Эта статья - развернутая версия моих выступлений - на заседании Совета Национальной Ассамблеи 3 октября и на Бюро в ответ на инициативы сторонников Э.В.Лимонова, а также на его собственные публицистические и политические заявления последнего времени.
Маленькое отступление. Мною давно отмечено, что безошибочным признаком нарастания в нашей стране системного кризиса является возможность воспроизводства ленинских статей (при минимальной коррекции) как необычайно злободневной, хотя и несколько архаичной по стилю публицистики. Причиной этого я полагаю, гениальную интуицию В.И.Ульянова как социолога и даже специалиста по русской цивилизации, при анализе любых кризисов и расколов, прямо вытекающих их сущностных характеристик русской цивилизационной модели, и сущности смыслообразующих социальных групп этой модели, т.е. интеллигенции: консервативной, либеральной, радикальной и очень радикальной. Поэтому я взял в название своей статьи название одной из важнейших ленинских работ.
1. О революционно-учредительном штабе
Но вернемся к суровым будням Национальной Ассамблеи. Если я не ошибаюсь, она изначально была задумана как союз всех идеологических движений, исходящих из приоритета народовластия и защиты политических прав и гражданских свобод. Поэтому политико-идеологический спектр депутатов получился с двумя изъятиями (линиями поглощения, продолжая физические аналогии) - в нём нет ни сторонников деспотического государства, ни сторонников авторитарной меритократии (если угодно, просвещенного деспотизма). Широта такого спектра давала возможность говорить, что Ассамблея репрезентативно представляет все позиции сторонников народовластия, и с этой, и только с этой, точки зрения, может выступать от их лица. Задачей Ассамблеи была подготовить российское общество к уста/восста-новлению демократических процедур и институтов и содействовать этому.
Такого рода функции исторически всегда выпадали на долю учредительного, но не обычного законодательно-представительного, органа. Грубо говоря, Ассамблея не прообраз парламента, но прообраз учредительного собрания. Но в принципе, Ассамблея может назвать себя хоть Госдумой, хоть революционным Конвентом, хоть Сангедрином, хоть Шурой Моджахедов. Но провозгласив себя парламентом, она будет обязана принимать законы. Или, по крайней мере, разрабатывать проекты декретов. Те, кто призывают объявить Ассамблею теневым Парламентом, к сожалению, менее всего готовы выполнять функции парламентариев. Парламент - это не боевой штаб народно-революционного движения.
Кстати, в жизни, штаб (не путать со ставкой главковерха), это чудовищно нудная писанина и сложнейшие расчеты. Но опять же, мечтающие о боевом штабе, должны понимать, как по законам военного (или - революционного) времени карается сепаратное предложение противнику о начале переговоров. То есть, и отправлял на гильотину за значительно меньшие прегрешения.
У меня есть серьезные сомнения по поводу закона о привлечении к ответственности депутатов и глав государства за ухудшение социально-экономического положения, как всего населения, так и отдельных его групп. Прежде всего, потому, что он построен исходя из абсолютно неправового (даже по нашему УК) принципа «объективного вменения», когда не учитывается субъективные намерения должностных лиц и ситуация объективного контекста, Например, мировой биржевой крах может перечеркнуть все самые искренние усилия по улучшению жизни, а с другой стороны, благоприятная конъюнктура способна дать быстрый рост доходов широких слоев - при том, что в основу экономической модели может быть положено хищническое разбазаривание природных ресурсов и поощрение спекулятивных операций. У меня также серьезные возражения по предлагаемой модели Антифашистского Трибунала, поскольку Трибунал по своей природе не является ни альтернативной надзорной инстанцией, ни аналогом Третейского суда. Но в любом случае, видно, что «Патриотическая курия» ведет интенсивную законотворческую работу. Парламент - не митинг, но поле для политического диалога! Это, как раз, именно место для дискуссий. Я хочу, чтобы сторонники провозглашения Ассамблеи Госдумой принесли законопроект, пусть страниц на 5, но достаточно выверенный, и очевидно не вызывающий антагонизма у приверженцев иных течений.
Если Ассамблея призовет правительство с ней считаться то, она должна иметь наготове пакет финансовых, экономических и социальных мер. Предложения обанкротить Сбербанк и опустошить магазинные полки - не принимаются. Предложение отказаться от экономического либерализма требует, по крайней мере, также и краткого описания альтернативной модели - что должно быть: феодализм, военный коммунизм, социализм (какой: бисмарковский, сталинский, китайский, венесуэльский, кубинский, шведский?). Если же нам предлагают начать революцию, то с кем и для чего?
2. Революцьённый держите легитимизм
Главный тезис российской демократической оппозиции исходил из нелегитимности созданной в результате думских и президентских «выборов» системы госвласти, поскольку при выборах были нарушены все и всяческие законы и приличия. Но это говорит лишь об отсутствии «конституционной легитимности». По М.Веберу, существуют ещё две форму легитимности власти - традиционная (монарх, первосвященник, генсек) и харизматическая, основанная на безусловной массовой поддержке, и исходящая из, так сказать, личной унии поданного и правителя. Массовая поддержка Путина и Медведева (неплохая в марте и мае, головокружительная в августе-сентябре и вполне солидная сегодня) столь же неоспорима, как и вопиюще недемократический характер процесса, приведшего их к власти. Можно стоять на позициях конституционного ригоризма и говорить, что мнение зомбированного телепропагандой населения ничего не значит и режим не легитимен в принципе. Но хорошо быть последовательным.
В течение менее трёх недель августа президент Медведев, по меньшей мере, дважды грубо нарушил существующее конституционное законодательство:
а) когда направил десятки тысяч военнослужащих вглубь территории Грузии, не получив на это санкции Совета Федерации (в мандат миротворцев операции «принуждения к миру и оккупации части «собственно» Грузии не входили);
б) когда подзаконным актом (указы) нарушил международно-договорные обязательства России по признанию территориальной целостности Грузии, признав государственный суверенитет Южной Осетии и Абхазии).
Однако Эдуард Вениаминович и его сторонники публично эти неконституционные действия главы государства поддержали. Они сослались на:
а) их оправданность с точки зрения истории, национальных прав и интересов;
б) массовую поддержку.
Таким образом, была постулирована возможность правильности принципиально неправовых действий.
Строго говоря, это указывает на харизматическую легитимацию (в глазах Лимонова и его сторонников) таких действий российского руководства. Но в таком случае, оппозиция теряет право отказывать в легитимности правящему дуумвирату и его законосовещательной пристройке. Процедура нарушена, но есть «воля и представление». Народная поддержка выражена «напрямую», минуя конституционные механизмы.
При этом оппозиция, которая собиралась на Ассамблею в период максимальной успешности режима, которого буквально вздымала ввысь волна финансового благоденствия, не ударив пальца о палец, получили царский подарок - полный крах социально-экономической модели путинизма. Крах существующего режима также логично вытекает из сентябрьского биржевого коллапса, как крах «реального социализма» вытекал из интервенции в Чехословакию в августе 1968 г., а крах СССР - из всеармянского движения в поддержку Карабаха и вялой реакции на армянский погром в Сумгаите (февраль 1988 года).
Уже очевидно, что гигантскими вливаниями из всех загашников, созданных в «годы тучных коров», можно чуть поддержать биржевые курсы, но принципиальным является то, что вторично за 25 лет провалилась сама модель «золотого застоя»: когда известная часть общества согласилась обменять на потребительское преуспеяние свою покорность, и даже не просто аполитичность, но отказ от любой гражданственности, а за реализацию патриотических чувств принадлежности к великой стране была согласны принимать спортивно-зрелищные достижения, телевизионные демонстрации военной силы и прочие симулякры.
Но никакой революционной ситуации нынешний кризис не создаёт. Испуганные обыватели будут ещё теснее прижиматься к высшей власти, кляня министров и местное начальство за нерадивость. Затем, в случае угрозы существенной дестабилизации, режим неминуемо начнёт эволюционировать в сторону модели фашистского типа.
В этих условиях Ассамблея может либо, приняв тезис о приоритете «мнения народного», лишь поддерживать митинги против роста цен и фискальной политики, либо предложить в принципе альтернативный проект устройства государства, политики и финансов.
Правильно или нет, получила свои места фракция «Единой России» и аккуратно ли было оформлен переход символической президентской власти к преемнику - не волнует сейчас почти никого. Волнует - на кого будет сброшен груз кризиса? При этом надо понимать, что победа революции (или даже просто массовые протестные выступления) российский фондовый рынок добьют, вызовут мощный всплеск дороговизны, обесценят сбережения и недвижимое имущество, т.е. окончательно разорят буржуазно-мещанское сословие. Это понимают и «средние слои», обреченные стать одной из главных жертв финансового катаклизма, и «партия власти», уже заявляющая себя в новом проекте программы, как «партия мещан и крестьян», и, разумеется, не упустящая возможности в красках живописать экономические последствия дестабилизации режима. Толпы протестующих голодных пенсионеров и выступления молодежных субкультур всегда эффектны в телерепортажах, но не способны изменить политическую ситуацию.
Одновременно стал очевиден и провал северокавказской политики Кремля - в Ингушетии и Дагестане разворачиваются полноценные партизанские действия. Но и здесь нет воли и желания поднять вопрос о крахе существующей, имперско-колониальной, в сущности, национальной политики.
К сожалению, Ассамблея оказалась не готова ни стать «реввоенсоветом», ни выработать механизм достаточно быстрого согласования сложных, профессионально сделанных текстов, которые могли бы убедить общество в необходимости Ассамблеи как альтернативного центра политики.
И в этот момент предлагается проект преобразования Ассамблеи по фракционному принципу, способный её просто уничтожить.
3. Многополярный консенсус
Когда создавалась концепция Ассамблеи, то её целью ставилось достижение согласия по принципиальным вопросам между четырьмя «куриями»: «Другая Россия» (кандидаты в депутаты Госдумы по альтернативному списку); «Левые» и «Патриоты» (выдвинутые представительными конференциями), а также «Либералы» (представители нескольких либертарианских и радикально-либеральных организаций). Данное различие указывает больше на источник легитимации депутата, чем на нюансы его мировоззренческих представлений. Так, в список «Другой России» входят сторонники левых и правых демократических направлений (включая левых и правых либералов), сторонники Э.В.Лимонова, правозащитники. В числе «Левых» - вся широта от социал-демократии до троцкизма. В числе «Патриотов» - и «красные», и «белые». Возможность такого объединения было ценностью само по себе, на глазах рождалась культура компромисса, было принят принцип предварительного согласия всех «курий» при решении принципиальных вопросов. Структура Ассамблеи выстраивалась вокруг Комитетов и Комиссий, соединяя депутатов совместной работой над проблемами. Очевидно, что при формировании Ассамблеи сторонники разных идеологий получили разное представительство. Это было результатом того, что активисты не соревновались внутри своих «курий».
В русской традиции есть два мощных стереотипа: 1) всесословного «соборного» единства; 2) самого решительного размежевания. Видимо, вектор переменился, и воодушевление от осознания возможности перешагнуть через баррикады сменилось на эйфорию от формирования группы «истинно верных».
Легализация фракций разорвёт хрупкий механизм консенсуса. Будет разрушена, в первую очередь, «курия» «Другой России». Но тогда исчезнет и легитимация (вот привязалось словцо) её депутатов, избранных в октябре 2007 года - всей общероссийской конференцией делегатов «праймериз», но не частями коалиции. Затем трещина пройдёт по другим «куриям». Меньшинства будут задавлены, а сама Ассамблея будет поглощена всепоглощающей борьбой между фракциями - за этикетки «председатель и зампредседателя Комитета», а затем и внутри фракций - за лидерство.
Так случилось, что Ассамблея объединила тех, кто был по разные стороны баррикады в марте 1990, в августе 1991, в сентябре 1993, в июне 1996, в декабре 1999... Вполне понятно, что совокупная мощь «антиельцинского» крыла в Ассамблее значительно превосходит «демократов». Поэтому их можно легко выбросить. Или зажав в угол фракционной реструктуризацией, или одобрением принципиально неприемлемых резолюций. Например, во времена «Фронта Национального Спасения» (1992-93) никому не приходило в голову проголосовать от имени ФНС осуждение Колчака или Сталина. Сегодня, при большом желании, из Ассамблеи можно выдавить резолюцию в поддержку действий Руцкого, Макашова и Баркашова. Эффект легко представим. И легко представим последующий взрыв животного восторга у прирученных либералов: Мы вам говорили!!!
Вся эта энергичная «партийная возня» перечеркивает реальную содержательную подготовку ко второй очной сессии Ассамблеи, обреченной на судьбоносные решения.
4. Мегасуперквазидума
Не за горами вторая очная сессия Ассамблеи. Проводимая в разгар экономического, и скорее всего, социально-политического кризиса, она будет носить принципиально важный, судьбоносный характер для самой идеи объединения идеологически различной оппозиции. Разумеется, на ней можно будет поставить вопрос о переформатировании по фракционному принципу. Что будет означать: принятие Положения о фракции. Формирование фракций. Формирование нового руководства Ассамблеи на основе представительства фракций. Формирование нового руководства Комитетом и Комиссий с учётом удельного веса фракций. Возможное изменение структуры Ассамблеи. Большая содержательная работа на год.
Если Ассамблея готова провозгласить себя Учредительным собранием, то, чтобы напор не выдохся, она должна немедленно принять Временный конституционный акт и Примерное положение о выборах в органы власти, формируемых в соответствии с Временным актом. Это будет, безусловно, сильное политическое событие - всем сразу станет ясно, каким видеться объединенной право-левой оппозиции будущее госустройство. Но прокурарекать о провозглашении себя «Учредилкой» (или, если угодно, «Конституантой»») и ещё на год уйти с политической сцены для плодотворных внутренних дискуссий - значит проявить себя, извините за грубость, последней политической петушней.
Но может быть Ассамблеи пора провозгласить себя Парламентом? Сразу скажу, что, по моему мнению, провозглашение Ассамблеи Госдумой нецелесообразно по четырём причинам:
1) Госдума себя дискредитировала, стала посмешищем (изменить её имидж невозможно, это тот случай, когда проще перекрасить, чем отмыть);
2) не для всех «курий» наименование Госдума ассоциируется с высшим органом представительной власти России; кроме прочего, это название чересчур отдаёт эпохой Николая Последнего и промонархическими чаяниями правых либералов;
3) подпадает по статью УК об узурпации органов власти, тоже относится к проектам создать альтернативный ЦИК и провести «теневые выборы» в Госдуму (с полномочиями нынешней);
4) меня не устраивают куцые полномочия нынешней нижней палаты Федерального собрания.
Но если Ассамблея провозглашает себя «теневым Парламентом», то исходя из политической логики, она должна будет:
а) определить свой объем гипотетических полномочий (т.е. выступить в роли учредительного конституционного органа);
б) сформировать «теневое коалиционное Правительство», определив его объём гипотетических полномочий и место в системе власти, а возможно, избрав временного «теневого Президента (Председателя России)», т.е. опять-таки выступив в роли «учредилки»;
в) принять набор антикризисных и правовостанавливающих актов, Программу антикризисных мер (или Программу национального согласия).
Без готовности сделать это немедленно Ассамблея, возомнившая себя Истинной Госдумой, покроет себя несмываемой «славой».
Ассамблея может провозгласить себя Штабом Народного Сопротивления, Временным Революционным Комитетом Бдительности и проч., но опять-таки, нужна немедленно предъявляемая обществу альтернативная программа. Что Ассамблея скажет банкирам, что чиновникам, что профсоюзам, что офицерам, и что милиционерам?
Я лично не знаю, что делать с рухнувшей госкорпоративной экономикой? Национализировать ли или реприватизировать? Даже теории экономического либерализма не дают здесь однозначного ответа. При либерализме может быть мощное Миннефтегазпромышленности. При либерализме не может быть «Роснефти» на основе «спи...ого» Юганскнефтегаза. И что скажет Ассамблея ингушам, и что осетинам? В чем будет наше заветное слово народу: «Рабочие - работайте, народы - дружите»?
Даже если в России будет всеобщая стачка, необходимо, чтобы Всероссийский стачком признал авторитет Ассамблеи. Чудо 1989-91 годов, когда возникла смычка между шахтерским движением и Межрегиональной депутатской группой (что стало решающим фактором в падении правительства Рыжкова и ликвидации однопартийной системы), не повторится.
Поэтому я предлагаю создать межкуриальные проблемные группы по изучению каждой из альтернатив (или иной другой).
Одна группа должна проработать целесообразность создания фракций. Кстати, это тоже большая канитель. Разработать «Примерное положение о фракции». Решить вопрос об императивности мандата. Создание прозрачного и честного, но эффективного механизма волеизъявления членов фракций, далеко не каждый из которых имеет выход в интернет. Ситуация, когда группа партбоссов узурпирует право говорить и принимать решения от имени «фракции», очевидно, никак не соответствует демократическим основам Ассамблеи.
Другая группа прорабатывает варианты Временной Конституции и Временного Положения о выборах в Российский Парламент.
Третья группа формирует набор антикризисных действий и создаёт эскиз Антикризисной программы, подбирает кандидатуры для теневого кабинета.
Четвертая группа - зондирует отношения различных течений в протестном движении к Ассамблее, изучает возможность создания региональных координационных центров народного движения, прорабатывает основные лозунги и программные тезисы протестного движения.
И всё это - в ближайшие месяцы и без миллионного финансирования.
Способность каждого лидера, каждого направления, каждой «курии» к систематической и содержательной работе по реальной подготовке второй сессии Ассамблеи - вот что должно определить их значение, весомость их позиций. Иначе подготовка сессии выродится в тупую интригу и организацию аппаратного переворота.
Возможно, что «аппаратный дарвинизм» помогает уличным бойцам стать настоящими политическими монстрами (в конце концов, «герои» внутриакадемических баталий смогли переиграть в 1990-91 годах даже людей с аппаратной школой ЦК) и поэтому, не имея за спиной длинного списка партийно-фракционных викторий, оппозиционерам бесполезно выходить «на бой кровавый, святой и правый», но самой Ассамблее такую «учебную» внутриусобную битву пережить будет очень сложно...
|
|
