Когда в августе прошлого года я оценивал возможности компромисса будущего (тогда, казалось, бесконечно далекого – где-то лет через пять) оппозиционного движения с режимом, то, к сожалению, не уделил нужного внимания феномену нелегитимности путинской системы.
Сейчас бушует полемика по поводу переговоров с Путиным. Изучив печальный опыт недавнего протестного подъема 2007-2010 годов, легко убедиться, как быстро раскололись ряды оппозиции, как только забрезжила некоторая надежда на успех. Тогда все по отдельности – радикалы и умеренные, националисты и неосталинисты, либералы и консерваторы - твердо решили, что таскать каштаны из огня для случайных партнеров они не намерены. В эти трещины все и провалилось.
Необходимо признать объективный характер противоречий. Говоря марксистским языком, «классовый смысл» движения «декабристов» - это возвращение к «ельцинским» нормам буржуазной демократии, и прежде всего создание системы нерушимых гарантий частной собственности и реальной конкуренции в политике и медиа.
«Белая» коалиция объединяет широкий спектр - от сторонников «честного путинизма» до сторонников «оранжевой революции». Но реваншисты 1993 года, мечтающие об искоренении буржуазии и буржуазного парламентаризма, а также «национал-демократы» после краха Стратегии-11 и «Русских маршей» - все они, почуявшие в декабре 2011-го долгожданный шанс перейти из статуса идеологических сект (из, условно говоря, кадрированных дивизий) в статус «офицерской» составляющей массовой протестной армии, – это реальная угроза движению, имеющему очевидный «среднеклассовый» характер.
Поэтому сегодня борьба внутри стана борцов проходит в еще более яростном варианте. И очевидно, что даже намек на компромисс умеренно-либеральной части «Болотной» с властью тут же расколет оппозицию, и в этот раскол «умеренные» провалятся. А рост отторжения путинской системы обществом таков, что ждать несколько лет, пока на основе поэтапной либерализации режима разовьется «половинчатая» демократия, никто не будет.
Проблема путинизма-2011 (в отличие от путинизма-2002, который мог дать задний ход) в том, что он преступен в юридическом смысле слова. Ни самодержавие в 1917-м, ни горбачевский режим 1987-89 годов, ни постфранкистский режим 1975-77 годов не были криминальными. Криминальным были германский нацизм, итальянский фашизм периода «Республики Сало», диктатуры Пиночета, Сомосы, Батисты, Стресснера, режимы апартеида в ЮАР и Южной Родезии. Именно поэтому провалились все тайные переговоры с эмиссарами Третьего рейха: даже самый мягкий компромисс предусматривал неизбежное многолетнее тюремное заключение для германской стороны переговоров и полный демонтаж режима, и все переговоры привели лишь к капитуляции в Реймсе на день раньше капитуляции в Потсдаме.
Криминальные режимы не могут быть постепенно либерализованы. Любые демократические реформы сразу ставят вопрос об их нелегитимности и об ответственности функционеров режима в общеуголовном понимании этого термина.
Политическое господство «партии власти» - это результат фальсификации выборов и давления на избирателей, а также итог цензуры и насаждения госидеологии, то есть узурпация власти, совершенная преступным сообществом. Экономическое господство путинской опричнины – это результат фальсификации уголовных обвинений, госрэкета и госрейдерства, манипуляций правосудием, пыточной системой в местах лишения свободы. Полицейская стабильность режима – результат антиконституционной слежки и провокаций, фабрикации политических и псевдоуголовных обвинений.
Либерализация деспотического режима воспринимается серьезно только тогда, когда освобождаются видные политзаключенные, ослабляется цензура в основных СМИ (то есть к ним получает доступ неуправляемая оппозиция), а суды и следствие пусть и от растерянности, но начинают следовать закону. Нетрудно представить себе мгновенное изменение российской политической конфигурации, когда на авансцене общественной жизни появится «узник №1», а тысячи предпринимателей, вышедших по «широкой амнистии», начнут ходить по судам и прокуратурам, требуя реабилитации и возвращения имущества.
Можно придумать – по йеменскому образцу - амнистию для виновников пыток и неправосудных решений. Но нельзя «законно» удержать украденное, нельзя заставить считать законными органы власти, сформированные по чудочуровским лекалам. И малая щепотка демократии ликвидирует путинизм.
Это второй-третий эшелон советской партхозноменклатуры рассчитывал выгодно обменять статус функционеров империи зла на места национальных президентов, демократических мэров и губернаторов, либеральных предпринимателей, консервативных политиков и поэтому осенью 1991 года легко сдал и КПСС, и СССР. Но бизнесмены, сделавшие при путинизме состояние и обеспечившие себе эксклюзивные возможности благодаря родству и дружбе с чиновниками и силовиками, отлично понимают, что в условиях конкурентного капитализма у них мало шансов сохранить привилегированное положение. То же относится к политикам из мира «управляемой демократии» - им вряд ли удастся остаться на плаву в среде демократии неуправляемой.
И поэтому путинизм не пойдет ни на какие уступки, ни на какой "круглый стол". Наигравшись с оппозицией, режим нанесет сокрушительный удар. Но парадокс истории в том, что именно этот удар реально сплотит общество, выделит лидеров протестного движения, как шелуху сметет все игры в бирюльки. И перед лицом очевидной фашизации системы все противоречия будут сняты.
Практика показывает, что правящий класс соглашается с утратой господствующего положения только перед дилеммой "жизнь или кошелек". Это не значит, что не может быть компромисса. Например, Госдума шестого созыва, строго говоря, нелегитимна не по самому факту избрания (неучастие в выборах ПАРНАСа, «РОТ-Фронта» и «Другой России», отсутствие мажоритарных округов - все это не имеет решающего значения), но по составу. Для принятия заранее согласованных на гипотетическом "круглом столе" законов (об амнистии, о партиях и общественных организациях, о судебной системе, о выборах, о правительстве, о борьбе с коррупцией, об обеспечении независимости СМИ и проч.) можно договориться, что решения принимаются большинством в 2/3 голосов. Это фактически было бы принудительное создание коалиции «Единой России» либо с ЛДПР, либо со «Справедливой Россией» - коалицию, на которую «партия власти» была бы в любом случае обречена при честном подведении итогов голосования 4 декабря. И это могло бы помочь развязать конституционный гордиев узел.
Если просто договориться не удастся, то представители нынешней бюрократической и бизнес-элит должны понять, какой перед ними выбор: огульные революционные репрессии, включая поголовные люстрации в отношении функционеров режима и широкая национализация, либо «всего лишь» точечные преследования наиболее оголтелых организаторов политических и других «заказных» преследований, а также лиц, прямо причастных к политической коррупции.
От редакции: Автор весьма верно замечает, что "путинизм не пойдет ни на какие уступки, ни на какой "круглый стол". Наигравшись с оппозицией, режим нанесет сокрушительный удар". Есть и более радикальная точка зрения - на митинге 9 января выступил Анатолий Баранов (Левый фронт), заявивший: «В Кремле сейчас внимательно следят за тем, что происходит в Казахстане, если Назарбаеву это сойдет с рук, массовые расстрелы войдут в политическую практику российской жизни!»
Однако следом автор пишет что "если просто договориться не удастся". Так никто и не договаривается, и уже даже Путин прямо сказал, что не видит субъекта для переговоров, а сам с собой он уже обо всем договорился.
Я понимаю огорчение либерального крыла оппозиции от того, что революции-лайт не получится. Но "реваншисты 1993 года, мечтающие об искоренении буржуазии и буржуазного парламентаризма" не видят в происходящем ничего для себя неожиданного. Во-первых, вполне искренне сомневаясь, что массовые митинги в Москве и особенно в других 150 городах России проходили под лозунгом "Чтобы все было как при дедушке", а во вторых, что перспектива национализации, люстраций и даже персональных репресси по отношению к довольно длинному ряду граждан кого-либо пугают или хоть сколько-то огорчают.
Проблема в том, что автор понимает собственную же фразу "нельзя «законно» удержать украденное" как возврат неправедно оттяпанного "силовой олигархией" Путина имущества, принадлежавшего ранее олигархии ельцинской генерации, а весьма значительная часть граждан понимает под этим итоги приватизации 90-х годов целокупно. Начало ряда будущих реперссированных таким образом выглядит вполне согласованно: Ковальчуки, Тимченко, Ротенберг, но дальше к списку вполне могут добавиться Прохоров, Потанин, Абрамович, Дерипаска и вплоть до потомственного владельца лозоплетного производства в дер. Кобяково.
Естественно, почтившему собственной персоной митинг на Сахарова Михаилу Прохорову это нравиться не может - значит, не может это нравиться и тем оппозиционным политикам, которые что-то от него уже получили и надеются получить. Но потом все дружно махнут рукой на бывшего кандидата в президенты и станут думать, дойдет процесс до приватизированных объектов муниципального хозяйства или продолжится вплоть до гарнитура генеральши Поповой.
А все зависит от процесса - до какой точки он дойдет и на какой остановится, и, соотвественно, кому придется переходить из разряда репрессирующих в класс репрессируемых - как в Конвенте. Франция путь от Конвента до Парижской коммуны прошла за полвека, Россия прошлого века от "Кровавого воскресенья" до военного коммунизма уложилась в 13 лет, а Россия 21-го века может пройти все за считанные месяцы, тем более, что мануал на отечественном языке имеется.
А.Б.
|
|
