения 
1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. 
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия. 
Закон об общественных объединениях, отказывая иностранным гражданам и лицам без гражданства в праве на создание или участие в НПО в России, нарушает фундаментальное право на свободу выражения мнения. Лишение доступа к гражданским организациям отказывает этим людям в их праве на участие в гражданском обществе и на выражение своего мнения. Это явное нарушение права, предусмотренного статьей 10, которое посредством статьи 1 гарантировано всем лицам, находящимся в пределах юрисдикции России, в том числе не имеющим в ней постоянного места жительства.

Статья 11 
Свобода собраний и объединений 
1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов. 
2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции или административных органов государства. 
Закон об общественных объединениях в особенности нарушает право на свободу объединений. Расширенный контроль, позволенный правительству, а именно, право присутствовать на мероприятиях общественных организаций, ставит под угрозу право на свободу собраний и объединений. Присутствие государственных чиновников, разумеется, способно запугать многих членов общественных объединений, которые в результате не будут принимать участие в обсуждениях или даже прекратят посещать заседания. Кроме того, позволив правительству по своему усмотрению прекращать конкретные программы или деятельность общественных организаций, закон нарушает право на объединение участников в конкретных программах и мероприятиях. ЕКПЧ позволяет правительству закрывать программы НПО, только если это необходимо «в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка». В силу отсутствия конкретных указаний в отношении того, когда именно допускается прекращение программ, закон предоставляет правительству полную свободу действий, в противоречии с принципами и текстом Конвенции.

Статья 18 
Пределы использования ограничений в отношении прав 
Ограничения, допускаемые в настоящей Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они были предусмотрены. 
Конвенция допускает внесение определенных ограничений на свободу объединений (см. ст.ст. 10 и 11), однако неопределенные ограничения, введенные законом об общественных объединениях, не допускаются. 
Данный закон аналогичным образом нарушает статью 18 ЕКПЧ, отрицая право на объединение для «нежелательных лиц» без места жительства в РФ, лиц или организаций, в отношении которых постановлено, что они участвовали в так называемой «экстремистской деятельности», лиц из перечня участников отмывания денег, лиц, внесенных в некие антитеррористические списки, а также заключенных. Неясно, каким образом правительство России определяет «нежелательных лиц» или «экстремистскую деятельность», тогда как перечни лиц, связанных с отмыванием денег или террористической деятельностью не опубликованы. НПО не обладают доступом к сведениям о том, внесен ли кто-то из их членов в некий перечень, и даже будучи проинформированы об этом правительством, не могут проверить обоснованность обвинений. 
Кроме того, ограничение права заключенных на объединение нарушает Конституцию России, ст. 32 (3). 

Нарушения Всеобщей декларации прав человека 
Кроме нарушения положений Европейской конвенции по правам человека, Закон об общественных объединениях нарушает статьи Всеобщей декларации прав человека. Данный закон уменьшает возможности для гражданского дискурса, и лишает российских и иностранных граждан основных прав человека, прав столь фундаментальных, что они были включены во Всеобщую декларацию прав человека. В этом разделе будет кратко показано, каким образом Закон об общественных объединениях нарушает ст. Ст. 2, 19 и 20.

Статья 2 
Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения. 
Кроме того, не должно проводиться никакого различия на основе политического, правового или международного статуса страны или территории, к которой человек принадлежит, независимо от того, является ли эта территория независимой, подопечной, несамоуправляющейся или как-либо иначе ограниченной в своем суверенитете. 
Для учреждения или даже участия в НПО Закон об общественных объединениях требует, чтобы иностранец постоянно проживал в России. Подобное разграничение лиц, которым позволено учредить организацию, нарушает ст. 2, выделяя иностранных граждан и лиц без гражданства из граждан России и резервируя право на объединение исключительно гражданами России и лишь теми иностранцами, которые проживают здесь постоянно. Тот факт, что закон все же не резервирует право на долгосрочное объединение в составе неправительственной организации исключительно за гражданами России, показывает, что законодатель осознает, что оно не относится к политическим правам, а является одним из основных прав человека.

Статья 19 
Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ. 
Закон об общественных объединениях позволяет правительству запрашивать у руководителей НПО документы в отношении их политики и финансовых решений. Данный закон также позволяет правительству присутствовать на всех мероприятиях общественных объединений, в том числе на заседаниях. Подобное расширение государственной власти над деятельностью НПО нарушает статью 19, ограничивая свободу мнений участников общественных объединений и их выражения, и оказывает негативное воздействие на письменные и устные дискуссии.

Статья 20 
1. Каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и ассоциаций. 
2. Никто не может быть принуждаем вступать в какую-либо ассоциацию. 
При имплементации жестких требований к регистрации НПО, Закон об общественных объединениях расширяет возможности правительства России отказывать в регистрации новых НПО и распускать существующие в силу отказа зарегистрировать их должным образом. Столь широкое позволение правительству контролировать процесс формирования и срок службы общественный объединений нарушает статью 20. 
Большинство правительств налагают определенные регистрационные требования, однако ограничения, налагаемые Законом об общественных объединениях на российские организации, являются чрезмерно обременительными и наделяют правительство чрезмерной свободой действий.

Нарушения Международного пакта о гражданских и политических правах 
Фундаментальные права на свободу собраний, объединений и выражения мнений также закреплены в Международном пакте о гражданских и политических правах (МПГПП), документе, принятом резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН от 16 декабря 1966 года, подписанном 104 странами и ратифицированным 103 странами, включая Россию. Закон об общественных объединениях нарушает не менее четырех статей:

Статья 17 
1. Никто не может подвергаться произвольному или незаконному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным или незаконным посягательствам на неприкосновенность его жилища или тайну его корреспонденции или незаконным посягательствам на его честь и репутацию. 
2. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств. 
Требование Закона об общественных объединениях о предоставлении каждой организацией личной информации обо всех учредителях и донорах потенциально нарушает запрет МПГПП на вмешательство государства в частную жизнь граждан. В той мере, что общественное объединение признается в качестве юридического лица, подобные требования к документации нарушают права организации на неприкосновенность частной жизни в ее делах и финансах.

Статья 19 
1. Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений. 
2. Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору. 
3. Пользование предусмотренными в пункте 2 настоящей статьи правами налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с некоторыми ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми: 
a) для уважения прав и репутации других лиц; 
b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения. 
Закон об общественных объединениях, позволяя правительству запрашивать от НПО принятые ими решения, а также направлять своих представителей на мероприятия общественных объединений, явно нарушает право беспрепятственно придерживаться своих мнений. Если члены общественных объединений осознают, что любой документ может быть запрошен и на любое заседание могут беспрепятственно проникать агенты правительства, они будут менее решительны в открытом высказывании своего мнения. После того как эти мнения выражаются в письменной либо устной форме, право, предоставленное правительству запрашивать резолюции, документирующие эти мнения или присутствовать на заседаниях, где эти мнения будут обсуждаться, может быть определено только как «вмешательство». Кроме того, ограничения Закона об общественных объединениях в отношении того, кто может участвовать в гражданских организациях, нарушают гарантируемую этой статьей право, а именно свободу искать, получать и распространять информацию. 
Третий пункт этой статьи признает возможность того, что эти права не могут быть неограниченными. В случае если право выражать и делиться мнениями угрожает правам других лиц или создает угрозу национальной безопасности или здоровью, эти права могут быть ограничены. Похожие формулировки относительно возможного ограничения права на свободу объединений имеются и в Европейской конвенции по правам человека. Европейский суд по правам человека подтвердил, однако, что эти ограничения могут быть оправданы только «убедительными и вескими причинами». Объяснение правительства России, что этот закон необходим для борьбы с терроризмом, носит неопределенный характер. Было процитировано заявление Президента России, что закон «направлен на предотвращение вмешательства иностранных государств во внутреннюю политическую жизнь России», что равным образом неубедительно. Тем не менее, какие убедительные цели бы ни были декларированы, правительство не сумело объяснить, почему борьба с терроризмом требует такой строгой регламентации всех общественных объединений.

Статья 22 
1. Каждый человек имеет право на свободу ассоциации с другими, включая право создавать профсоюзы и вступать в таковые для защиты своих интересов. 
2. Пользование этим правом не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусматриваются законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений пользования этим правом для лиц, входящих в состав вооруженных сил и полиции. 
3. Ничто в настоящей статье не дает право Государствам, участвующим в Конвенции Международной организации труда 1948 года относительно свободы ассоциаций и защиты права на организацию, принимать законодательные акты в ущерб гарантиям, предусматриваемым в указанной Конвенции, или применять закон таким образом, чтобы наносился ущерб этим гарантиям. 
Признано, что эта статья гарантирует право на объединения. Формулировка почти идентична ст. 11 ЕКПЧ, которая была истолкована в Европейском суде по правам человека как включающая право создавать НПО. Закон об общественных объединениях нарушает эту статью, пожалуй, наиболее откровенно из всех статей МПГПП в силу многогранных ограничений, налагаемых рассматриваемым законом на это право на объединения. Ограничения закона в том, кто может образовывать и участвовать в деятельности НПО, его положения, позволяющие государственный надзор над общественными объединениями, введение новых оснований для отказа в регистрации или для расформирования НПО, все это, бесспорно, противоречит праву на объединение, выраженному в ст. 22 и защите, предоставляемой этому праву в соответствии с МПГПП. Опять положения ст. 22 допускающие сокращение права на объединение, не включают в себя и никак не допускают тех ограничений, которые действуют в настоящее время в соответствии с Законом об общественных объединениях 

Нарушение Руководящих принципов Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) 
Закон об общественных объединениях также противоречит принципам ОБСЕ. В 1975 году Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе стало Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе, и 35 государств-членов, включая Россию, ратифицировали 10 принципов, известных как «декалог». Закон об общественных объединениях нарушает принцип VII: 
Уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений 
Государства-участники будут уважать права человека и основные свободы, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений, для всех, без различия расы, пола, языка или религии. 
Они будут поощрять и развивать эффективное осуществление гражданских, политических, экономических, социальных, культурных и других прав и свобод, которые все вытекают из достоинства, присущего человеческой личности, и являются существенными для ее свободного и полного развития... 
В области прав человека и основных свобод, государства-участники будут действовать в соответствии с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций и Всеобщей декларации прав человека. Они будут также выполнять свои обязательства, изложенные в международных декларациях и соглашениях в этой области, включая, в том числе, Международные пакты о правах человека, которыми они могут быть связаны. 

Ограничения Закона об общественных объединениях в отношении тех, кто может участвовать в НПО, а также расширенный государственный надзор над общественными объединениями угрожают свободе мысли и совести, защищаемым этим международным договором. Кроме того, обременительные требования по регистрации, введенные этим законом, не только не «поощряют и развивают эффективное осуществление» этих свобод, но и активно сдерживают их и даже преследуют за их осуществление. 
В последнем пункте Принципа VII содержится ссылка на Всеобщую декларацию прав человека и на международные пакты о правах человека. Россия ратифицировала Всеобщую декларацию прав человека и подписала Европейскую конвенцию по правам человека. Подписав также Принципы ОБСЕ, Россия не только согласилась поддержать свободы, гарантированные этим документом, но и укрепила свои обязательства по другим международным договорам по правам человека, которые она подписала; таким образом, данный «Декалог» усиливает обязательства России в защиту этих прав человека.

Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 
Ст. 4: Участвующие в настоящем Пакте государства признают, что в отношении пользования теми правами, которые то или иное государство обеспечивает в соответствии с настоящим Пактом, это государство может устанавливать только такие ограничения этих прав, которые определяются законом, и только постольку, поскольку это совместимо с природой указанных прав, и исключительно с целью способствовать общему благосостоянию в демократическим обществе. Ст. 5: 1. Ничто в настоящем Пакте не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на уничтожение любых прав или свобод, признанных в настоящем Пакте, или на ограничение их в большей мере, чем предусматривается в настоящем Пакте. 2. Никакое ограничение или умаление каких бы то ни было основных прав человека, признаваемых или существующих в какой-либо стране в силу закона, конвенций, правил или обычаев, не допускается под тем предлогом, что в настоящем Пакте не признаются такие права или что в нем они признаются в меньшем объеме. Ст. 6: 2. Меры, которые должны быть приняты участвующими в настоящем Пакте государствами … в условиях, гарантирующих основные политические и экономические свободы человека. Ст. 8: 3. Ничто… не дает права государствам, участвующим в Конвенции Международной Организации труда 1948 года относительно свободы ассоциаций и защиты права на организацию, принимать законодательные акты в ущерб гарантиям, предусматриваемым в указанной Конвенции, или применять закон таким образом, чтобы наносился ущерб этим гарантиям. Ст. 15: 3. Участвующие в настоящем Пакте государства обязуются уважать свободу, безусловно необходимую для научных исследований и творческой деятельности. Ст. 19: Экономический и Социальный Совет может передавать в Комиссию по правам человека для рассмотрения и дачи общих рекомендаций или, в соответствующих случаях, для сведения доклады, касающиеся прав человека, представляемые государствами в соответствии со статьями 16 и 17, и доклады, касающиеся прав человека, представляемые специализированными учреждениями в соответствии со статьей 18. Ст. 20: Заинтересованные участвующие в настоящем Пакте государства и специализированные учреждения могут представлять Экономическому и Социальному Совету замечания по любой общей рекомендации согласно статье 19 или по ссылке на такую общую рекомендацию в любом докладе Комиссии по правам человека или в любом документе, на который там делается ссылка. 
Приведенные положения Пакта, обязывающего Российскую Федерацию, также поддерживают и усиливают обязательства Российской Федерации, нарушаемые Законом об общественных объединениях:

Потенциальные коллизии с Конституцией Европейского союза 
Закон об общественных объединениях противоречит соответствующим положениям Конституции Европейского союза. Россия не является членом Европейского Союза, тем не менее, многие доноры российских НПО и их участники в настоящее время проживают в странах Европейского Союза, и Конституция Европейского союза служит полезным примером того, что многие страны установили в качестве базовых прав человека. В Хартии основных прав Европейского союза, Закон об общественных объединениях вступает в коллизию с тремя статьями: 

Статья II-70 
Свобода мысли, совести и религии 
1. Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу, либо самостоятельно, либо совместно с другими, публичным или частным порядком, исповедовать свою религию или убеждения, в богослужении, обучении, отправлении религиозных и ритуальных обрядов. 
2. Право на отказ от военной службы признается, в соответствии с национальным законодательством, регулирующим осуществление этого права. 
Право на отказ от военной службы осуществляется наиболее эффективно на основе права на объединение. Без права свободно встречаться, граждане могут только протестовать в частном порядке, что ослабляете эффективность любого отказа от несения военной службы по религиозным или иным убеждениям. Ограничивая право людей на объединение, России косвенно нарушает их право на свободу мысли, совести и религии, а также их право на отказ от военной службы.

Статья II-71 
Свобода выражения мнений и информации 
1. Каждый человек имеет право на свободу выражения мнения. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. 
2.Свобода и плюрализм средств массовой информации должны соблюдаться. 
Закон об общественных объединениях позволяет правительству принимать участие в мероприятиях НПО, тем самым угрожая праву НПО и ее членов свободно придерживаться своего мнения. Кроме того, участие правительства в закрытых заседаниях, представляет собой «вмешательство со стороны публичных властей», тем самым нарушая положения данной статьи. Закон об общественных объединениях позволяет правительству контролировать, кто основывает и присоединяется к НПО, а также определять, какие программы НПО позволено реализовать. Все это также представляют собой «вмешательство со стороны публичных властей». Если правительство отказывает лицам в праве вступать в организации или проводить в жизнь проекты их организаций, то такое вмешательство, несомненно, составляет посягательство государства. 

Статья II-72 
Свобода собраний и объединений 
1. Каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения на всех уровнях, в частности в политических, профсоюзных и гражданских делах, которая подразумевает право каждого человека создавать и вступать в профсоюзы для защиты своих интересов 
2. Политические партии на уровне Союза способствуют выражению политической воли граждан Союза. 

Эта статья закрепляет право на свободу собраний и ассоциаций, т. е. права, для осуществления которых положения Закона об общественных объединениях представляют особую угрозу. Эта статья также гарантирует право на «свободу объединения на всех уровнях», осуществляемое посредством НПО. Ограничивая право на участие в общественных объединениях, российское правительство ограничивает на всех уровнях право лиц на объединение. 
Потенциальные коллизии с Актом Сергея Магнитского 2012 года об ответственности за соблюдение верховенства закона 

«Для введения санкций в отношении лиц, ответственных ... за другие грубые нарушения прав человека в России ... Конгресс считает: (1) Соединенные Штаты поддерживают народ России в их усилиях полностью реализовать свой экономический потенциал и для продвижения демократии, прав человека и верховенства закона. (2) Российская Федерация (A) является членом Организации Объединенных Наций, Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, Совета Европы и Международного валютного фонда; (B) ратифицировала Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Международный пакт о гражданских и политических правах и Конвенцию Организации Объединенных Наций против коррупции, и (C) связана юридическими обязательствами, изложенными в Европейской конвенции по правам человека.(3) Государства добровольно обязуются соблюдать обязательства и обязанности путем принятия международных соглашений и договоров, которые должны соблюдаться в духе доброй воли в целях поддержания стабильности международного порядка. Права человека являются неотъемлемой частью международного права, и лежат в основе международного порядка. Поэтому защита прав человека, в частности, в случае страны, которая приняла на себя обязательства по защите прав человека в соответствии с международным соглашением, в котором оно является стороной, не остается исключительно внутренним делом этой страны. (4) Хорошее управление и борьба с коррупцией играют важную роль в защите прав человека...». 

Акт Сергея Магнитского, разумеется, не обладает прямым действием на территории Российской Федерации. Тем не менее, этот закон еще раз подчеркивает международную ответственность за соблюдение прав человека, принятую на себя Российской Федерацией. Многие действующие в РФ общественные объединения получают финансирование из источников в США, сотрудничают, в числе прочих, с американскими общественными объединениями, и некоторые их участники проживают на территории США. Закон об общественных объединениях, потенциально нарушающий беспрецедентное количество положений как Конституции Российской Федерации, так и ее международных обязательств, опасен не только для участников действующих в России общественных объединений, но и для сотрудников российских правоохранительных, судебных и иных государственных органов, на которые возложено его применение, что может обоснованно повлечь применение против них болезненных международных санкций.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подобно тому, как различные положения Конституции Российской Федерации и международных договоров Российской Федерации взаимно дополняют и усиливают друг друга в защите прав человека и гражданина, положения Закона об общественных объединениях в сочетании с положениями иных нормативных актов и судебных решений подрывает основы конституционного строя России и ее международно-правовой договороспособности. 

В то время как смысл всех положений Закона об общественных объединениях не прояснен в полной мере, основные положения закона уже устанавливают серьезные ограничения. Закон, во взаимодействии с другими, расширяет основания, по которым власть может отказать в регистрации общественных объединений. 
Так, например, в соответствии с подпунктом 7.3 статьи 13.2 Федерального закона «О некоммерческих организациях» иностранной некоммерческой неправительственной организации может быть отказано во внесении в реестр сведений о филиале или представительстве: «если цели и задачи создания филиала или представительства иностранной некоммерческой неправительственной организации создают угрозу суверенитету, политической независимости, территориальной неприкосновенности и национальным интересам Российской Федерации». 
Предыдущая редакция закона включала в эти основания также угрозы «национальному единству и самобытности, культурному наследию», причем в правоприменительной практике зачастую используется старая редакция. Так, например, на официальном Интернет-сайте Главного Управления Минюста России по Нижегородской области под заголовком «Перечень оснований для отказа в регистрации НКО» изложена старая редакция, причем ссылка на закон отсутствует, однако приводится ссылка на право литературной собственности: «Министерство юстиции Российской Федерации. Все права защищены». У заявителя нет оснований полагать, что такой метод дополнительного умаления права на объединение применяется Министерством юстиции осознанно. 
Тем не менее, само существование подобной практики должно было побудить законодательную власть к большей сдержанности даже в первых чтениях. В особенности, когда дело касается экзотических инициатив, подобных, например, рассматривающимся в настоящее время в Государственной Думе предложениям по внесению изменений в Закон о некоммерческих организациях, запрещающих лицам с двойным российско-американским гражданством работать в НКО, занимающихся политической деятельностью и руководить ими, а также прекращающих деятельность таких организаций в случае их финансирования из США. Маловероятно, что эта ахинея примет форму закона в окончательном виде, однако, как показывает правоприменительная практика, к распространению подобных текстов следует относиться с крайней осторожностью. В последнем случае законодатель ступает на тонкий лед jus ad bellum, но к счастью, введение военного положения не входит в прерогативы Федерального Собрания, и квалификация американских грантов, предоставляемых МХГ, в качестве агрессии может вызвать определенные затруднения. Более того, в этом случае перед КС РФ станет вопрос о том, можно ли будет приравнивать г-жу Л. М. Алексееву к лицам, содержащимся в местах лишения свободы по приговору суда, учитывая международно-правовую практику; например, в связи с интернированием японцев во время Второй мировой войны правительству США пришлось принести извинения и выплатить компенсации. 
Тем не менее, вне зависимости от редакции закона, мотив законодателя прозрачен: это крайне негативная реакция на международную помощь строительству демократических институтов в нашей стране. Принцип отбора здесь весьма показателен. НКО, которым удалось привлечь пожертвования из США — это, как правило, наиболее уважаемые и признанные организации, отвечающие строжайшим критериям отчетности, которые в течение многих лет доказали свою востребованность российским обществом. 
Показательно, что действие статьи 13 Закона о некоммерческих организациях не распространяется на религиозные организации и, вероятно, не должно распространяться на прочие некоммерческие организации, подобно тому, как действие Закона об общественных объединениях не должно распространяться на прочие общественные объединения (см. выше Комментарий к Конституции). 
Закон об общественных объединениях, в частности, ст. 29, отсылает к Закону о некоммерческих организациях. В этот нормативный комплекс входит и принятие поправок к Закону об общественных объединениях, являющихся четко выраженным нарушением международного права, соглашений и пактов, которые Россия ратифицировала и, следовательно, обязалась поддерживать. 

Те, кто заинтересован в демократическом развитии России, осознают, что поправки к Закону об общественных объединениях являются продолжением кампании по демонтажу любых значимых институциональных сдержек на власть правящего класса. 

Эта тенденция влечет серьезные последствия для целого ряда важнейших вопросов, в том числе способности России диверсифицировать экономику, избавиться от зависимости от энергетического сектора, для способности страны в борьбе со злом коррупции, а также против продолжающихся террористических угроз. 
И, наконец, вызываемый ограничениями на деятельность общественных объединений дефицит демократической подотчетности создает оптимальную среду для коррупции. Никто не сформулировал эту проблему лучше, чем Президент РФ В. В. Путин, заявивший на пресс-конференции в Берлине, что «лучший метод борьбы с коррупцией – посредством демократических институтов». 
ВЫВОД 
22 мая 1995 г. опубликованный в «Собрании законодательства РФ» Федеральный закон Российской Федерации об общественных объединениях, принятый19 мая 1995 г. под номером № 82-ФЗ, в ред. Федеральных законов от 17.05.97 № 78-ФЗ, от 19.07.98 № 112-ФЗ, от 12.03.2002 № 26-ФЗ, от 21.03.2002 № 31-ФЗ, от 25.07.2002 № 112-ФЗ, от 08.12.2003 № 169-ФЗ, от 29.06.2004 № 58-ФЗ, от 02.11.2004 № 127-ФЗ, от 10.01.2006 № 18-ФЗ, от 02.02.2006 № 19-ФЗ, от 23.07.2008 № 160-ФЗ, от 19.05.2010 № 88-ФЗ, от 22.07.2010 № 164-ФЗ, от 01.07.2011 № 169-ФЗ, от 20.07.2012 № 121-ФЗ противоречит Конституции Российской Федерации и ее международным обязательствам и подлежит признанию его недействующим полностью.

СУТЬ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Апеллируя к фундаментальному праву на доступ к правосудию, руководствуясь п. 1 ст. 1 и п. 2 ст. 4 Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», ст. 84 Федерального конституционного закона о Конституционном Суде Российской Федерации и ч. 2 ст. 125 Конституции РФ, настоящим рекомендую Суду направить в Конституционный Суд Российской Федерации запрос о рассмотрении по подсудности дела о соответствии Федерального закона Российской Федерации об общественных объединениях № 82-ФЗ Конституции Российской Федерации на основании обнаружившейся неопределенности в этом вопросе, и признании его недействующим полностью с 22 мая 1995 года. 

/Волкова Т.В./ 

Приложение: 22 мая 1995 г. опубликованный в «Собрании законодательства РФ» Федеральный закон Российской Федерации об общественных объединениях, принятый19 мая 1995 г. под номером № 82-ФЗ, в ред. Федеральных законов от 17.05.97 № 78-ФЗ, от 19.07.98 № 112-ФЗ, от 12.03.2002 № 26-ФЗ, от 21.03.2002 № 31-ФЗ, от 25.07.2002 № 112-ФЗ, от 08.12.2003 № 169-ФЗ, от 29.06.2004 № 58-ФЗ, от 02.11.2004 № 127-ФЗ, от 10.01.2006 № 18-ФЗ, от 02.02.2006 № 19-ФЗ, от 23.07.2008 № 160-ФЗ, от 19.05.2010 № 88-ФЗ, от 22.07.2010 № 164-ФЗ, от 01.07.2011 № 169-ФЗ, от 20.07.2012 № 121-ФЗ.