Сущностная политико-экономическая структура Капитала, в том виде в каком ее вскрыл Маркс остается неизменной. Цель и смысл его существования - любыми способами, не считаясь ни с какими моральными нормами, добиваться самовозрастания, извлекая из крови и пота трудящихся прибавочную стоимость. Но в сфере политической и идеологической надстройки за истекшие полтора века с того момента, как в голову буржуа был пущен самый страшный снаряд - гениальный научный труд Маркса "Капитал", произошли значительные перемены. Капиталистическое использование гигантского научно-технического прогресса не только поставило человечество на грань экологической, ядерной, демографической и т. д. глобальной катастрофы, но и дало старт процессу тотальной деформации человеческой идентичности. Политико-идеологическая надстройка вступила в качественно новую фазу, фазу "Общества Зрелища".
Само понятие "Общества Зрелища" принадлежит известному французскому нонконформистскому мыслителю, писателю и режиссеру Ги Дебору. Он не был последовательным ортодоксальным марксистом, хотя и использовал элементы марксистского анализа для обоснования своей политико-эстетической концепции. Несмотря на известный анархический уклон, его концепция представляется важным вкладом в процесс познания способов современной идеологической гегемонии Капитала.
Наша эпоха характеризуется господством в общественном сознании особой идеологической иллюзии - медиа-иллюзии. Собственно любое эксплуататорское общество не может обойтись без подчинения общества иллюзии. В докапиталистических формациях такую роль играл религиозный культ. Религия, по выражению Маркса "душа бездушного мира", выступала как средство применения человека с бесчеловечной реальностью. Эта функция в карикатурном, пародийном виде выполняется и современной религией медиа. Место святых заняли поп-идолы, место богослужений - просмотр любимых сериалов. Человек Древнего мира и Средневековья воспринимал свою связь с обществом опосредованно, через культ. Человек современного капитализма воспринимает ее посредством эфемерных медиа-образов. Подобно тому, как в Средние века отлучение от Церкви означало для человека изгнание из общества, отключение современного человека от медиа-потока объективно означает и субъективно воспринимается как потеря связи с обществом. Техническая форма придала медиа-иллюзии абсолютный динамизм и текучесть и вместе с тем абсолютно механический, безжизненный характер. Медиа-душа капиталистического мира так же уродливо-автоматична как сам капитализм. Если система религиозных образов отличалась более или менее жесткой внутренней структурой в какой-то мере, пусть даже и в иллюзорной форме, но выражающей знания человека об окружающем природном и социальном миропорядке, то медиа-поток не представляет собой ничего иного, как стирающий человеческую индивидуальность калейдоскоп фрагментарных образов.
Бомбардировка человеческого сознания этими образами создает как особый тип сознания, так и особое идеологическое пространство медиа-реальности. Человек теряет качество субъекта исторического действия и превращается в зрителя, а репрезентация общественного бытия превращается в Зрелище.
Очень важно понять, что Зрелище не имеет за сценой какой-либо конкретной, могущей быть выявленной, группы организаторов, режиссеров. Зрелище представляет собой способ организации общественного сознания и независимо от субъективной воли. Так же как Капитал не зависит от субъективной воли капиталистов. Но это отнюдь не исключает того, что за отдельными постановочными актами и сценами Зрелища могут стоять вполне определенные экономические или политические силы.
Медиа-реальность выступает одновременно и как форма отчуждения человека и как средство к увековечиванию этого отчуждения. Религиозная иллюзия для человека предыдущих эпох часто стояла выше окружающей реальности, и иногда конфликт между иллюзией и реальностью вел его к физической гибели. Нечто подобное проявляется и в пространстве Общества Зрелища. Реальность для особо "продвинутых" зрителей значит куда меньше, чем фабрикуемые медиа грезы. Подавляющее большинство членов Общества Зрелища смотрит на мир глазами медийных референтных групп, если опыт реальной жизни противоречит зрелищным образам, то зритель склонен больше доверять образам, чем своему опыту. С другой стороны спектакль, зрелище настолько изощренно и гибко реагирует на изменение реальности, так приспособлен к созданию новых образов, что не оставляет временного интервала для пробуждения критического сознания.
В искажающей оптике медиа-реальности события, факты, персоны имеют совсем не то значение, которое они приписывают себе сами или которым реально обладают. В кривом пространстве телеэкрана политическая секта из трех с половиной человек может выглядеть как эффективная и дееспособная организация, митинг из нескольких десятков коммерчески мотивированных людей как народное волеизъявление, заурядный офицер ГБ как спаситель Отечества, посредственный декадентствующий эстет как прирожденный герой и т. д. и т.п. В этом смысле можно сказать, что медиа не отражают реальность а творят ее.
Страшнее всего то, что антисистемные, антикапиталистические силы также (зачастую бессознательно) принимают логику, навязываемую Обществом Зрелища, не понимают необходимости автономии своей активности от иллюзиона СМИ. Некоторые до того вжились в медийный образ "революционеров", что иначе и не мыслят своего политического существования. Очевидно, что такие "революционеры" не только не страшны Системе, но сплошь и рядом работают на ее укрепление. Их отличие в том, что они взяли на себя роль не пассивных зрителей, а актеров спектакля. Впрочем, и пассивный зритель тоже становиться актером, когда Зрелище побуждает его идти к избирательной урне или участвовать в каком-нибудь массовом демократическом действе.
Что же делать тем, кто отдает себе отчет в чудовищной гипнотической силе Общества Зрелища? Как переиграть этого монстра и возможно ли это?
Надо прежде всего понимать, что Общество Зрелища это продукт капиталистической системы. С уничтожением капитализма упраздняется Общество Зрелища. Бороться с одним только спектаклем означает ставить себя в положение богатыря, срубающего головы Дракона, на месте которых тут же вырастают новые. Если религиозную иллюзию можно было бить в лоб, разоблачать, как это делали французские просветители или русские воинствующие безбожники, ее неадекватность научным знаниям о природе, то с медиа-иллюзией таким подходом ничего не добьешься. Надо бороться с капитализмом. Но понять механику медийного Идолища, механику превращения жизни в Зрелище необходимо, чтобы не играть роль, а участвовать в аутентичном политическом действии.
Революционеры должны работать не для СМИ, а для революции. Это значит, что революционная политическая доктрина должна быть неподвластна Капиталу, по самой своей внутренней сути не допускать возможности абсорбции Капиталом и его продуктом - Зрелищем. История не знает другой такой доктрины кроме творческого, недогматического большевизма - марксизма эпохи войн и революций. На практике же это означает, что политическая деятельность революционеров должна проходить не в формате медийной выгоды, а в русле автономного классового действия. Это, конечно, не означает, что большевики должны игнорировать СМИ. Это означает, что работа со СМИ должна иметь своим адресом не атомарного зрителя-индивида, а трудящегося, должна быть нацелена не в мертвенную пустоту так называемого "гражданского общества", а на поле будущих классовых битв.
Как пример автономного, не вписывающегося в формат Зрелища, политического действия хотелось бы привести события января 2005 года. Автор этих строк своими глазами видел абсолютно спонтанный всплеск народной ненависти к угнетателям, видел, как многочисленные холеные работники СМИ часами снимали перекрытия протестантами Невского проспекта. На экраны попали лишь коротенькие репортажи в несколько секунд, с закадровыми комментариями, пропитанными чувством страха растерянных служителей Системы. На экраны не попали кадры с убегающим от разгневанных пенсионеров высокопоставленным смольнинским чиновником, наивно решившим, что здесь очередной спектакль и надо пойти и "вразумить" народ. Но главное не в этом, а в самом чувстве неотчужденного действия, радостном чувстве Свободы, которое охватило всех участников событий - от ветерана-пенсионера до юного левого активиста. Люди почувствовали себя не зрителями и не актерами в чужом спектакле с непонятными им целями. Они ощутили себя борцами, настоящими людьми.
Видимо есть предел лжи и дурмана, видимо власть Зрелища не абсолютна. И тогда из последней глубины человеческой души рождается крик "Братцы, черви!!!", и рушатся в человеке липкие путы страха и привычные оковы рабства, и летят за борт палачи, лжецы и тираны.
Ги-Эрнест Дебор, не видя вокруг себя ничего, что могло бы противостоять Обществу Зрелища и, возможно, желая быть абсолютно последовательным в своих убеждениях, до конца честным по отношению к себе, выстрелом в сердце покончил с собой в 1994 году. Если существование в Обществе Зрелища выступает как симуляция жизни, то самоубийство становится экзистенциальным актом бытийного утверждения. Может быть, субъективно Дебор был прав
Оппортунизм, обосновывающий саботаж революции "недостаточным уровнем развития производительных сил", "не достигнутой идеологической гегемонией в обществе" и т. д., доказал свою неадекватность. Революция в обществе Зрелища, высокотехнологичном обществе реальной доминации Капитала представляется во сто крат более трудным, почти невозможным делом. Человеческий мир опрокинут и раздавлен, перемолот в жерновах чуждой и враждебной ему технологической машины. Система устами своих апологетов объявила, что История подошла к концу. Но это значит только то, что ее история закончилась. Из под глыб технической цивилизации, рассеивая ядовитое марево иллюзий и миражей, с необходимостью должен восстать новый революционный субъект.
|
|
