Помнится, в прошлом году Виктор Шендерович выступил с похвалой нравственности. Дескать, не будь её – о чём бы говорили политики?
Чтобы судить о таких вещах, как налоговая система, или сельское хозяйство, или национальная безопасность – нужно хоть немного в них разбираться. А по моральной части мы все специалисты, это самая благодатная тема для разглагольствований – в парламенте, на митингах, по телевидению… Тенденция, однако.
В ельцинское время политики обычно этим не грешили – по крайней мере, официальные. Это оппозиция, причём по преимуществу «духовная» (если кто помнит – была такая) причитала, что страну захлестнула волна безнравственности и, извините за выражение, бездуховности, по телевидению и в газетах – один сплошной разврат и оплёвывание святынь…
Большой глубины в этих рассуждениях не наблюдалось, но они хотя бы омерзения не вызывали. С приходом к власти Путина многое изменилось. Теперь уже слово «нравственность» написали на своих знамёнах провластные структуры. Впрочем, правильнее было бы сказать не «написали на знамёнах», а «взяли на вооружение», поскольку само это понятие они использовали только в собственных целях.
К примеру, нужно что-то запретить – а почему? Да просто потому, что это безнравственно – всего и делов-то. Противник власти автоматически оказывается врагом древних общенародных устоев, православия, и, в конечном счёте – нравственных норм.
На этом поприще отличились многие государственные мужи (а ещё чаще – государственные жёны), но пальма первенства здесь, безусловно, принадлежит бывшему генеральному прокурору Владимиру Устинову. Его панегирики во славу православия запомнились всей стране – равно как и заявления о том, что в столь аморальном обществе, как наше, единственной гарантией нравственного поведения граждан может быть полицейское насилие.
Если вы ещё не заметили – такими рассуждениями политики как бы выдают себе индульгенцию практически на всё. Мы мерзавцы? Ну а что вы хотите – общество у нас такое безнравственное (приближаются последние времена, ага). А мы зато православные, в церковь ходим, попов на телеэкран пускаем.… Так что – поддерживайте нас, а то будет ещё хуже.
На самом же деле, когда политики лезут бороться за нравственность (скажем, в плане противостояния порнографии на ТВ или экстремизму в Интернете) – это плохо, разумеется, прежде всего тем, что государство вторгается в не принадлежащую ему сферу. Моральные нормы относятся к душе человека – так какое право имеет государственная машина вмешиваться в эту область? Это вообще-то не её собачье дело.
Государство, строго говоря, и должно быть аморальным. Как говорил один из персонажей Диккенса: «Для суда мало нравственной уверенности, ему нужна уверенность безнравственная… то есть я хотел сказать – юридическая». Персонаж этот, мистер Сапси, далеко не положительный, но в данном случае он прав на все сто. Государственную власть моральные нормы вообще не должны заботить – оно должно интересоваться исключительно законами.
Если я, скажем, веду совершенно аморальную жизнь, но при этом ни одного закона не нарушаю – властям до меня не должно быть никакого дела. И, например, Лужков, запрещающий в Москве гей-парад, ссылаясь на традиционную нравственность, уже за это достоин суда – хотя, конечно, и за многое другое тоже. Но дело не только в этом.
Моральные нормы – вещь не абсолютная, они меняются от века к веку. Позволю себе сделать небольшое отступление от темы. Доказательство историчности нравственных норм можно обнаружить уже в Ветхом завете. Наверняка все помнят эпизод, когда перед самой гибелью Содома двое ангелов приходят в этот город и останавливаются в доме Лота. Развращённые содомляне, узнав об этом, требуют выдать им пришельцев, чтобы «познать» их. Однако хозяин дома отказывается это сделать – и взамен предлагает выдать на потеху горожанам двух своих девственных дочерей.
Современному европейцу поступок Лота кажется чудовищным. Однако этот персонаж не зря называется в Библии праведником – он по древневосточным меркам праведно и поступал. Потому что – закон гостеприимства. Гость священен, и хозяин должен защищать его любой ценой – что Лот и делал, следуя этому завету с таким усердием, что был готов принести в жертву ему даже своих дочерей.
Обыденное (и даже похвальное) в библейские времена представляется диким сегодня – и наоборот. Меняется общество, и вместе с ним меняется мораль. Поэтому, если политик заявляет о защите нравственности – на практике это означает защиту существующих общественных отношений, поскольку в моральных нормах закреплены именно они. Вот и получаются на выходе консервативные политики (не обязательно в России – в США, например, это и занимающий президентское кресло Буш, и претендующий на него Маккейн), защищающие традиционные ценности, семью, религию, а на практике – состояния правящей верхушки.
Точно так же и в нашей стране президент, министр или депутат, говорящий о традиционных ценностях, православии или необходимости защитить молодёжь от чьего-либо тлетворного влияния, не может быть никем, кроме защитника многомиллиардных состояний олигархов и кремлёвских чиновников. Никакого иного смысла подобные слова не имеют и иметь не могут.
Пора нам уже перестать быть наивными простаками – и уметь различать за словами их подлинный смысл. Допустим, некий патриот возглашает: «Нам, русским, в отличие от бездуховной западной цивилизации, чуждо стремление к наживе!». Можно возражать этому заявлению, можно аплодировать ему… А можно вдуматься – и увидеть его подлинный смысл: «Вкалывайте за гроши и не вякайте!».
Точно так же и за всеми рассуждениями о традиционных ценностях, морали, семье etc кроется лишь одно – стремление законсервировать существующее положение дел. Чтобы нынешние господа навсегда оставались наверху, а нынешнее быдло – внизу.
На самом деле, конечно, такое невозможно, но подобные действия могут на протяжении довольно долгого времени препятствовать изменению ситуации (я не имею в виду непременно революционные изменения).
…Заканчивая эту статью, я заглянул в Интернет – и случайно наткнулся на один пример, великолепно иллюстрирующий мой текст: Как говорится в сообщении движения, «нашисты» объявляют войну любым формам пропаганды разврата и насилия. По их мнению, крупнейшие сайты сети напичканы самыми извращенными формами порнографии, что ведет к духовному разложению современной молодежи. «Наша задача - остановить этот процесс сейчас, то есть не дать превратиться Рунету в один большой порно сайт», - говорится в сообщении организации.
Вот вам, пожалуйста, классические борцуны за общественную нравственность. Под видом войны с «порно сайтами» (орфография сохранена) они (точнее, руководство, дающее им отмашку) стараются накинуть платок на каждый роток в Интернете. Порнография тут ни при чём – давить будут в любом случае сайты, неудобные для власти, и только их. В политике же никаких моральных правил нет – есть только интересы различных классов, слоёв и социальных групп. И всё, что могут делать политические деятели – это так или иначе выражать эти интересы. Помните об этом, слушая ораторствования очередного моралиста.
От редакции: Для иллюстрации можно добавить, что прокремлевское молодежное движение "Молодая гвардия", которое возглавляет "высоконравственный" и даже православный бывший шоумен Иван Демидов в своих акциях против самой разной оппозиции - от либералов до националистов - широко использует далеко не православные, а совсем наоборот фаллические символы - от простых резиновых фаллоимитаторов, которыми протыкают книги Михаила Делягина, до массивных стальных фаллосов, которые сгружают с грузовика или летающих членов, укрепленных на радиоуправляемые моделях. В общем, фантазия есть, но вот большого уажения к общественной морали не наблюдается.
При этом призывы к нравственности касаются, разумеется, только "охлоса" - дети высокопоставленных моралистов обычно проявляют себя в качестве плейбоев, светских львиц и других животных. Образ похотливой дочери некогда знаменитого "столпа демократии" стал просто нарицательным, но и другие не отстают, время от времени давят старушек на пешеходных переходах, устравивают пьяные дебоши и шокируют публику мотовством.
Бесспорно, что в классовом обществе мораль носит сугубо классовый характер и служит для управления "униженными и оскорбленными". Это не значит, конечно, что народ изначально безнравствен и освобождение его от классового гнета - это и освобождение от моральных ограничений. Просто принятие на себя роли моралистов со стороны "новой русской буржуазии", чьи состояния еще несут на себе следы крови и выбитых зубов, а под манжетами еще хорошо видны тюремные наколки, особенно впечатляет.
|
|
