С разницей всего два дня в Москве прошли два шествия, правое и левое, два марша: русский и красный. Правые отмечали новый государственный праздник – День народного единства, левые – бывшую почти 70 лет главным праздником страны годовщину Октябрьской революции.
Справедливости ради надо отметить, что обе акции при столь бросающейся в глаза непохожести и даже противоположности имеют много общего. Русский марш собственно с праздником Днем народного единства практически никак не связан. Стоит напомнить, что первый марш назывался не русским, а правым. И инициировали его проведение младодугинцы из ЕСМ. Марш прошел весьма помпезно и красочно, не встретив никакого противодействия со стороны властей. Поскольку со стороны власти новый праздник так и не получил сколько-либо внятного идеологического содержания, эту нишу попытались заполнить националисты. Уже через год верховенство в оргкомитете марша захватило ДПНИ, чья колонна еще в 2005-м году была одной из самых организованных и внушительных. Авторы идеи, ЕСМ, от участия в марше отказались. Фактически бренд был захвачен группой «фюреров», застолбивших за акцией статус чисто националистической. И массы националистов охотно этим воспользовались – теперь у них появился свой праздник, свой повод хотя бы раз в год выходить вместе на шествие, «забыв» о разногласиях, как 7 ноября у коммунистов.
На протяжении прошедших семи лет русские марши то раздваивались, а то и растраивались, то вновь объединяли беспартийные массы правой молодежи. Все это время «вожди» пытались договориться друг с другом, боролись за руководство этими маршами. И все время основной посыл, идущий снизу, гласил: «нужно оставить борьбу за лидерство хотя бы на один день и выходить всем вместе, чтобы показать, что мы сила!»
И показывали. Даже на задворках Москвы, в Люблино, несколько тысяч молодых людей правых взглядов внушали ужас мигрантам и беспокойство властям города. В прошлом году в марше приняло участие по разным данным от 10 до 25 тысяч человек. Прокремлевские «Наши» пытались отобрать бренд, проводя свои марши, но в народном сознании четко укрепилась логическая цепочка: 4 ноября – националистический русский марш – Поткин-Демушкин. С последним звеном этой цепочки готовы поспорить другие лидеры националистического движения, но то, что два упомянутых лидера застолбили за собой бренд, и что без них русский марш трудно себе представить – это факт.
В этом году, несмотря на то, что марш проходил в центре столицы, численность его заметно уменьшилась. В разы. Несомненно, основной причиной является то, что марш начал утрачивать то значение, которое когда-то имел для его завсегдатаев. Подавляющее большинство тех, кто все эти годы ходил на марши – беспартийный молодые люди, придерживающиеся националистических убеждений, для которых люди, их на марш зазывающие, а потом выступающие на трибунах, не то, что не «вожди», а вовсе, мягко говоря, не авторитеты. Ходили, потому что так надо, чтобы показать единство, силу. Характерным является то, что на митинг всегда оставалась не более, чем четверть народу, что принимал участие в шествии. Прошли, покрасовались и разошлись. Присутствие на митинге означает выражение поддержки т.н. лидерам, которых никто не выбирал.
Кстати, именно на отсутствие возможности выборов лидеров сетуют сегодня многие правые блоггеры и публицисты, призывая ориентироваться на «белоленточников», которые взяли, да избрали координационный совет, причем впервые в российской истории воплотив в жизнь принципы прямой электронной демократии. Видимо, эти люди забыли, что лидеров не выбирают, они саамы вырастают из масс. Естественно, выборы лидеров и их самопровозглашение это две противоположные крайности. Но мы отвлеклись. Люди устали от того, что «вожди» используют их в качестве массовки – от того и падение популярности Русского марша.
На фоне падения численности Русского марша в разы возросла численность другого марша – Красного. Тут надо напомнить несведущему читателю, что Красный марш не имеет никакого отношения к традиционной зюгановской демонстрации. К тому же, он тоже постепенно утрачивает связь с собственно праздником 7 ноября, так как выходят на него не праздновать, а выражать радикальный протест, на который никак не способна системная оппозиция в лице КПРФ.
Когда-то 7 ноября выходили отмечать все левые силы. Но в последние годы КПРФ решительно отмежевалась от внесистемной оппозиции. Зюганову давно не по пути с внесистемной оппозицией. Не любят они конкурентов. Доходило даже до того, что сдавали милиции нацболов: мол, уберите, это провокаторы. Было и такое. Позорище.
Когда-то внесистемная оппозиция в лице Анпилова, Лимонова и еще двух-трех карликовых комсомолов, состоящих, как говорится, из полутора человек, представляла собой маленький хвост огромной зюгановской колонны. Казалось, что сам по себе этот хвост нежизнеспособен. Однако развитие политической и социальной обстановки в стране перевернуло эту картину. Все меньше людей продолжает верить Зюганову, все больше начинает поддерживать радикальный левый протест.
И если для Зюганова три-четыре тысячи человек, половина которых пенсионеры, а другая – проплаченная молодежная массовка, это позор, то для Красного марша около полутора тысяч пришедших седьмого на Никитские Ворота молодых людей – это несомненный успех. Успех, наглядно демонстрирующий, что не только радикально правые, но и радикально левые (а и тех, и других принято считать маргиналами) могут объединиться, когда нужно. И что левый протест в стране растет, ибо никто другой не может предложить обывателю реальной перспективы перемен. И что левые это не Зюганов со своими бабушками, а молодежь, готовая взять в руки ситуацию, какой бы тяжелой она ни была.
И, кстати, о маргиналах. Многие до сих пор пребывают в шоке от того, что в украинскую Раду прошли самые настоящие нацисты из «Свободы». И недоумевают, как такое могло произойти. Просто украинский народ устал от противостояния «регионы – оппозиция», к тому же оранжевый протест себя полностью исчерпал, показав себя во всей красе за четыре года президентства Ющенко. Стали востребованы новые силы, не запятнанные связями с «бандитом» Януковичем, «воровкой» Тимошенко» и прозападным космополитом Ющенко. И, к сожалению, украинские левые так и не смогли стать этой силой, не смогли ничего предложить избирателю. А правые смогли. И если раньше левые считали их маргиналами, которых не стоит бояться, то, теперь придется пересмотреть этот подход, т.к. националисты могут стать реальной политической силой на Украине, уставшей от метаний между Западом и Россией.
А что у нас? У нас тоже существует опасность прихода националистов во власть. Нет, пока не тех, что дерут глотки на маршах под предводительством Поткина и Демушкина, хотя на Украине мандаты получили именно их идеологические собратья. Эти в ближайшее время так и останутся на «обочине». Но есть другие, которые уже восприняли призыв Рогозина перейти с улиц в кабинеты. И эта перспектива вполне реальна, может случиться так, что мы и сами не заметим, как на ключевых постах во власти окажутся люди типа Александра Босых. Босяки снимут натовки маргиналов и принарядятся в костюмы-тройки, наденут лакированные ботиночки.
Нашим левым остается извлечь уроки из опыта украинских товарищей. Тем более, что обстановка к этому весьма располагает: «белоленточное» движение фактически выдохлось, продемонстрировав, что способно консолидировать массы лишь разово, под давлением каких-то совсем уж циничных действий власти. И власть это чувствует, и все больше теряет страх. Сажая и пытая оппозиционеров, она показывает, что никого не боится и будет продолжать делать все, что ей захочется без оглядки на народ. И потому сегодня как никогда массы ждут силу, которая сможет заявить решительный протест не какому-то конкретному действию, а всему режиму с его антинародными социальными «реформами» и политическими репрессиями. Пожалуй, для левых это первый серьезный шанс за 20 лет борьбы. И очень глупо будет отдать его другой стороне «обочины», как это произошло на Украине.
|
|
