В ходе дискуссии о "неотроцкизме" мне показалось, что агония руководства КПРФ оказалась неожиданной для многих сторонников партии. Они почему-то были настроены на то, что в партии все хорошо, за исключением пустяка. Как в песне.
У меня сохранилась статья, написанная еще в декабре 2001 года и опубликованная в журнале "Русская зебра" № 2, 2002 "За 100 недель до старта", в которой я рассматриваю ситуацию, сложившуюся в КПРФ перед VIII внеочередным съездом. Эту статью я раздал тогда всем делегатам съезда, и уже позднее, когда я бывал в разных регионах, они мне ее показывали и глубоко вздыхали.
Мне кажется, что эта статья, хотя и критическая, но никак не связанная с нынешней склокой, могла бы помочь партийцам понять не только "Что делать", но и весьма обширный объем такого делания, а также веер путей-дорожек, по которым еще не ступала нога партийца, хотя на IV съезде КПРФ соответствующие решения были приняты.
На сайте текущей политики такая статья будет инородным телом (да и объем ее большой). Это я понимаю, но надеюсь.
В.А.
Внеочередному VIII съезду КПРФ посвящается
«Учение Зюганова бессильно, потому что оно неверно».
(Марксистская поговорка)
Менее двух лет осталось до выборов депутатов Госдумы и пика новой президентской гонки.
Для кого-то это - слишком большой срок, нет необходимости сейчас задумываться об исходе грядущего избирательного многоборья, потому что все может произойти. Но специалистам ясно: обратный отсчет времени начался.
Грядущий избирательный цикл откроет длительную фазу модификации политической системы России, выдавливания из нее элементов истерии и психоза, питающих политический авантюризм и препятствующих формированию предсказуемого поведения субъектов политического действия, отстаивающих несовпадающие, часто противоположные интересы, создания новых институтов осознанного взаимодействия людей. И это уже происходит.
Слились в единую партию структуры Союза правых сил. Прошел съезд Народной партии Российской Федерации. Преодолели амбиции российские эсдеки и создали Социал-демократическую партию России (объединенную). Наконец, прошел учредительный съезд партии «Единая Россия», куда вошли «Единство», «Отечество» и «Вся Россия». Даже «Яблоко» вызрело до партии.
Конечно, не обошлось без ехидных комментариев и легковесных оценок этих событий. Да и действующие лица дают обильную пищу зубоскальству: ведь за многими тянется шлейф политических историй и легенд.
Но факт остается фактом: прежние «партии», представлявшие собой суррогат добытчика спонсорских денег (лидера) и команды их растратчиков, уходят в историческое небытие. На их месте возникают действительно партии как институты политической системы и, главное, как институты гражданского общества.
До революции в России основательно спорили о взаимоотношении: «народ» - «масса» - «партия» - «вожди». После нее в представлении идеологов «народ» и «масса» слились в одну категорию «трудящихся», объединенных в профсоюзы, и родилась известная формула: профсоюзы - приводной ремень от партии к массам. Затем эта формула затвердела так, что утратила всякий смысл. Менялись и представления о «партии». Еще не забыты упреки КПСС по поводу выполнения ею государственных функций, закрепленная за ней в Конституции СССР, что обозначалось как «ядро политической системы».
Слом этого «ядра» вместо замены партии, зажравшейся у кормила власти, иной партией, которая пользовалась бы доверием народа, породил крайне негативные последствия. Десять лет ушло на признание простого факта, что в любом обществе партия - действительно «ядро политической системы». Хотя и не одна-единственная партия и не раз и навсегда.
И вот Россия вновь на магистральном пути развития политической системы. В ее основе лежит конкуренция политических партий, их программ на обозримое для обывателя время, а также кадров, способных аккумулировать энергию поддержки избирателя, преобразовать интеллектуальный и организационный талант активистов в практическое действие, нужное для завоевания политических рычагов власти. И, главное, конкуренция институтов гражданского общества, создаваемых активистами партий для реализации гражданских инициатив, упорядочения и упрощения порядка разрешения гражданских конфликтов до такого уровня, который без ущерба для самих граждан позволит отказаться от навязываемых услуг весьма прожорливой армии чиновников. И лишь потом самоуправление, становясь привычкой и нормой социального поведения, начнет обретать материальную плоть, а вместе с этим будут наполняться содержанием и смыслом давно идущие дебаты о самоуправлении. На это уйдут годы. Но без этого нельзя полностью выполнить Закон о партиях, который требует определенный минимум массовости партий и публичности деятельности ее организаций.
Восстанавливается на новой основе и понимание того, что гражданское общество имеет свою структуру, более или менее развитые институты, воспроизводящие традиции, обычаи и все многообразие образа жизни самых разных социальных слоев и групп, и что оно не может быть непосредственно подчинено государству и его структурам, а тем более работающим там чиновникам.
Десятилетия власть и общество взаимно отчуждались. Между ними была пустыня, на которой промышляли «пророки», «городские сумасшедшие» и целая прорва «борцов за народное счастье». Это делало власть чуждой людям и крайне неэффективной. Похотливые домогательства любви «электората» и суета элит (властных и оппозиционных) в ходе избирательных кампаний лишь усугубляли сумбур.
Наконец, вспомнили хорошо забытое «старое»: власти и обществу нужен постоянный диалог. А это эффективно могут обеспечивать только партии.
Ко второй годовщине избрания В.Путина президентом страны начальная фаза партстроительства завершится: лидерам новых и преобразованных партий дадут регистрационные документы, своего рода сертификаты соответствия требованиям закона. Не избежать этого и КПРФ после внеочередного съезда в январе 2002 года.
Следующая фаза будет интереснее: партии начнут брань за передел сфер влияния в социальных группах избирателей, а также за формирование и расширение собственных электоральных ресурсов, за повышение надоя с идейно и политически ангажированных спонсоров.
Если политическое развитие не взорвется до выборов 2003-04 гг., после них изменится порядок формирования органов власти федерального и регионального уровней. Наконец, обретет свою материальную плоть голубая мечта мудрецов: президент России поручит формирование правительства лидеру парламентского большинства.
«Ответственное» правительство, о чем грезили меньшевики и кадеты в 1917 году и их эпигоны в конце ХХ века, станет явью. А для этого не нужно даже менять что-либо в Конституции.
Во-первых, и сейчас президент ничем не связан при выборе лица, которому он поручает подготовить предложения по составу правительства. Никто не удивится, если после очередных «честных» и стерильно «чистых» выборов избиратели отдадут большинство мест в Госдуме партии, аффилированой с властью, а ее лидеру президент поручит формирование правительства. Во-вторых, предложения утверждаются президентом, и вряд ли в состав кабинета министров вкрадется неугодная ему кандидатура. В-третьих, такие новации не касаются министров силового блока правительства, назначаемых президентом и подчиненным лишь ему. Наконец, формирование лидером большинства состава правительства вовсе не означает, что его будут лепить из депутатов этого большинства.
Например, партия «Единая Россия» получит большинство в Госдуме и ее лидер по поручению президента России Владимира Путина формирует новое правительство. Сергей Шойгу за неделю блестяще справится с задачей и предложит персональный состав правительства с малопроцентным человеком во главе. Сам же Сергей Кожугетович возглавит Госдуму, оставаясь в ней лидером большинства, а Геннадий Селезнев к тому времени возглавит парламент Союза Белоруссии и России. И если все удачно сложится, то можно поэкспериментировать с прямыми выборами членов Совета Федерации, а затем уж и закрепить результаты в Конституции, хотя это вовсе не обязательно.
Фатальной неизбежности срыва нормального политического развития страны нет, и существует шанс, что политика как искусство интриганства и закулисных сделок публичных мужчин, представляющих враждующие кланы, уступит место относительно принципиальной борьбе политических интересов разных социальных групп и их представителей, более или менее связанных с общенациональными приоритетами. Конечно, и клановые интересы не исчезнут, но их постараются оттеснить на задворки политической жизни.
Такой прогноз не означает, что все пойдет гладко или что новые партии не встретятся с трудностями.
Во всех слоях общества, особенно в молодежной среде, сложились новые модели поведения и образа повседневной жизни. Там почти нет места для партийного влияния в кондовом его понимании. Социальная привычка жить и работать без указаний партий - серьезный фактор современной общественной жизни большинства социальных групп населения, ставшая основой их нынешней аполитичности. Ее нелегко преодолеть любой партии, даже обладающей подготовленными кадрами. А кадров, умеющих работать «в гуще масс», не отвергаемых, а востребованных этими массами и в новых, и в старых партиях - с гулькин нос.
Конечно, у новых партий нет еще опыта массовой политической работы, но над ними не довлеет и груз стереотипов. Они могут преодолеть трудности, используя энергию актива, стремление молодежи сделать карьеру на ниве партработы, а затем и на государственной службе. Достаточно взглянуть на энтузиазм «Идущих вместе» неофитов.
Это естественно. У нового поколения мало шансов сделать свой бизнес: нет стартового капитала, да и все ниши уже заняты. Но они могут развить свой интеллектуальный потенциал. А это сегодня не только наука, но и, главным образом, организаторский талант, опыт, знания, умение и многое другое, что можно обозначить как «know how» общественно-политического действия. И что-то уже делается для обучения кадров приемам рациональной и эффективной работы. Например, Союз правых сил в ноябре провел всероссийскую школу-семинар по этой проблеме. Идет такая же учеба кадров в «Единой России».
В наиболее трудном положении, как это не парадоксально, оказалась крупнейшая партия - КПРФ. Ей тоже надо приспособиться к новым условиям. Но сможет ли? Это - большой вопрос.
Казалось бы, в КПРФ развитые структуры во всех регионах и у нее не должно быть серьезных проблем. Партия обладает определенным влиянием во властных структурах и в массах, набирая 20-30 процентов голосующих избирателей. По опросам, у партии устойчивая электоральная поддержка. Но она не однозначна: партии склонны доверять 30 процентов избирателей, а ее лидеру - менее 15. Правда, достоверность опросов невелика. Если всем партиям доверяют около 5 процентов населения (а эта цифра фигурирует почти во всех опросах), то откуда 30 процентов, доверяющих КПРФ, - загадка природы, или обычная некорректность использования данных.
Но является ли КПРФ партией и можно ли ее без оговорок отнести к числу коммунистических? Оппозиционна ли она в нынешней политической системе и сможет ли она стать успешно действующей оппозиционной структурой в модернизирующейся политической сфере России? Может ли руководство партии верно осознать и правильно ответить на новые вызовы, своевременно предложить партии адекватную модель ее развития? Или оно уже достигло предела своей компетенции? Однозначных ответов пока нет.
Еще недавно никто не сомневался, что КПРФ - партия. И сегодня она партия в том смысле, в каком формально можно отнести к ним Партию экономической свободы, Партию любителей пива и еще пару сотен других организаций, зарегистрированных в органах юстиции, с тем лишь различием, что в КПРФ - более полумиллиона членов.
КПРФ проводит съезды, конференции, пленумы. На них принимаются решения. Ее лидеры, не задумываясь, вещают обо всех проблемах, волнующих журналистов, особенно с телекамерой. Они руководят работой фракции, мотаются по регионам России, ближнего и дальнего зарубежья, налаживая связи. У КПРФ несколько программ: одна - для членов партии, другая - для избирателей, третья - для организаций, входящих в Народно-патриотический союз России. Программу неоднократно вручали главе «антинародного режима», надеясь, что он прочтет ее, образумится, повернет «режим» к народу передом, выкинет из Кремля «банду Ельцина», отряхнет их прах со своих ног.
У партии были успехи, особенно в 1995-97 гг. Но они так вскружили голову лидерам, что те потеряли ориентацию в быстроменяющихся реалиях российской действительности, а вместе с этим партия утратила перспективу своего развития. С уходом Ельцина исчезло персонифицированное «зло России», на устранение которого была направлена вся тактика партии и практиковавшиеся ею формы борьбы и приемы привлечения к себе симпатий масс. Весь опыт, который партия накопила непосильным трудом, оказался рядом с Ельциным в музее современной политической истории. А выработать новые, адекватные нынешним реалиям формы борьбы КПРФ не в состоянии. Этому мешает огромная инерция самой крупной партии, ее кадрового состава. Для преодоления сложившихся стереотипов восприятия и деятельности требуется время, желание и способность лидеров партии. В конце 90-х гг. партия обрела нового врага, страшнее даже дюжины чубайсов и гайдаров вместе взятых: паническая боязнь беспристрастного анализа действительных причин начавшейся деградации партии.
Оказывается, понять и правдиво рассказать членам своей партии и всем, кто ее поддерживал на выборах, всем «россиянам», включая своих противников, почему КПРФ так и не смогла выполнить ни одного решения своих съездов и пленумов, страшнее, чем ругательски ругать «антинародный режим», Бориса Ельцина, его «семью» и «преемника».
Почему руководство партии оказалось не в состоянии организовать исполнение своих собственных решений? Ведь, собственно, для этого только и только для этого избирается руководство партии. Организация исполнения решений съездов и пленумов партии составляет главное, если не единственное, содержание партийной работы этих высокосидящих членов партии. Партия их содержит для этого, а не для того, чтобы раздавать интервью. С исполнения своих собственных решений, а не с «программ», начинается (только начинается) партия. Ну, кому, скажите, нужны решения партии, если ей самой они не нужны? Помнится, один очень умный немец утверждал: «Каждый шаг практического движения важнее дюжины программ».
После провала выборов депутатов Госдумы в 1999 году и после поражения на президентских выборах 2000 года партия оказалась в каком-то межеумочном положении, представляя собой карикатуру на троцкизм: гражданскую войну с «антинародным режимом» не ведет, мира с ним не подписывает, разве что армию партийцев не распускает. Впрочем, ее и распускать не надо: ее члены «бредут розно», как сомнамбулы. Куда-то вынесет их кривая потока событий.
А может, членов партии устраивает то, что партия не выполняет своих решений, что ее авторитет и влияние в разных слоях общества не только не растет, а тает прямо на глазах? Или им безразлично, что за несколько лет лидеры партии так и не смогли организовать исполнение хотя бы одного решения партии, наладить партийную работу в общенациональном масштабе? Видно, им еще всласть слушать байки о причинах провала партийных решений и лицезреть раскрасневшихся вождей, которые способны в своих докладах позорные поражения превращать в «славные виктории». И то верно: если нет поражений, то и анализировать нечего, а тем более - нести ответственность.
А может все дело в «спонсорских» деньгах? Ведь партия (особенно ее парламентская верхушка) существует не столько на членские взносы, сколько на пожертвования финансовых благодетелей. Известно, кто ужинает лидеров партии, тот их потом и танцует. Не потому ли набатные заявления лидеров на деле оборачиваются мелочным лоббированием интересов «национально ориентированных» воротил не самого чистоплотного пошиба? У членов партии нет сведений о происхождении спонсорских денег и содержании обязательств, данных под них лидерами. И вопрос такой они ни разу не ставили. Одни - из скромности. А для других - просто счастье жить с товарищем Зюгановым в одну историческую эпоху, дышать с ним одним воздухом, хором грезить о величии России, а главное - сфотографироваться с ним на память в кулуарах очередного съезда. Задавать же неудобные вопросы (например, кто оплатил съездовские расходы) не принято.
Послушать Геннадия Зюганова, то дело вовсе не в организационно-исполнительской и идейно-теоретической импотенции лидеров партии, а исключительно в кознях противников: оказывается, «враги народа» дурят народ лучше, чем «друзья народа» его просвещают. Бедный народ обречен выбирать между умными «врагами народа» и глупыми «друзьями народа». И чаще всего он выбирает умных.
А может быть дело в чем-то другом? Может быть, все дело в затхлой атмосфере, созданной в партии Г.Зюгановым и его партийной «семьей», где смердит духовной мертвечиной и чахнет все, подающее признаки жизни. Ведь это факт, что за последние годы в руководстве партии не появилось ни одного нового лица, способного проявить инициативу или что-то организовать. Напротив, втоптаны в грязь все, кто был с партией или работал на нее, будь то «левацкие» ортодоксы или патриоты чуть иного замеса: Ричард Косолапов, Олег Шейнин, Юрий Прокофьев и др. А где беспартийный адвокат Юрий Иванов, в прошлом депутат Госдумы? Вряд можно говорить о перспективе партии, которая не способна растить новых лидеров.
Конечно, партия - не у власти. Многое она не может осуществить на практике. Но ведь теоретической работой ей никто не запрещает заниматься. Для этого не нужны властные и административные ресурсы. Думать-то никакой антинародный режим запретить не в силах.
Но всякий раз общепартийная дискуссия воплощалась или в бессмертное произведение товарища Зюганова, или в хоровой плач редакторов «Советской России» и «Завтра». Любители интеллектуального жмыха могут дочитать до конца газетные «кирпичи». Неисправимые оптимисты найдут в продуктах логореи зерна избитых истин. Но вряд ли это по силам человеку с нормальной психикой. Во всяком случае, добровольно даже коммунисты редко читают откровения вождя. Это доказывает мизерная по сравнению с численностью партии подписка на газету «Правда». Решениями ЦК КПРФ об увеличении подписки коммунисты манкируют. Даже освещение в Рождество эпохального события - первый за восемь лет депутатства прием Зюгановым избирателей - не сделал газету бестселлером.
Да и что найдешь сегодня в газете, основанной Лениным? Если верить Зюганову, то во власти сейчас вор на воре сидит и вором погоняет. Слушая такие заявления высшего должностного лица партии, полагаешь, что у него если и не одиннадцать чемоданов (как в свое время у Руцкого), то уж хотя бы авоська первосортного компромата имеется.
Но человек, защищенный всяческими иммунитетами, до сих пор лично не разоблачил ни одного вора. И ни одного мерзавца он в суд за шиворот не приволок и не добился того, чтобы вор сидел в тюрьме.
Как понять этот ребус? Существует три варианта ответа.
Первый. Под заявлениями нет доказательной базы. Тогда привычка огульно хулить всех ворами закончится привлечением самого большого «друга народа» к ответственности за клевету или за распространение сведений, порочащих честь и достоинство, в самое неподходящее время. Например, в разгар следующей избирательной кампании, а коллеги по депутатскому корпусу ограничат его иммунитет. Благо, что прецедент уже создан.
Второй. Доказательная база существует, но омандаченный лидер ждет, когда тот, кто не защищен иммунитетом и не обладает доступом к его любимой «особой папке», начнет изобличать мироедов. Это - тоже позиция. Конечно, не дело, когда генерал лично поднимает солдат и бросается впереди всех на противника. Но когда партийный фельдмаршал просто прячется за спины своих безмандатных соратников, то это заведомо ни по-суворовски, ни по-чапаевски.
Третий. Вождь это брякает просто так, без расчета на то, что «воров» будут искать, привлекать и изобличать. Он думает, что простым людям любо, когда их вожак в микрофон именует «ворами» власть имущих. Затем рот закрыл и вернулся в свой закуток коридоров власти. А поднимется «заря коммунизма» или нет, - дело десятое. И здесь заметно нечто от стихийного анархизма, что роднит Зюганова с такими правозащитниками, как Пономарев и Новодворская: они тоже считают ниже своего достоинства сотрудничать с властями даже в разоблачении действительных воров и казнокрадов.
Последнее, пожалуй, наиболее верно. Именно его воспринимают как сигнал партийного командира: «Делай как я!» И партмасса поступает именно так, как он, т.е. ничего не делает, кроме суеты. А если кого интересуют разоблачения коррупционеров, то, даже истые партийцы приучены искать такие материалы не в своей «Правде», а в продажной и лживой желтой прессе.
Это помогает понять, почему историческое решение сентябрьского пленума ЦК КПРФ не было опубликовано в центральном органе партии.
Коммунисты переносят «центр тяжести нашей работы с парламентской на внепарламентскую» потому, что «внепарламентские методы борьбы освоены нами пока не так хорошо, как парламентские», главное потому, что они покончили с иллюзией, будто в России можно добиться исправления ситуации сугубо парламентскими методами. Это - поворот в тактике партии. Ведь еще недавно Зюганов говорил об исчерпанности «лимита на революцию».
Хорошо, что коммунист № 3, Иван Мельников, покончил с одной из иллюзий, роящихся в его голове, и не утаил эту метаморфозу от пленума. А как быть тем, кто не сподобился сидеть на пленуме? А как быть с теми, у кого никогда такой иллюзии не было и кого вожди партии с той же высокой трибуны шельмовали, изгоняли из партии именно за то, что они не разделяют их иллюзий?
Да и причем здесь изменение тактики? Ведь ее меняют не потому, что в голове отдельного вождя одна иллюзия сменила другую, а потому что изменяются объективные условия борьбы, которую ведет партия, прежде всего наличие явных признаков подъема или спада борьбы, ее важнейших параметров. Например, ширится забастовочное движение, организованное коммунистами, и перерастает локальные рамки, становясь общенациональным, а экономические требования дополняются политическими. Партия увеличивает свое представительство в парламенте и т.д. Или, наоборот, партия, терпит одно поражение за другим, а социальная база партии не слышит ее лозунгов и не идет за ее вожаками. И все это измеряется объективными показателями. Можно зажмуриться и красиво соврать соратникам, но обмануть других участников политического процесса невозможно: они тоже умеют считать.
Коммунист № 3 подарил сентябрьскому пленуму шедевр допустимой в партии самокритики: «внепарламентские методы борьбы освоены нами пока не так хорошо, как парламентские». Он не сказал, правильно или не правильно построена работа, эффективна она или это разновидность мартышкиного труда. Оказывается все дело в том, что методы хорошо освоены в парламенте, и за его стенами тоже хорошо, но не так. В общем, утер нос Максиму Перепелице, который писал родителям из армии: «Служба идет неплохо и даже наоборот».
Действительно ли так хорошо освоен арсенал парламентских методов работы или это пустое бахвальство? Посмотрим на примере подготовки нового Кодекса законов о труде.
После долгих разговоров в 1998 г. была образована комиссия по подготовке концепции КЗоТ или Трудового кодекса. Консультанты предлагали Зюганову стать одним из авторов новой концепции, возглавить группу разработчиков, а затем взять в свои руки парламентскую часть работы над кодексом, благо тогда у коммунистов в Госдуме было достаточно кнопок, чтобы технически провести такое решение. Потом дать каждому депутату фракции проект и заставить их встречаться с избирателями на предприятиях, обсуждать с рабочими предложения об изменениях, вносимых в КЗоТ.
Противодействовать этому публично «антинародный режим» тогда не мог, а партия завоевала бы новую обширную площадку для взращивания актива. Эксперты от КПРФ в комиссии предлагали обобщить сложившуюся в России досудебную и судебную практику урегулирования индивидуальных и коллективных трудовых конфликтов. Верховный Суд согласился подготовить нужные материалы. Депутатам надо было обеспечить контроль, теребить его своими запросами. Ведь КЗоТ принимается не как политическая декларация, а как документ, на основе которого суды определяют, кто виновен в конфликте: работник или работодатель. Это документ, на основании которого работник может защитить свои права и требовать компенсации.
Одновременно консультанты фракции рекомендовали руководству создать группу по разработке пакета законов «О государственном секторе экономики». Во-первых, государство так или иначе участвует в деятельности хозяйствующих субъектов. Только при существующем положении изрядная доля госчиновников превращает это участие в личный гешефт, и в этой сфере надо наводить порядок. Во-вторых, наиболее полный перечень прав, свобод и ответственности работника и работодателя (равно и их представителей) может дать только КЗоТ, разработанный для применения на госпредприятиях или на предприятиях, где размещен госзаказ. Ведь только в этом случае наемные работники имеют равное право на участие в управлении делами предприятия, что и государственные наймиты в лице директоров, менеджеров и других представителей работодателя.
Для трудящихся остальных секторов экономики и частных предпринимателей заложенные в такой КЗоТ нормативы являются ориентирами при заключении коллективных договоров и индивидуальных контрактов. Консультанты рекомендовали при подготовке любых законопроектов, затрагивающих трудовые отношения и права организаций трудящихся, в полной мере использовать нормативы, изложенные в документах Международной организации труда, многие из которых ратифицированы и потому являются публично-правовыми обязательствами правительства России. Но вместо этого использовались доморощенные гениальные догадки да пожелтевшие конспекты времен обучения в Высшей приходской школе.
На практике ничего не было сделано. Лидеры коммунистов были заняты более важными делами. До конца 1999 года проблема казалась не актуальной, поскольку кнопок хватало для блокирования любых «антинародных» поползновений, а Зюганов еще наяву грезил о грядущем пришествии в Госдуму «300 патриотов-государственников», которые смогут быстро принять судьбоносные законы, не погрязая в мелочевке.
Столь же содержательно фракция поработала и над проектом Земельного кодекса, сочиняя байки о том, что Земля - это Мать-кормилица, а кто продает Мать - тот Иуда.
Когда сон разума рассеялся, оказалось, что в запаснике ничегошеньки нет. И на пленарном заседании Тихонов бодался с Брынцаловым, а Драпека билась головой о крышку стола и кричала. Благо у актрисы профессионально поставлен голос, а от тряски ее убеждения стали еще тверже. Остальные депутаты по решению «Совета мудрецов» ходили посолонь вокруг думского амвона с коммунистическими хоралами на устах. Разве что шаманского бубна не хватало. Поддержка за стенами парламента полностью соответствовала их многолетнему вкладу в разъяснение трудящимся положений Трудового и Земельного кодексов.
И таких примеров «хорошего» освоения методов парламентской работы с аналогичными успехами - пруд пруди.
Так что же изменилось? Коммунисты убедились, что правильно организованная и грамотно проводимая в парламенте тактика не способна принести успех? Тогда понятна смена тактики. Но на это признание они пойти не посмели. Может они, наконец, поняли, что поставленная через пень-колоду парламентская работа ничего кроме усталости от суеты не дает? Тогда надо не тактику менять, а людей, у которых голова прямо из ног растет на тех, у кого она выше плеч и правильно работает. Или повивальная бабка Истории заглянула на огонек к Зюганову и выдала ему новые лимиты на революцию?
А как это важнейшее постановление будет выполняться партийными организациями на местах, если его партийцы не смогли даже прочитать? Сие тоже не ведомо. Да, наверное, и не нужно никому. Отказ от публикации доказывает: пленум и в мыслях не держал организовать его выполнение.
Если это было всерьез, то кипела бы разъяснительная работа в партийных массах. Как улей гудел бы взбудораженный особнячок в Большом Сухаревском. А этого нет и в помине. Видимо, в ЦК КПРФ наслышаны о смене лозунгов и тактики борьбы, но не имеют ни малейшего представления о содержании этого процесса, о необходимости перестройки всей системы партийной работы в массах и о том, что для этого нужна иная кадровая основа партии («Дайте организацию революционеров...») и т.д.
Без этого такое постановление - лишь симптом усиления группировки радикальных фразеров в партии, которые по деловым качествам ни в чем не превосходят Зюганова. И он им начал уступать. А может, это просто приступ привычного партийного метеоризма вождя вблизи микрофона.
На что может рассчитывать КПРФ в следующем избирательном цикле?
При сохранении нынешних порядков в партии ей рассчитывать не на что. Стариковские глаза большинства лидеров уже не способны узреть ростки нового, а замшелый догматизм не дает правильно понять происходящее. И потому партия не получает от ее руководства ни верного описания политической ситуации в стране и расклада политических сил, ни правильного понимания хода событий и перспективы своей деятельности, ни точного расчета сил, средств и ресурсов как своих собственных, так и своих союзников и противников. Вместо этого - одна репетиловщина: «Шумим, братец, шумим!»
Что узнал добросовестный член партии от своих лидеров о том, как, куда и почему изменилась политическая ситуация в стране? Какие новые субъекты политического действия появились и каковы их возможности? Какие новые задачи объективно встали перед партией, и есть ли у нее силы решить их? Что и в какой последовательности нужно делать членам партии? Ответы бесполезно искать в речитативах лидеров КПРФ, потому что такие вопросы не проникают в их задрапеченное сознание или не задерживаются там.
Смысл и значение создания Социал-демократической партии России и «Единой России» лидерам КПРФ непонятен. Они ограничились усмешками и пророчествами. «У них нет программы», «Ничего у них не выйдет», «Там собрались предатели», «Это все та же банда Ельцина»... Да еще подспудными упованиями на то, что «наросты» на здоровом теле России рассосутся сами собой без всякой активной идейной борьбы за влияние в массах.
А ведь задуматься есть над чем.
Впервые в следующем избирательном цикле главным противником КПРФ станут не оголтелые младореформаторы-рыночники, а прагматики-центристы из «Единой России» и социал-демократы.
Это было ожидаемо. Специалисты еще перед думскими выборами 1999 г. отмечали снижение доверия избирателей к партии и активизацию тех слоев населения, которые готовы примкнуть к организациям левого спектра, но при условии, что там не будет господствовать КПРФ и ее бессменный лидер. Они и не стремились входить в НПСР, где монопольно правят зюгановцы.
Инициативная группа, куда входили и коммунисты, предприняла усилия адаптировать эти новые тенденции. Они стремились создать дружественную и близкую КПРФ по программным установкам организацию. Но это не спасло их от навешивания ярлыков и простого хамства ряда партийных функционеров. Результат известен: движение «Россия» все-таки создано, вошло в НПСР, ее лидера - Геннадия Селезнева, смачно заплеванного товарищами по партии - пока оставили в покое. Но из него ушли активисты, и движение «Россия» не стало центром притяжения новых социальных слоев «левой» и «центристской» политической ориентации.
А в стране больше нет таких социальных слоев, за счет привлечения которых на свою сторону КПРФ могла бы обеспечить рост своего влияния в обществе. Но что не растет, то сгниет. И этот обширный слой общества становится базой Социал-демократической партии России. Там есть лица, которые не вызывают энтузиазма и доверия масс, но там есть и свежие фигуры. Партия осваивает социал-демократическую идеологию, отрабатывает технику ее продвижения в разные слои населения, стремясь переработать и использовать опыт партий Социнтерна.
Раньше КПРФ вела избирательную кампанию, используя ностальгию вместо выработки своей идеологии и ее пропаганды. И в будущих баталиях партия намерена использовать этот ресурс. Так, Мельников на сентябрьском пленуме сказал, что «85 процентов россиян сожалеют о распаде Советского Союза. Социализм вывел из нищенского состояния миллионы людей труда, дал им образование, современные профессии, воплотил в их жизни принципы социального равенства и справедливости, создал вторую в мире по своей мощи экономику».
Но из этого он сделал такой вывод: «Вытравить это из исторической памяти народа никому не удастся и в этом - залог возрождения популярности социалистических идей».
Если это суждение верно, то это признание того, что либо нынешняя российская действительность не рождает у людей социалистических идей, либо что нынешние лидеры КПРФ не имеют представления о том, как такие идеи возникают сегодня в российском обществе. И тогда верно, что единственный источник социалистических идей - «историческая память народа». Тогда понятна геронтофилия и геронтократия в КПРФ. Ведь только старцы хранят в памяти свет истины социалистической, а молодым придется лишь зубрить эти истины, твердить жития коммунистических апостолов и хранить их откровения до того момента, когда в некоем будущем власть имущие сподобятся, как когда-то было с христианством, сделать социализм государственной религией.
Но теперь партию ждет борьба идейная. А к ней ни партия, ни ее лидеры не готовы, и потому поражение неминуемо. Такова цена, которую платит компартия за амбиции лидеров, их боязнь критики и конкуренции и безмерную любовь бессмысленно красивому фразерству.
В связи с этим показателен такой пример. Доктора медицины Игоря Гундарова трижды исключали из КПРФ «за действия, не совместимые с пребыванием в партии». Настырный Гундаров долго добивался и, наконец, получил разъяснения в Центральной контрольной комиссии: оказалось, он критиковал Зюганова, а это не совместимо с членством в партии, и ему вновь отказали в восстановлении.
Да и нет в КПРФ ничего коммунистического, кроме названия. От прошлого партийцы унаследовали привычку не думать о содержании коммунистической теории. И любую ахинею они воспринимают как нечто «коммунистическое», лишь бы ее нес высокопоставленный член компартии.
На деле идеология партии чужда коммунизму в марксистском смысле. Ее лидеры не в состоянии понять, что идеология - объективный процесс, который «совершает так называемый мыслитель, хотя и с сознанием, но с сознанием ложным», что он имеет свою структуру, особенности своего развития и не может быть сведен к пропаганде, а тем более ею замещен. В идеологическом процессе участвует не только сознание отдельных людей или социальной группы, класса, но и их воля, способности, настроения, чувства, эмоции, опыт, уверенность в своих силах и многое другое, что заставляет людей действовать, причем определенным образом, а не оставаться пассивным созерцателем.
Без воли к победе, без чувства солидарности, без способности масс и их желания и умения проявлять упорство, настойчивость изобретательность, инициативу в практическом достижении общей цели (а они сформулированы в решениях партии), без всего этого рассчитывать на успех невозможно.
Но эти структурные элементы идеологического процесса лидеры КПРФ не видят, и потому партия не может их использовать в своей борьбе. Остается уповать на мощь иерихонских голосовых связок лидера, от звуков которых рухнет ненавистный «антинародный режим».
В XIX веке противники марксизма воображали, что коммунизм есть некая доктрина, которая исходит из определенного теоретического принципа как из своего ядра. Еще Энгельс пытался образумить их, разъясняя, что «коммунизм не доктрина, а движение», что он «исходит не из принципов, а из фактов». По его мнению, коммунисты имеют своей предпосылкой не ту или другую философию, а весь ход предшествующей истории и, в особенности, его современные фактические результаты в цивилизованных странах.
Нынешние лидеры коммунистов не опровергли эти положения Энгельса. Просто отбросили их как ненужный хлам, перерабатывая речения Зюганова в «учение» или доктрину «современного коммунизма», основу выработки партийной тактики. А сумбурное словоблудие лидера партии никак не тянет на «учение», но в случае успеха можно стать лауреатом Шнобелевской премии.
Была надежда, что собственный опыт партии заставит ее двигаться от народничества к социал-демократии. Но этому не суждено было сбыться. Десять лет существования КПРФ - это ее эволюция от идеологии народничества к идеологии мелкобуржуазных филантропов. Интеллектуальная импотенция, организационно-деятельностная немощь руководящих членов парторганов и невероятная терпимость к этому рядовых коммунистов сделали деградацию партии необратимой.
Энгельс в конце XIX века писал Г.Плеханову об одном из российских народников: «Совершенно невозможно полемизировать с тем поколением русских, к которому он принадлежит и которое все еще верит в стихийно коммунистическую миссию, якобы отличающую Россию, истинную Святую Русь, от других неверных народов». В конце ХХ века это верование стало краеугольным булыжником «учения Зюганова» наряду с новомодным «азеопством» и другими элементами язычества в науке.
Марксисты XIX века доказали теоретически, что коммунизм - следствие крупной промышленности и ее спутников: возникновения мирового рынка и обусловленной этим безудержной конкуренции, формирования пролетариата и концентрации капитала и т.д.
Сегодня эпигоны марксизма выступают против «глобализации», ужасаются скорого вступления России во Всемирную торговую организацию, прорицают беды от проникновения в страну иностранного капитала, который-де поработит «национально ориентированный» отечественный капитал.
Верно, что современный капитал выработал в конкурентной борьбе новые формы своего существования, теснит, подавляет и поглощает менее эффективные формы капитала и на мировом, и на национальных рынках. Бесспорно, это вселяет ужас в тех, кто так или иначе, прямо или опосредовано связан с отживающими формами капитала. Для них - это действительно «конец света». Они защищаются и финансируют акции «антиглобалистов». Их можно понять. Но нельзя понять другого: почему КПРФ защищает отмирающие и потому реакционные формы капитала?
Схожие вопросы были предметом дискуссий в XIX веке. Тогда спорили о свободе торговли и о влиянии снятия ограничений на внутренние рынки, на уровень жизни трудящихся, их заработную плату и т.д. Многое из тогдашних дискуссий стихийно повторяется сегодня. Но современные лидеры КПРФ не читатели, а писатели, и потому у них неизбывен «комплекс Ломоносова» - до всего дойти своим сермяжным умом, все постичь на свой лад и везде оставить след своих мокроступов.
Или теоретики КПРФ поправили Энгельса и доказали, что коммунизм есть следствие только исторически обреченных на исчезновение форм промышленности и рынка, а вытесняющий их современный капитал не может породить коммунизм? Если это так, то надо кончить все разговоры о коммунизме. А если доказательств нет, то надо хоть как-то объяснить, почему в конкурентной борьбе разных форм и уровней развития капитала наиболее реакционные фракции международного и отечественного капитала беззастенчиво используют КПРФ как один из инструментов этой борьбы.
Такие же разъяснения нужны и относительно «борьбы» КПРФ против вступления России во Всемирную торговую организацию. Не секрет, что подконтрольный криминалу и коррумпированному чиновничеству российский капитал способен лишь грабить свой народ. Он не делает никаких долгосрочных инвестиций, особенно в науку или во что-то связанное с применением современных достижений науки в материальное производство и, главное, ни гроша не дает на образование и развитие работников. Такой капитал не выдержит свободной конкуренции и просто рухнет. И на защиту этого варварского, «азиопского» капитала грудью встает Зюганов и вся его рать. В равной мере сказанное относится и к российским «естественным монополиям», которые «наполняют» федеральный бюджет остатками того, что их коррумпированное руководство не смогло выкачать за рубеж. Обнаглевшие враги России даже стали требовать «прозрачности», «транспарентности» бизнеса отечественных паханов. На их-то защиту от таких посягательств инородцев охотно встает вождь и учитель КПРФ.
Бескорыстно, надо думать. Просто заляпанные кровью россиян и пропахшие наркотиками, водкой и казнокрадством рубли в мошне «национально ориентированного» капитала краше заокеанского доллара. Плюс халявные фуршеты. Их часто проводят финансовые и промышленные тузы-патриоты, и ни одного Зюганов не пропустил, что говорит и высоком качестве икорки и балычка, вкладываемых в уста патентованного оппозиционера, и о благородных целях деятельности Гусинского, Авена, Вяхерева, Алекперова, Березовского и других устроителей пиршеств. Это «круто»: в кругу таких персон со сталинской прямотой провозгласить тост за победу голодающих из-за задержки заработной платы и пенсий, а потом станцевать в пользу безработных. Впрочем, где же еще быть «теневому президенту», который создал «теневое правительство», как не среди воротил теневого бизнеса.
При такой занятости предводителю коммунистов явно не до теории. И потому с необычайной легкостью на свалку истории им отправлены теоретические представления марксизма о государстве, о нациях и национальных отношениях и многое другое. А на опустошенное место вбрасываются точеные молью побасенки про «державность», «общинность», «соборность» и пр.
В кабинете вождя рождаются грандиозные планы репатриации капиталов, выведенных из страны устроителями фуршетов. Пишутся программы привлечения иностранных инвестиций, но не так, как принято в мире, а по-особому: так, чтобы иностранцы деньги дали, а сами свой нос в нашу экономику не совали и не мешали «национально ориентированным» дельцам заниматься своим промыслом.
А исторические экскурсы Зюганова просто потрясают. Чего стоит повтор имен, чьи славные дела он, якобы, продолжает сегодня. В этом списке и Святослав, и Дмитрий Донской, и Емельян Пугачев, и доставивший его в клетке в Москву Александр Суворов... Конечно, это - не Фоменко, но тоже талант, однако: мало кто из образованных людей способен валить кулем разные эпохи.
Таков результат режима чрезвычайного интеллектуального поста, установленного в партии ее лидерами для своих членов и окормления их духовной пищей, состряпанной по рецептам социальных знахарей древности.
«Профессор-доктринер, но невежда, особенно в политической экономии, в высшей степени поверхностный талант, злоупотребляет своим краснобайством, чтобы выдвинуться на первое место и рисоваться тем, что является представителем социализма, которого он сам не понимает. Иначе он не посмел бы выдвинуть на первый план государственный социализм, который представляет собой одну из детских болезней пролетарского социализма».
Это из письма Энгельса 6 марта 1894 г. Конечно, это не о Зюганове, о появлении которого он и не мог подозревать. Это - о Жоресе, одном из видных деятелей II Интернационала. Тогда вряд ли кто мог предположить, что в мир явится пролетарская партия (почти целиком состоящая из разночинной и маргинальной интеллигенции), которую возглавит человек с такими талантами. Но все течет, все изменяется, и теперь можно сказать: «Есть такая партия!»
И все это происходит на фоне переформатирования политического поля, грядущего и неизбежного преобразования его «левого фланга» в целом и коммунистического движения, в особенности.
Сегодня коммунистическое движение представляет собой по преимуществу мешанину всех сект и сектантских причуд нашей богатой сектами страны. А так как каждая отдельная секта считает свою особую причуду единственной панацеей, то отсюда - вечная склока.
И это - счастье для лидеров КПРФ, поскольку склока позволяет демонстрировать свою приверженность «принципам» и одновременно ничего не делать ни в теоретической, ни в практической области. Они могут бесконечно призывать: «Коммунисты всех верований, объединяйтесь!» Они зовут всех коммунистических отшельников в зюгановский монастырь, чтобы совместно жить по его уставу и бороться против «антинародного режима».
Иван Мельников на сентябрьском пленуме заявил: «Поскольку депутаты от народно-патриотических сил в Федеральном Собрании активно противостоят либеральным инициативам власти, давление на нас растет».
Как они противостоят, мы уже видели: благо, что бодливым депутатам Бог рогов не дал. А вот слова о растущем давлении пробудили воспоминания: «Вихри враждебные веют над нами. Темные силы нас злобно гнетут».
Закрыл глаза и вижу: товарищи томятся в застенках «антинародного режима» за свои убеждения, за защиту сирых и убогих от произвола... Арестованные тиражи партийных газет и преследуемые за разоблачительные памфлеты журналисты-правдисты... Скольких юношей и девушек схватили сатрапы режима при расклеивании листовок с речами Зюганова... Сорванные выступления лидера партии в программах радио «Резонанс», «Народного радио», «Свободной России»... Унижаемые депутаты-коммунисты решением их жилищных проблем... И этим бедолагам, изможденным борьбой, Управление делами президента не дает иномарки с мигалкой для перемещения их тел из Митинского острога в Охотный ряд и обратно, понуждая их, как последних лохов, ездить на «Волгах»...
Но прочитал дальше, и от сердца отлегло: Мельников не об этих ужасах говорил, а о том, что «устами ряда парламентских функционеров озвучивается идея пересмотра пакетного соглашения о распределении руководящих думских постов». Поскольку партия хорошо овладела методами парламентской работы, то ей не страшна идейная борьба на Охотном ряду за сохранение существующего распределения руководящих думских постов, а попытки отобрать их у коммунистов, как сказал Мельников, «только усилят то доверие и уважение, которое испытывает к нам народ».
Видно, коммунисты так довольны тем, как их уважают, что не алчут большей любви народа завтра ценой утраты руководящих постов сегодня. Но они будут «бескомпромиссно отстаивать» свои позиции. В это верится, как и в то, что они не держатся за эти кресла, ибо просто вросли в них.
Невероятно, но факт: в докладе коммуниста № 3 на пленуме об идейной борьбе фракции в парламенте говорится только в связи с дележом портфелей.
К сожалению, нет оснований рассчитывать на какие-то жизненные новации коммунистов на предстоящем съезде. Партия к своему съезду не готова. Об этом неоспоримо свидетельствует отсутствие даже подобия предсъездовской дискуссии в партийной прессе. А молчать о растущем вале поражений - это циничное пренебрежение судьбой партии.
Но таков собственный выбор партии, которая тонет во фразерстве и мелочном хвастовстве своих лидеров.
В декабре Зюганов участвовал в программе «Свобода слова», и ведущий заметил, что молодежь хорошо реагирует на выступление лидера КПРФ. Обрадованный Зюганов тут же заявил, что в последнее время в партию приняли более 10-ти тысяч студентов.
Конечно, красиво не соврать - историю не рассказать. Но так-то сочинять зачем? Любой знающий положение дел в партии понимает: эти «10 тысяч студентов» - далекие потомки тех самых «десяти тысяч курьеров», о которых заливал перепуганному городничему заезжий «ревизор». Может фанатам Зюганова любо, когда их кумир жонглирует «мертвыми душами». Это их дело. Но в стране живут не только фанаты, но и нормальные люди, которым решают для себя: можно ли доверить судьбу страны и свою собственную бронзовеющему на глазах командору коммунистов. Поскольку оппоненты КПРФ неплохо осведомлены о реальном положении дел, то непонятно даже, для кого Зюганов такие пули отливает.
Складывается впечатление, что лидеры партии не всегда способны адекватно выразить то, что они думают.
Например, Мельников хотел своим товарищам по пленуму поведать, что в президентство Путина стало труднее вести партийную работу и массы стали менее отзывчивы на лозунги КПРФ. И заявил: «Сегодня можно совершенно определенно сказать, что Путин - гораздо больший политический циник, чем Ельцин, и под прикрытием патриотической риторики упорно проводит гибельную для страны либеральную политику». И выходит, что Ельцин вчера для коммунистов лучше Путина сегодня.
А на самом съезде все пройдет «штатно». Доклад, где неприятные поражения обретут благовидные черты славных «викторий», нынешний режим будет вновь охарактеризован как «антинародный», и т.д. (подробности - в материалах прошлых съездов). Потом попреют и со всей решимость обличат американский империализм, российскую коррумпированную власть, продажные профсоюзы, раскольников комдвижения и прочих «перевертышей». И, наконец, выберут руководящие органы партии, примут резолюции и постановления, сфотографируются на память и завершат все банкетом.
Через год-полтора развал партии и недееспособность ее руководства нельзя будет скрыть. Начнутся внутрипартийные дрязги. Но партия вступит в избирательный цикл и назад пути уже не будет. Тогда и восторжествует мудрость: «Клячу на переправе не меняют». А после выборов депутатов Госдумы в 2003 году, столь же удачных, как и в 1993 г., партия предложит обществу Геннадия Зюганова как кандидата на пост президента, заведомо зная, что он с блеском провалит президентскую гонку. И лишь после этого вспомнят, что с загнанным конем поступают иначе, чем на переправе, и начнут процесс превращения его в козла отпущения.
Переживет ли партия грядущий общественно-политический срам и оправится ли она от него, - покажет время.
В партии наметились два течения: одно умеренное и представляет партийцев, удовлетворенных своим статусом; другое - представляет крыло более радикальных партийцев, намеренных повысить свой статус. Правда, не путем свержения «антинародного режима», а путем смещения отдельных элементов в партийных вершках. Отсутствие общепартийной открытой дискуссии показывает, что оба крыла партии намерены свои проблемы решать не публично, втягивая в обсуждение судьбы своей партии всех ее членов, а методом аппаратно-партийных интриг. И потому будущее КПРФ не дает оснований для оптимизма.
Оптимизм порождает другое: уход с политической арены партий старого типа вовсе не означает, что в поднебесной исчезнут идеи, которые исповедовали и пропагандировали члены этих партий.
Напротив, это благоприятно скажется на развитии всей суммы идей. Но это будут уже не вымученные реминисценции известных мудраков уходящей эпохи или конструкты, сляпанные из разлагающихся идеологем. Строго говоря, вся сумма идей в том виде, в каком сегодня лидеры партий власти и около нее, а также почти оппозиционных партий окормляют свою паству, не имеет никакой будущности. Истек срок годности духовных консервов в идеологических закромах отечественной элиты. И как не пытаются скормить их обществу под соусом ретро, модерна или авангарда, ничего не получается. Либерализм, демократизм, консерватизм, марксизм и прочие «измы», - ничто всерьез и надолго не затрагивает умонастроения людей, особенно молодежи.
Конечно, это - не конец идеологии, хотя и конец идеологии в том виде, как ее исповедает нынешняя плеяда яйцеголовых.
Для людей, промышляющих идеологией, это - действительно конец, ибо у них мало понимания реальной действительности, еще меньше желания чему-то учиться, а познавательные способности сохранились лишь как рудимент. Они искренне не разумеют, как сегодняшняя действительность принуждает разные социальные группы вырабатывать миросозерцание, адекватное условиям их жизни и позволяющее людям верно ориентироваться в изменяющемся мире, развивать необходимые социально-психологические способности для адаптации в нем. По содержанию и формам проявления массовая идеология существенно отличается от «истин», внесенных в скрижали ВПШ, а потом в нежные мозги нынешних общественных деятелей. Зубрежка как метод усвоения этих «истин» пагубно отразилась на некоторых из них: там, где должны быть извилины, остались лишь зазубрины.
В середине ХХ века деревенеющие «измы» утратили гносеологическую функцию и перестали способствовать объяснению и пониманию происходящих общественных процессов. Они стали противоречить чувственному восприятию человеком этих процессов, лишая его жизненных ориентиров. Оторванные от чувственного восприятия, эти «измы» становились окостеневшими доктринами, чуждыми человеку, а используемые дефиниции превратились в термины «птичьего языка», жаргон чиновников, употребляемого ими на публике по большой нужде или в связи с соисканием ученых степеней.
Вместе с утратой гносеологической функции окостеневшие доктрины, не затрагивавшие более жизненные интересы масс, перестали быть важным элементом управления общественными процессами. Попытки партийных авгуров 80-х годов «очистить» дефиниции марксизма от «искривлений» эпохи сталинизма, волюнтаризма, застоя и создать «новое мышление» для всего человечества окончились полным крахом.
Модернизация доктринерской баланды фразами из Хаека, Хайдеггера и прочих авторитетов привело к созданию суррогату из обрывков их мыслей и кондовой отсебятины, мало схожему с духовной пищей и не вызывающему в обществе ничего, кроме приступов тошноты. Потому и партии возникали не как идейно-политическое объединение людей, а как тусовки вокруг полюбившихся пророков, грезивших о рыночном, полурыночном или вообще нерыночном будущем России.
Памятна и суета творения «общенациональной идеологии». Лихорадка охватила все светлые головы. Их владельцы влезли в общечеловеческие фраки и подпоясались кушаком, дефилировали в бикини и русских лаптях на дороге, ведущей то ли к храму, то ли в кабак, периодически оглашая толпу криком «Эврика». Они не вопрошали «С чего начать?» или «Что делать?» Последние переводы умных заморских книг снабдили их светом истины, и они готовы повести уверовавших в них до конца тоннеля.
И вздор, который в обилии несли политики всех мастей и приближенные к ним особы, так и не смог заполнить пропасть между ними и народом. Крах 17 августа отрезвил многих. С уходом Бориса Ельцина завершился мучительный этап судорожного движения страны в неведомое будущее.
С избранием Владимира Путина президентом России начинается этап относительно осмысленного управления общественными процессами. И партии, жаждущие остаться не только в памяти народной, но и в политической системе страны как элемент ее структуры, обречены на расставание со своими омертвелыми доктринами. А это очень болезненный процесс. Даже привычные к линьке змеи и то сходят с ума, расставаясь со старой кожей.
Психиатры знают такой тест. На бумаге карандашом произвольно ставят множество точек, просят пациента всмотреться и сказать, что они видят. Иногда они видят животных, цветы, человеческие лица, т.е. «зрят» то, чего не было и не могло быть на листе бумаги.
И политикам не чужда такая способность, но они пакуют ее в данные науки. Так, И.Мельников говорил, что КПРФ с оптимизмом смотрит в будущее, ибо Россия остается страной, где идеалы социальной справедливости всегда пользовались народной поддержкой. Он сослался на социологические исследования, по которым до 60% избирателей проголосуют за тех, кто сможет отстоять эти идеалы и выступает против «несправедливой власти».
Но он почему-то считает, что «идеалы социальной справедливости», присущие разным слоям населения, совпадают со специфическими грезами лидеров КПРФ. Но самые точные социологические опросы -- выборы. И они стабильно демонстрируют: стремление к «идеалам социальной справедливости» вовсе необязательно делает зюгановцами даже протестный электорат.
Это закономерно. Представления людей об «идеалах социальной справедливости» качественно отличны от зюгановских по источнику происхождения. Для Зюганова источник этих представлений - «историческая память» людей, воспоминания о «золотом веке» социализма в СССР, некая комбинация продуктов умственной деятельности человека. Идеализация славного, героического, но прошлого. Для нормальных людей источником представлений о «социальной справедливости» является их собственная жизнедеятельность в настоящем.
Один мудрый немец заметил как-то, что сознание человека не может быть ничем иным, как осознанием его деятельности. Пока это никем не опровергнуто.
Еще десятилетие назад представления вождей компартии и основной массы населения об «идеалах социальной справедливости» были близки. Теперь этого нет. Книжные представления Зюганова очень далеки от вырабатываемых народом не столько теоретически, сколько на опыте политической жизни представлений о взаимоотношении всех классов современного общества, в том числе и представления об «идеалах социальной справедливости» сегодня. И для того, чтобы эти представления совпали, нужны не нотации, а объединяющая людей предметная деятельность, т.е. нужна такая организация партийной работы, которая совпадала бы с повседневной жизнедеятельностью людей.
Но КПРФ с нынешним составом руководства просто не может этого сделать. А такая возможность была. IV съезд КПРФ поручил организовать исполнение резолюции «О защите прав человека в России» Центральному Комитету, но это поручение съезда было им провалено, как, впрочем, и резолюция «О Всероссийской политической стачке». И это при наличии в своем активе бывшего депутата Олега Миронова, уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и его аппарата. Через два года Президиум ЦК КПРФ кулуарно принял к сведению справку Новосибирского обкома партии о выполнении им решений IV съезда КПРФ. Сам же Центральный Комитет не посчитал нужным доложить об исполнении им прямого поручения съезда.
Справедливости ради надо отметить, что кабинетное конструирование идеалов и попытки навязать их своим согражданам характерно как для лидеров КПРФ, так и их противников: либералов, реформаторов и «право-лево-центристов» из «Единой России». Выпавшие из распавшейся на лоскуты шинели КПСС, их пропагандисты унаследовали ту же методологию творения «идеалов». Различия лишь в используемых ингредиентах (фактах, событиях, именах и т.п.) и в букете доктринерского соуса, который добавляется в готовый для пропаганды продукт по вкусу вождя и его спонсора. Так рождается образ светлого «рыночной», «планово-рыночной», «цивилизованной», «либеральной» модели развития России. Прочие отличия приготовляемых пропагандистских блюд - не существенны.
Сырье для конструирования образа будущего - идеи мыслителей разных исторических эпох. Над ними камлают помощники «вождя». Они безжалостно вырывают идеи из исторического контекста, превращая их в цитаты. Некоторые из них объявляют «непреходящими ценностями», «принципами». Затем полуфабрикат подгоняется под аршин вождя. Ему остается лишь вызубрить заготовки и нести «свет истины» в темные массы, вербуя из нее новых адептов.
И зорко следить за конкурентами, чтобы не слямзили чего-нибудь из доктрины. Однажды бывший чекист, идя на выборы, забрел на посконную электоральную делянку и наткнулся на державные бирюльки. Они ему приглянулись, и он кинул их в свою избирательную кошелку. Так по сию пору идолопоклонники галдят: как посмел «преемник» своими либерально-рыночными лапами хватать нетленные мощи народно-патриотических идолов.
Трогательное единство нынешних зюгановцев и их супостатов на базе субъективно-идеалистической методологии выработки «идеалов» и методов протаскивания их в сознание масс дает одинаковый результат: все партии «старого типа» - страшно далеки от народа. И любая эрзац-иделогия, которую навязывают партийные вожди, воспринимается нормальными людьми как чуждое мудрствование политиканов, никак не связанных с повседневной жизнедеятельностью российских граждан, их заботами и проблемами
И каждый человек подспудно понимает, что его повседневная жизнь, а не мемуары мыслителей прошлого и не прекрасные переводы заморских книг, является действительной базой моделирования его собственного будущего как необходимого и жестко детерминированного продукта его жизнедеятельности.
И не потому снижается интерес людей к политике, что теоретикам и вождям никак не удается создать привлекательный образ «социализма», «либерализма», «центризма» и т.п. А потому, что эти «образы» не порождаются жизнедеятельностью людей. И никакая «привлекательность» не может соперничать с необходимостью.
Когда-то Маркс говорил о французских «марксистах» конца 70-х годов XIX века: «Я знаю только одно, что я не марксист». Нечто подобное он мог бы сказать и о нынешних лидерах коммунистов. Впрочем, классики либерализма, монетаризма так же оценили бы и своих нынешних российских эпигонов.
Время «старых» партий уходит безвозвратно, а вместе с ними исчезнут и легковесные «измы».
Москва, декабрь 2001 г.
|
|
