Был в советское время такой анекдот. Сидит мужик перед телевизором и слушает новости. «Водка подорожала», сообщает телевизор. «Пили, и будем пить», флегматично комментирует мужик. «Импортные товары подорожали», продолжает телевизор. «Покупали, и будем покупать», отзывается мужик. «Проезд в общественном транспорте с января дорожает», докладывает телевизор. «Ездили, и будем ездить», не сдается мужик. «Завтра будет дождь с градом», заканчивает телевизор. Мужик в ярости срывается с места и орет: «Сволочи! Гады! Что хотят, то и делают!»
Примерно по той же логике складываются отношения между народом и властью на протяжении последних месяцев. Годовщину прошлогодних протестов против федерального закона № 122 о «монетизации льгот» отмечали почти как событие историческое. Обсуждая значение и итоги январских выступлений 2005 года, пресса вела себя так, будто ситуация по сравнению с тем временем радикально изменилась.
Между тем главный вопрос, который следовало бы задать, состоит не в том, почему тогда люди по всей стране вышли на улицы, а в том, почему это больше не повторяется. Закон №122 был скорректирован лишь частично, а его долгосрочные последствия продолжают сказываться в нехватке средств на решение социальных задач, переброшенных на куцые местные бюджеты.
Жилищный Кодекс, окончательно вступив в силу, привел к немедленному росту коммунальных тарифов примерно на треть, не говоря уже о необходимости выбирать «управляющие компании» для большинства домов. Народная мудрость тут же безошибочно вычислила, что как ни выбрать, всё равно станет хуже.
Во-первых, непременно обманут. На чем – неизвестно (если бы знали заранее, обманывать было бы не с руки), но обманут точно.
А во-вторых, не нужно быть экономистом, чтобы понять: управляющая компания является коммерческой организацией, целью каковой является извлечение прибыли. Значит, всё будет дорожать. Причем дорожать стремительно. Материальная база жилищно-коммунального хозяйства крайне изношена. Её нужно обновить.
Управляющие компании для этого средств не имеют, да и невыгодно это им. Государство вкладывать деньги больше не будет – для того и реформу затеяли. Значит, возьмут средства с того же населения (плюс ещё средства на содержание аппарата компании и на прибыль её хозяевам). Короче, открывай карман!
Дорожает и общественный транспорт, и связь. Начинает исподтишка проводиться реформа образования. В общем, жизнь полна веселых новостей!
Социологически измеримый фон социального недовольства в начале нынешнего года никак не ниже, чем в январе 2005 года. Однако единодушного массового выступления в масштабах страны не наблюдается. Почему? Как ни странно, именно потому, что раздражителей стало многого. В январе 2005 года был один раздражитель – закон № 122, и одна «целевая группа», пришедшая в ярость – «льготники», лишенные своих привычных прав. Сегодня таких групп множество. В той или иной мере недовольны все. Но каждый по-своему. Это, кстати, отражается и в многочисленных и разрозненных выступлениях.
Сообщения о пикетах, демонстрациях, митингах, перекрытиях дорог приходят почти каждый день (только на прошлой неделе серьезные волнения происходили в Ульяновске и Липецке), однако из них, в отличие от января 2005 года не складывается картина единой волны массового протеста, объединенной общими целями и требованиями.
Новое движение социального протеста может сформироваться только постепенно, за счет слияния различных потоков. В этом плане серьезную роль могут сыграть и координационные советы, зародившиеся во время прошлогодних январских протестов. В Ижевске, Перми и ряде других городов им удалось стать постоянно действующими центрами организации социального сопротивления.
Конференция координационных советов, прошедшая 28-29 января в Москве, показала, что движение расширяется. Представлена была значительная часть регионов Европейской России, и настроение было весьма решительное. Конференция постановила начать новую волну акций протеста с середины февраля.
К этим выступлениям наверняка пристроится и официальная «оппозиция». Однако мероприятия, проводимые КПРФ и другими партиями, заведомо не могут оказать влияния на ход событий. Это акции, которые проводятся «для галочки»: провели митинг, отчитались, разошлись по домам. Координационные советы действуют совершенно иначе – они нацелены не только на постоянное развитие кампании, но и на то, чтобы добиваться у властей конкретных уступок. Причем время от времени это удается.
Например, в Перми благодаря постоянному конфликту цена на общественный транспорт целый год держалась на уровне 5 рублей. Именно потому, что цели ставятся конкретные и достижимые, движение растет и пополняется новыми членами, защищающими, в сущности, не какие-то абстрактные принципы, а самих себя.
Итоговое выступление февральско-мартовской кампании запланировано на субботу 18 марта, специально, чтобы не совпасть с мероприятиями каких-нибудь партий. В этой дате, впрочем, есть собственный символизм. Это годовщина Парижской Коммуны.
Масштабы весеннего протеста предсказать трудно. Ведь всеобщее недовольство далеко не всегда выражается в активных действиях. Однако нарастающее раздражение масс по отношению к политике, проводимой властями, не может не стать важным фактором общественной жизни. Приведет ли оно к широкомасштабным выступлениям на социальной почве, или потенциал протеста неожиданно вырвется наружу по совершенно другому (возможно – открыто политическому) поводу, об этом можно только гадать.
|
|
