В конце декабря, под впечатлением приговора Лебедеву и Ходорковского я написал статью «Молчаливая интеллигенция».
Из первых строчек этой статьи - о неминуемости фашизации партии власти и быстро растущем нацистском сегменте в радикальной оппозиции «Эхо Москвы», сделало хорошую передачу «Будущее России - фашизм» (rutube.ru › tracks/3950701.html). Смею надеяться, что мой отчаянный призыв к интеллигенции не смолчать перед лицом наглого надругательства над правом, вместе с другими такими же призывами, например, Бориса Акунина, сыграл свою роль в появлении обращения 45-ти к «Международной Амнистии» - о признании Ходорковского «узником совести».
Но мне хочется коснуться другого феномена - «Орущей интеллигенции». Этим понятием я обозначаю тех, кого полтораста лет назад называли нигилистами и разночинцами - народный, «низовой» слой интеллигенции, не просто людей интеллектуальных профессий или запросов, но готовых интенсивно «производить смыслы», всегда быть готовыми (с ружьем у ноги) стать идеологами массового протестного движения. Это та самая интеллигенция, про которую 100 лет назад Зинаида Гиппиус писала, что они - те, кто «едят сардины с ножа». Возможно, это прообраз настоящей левой интеллигенции западного типа, которая вновь завелась в нашей стране, после 40-летнего господства правизны разных оттенков*.
Японская трагедия только помогла уточнить мне образ перегревающегося социального реактора. До этого приходил в голову только кипящий котёл или бурлящая магма в недрах ещё спящего вулкана. Какой в России социально-политический пейзаж? Статусные интеллектуалы призывают власть одуматься и заняться реформами... статусные оппозиционные партии убедительно играют роль парламентской оппозиции в условиях парламентской демократии, накал и последовательность их критики подчас достигает уровня антибюрократических инвектив журнала «Крокодил»... простой народ готов решительно протестовать против роста цен и тарифов, против того, что сносят их гаражи, что из кранов норовит потечь всякая гадость... он только совершенно не понимает, зачем ему демократия, ибо политиков и прочих депутатов искренне презирает (хотя втайне и опасается - как деревенского колдуна) и самых отъявленных норовит отправить в их отстойник - Госдуму, чтобы не путались у приличных людей под ногами...
И вот на краю этого чвакающего болота бурлит ключ народного гнева - «орущая интеллигенция». Это люди, теперь в основном молодые, буквально физически чувствуют боль от загнивающего заживо социума, в котором социальный протест концентрируется лишь на двух основных пунктах: запретить танцевать лезгинку на Красной площади и разделить состояния героев «Русского Форбса» на их сберкнижки...
Идеологический багаж «орущей интеллигенции» довольно причудлив - он состоит из обломков различных, подчас карикатурно устаревших доктрин: черносотенные идеи «о народной монархии» вековой давности, романтический неосталинизм, постнародничество, мозаика из умиления перед простой «экологической» жизнью и напыщенной прохановской гордостью за советские гигантские «заводы и реакторы», полное неприятие государства, как воплощения исторического зла, взятое одновременно от двух злейших врагов - патриархального крестьянства и «доброго старого» блатного мира с его отвержением всего «красного», раннефашистские идеи о «нации-пролетарии» и обрывки сверсовременных антиглобалистких идей... В этом вареве рождаются очень странные доктрины... В последнее время всё большее влияние приобретают две идеологии - мечта о русском государстве, свободном от коррупции (ибо чиновников подкупают, вестимо, инородцы) и от инородцев, несущих свои «чуждые» обычаи, например, пугающий обычай отмечать свой главные религиозный праздник распределением баранины, а не развозом свинины по кладбищам...
Но оставим злорадство - становой хребет демократического движения конца 80-х, антисоветская «советская интеллигенция» составляла своё мировоззрения из достаточно противоречивых и архаичных на тот момент теорий - романтического национализма 19 века, либерализма дорузвельтовской эпохи, идеализированного православия, ностальгического монархизма, почерпутого из эмигрантской мемуаристики наивной социал-демократии, вычитанного из перестроечной публицистики тэтчеризма... Из всего этого винегрета и составилась та идеологическая база, которая обеспечила победу демократического движения в России и националистическо-демократических движений в других частях СССР, позволила инициировать быстрых переход к многопартийности и рынку.
Такой клокочущий ключ есть в любом обществе. Но российское общество неудержимо движется к новой смуте. Огромную роль в этом играет «Медведевская оттепель».
При предыдущем тиранстве велено было считать, что всё замечательно, а отдельные недостатки - суть следствие: а) родимых пятен «проклятых девяностых»; б) всемирной русофобии...
Теперь получена возможность почти откровенно критиковать существующую действительность, пинать «партию власти», её профанируют вот-вот, как год назад милицию превратят во «всероссийского мальчика для битья». Особо шумных критиков преследуют, но приговор к условному сроку за то, за что раньше давали несколько лет тюрьмы в пыточных условиях, только разжигает симпатии к протестующим. В результате общественно-политическая обстановка «плывёт» - она так же медленно вползает в новую дестабилизацию, как 12 лет назад медленно вползала в путинский авторитаризм.
При этом и «реверс» уже невозможен - правитель (в ставшей модной «политологии ужасов» - это вернувшийся на президентский пост Путин), который попытается «поставить на место» разошедшееся общество столкнется с полным непониманием и отторжением. По своим последствием это можно уподобить только экстренному вводу графитовых стержней в четвёртый энергоблок Чернобыльского реактора утром 26 апреля 1986 года.
Вернуть народную любовь такой «опричный режим» может только «китайскими» рецептами - жесточайшими показательными репрессиями против чиновников, стремительным уменьшением социального разрыва за счёт сверхобложения богатых и новым подчинением истеблишмента дисциплинирующей и аскетической политической силе. Очевидно, что элиты решаться на такой вариант только перед лицом новой смутой и анархии. Как всегда бывает в истории, власть имущие, нахлебавшиеся «тиранства» послереволюционной «стабилизации», мечтают о гарантиях защиты от произвола, и поэтому потребуют соблюдения демократических норм.
С этой же целью российская аристократия после бироновщины вытребовала «шляхетских вольностей», послесталинская номенклатура - возвращения к «ленинским нормам социалистической законности», а послеандроповская - «правового государства». Мне несложно представить игру олигархов в восстановление «приоритета прав человека». Но это никак не снимет нарастающее возмущение коррупцией и социальным расслоением, прямиком ведущих к столь модному сейчас «арабскому сценарию».
Любой массовый социальный протест, а поводом к нему может стать что угодно, будет подобен землетрясению, разрушающему защитный корпус реактора. Общественно-политический кризис мгновенно превратит «орущую интеллигенцию» из сборища маргинальных чудаков в лидеров народного движения. Никакие «превентивные» репрессии этого не остановят - в комиссара (не путать с самозваными титулами путинюгендцев) революционных масс способен превратится любой молодой и энергичный интеллектуал, с подвешенным языком и политическим темпераментом. Главное тут владение общим кодом с рабочим классом. В создании такого общего интеллигентско-пролетарского семантического кода большое значение имеет владение единой с молодых ногтей общей квазикриминальной знаковой системой - с ее отторжением государственности и простыми принципами справедливости и взаимовыручки.
Поэтому, например, таким идиотизмом со стороны «борцов с экстремизмом» является недавний приговор за фальшивую антиментовскую листовку молодому тюменскому преподавателю Андрею Кутузову - два года условно ужасом в землю не вдавливают, но сколько студентов после этого пополнят ряды потенциальных борцов с режимом?!
Но и для либеральной оппозиции этот «бурлящий котёл» - плохое подспорье. В этом котле неприятия личных свобод и толерантности не меньше, чем у большевиков, а освоение националистических идей идёт с такой скоростью, что скоро можно будет говорить о неонацистском (национал-революционном) движении, как об одной из ведущих сил радикальной оппозиции.
Поэтому, как это не парадоксально, но предотвращение взрыва ультраоппозиционного «реактора» -это первоочередная задача, как для мудрых людей в элите, так и для мудрых людей во внесистемной оппозиции.
Мудрые люди в правящей элите должны прекратить идиотничать с «либерализацией по капле» и решиться на взрывное расширение присутствия в политическом классе левых либералов и демократических популистов (органично тяготеющих к формированию отсутствующей в России социал-демократии): немедленная политическая амнистия, немедленная регистрация всех новых партий, резкое снижение предвыборного барьера, легализация предвыборных блоков, а также использование всех возможных административных и информационных ресурсов для укрепления позиций либеральной оппозиции.
Возможно, что наиболее надежным способом гарантировать превращения «партии власти» из профсоюза чиновников в реальную и алертную политическую силу будет раздел её (вместе с сопутствующим разделом финансовых, аппаратных и информационных спонсоров) на две-три конкурирующие партии.
Все эти меры по мгновенной (с точки зрения истории) демократизации дадут возможность политическим радикалам выйти из гетто, перестать чувствовать себя партизаном на оккупированной территории, получить возможность для политической и бюрократической карьеры. Одновременно, это предотвратит ползучий процесс фашизации «партии власти». Последнее - это не привычная демократическая страшилка - любая меритократическая (правительство - единственный европеец) элита, взявшая на вооружение национально-консервативные установки, имеет неукротимую тягу к фашизации.
Но и мудрым людям в либеральной оппозиции необходимо сделать очень многое для «уменьшения температуры в рабочей зоне реактора» - необходимо резко повернуть программные установки к социал-демократии, предоставив защиту рафинировано-либеральных устоев прогрессистам из правящего лагеря.
Распространение этнического национализма, которое после 11 декабря приняло характер эпидемии, может быть преодолено только общей борьбой за принципы права. Даже резко оппозиционные силы не считают установление полноценной демократии первоочередным лозунгом, но идеи соблюдения каждому его личных прав и защита его личного человеческого достоинства, включая гарантии от нищеты - вполне могут стать объединяющей доктриной, способной помочь формированию гражданской нации и тем избежать распада страны во взрывах межнациональной и региональной ненависти.
* Только в России, начиная с середины 1970-х годов, и в Израиле социологи отмечают феномен «правой интеллигенции», в остальном мире молодость, интеллектуализм и левизна давно стали неразрывными качествами интеллигента.
|
|
