15 апреля этого года свершилось то, о чем так долго говорили «единороссы». На съезде этой партии, длившемся два дня в Москве, в Гостином дворе, Владимир Путин все-таки согласился стать председателем «партии власти». Хотя «единороссам» придется немного подождать - до 7 мая, когда Владимир Владимирович передаст власть преемнику. И хотя Дмитрий Медведев, вопреки своей фамилии, к «медведям» пока не присоединился, победы «Единой России» это не умаляет. И значения этого съезда тоже.
Хеппи-энд для «300 спартанцев»
Нам уже приходилось писать о том, чем правящая партия отличается от «партии власти». Первая обычно создается независимо от государственных органов и, заняв ведущие позиции в парламенте, формирует исполнительную власть. Вторая - сама формируется исполнительной властью, чтобы представлять ее интересы в парламенте. Фактически - это «300 спартанцев» правительства в представительных органах. Изначально «партии власти» оказывались недолговечными структурами, очень быстро терявшими даже минимальную популярность и скоро исчезавшими после ухода в оппозицию. Возглавлял подобные объединения в лучшем случае премьер, но никак не президент. Уход в функционеры такой партии из правительства воспринимался как «ссылка», причем не очень почетная. Наибольшее распространение «партии власти» получили в странах СНГ. Впрочем, отчасти похожими свойствами обладали и «голлисты» из партии «В поддержку республики» во Франции.
«Единая Россия» удивила политологов и обывателей своим долгожительством - ведь ей почти каждый год пророчили распад и скорый уход в небытие. Сенсацией стал уже тот факт, что лично Владимир Путин возглавил ее список на последних парламентских выборах. И вот теперь произошло совсем уж редкое для «партий власти» явление - ее возглавил действующий президент, пусть и уходящий, и формально вступающий в должность председателя партии лишь после ухода из Кремля.
Никто не сомневается, что для «единороссов» это безусловная победа. Редко у «партий власти» появляется столь высокорейтинговый лидер. Наконец, возможность критиковать «единороссов» у конкурентов, желающих опереться на авторитет Путина, теперь будет даже меньше, чем в ходе парламентских выборов.
На арене, но не гладиатор
С Путиным все сложнее. С одной стороны, он получает дополнительные возможности в виде партийной «вертикали власти», ориентированной непосредственно на него. Кстати, важную роль в возвращении бывших президентов в кресло главы государства (как это было, скажем, с Ионом Илиеску в Румынии) играла опора на собственную сильную партию. С другой стороны, в России расклад в партийном пространстве определяется не столько самими его элементами, сколько связью с бюрократической системой. Совершенно понятно, что «партия власти» - это «партия Кремля», а не «партия Путина». Стоит вспомнить также, что «Единая Россия» создавалась не на четкой идейной основе и даже не из «проверенных соратников» ВВП. «Единая Россия» - это целая мозаика интересов, чьим носителям подчас могут быть ближе собственные региональные административные и хозяйственные лидеры.
Действительно, известны случаи, когда правительство начинает формироваться по итогам парламентских выборов и на основе парламентского большинства, хотя в законодательстве это и не прописано - просто в контексте «правового обычая» (как это происходит, например, во Франции). Однако, подобные прецеденты обычно происходят в государствах со зрелой партийной системой, где партии являются достаточно самостоятельными. Поэтому сам факт появления премьера правительства во главе партии власти автоматически еще не превращают ее в правящую.
Кроме того, в современной России политики, претендовавшие на роль общенациональных или региональных лидеров, традиционно старались подчеркивать свою надпартийность. Учитывая, что Госдума даже в былые годы являлась в большей степени органом законосовещательным, нежели законодательным, а российская публичная политика проигрывает в популярности даже «Аншлагу» и «Кривому зеркалу», позиция национального лидера, ставшего участником этой политики, становится двусмысленной. Это похоже на древнеримского императора, который, вместо того, чтобы подавать решающий жест из своей ложи во время гладиаторских боев, сам спустился бы на арену и принял в них участие. Прецедент такой, кстати, был - с императором Коммодом, ставшим героем нашумевшего несколько лет назад фильма «Гладиатор». Голливудские продюсеры этого фильма несколько погрешили против исторической истины, но конец реального Коммода ненамного отличался от «киношного».
В авангарде - не «Муз-обоз»
Возможно, окружение Путина попытается предпринять шаги, которые помогут избежать всех этих проблем - как «единороссам», так и Путину. Меры в этом направлении уже предпринимаются - хотя пока что косвенные.
1. Можно попытаться крепче связать с «единороссами» не только «национального лидера» Путина, но и избранного президента Медведева. В «Единую Россию» он пока не вступил, но беспрецедентное ранее выдвижение кремлевского кандидата от партии также кое-что значит.
2. Укрепление партийного руководства руководителями ведущих госкорпораций и главой Администрации Президента произошло еще осенью 2006 года.
3. Очевидна тенденция к выстраиванию внутрипартийной вертикали, ориентированной не на региональных лидеров, а на центральный аппарат «Единой России». Разные ходы в этом направлении предпринимались уже давно. Возможно, один из них - введение в Высший Совет партии самых популярных губернаторов наряду с правилом, согласно которому теперь они не могут лично возглавлять региональные отделения партии. Конечно, на должности глав партийных отделений назначаются в основном лица, близкие к губернаторам и главам республик, но кое-какая основа для самостоятельности партийных функционеров все же появилась.
4. Возобновились попытки дополнительно идеологически усилить «Единую Россию» - отсюда фактическое возобновление внутрипартийной дискуссии, сошедшей на нет около двух лет назад. Вторым по значимости событием съезда «единороссов» стала работа партийных дискуссионных клубов. К уже давно существующим либерально-консервативному «Клубу 4 ноября» (среди ведущих представителей которого оказался Владимир Плигин) и «Центру социально-консервативной политики» (позицию которого обычно озвучивают депутаты Андрей Исаев и Игорь Игошин) добавился «Государственно-патриотический клуб». Интересно, что последний публично представляла депутат Ирина Яровая, а не более известный на поприще этой идеологии Иван Демидов. Впрочем, тот факт, что курировать дискуссию, по словам Вячеслава Володина, скорее всего, будет руководитель ЦСКП Юрий Шувалов, можно поставить вопрос: станет ли эта дискуссия настоящей и конкурентной, а не простой имитацией?
5. Расширяются возможности самой «Единой России»: ведь другой бывший претендент на роль «второй партии власти» - «Справедливая Россия» - сейчас находится в очевидном кризисе. До сих пор ни один левоцентристский проект не жил дольше одного избирательного цикла. «Эсеры», по мнению многих экспертов, могут повторить судьбу своих предшественников. А ситуация на последних региональных выборах побуждает предполагать, что новый левоцентристский проект вряд ли будет задуман как «вторая партия власти».
6. Последние месяцы показывают, что Кремль видит «Единую Россию» одной из основных площадок для выяснения отношений внутри региональных элит. Это важно, учитывая, что любые публичные выяснения таких отношений (в ходе выборов, например) даже при декларировании лояльности всех сторон федеральному центру жестко пресекаются - вспомним участь мэров ряда региональных центров.
7. Не исключена возможность укрепления позиций самого Путина в исполнительной власти - как центральной, так и региональной. Не зря в течение последних месяцев довольно интенсивно осуществлялась ротация губернаторов. В ближайшем будущем вполне вероятна смена глав ряда ключевых регионов - даже таких проблемных, как Татарстан и Башкирия. Кроме того, продолжаются разговоры о возможном расширении полномочий премьера - например, о переподчинении ему полпредов. Впрочем, сам Путин отрицал возможность перераспределения полномочий между Кремлем и Белым Домом.
Не последние герои острова власти
И все-таки окончательные очертания «острова власти» будут ясны только к концу мая - после формирования нового правительства и Администрации Президента. Ввиду сокращения поля публичной политики вплоть до мая аналитики будут дискутировать о раскладах в политике аппаратной - благо простора для фантазии здесь больше.
В политических кругах уже давно стала модной версия возможного возвращения к руководству Администрации Президента Александра Волошина, уже возглавлявшего этот орган в первый президентский срок Путина. Слух этот зиждется на ассоциации «Медведев - либерал». Но ассоциация эта никак не объясняет кандидатуру Волошина. Медведев действительно некоторое время работал под его руководством в АП, но пришел туда благодаря Путину, а не Волошину. Более вероятно сохранение этой должности за Сергеем Собяниным. Его также принято связывать с «кремлевскими либералами», но при этом он все же считается лицом, стоящим над борьбой группировок, и может дополнительно олицетворять преемственность в Кремле. К тому же, не зря он возглавлял предвыборный штаб Дмитрия Медведева. В более же отдаленном будущем вероятен приход к руководству президентской Администрацией кого-то из соратников Медведева по «Газпрому» или близких ему «питерских юристов» второго поколения. Скажем, уже называвшихся в качестве кандидатов на высокие посты полпреда президента РФ в Поволжье Александра Коновалова или главы Высшего Арбитражного суда РФ Антона Иванова.
Вполне вероятен переезд со Старой площади в Белый Дом зампреда АП Игоря Сечина. Он традиционно занимает высокое положение в аппарате Путина. Однако переход в аппарат правительства всех лиц, считающихся неформальными лидерами «кремлевских силовиков», все же не столь вероятен. Также маловероятными в ближайшие месяцы кажутся перестановки в силовом блоке. Некоторые эксперты прочат на посты Генпрокурора РФ и министра юстиции уже упоминавшихся А. Иванова и А. Коновалова, но быстрые перемены в столь серьезных сферах все же вряд ли последуют. Впрочем, возможно одно исключение - переход на новую работу главы МВД Рашида Нургалиева. Ему прочат пост либо полпреда в Поволжье, либо главы Татарстана. Уход из МВД замминистра Александра Чекалина многими экспертами был воспринят как предвестник отставки и самого министра - что вполне вероятно.
А вот Дмитрий Козак вполне может пересесть из кресла главы Минрегионразвития в кресло зампреда Администрации Президента, которое он уже занимал несколько лет назад. Он может уравновесить влияние в АП главного кремлевского политтехнолога Владислава Суркова. Между прочим, СМИ в 2004 году сообщали о трениях между Сурковым и Козаком по вопросу о региональных избирательных кампаниях, так что, если наш прогноз окажется верным, в ротации региональных элит может появиться дополнительный фактор, а сама региональная политика станет хоть немного более публичной. Кстати, возвращение Козака в Москву из Южного федерального округа совпало с усилением позиций Дмитрия Медведева в кабинете министров.
С новым главой государства всегда связаны новые ожидания. Одни ждут «либеральной оттепели» при Медведеве. Другие - превращения «Единой России» в настоящую правящую партию, а России в целом - чуть не в парламентскую республику. И все с интересом ждут, как будут уживаться во властных коридорах два политика со столь высоким и практически равным мандатом доверия. Однако опыт показывает, что ожидания перемен всегда оказываются более захватывающими, чем сами перемены. Ситуация же во власти говорит скорее о том, что будут меняться позиции самих политиков, но серьезно менять систему никто из них не заинтересован. Образно говоря, действующая политическая система - это квартира довольно консервативной семьи, где люди могут меняться комнатами, но не собираются не только перепланировывать помещение, но даже всерьез двигать мебель. Вопрос в другом: насколько «для мебели» в этой «политквартире» продолжит оставаться само население России?
|
|
