В статье «К вопросу о современной пролетарской организации» были предложены в качестве предмета для дискуссии общие теоретические контуры того, какой должна быть в современных услових эффективная классовая организация. Но любой теоретический анализ нуждается в конкретизации, в описании возможностей практического применения и аргументации в пользу того, что предлагаемая модель действительно целесообразна. В этой связи полезно обратиться к накопленному опыту оргстроительства, понять плюсы и минусы различных подходов к вопросу, отделить в примерах практики позитив от негатива, переосмыслить позитив в контексте теории для того, чтобы выйти на оптимальную организационную модель.
Ранее уже говорилось о несоответствии двух крупнейших попыток консолидации левых сил - «Левого Фронта» и «Форума левых сил», задачам, стоящим перед левым движением страны. Эти попытки оказались неудачными главным образом в силу того, что их исходным пунктом явилась пусть крайне важная, но все же преходящая политическая актуальность — противостояние путинскому режиму, при том, что пытающиеся консолидироваться левые активисты представляют в основном лишь сами себя, не имеют прочной укорененности в широких слоях трудящихся (здесь не имеется в виду абстрактные симпатии и поддержка, этого недостаточно, нужны реальные связи), не владеют ресурсами политической мобилизации трудящегося класса. Если добавить к этому идейную сумятицу (выражающуюся в частности в том, что очень многие активисты Левого Фронта не понимают противоположность идеологий пролетарского интернационализма и буржуазного национализма, той же болезнью болеет и Форум левых сил), то что можно ожидать в результате даже самого благоприятного развития событий?
Ничего иного, как то, что левые будут таскать каштаны из огня для партии буржуазии, для либералов и националистов.
Вывод, который напрашивается из этих примеров — основой процесса консолидации должно стать совместное участие в реальном деле, точнее в целом комплексе реальных дел, а не конкретная политическая ситуация.
О чем идет речь? Обратимся к другим примерам. В свое время автор этих строк некоторое (по правде сказать, непродолжительное) время принимал участие в работе петербургского Комитета Солидарных Действий (КСД). Это было объединение независимых профсоюзов, ряда левых организаций и «неорганизованных» левых активистов города на Неве. Комитет существовал несколько лет, провел огромную положительную работу — акции рабочей солидарности, реальная помощь в становлениии независимого профдвижения и т. п. Это была структура, где левые активисты, независимо от идеологических пристрастий, участвовали в общем деле, где многие впервые осознали, что такое реальный рабочий класс, рабочая борьба, почувствовали связь с классом.
К сожалению, с обеих сторон изначально присутствовала неверная установка, не равноправное партнерство, а, грубо говоря, отношения «взаимного использования». Профсоюзники неосознанно стремились использовать левых как общественную группу поддержки нарождающегося альтернативного ФНПР профдвижения, а некторые догматичные левые вполне осознанно пытались «рулить» и навязывать профактивистам коммунистическую идеологию (каждый свою версию). В итоге, профсоюзники вышли из КСД оставив левых в одиночестве, и в 2009 г. объединение прекратило свое сущестование.
По аналогичному сценарию, видимо, развивались события в Новосибирске и Сургуте, где также были созданы КСД.
Но идея КСД не умерла. Через некторое время по инициативе профактивистов в Питере был создан «Центр взаимопомощи рабочих» (ЦВР). Эта структура сочетает в себе черты центра независимого профдвижения (организует акции и кампании солидарности, помогает возникновению и становлению новых профсоюзов, защишает рабочих активистов), центра гражданских и социальных инициатив (в работе ЦВР участвуют: ТИГР, инициативные группы родителей, владельцев гаражей, экологов и др.) и работающего объединения левых сил города. Опыт ЦВР в целом надо признать положительным, хотя есть и минусы:
1) ЦВР декларативно дистанцируется от политики, хотя на практике в наших условиях это совершенно невозможно;
2) ЦВР несколько непоследователен. Вход для националистов и расистов в организацию закрыт (и это можно только приветствовать), но либералы могут участвовать. Впрочем, это можно объяснить особенностями столичного мегаполиса: в регионах народ либералов не жалует, в то время как в Питере и Москве либеральная буржуазия пользуется значительным влиянием, давление ее идеологии на трудящихся здесь весьма ощутимо.
КСД и ЦВР можно рассматривать как прообразы эффективной классовой оргструктуры, с существенными, однако, поправками.
Оттталкиваясь от этих реальных примеров, можно заключить, что оргструктура нового типа должна базироваться на следующих принципах:
- Равноправное партнерство всех участников, политизированных и неполитизированных.
- Абсолютно недопустимо навязывать профсоюзным, социальным и гражданским активистам свои узко-партийные идеологические предпочтения, а тем более пытаться использовать их в своих узко-партийных конюнктурных политических интересах.
Пропагандировать коммунистическую идею в среде трудящихся мы обязаны, но принципиальное значение тут имеет то, как это делается. Трудящиеся пойдут за теми силами, которые на практике показывают, что могут добиваться реальных результатов и побед, добиваться улучшения условий жизни, пусть даже на самом локальном уровне, трудящиеся не пойдут за политиканами-оппортунистами, демагогами и людьми, которые видят задачу активиста исключительно в том, чтобы устроить какой-нибудь пикет или митинг.
Вспомним, как работали большевики. Прежде всего они завоевывали доверие трудящейся массы, они прежде всего помогали рабочим в борьбе за улучшение условий жизни на конкретном предприятии, сходились с рабочими в реальном деле — подготовка и проведение забастовки, организация воскресной школы (см. например, роман М. Горького «Мать») и т. п. Именно на такой почве, посредством такого практического взаимодействия коммунистическая идеология проникает в массы.
Большевики не только не смогли бы стать передовым отрядом борьбы с самодержавием, но вообще не состоялись бы как партия, если бы не имели завоеванного на практике низовой оргработы авторитета в массах. Этот урок, к сожалению, игнорируют многие современные левые активисты, которые думают примерно так: «нужно нам засветиться в медиа, попасть на экран телевизора, и тогда мы приобретем массу сторонников».
Порочность такого подхода очевидна. Можно принять за правило следующее положение — сила любой левой организации прямо пропорциональна реальной ее связи с трудящимися.
- Классовая оргструктура нового типа должна начать складываться с регионального уровня. Т. е. прямо противоположно тому, что было до сих пор. До сих пор наблюдалась такая практика — группе известных левых политиков или левых интеллектуалов из Москвы приходила в голову идея создать очередное политобъединение.
Затем инициативная группа агитировала потенциальных сторонников идеи в регионах, подыскивала финансирование проекта, помещение для учредительного съезда, выделяла средства для проезда региональных активистов в столицу и т. п. Региональные активисты съезжались в Москву, проникались установками лидеров и разъезжались по домам в ожидании новых установок. В результате появлялась еще одна неустойчивая и недолговечная структура. Этот подход должен быть отвергнут. Сначала создаются и крепко встают на ноги региональные структуры единого классового фронта, и лишь затем, когда налицо соответствующие условия — эти региональные структуры добровольно создают общенациональную координирующую «надстройку». Движение строится не «из центра на места», а «от регионов к центру».
- По охвату видов деятельности региональные структуры должны быть максимально «тотальны». Это и независимое профдвижение, и вовлечение социальных, гражданских экологических и т. д. движений, инициатив и отдельных активистов.
Кроме того (и это очень важно), региональные структуры должны стать инкубаторами, организующими и координирующими центрами прогрессивных социально-экономических форм, таких как производственная и потребительская кооперация, альтернативная прогрессивная культура, формы самоуправления по месту жительства, работы и учебы. Структура должна иметь дело со всеми проявлениями наличного бытия трудящегося.
Эта многосторонность также позволяет начать работу немедленно и повсеместно. Если, предположим, в вашем регионе еще нет независимого профдвижения, не нужно ждать, когда оно появится. Можно начать с социальных движений. Если нет адекватных «социальщиков», можно начать с кооперации и (или) культуры. Можно самим найти актуальную для вашего региона проблему и объединить вокруг поиска ее решения людей. Переосмысливая известную пословицу «не стоит село без праведника», можно сказать, везде есть люди неравнодушные, люди готовые протестовать против несправедливости, идеалисты в хорошем смысле слова, задумывающиеся об улучшении окружающей жизни. Их нужно уметь находить, увлекать общим делом, воодушевлять идеей.
Деятельность структуры должна строиться на оргпринципе нахождения консенсуса. Вопреки бытующим представлениям, формальная процедура консенсуса не оставляет места для бесконечных ненужных дебатов, организационного паралича и безответственности. Все участники объединения равноправны. Каждый может выдвигать инициативу и предлагать решение. Участники голосуют решение первый раз. Если решение не принято консенсусом — действует процедура согласования позиций, поиска компромиса в позициях. Компромисное решение (или первоначальное, если компромиса найти не удалось) выносится на повторное голосование. Если решение и на этот раз не принято консенсусом — в этом случае решение имеет обязательную силу только для тех участников, кто его разделяет. Те, кто не разделяет могут остаться в стороне (и, при желании, присоединится позже). Принятое решение должно неукоснительно соблюдаться. Неисполнение решения влечет за собой потерю морального авторитета и, возможно, другие санкции.
Тот факт, что решение не принято консенсусом, не освобождает участников, его разделяющих, от обязанности отчета перед другими участниками. Все участники объединения должны стоять на почве строго определенных принципов, так сказать, идеологического минимума —
а) деятельность на благо класса наемных работников,
б) недопустимость участия националистов и радикальных, убежденных либералов.
Должны ли подобные объединения иметь единое название? Не обязательно, ибо дело в сути, а не в названии. Тем не менее, с точки зрения популяризации опыта, общее название иметь было бы неплохо. В качестве варианта можно предложить название“народный комитет”, а движение в целом назвать «движением народных комитетов». Сеть народных комитетов должна охватить всю Россию, вобрать в себя все живое, мыслящее, не смирившееся, способное к борьбе за новую, лучшую жизнь и пробудить пока еще спящих.
Так победим!
|
|
