Главная мысль законопроекта, состоящая в том, что государственный язык следует развивать как-то отдельно, в отрыве от культурной политики и просветительской деятельности, кажется странной. Еще более удивительно то, что предусматривается развитие исключительно украинского языка, хотя национальная культура украинского народа органично включает русскоязычную составляющую, да и Конституция Крыма, являющаяся неотъемлемой частью украинского законодательства, предусматривает особый статус для русского и крымско-татарского языков.
Впрочем, все сомнения рассеиваются при более близком знакомстве с законопроектом, превращающим украинский язык из инструмента государственного единства в средство угнетения и подавления, а его развитие - в способ разрушения единого пространства восточно-славянской культуры. Понятно, что подобный подлог, наносящий огромный ущерб и украинскому языку, и самосознанию украинского народа, можно совершить, только грубо искажая факты, призывая к нарушению неотъемлемых прав человека, реализация которых стала главным завоеванием европейской цивилизации. Это, кстати говоря, чрезвычайно характерно для представителей БЮТ, любящих рассуждать о своей приверженности европейским политическим принципам, но на практике постоянно скатывающимся до плохо замаскированного фашизма.
Концепция законопроекта целиком основана на отказе от принципов европейской демократии. Возьмем, к примеру, содержащееся в этом документе определение украинского языка как «решающего фактора и главного признака идентичности украинской нации». Подобные определения уже возникали в национал-социалистической Германии или фашистской Италии. С точки зрения современной западной политической теории, нация является результатом объединения различных этнических групп под влиянием экономических и социально-политических факторов. А наличие общего литературного языка (или нескольких языков в зависимости от местных культурно-исторических условий) является фактором, закрепляющим сложившееся единство.
Вот как, например, определяется слово «нация» в Вебстерском толковом словаре английского языка: «сообщество людей, составляющих одно или более народностей, владеющее определенной территорией и обладающее установленным способом управления; территориальное образование, содержащее людей одной или нескольких национальностей, обычно характеризующееся относительно большим размером и независимым статусом».
Из этого определения понятно, что нация может не иметь общего литературного языка. Он неизбежно появляется как следствие территориального, политического и экономического единства, как результат преодоления этнических и территориальных различий. В случае необходимости политическую нацию могут объединять несколько литературных языков, как в Бельгии, Канаде, Финляндии или Швейцарии. Нация может практически утратить свой язык (как это случилось с ирландцами) но сохранить чувство общности, которое в такой ситуации становится основой для возрождения национального языка. Но сам по себе он не является гарантией национального единства. Стремление навязать единый язык всей политической нации, не взирая на этнические и культурные различия, ведет к расколу и росту сепаратистских настроений. Подобная политика неизбежно выльется в насилие над личностью, в подавление неотъемлемых этнических прав. Об этом ясно свидетельствует опыт Польши и Румынии 20-х - 30-х годов прошлого столетия, авторитарных государств, насильственно устанавливавших единый государственный язык, который должен был стать одновременно и разговорным, и литературным. В числе людей других национальностей жертвами подобной политики стали сотни тысяч украинцев. Применение аналогичных методов в нынешнем украинском государстве станут издевательством над их памятью.
Презрение к демократическим нормам сочетается в законопроекте с прямым подлогом. Так, в концепции указывается, что «украинская нация», «исторически проживающая на территории Украины, составляет абсолютное большинство ее населения и является базовой системообразующей составляющей украинской государственности». Обращение к историческому прошлому для обоснования своих претензий в настоящем может сослужить плохую службу с точки зрения защиты государственного единства. На каждое «свидетельство старины» могут найтись противоположные аргументы еще более древнего происхождения. К примеру, «исторически» на территории Крыма проживали разные народы, в том числе греки. Означает ли это, что Украина должна отказаться от Крыма и объявить, что он принадлежит «греческой нации». Это же справедливо и для многих районов Закарпатья, которые заселены народами, имеющими совершенно иное происхождение и говорящими на других языках, чем современные украинцы. Восточная (и отчасти Южная) Украина заселялась практически одновременно этническими украинцами, русскими и белорусами. Ставит ли это под сомнение законность вхождения этих областей в украинское государство? Кстати говоря, как быть с теми, кто считает своим родным языком русский, крымско-татарский, венгерский или румынский? Понятно, что с точки зрения украинских националистов, теперь уже объединившихся вокруг БЮТ, эти миллионы украинских граждан не относятся к «украинской нации». Они оказываются, чуть ли не угрозой украинской государственности.
Подобные вопросы возникают оттого, что в законопроекте Павла Мовчана перепутаны этничность и государственная принадлежность, что является характерным признаком нацистской идеологии. Поэтому, чтобы подтвердить справедливость своей теории ему приходится опускаться до прямой лжи. Так, в концепции законопроекта говорится: «неслучайно возрождение независимой государственности Украины в конце XX в.» стало следствием осознания украинским обществом «того факта, что украинский язык, как важнейший признак существований украинской нации, оказался под угрозою полного уничтожения». Что же, интересно, стало признаком бедственного положения украинского языка в советское время? Миллионные тиражи изданий украинской классической литературы? Десятки литературных и научных журналов, выходящих на украинском языке? Драматические и музыкальные театры, существовавшие в каждом областном центре? Если это так, то украинский язык сегодня находится в еще более тяжелой ситуации, поскольку по сравнению с советским временем положение дел заметно ухудшилось. Украинская классика выходит ничтожными тиражами, а молодежь с ней практически незнакома (за исключением тех произведений, что изучаются в рамках школьной программы). Издание «толстых» журналов большей частью прекратилось, а выжившие влачат жалкое существование. Областные театры вынуждены ставить бездумные комедии, чтобы хоть как-то свести концы с концами. А украинские фильмы, снятые в последние годы, как правило, стыдно смотреть. Так что, Павло Михайлович, поэтом Вы можете не быть. Но объективным быть обязаны.
Предлагает ли законопроект П. Мовчана какие-то меры для сохранения украинского языка в качестве языка науки, культуры и литературы? Нет, его это не интересует. Все важные вопросы он сводит к пустой демагогии вроде следующего утверждения: «без полноценного функционирования украинского языка во всех регионах Украины украинской нации угрожает утрата статуса и роли титульной и государственно-образующей нации и, в конце концов, постепенное исчезновение с этнической и политической карты Европы». Прежде всего, нужно знать, что государственно-образующая роль не утверждается искусственно, а является неотъемлемым правом народа в условиях политической демократии. В современной Украине народ отстранен от управления государством, его требования не оказывают никакого влияния на действия власти, а все демократические свободы сводятся к возможности наблюдать междоусобную борьбу олигархических группировок. Поэтому все разговоры о государственно-образующей роли «украинской нации» являются пустой демагогией, призванной прикрыть истинное положение дел. Но непонятно самое главное: кто же относится к «украинской нации» с точки зрения Мовчана? Если исключительно этнические украинцы, то пусть тогда так и пишет, что одни этнические группы представляют собой государственно-образующий элемент, а другие - поставляют граждан «второго сорта», ограничение прав которых (в том числе на свободное использование родного языка) является совершенно естественным. Но нет, так написать страшно: западные политики могут не оценить подобных заимствований из идеологии Третьего рейха, поэтому фашистские взгляды прикрываются словесной трухой.
Бесспорно, литературный украинский язык является важнейшим средством поддержания национального единства (в этом качестве выступает и литературный русский язык, но объяснять это нашим доморощенным нацистам из фракции БЮТ совершенно бессмысленно). Но что, например, означает «полноценное функционирование украинского языка во всех регионах Украины»? Из дальнейшего текста законопроекта становится ясно, что под этим термином понимается полное вытеснение других языков, и, прежде всего русского, из политического пространства (включая местное самоуправление), культурной сферы и СМИ. Это прямой путь к разрушению государственного единства Украины, поскольку миллионы украинских граждан, говорящих на русском языке, утратят чувство внутреннего единства со страной, в которой грубо нарушаются их права, не смогут считать ее своей Родиной, вынужденно ограничат свой кругозор местным или (в лучшем случае) региональным уровнем.
Читая концепцию законопроекта, трудно отделаться от мысли, что он написан специально для того, чтобы любыми средствами увеличить межрегиональную и межэтническую напряженность, и без того достигшую в нашей стране опасной черты. Иначе трудно объяснить пассажи вроде этого: «Украина является унитарным государством, в пределах которого не существует регионов компактного проживания лиц, принадлежащих исключительно к какому-либо одному этническому меньшинству». Причем из этой белиберды делается вывод о необходимости запрета борьбы не только за придание статуса государственного русскому языку, но даже за предоставление права языковой автономии.
Компактно проживающие общины, включающие исключительно представителей одного этноса, сохранились, вероятно, только в экваториальных джунглях и условиях Крайнего Севера. В современном мире этнические группы не проживают изолированно. Тем не менее, в нашей стране есть целые области, большинство населения которых считает своим родным русский язык, и районы, где широко употребляется румынский, венгерский или болгарский. Однако, в соответствии с законопроектом П. Мовчана, в этих регионах следует запретить публичное использование всех языков, кроме украинского, поскольку там проживают, в том числе, этнические украинцы. В Крыму уже более двух столетий русский язык исторически является языком межнационального общения. Его вытеснение из делопроизводства, политического, информационного, культурного и образовательного пространства сделает попросту невозможным нормальное функционирование всех общественных институтов. Поможет ли это сохранить национальное единство? Очевидно, что подобный шаг лишь поставит под угрозу целостность государства. Более того, в нем нет даже теоретической необходимости, поскольку развитие современных средств коммуникации и разумная социально-экономическая политика намного эффективнее содействуют формированию единой политической нации, чем насилие и принуждение.
Удивительно, что представитель фракции БЮТ, заявляющей о своей европейской ориентации, ничего не знает об одной из главных особенностей современной Европы - культурной и политической регионализации. В европейских странах прилагаются значительные усилия развитию региональных языков. На них издаются книги и журналы, открываются школы, где обучение идет на местных языках, появляются бесплатные языковые курсы для взрослых. Благодаря такой политике удалось добиться возвращения в культурное и информационное пространство даже таких языков, которые еще несколько десятилетий назад казались исчезающими (например, валлийского языка в Великобритании). Теперь его знает 25 населения Уэльса, причем многие, желая сохранить свою культурную идентичность, предпочитают пользоваться им, а не английским. Убежден, что любой член британского парламента чрезвычайно удивился бы предложению запретить валлийские газеты и радиостанции, отказать в государственной поддержке школам, где языком обучения является валлийский, на том основании, что значительную часть Уэльса составляют англичане.
В последние несколько лет несколько областей Испании получили статус автономии, предполагающий широкое использование местных языков во всех сферах общественной жизни. Понятно, что в Галисии, или, скажем, в Каталонии проживают представители других испанских народностей. Французы, итальянцы и немцы в Швейцарии, валлонцы и фламандцы в Бельгии также совместно проживают в одних и тех же районах. Вопрос о местном языке решается в зависимости от потребностей и пожеланий самих граждан, поскольку только такой подход соответствует принципам демократии. Подобным образом решается вопрос и о том, какие языки должны обладать статусом общенациональных. В западноевропейских странах политики, подобные Мовчану, не имеют ни малейших шансов оказаться в правящей коалиции, а потому никому и в голову не приходит воспринимать реализацию базовых прав личности как угрозу национальной безопасности.
По-видимому, во фракции БЮТ до сих пор не знают, что политическая демократия предполагает не только воплощение воли большинства, но и гарантированной защите прав меньшинства (в нашей стране, правда, и с тем, и с другим дело обстоит плохо). Сообщаю соратникам Юлии Тимошенко эту печальную для них новость. В этой связи призыв Мовчана запретить «пропаганду и иную практическую деятельности», направленныю на предоставление другим языкам, кроме украинского, статуса общенациональных или региональных, является прямым покушением на государственный строй. По сути дела, предлагается ограничить право на общественную и политическую деятельность. Общество - живой организм, и было бы крайне опасно отказать ему в праве на свободное развитие. Напомню, что в XIX веке украинский язык считался диалектом русского, и на этом основании с 1863 и до 1905 года издание любой печатной продукции было запрещено. Показательно, что законопроекта Мовчана, считающегося по недоразумению «демократом», написан в той же логике, что и печально известный Валуевский циркуляр, в котором утверждалось, что «украинского языка нет, и не может быть».
Законопроект Павла Мовчана продиктован не любовью к украинскому языку, а русофобией и ненавистью к собственному народу. Только тот, кто презирает собственную историю, может утверждать, что с 1654 года Россия вела войну против украинского языка. Только тот, кто не верит в силы собственного народа, в его способность обеспечить государственное единство политическими и экономическими средствами, может призывать к насилию в языковой сфере, к массовым нарушениям базовых прав личности. Только тот, кто хочет лишить Украину будущего может выступать за разрушение восточно-славянского культурного пространства и уничтожение русскоязычной составляющей украинской культуры. Особенно обидно, что этот законопроект написан поэтом, унизившим свое призвание попыткой взрастить в украинском обществе плевела вражды и раздора.
К сожалению, подобные «законотворческие» выходки становятся отличительной чертой членов фракции БЮТ. Еще в мае этот блок выступил с призывом продолжить вытеснение русского языка из жизни украинского общества. Тогда депутат от БЮТ Юрий Гнаткевич зарегистрировал в Верховной Раде несколько законопроектов. Он намеревался обязать армейских офицеров и работников милиции общаться только на украинском языке, потребовать, чтобы вступительные экзамены и тесты в ВУЗы проводились только на украинском. Подобные законодательные инициативы БЮТ ясно говорят о том, что этот блок нацелен не на решение социально-экономических проблем и создание действенных демократических институтов, а на создание условий для утверждения авторитарного режима, основывающегося на нацистской идеологии, слегка прикрытой популистской риторикой. Депутаты БЮТ стремятся превратить собственные слова в камни, которые могут стать фундаментом диктатуры, разделить непреодолимой преградой регионы и различные этнические группы Украины. И только единство всех ответственных сил украинского общества сможет им помешать.
|
|
