Признаюсь, когда Михаил Ходорковский был просто либеральным олигархом, он нравился мне больше.
Чего можно ждать от честного либерала? Терпимости к чужим взглядам. Он может (даже должен) отрицательно относиться к левым, но будучи сторонником плюрализма, обязан признавать, что левые идеи так же необходимы для демократического общества, как и его собственные.
Речь идет не о различиях во взглядах. Различия есть даже внутри одной партии, даже при тоталитаризме. Речь идет о готовности терпеть существование сил, выражающих мировоззрение, принципы и интересы фундаментально противоречащие вашим собственным. Если Ходорковский чем-то выделялся на фоне нашей олигархии, то именно декларативно подчеркиваемой политической и мировоззренческой терпимостью.
Но 1 августа 2005 года из тюрьмы «Матросская тишина» бывший олигарх торжественно сообщил миру о своем «левом повороте»… И тут же перестал выделяться на общем фоне.
Тезисы Ходорковского просты и не слишком оригинальны. Российское общество не смирилось с итогами приватизации, воспринимая её как разграбление страны. Люди хотят, несмотря ни на что, сохранить бесплатное образование, здравоохранение и другие социальные гарантии, которые систематически подрываются действующей властью. В условиях подобного отчуждения между элитами и народом ни эффективная экономика, ни успешное государство невозможны. Всё это уже сотни раз повторено оппозиционной прессой.
Интерес представляет не описание симптомов болезни (как видим, вполне традиционное), а рецепт лечения. Вспоминая середину 1990-х годов, Ходорковский признает, что режим Бориса Ельцина был крайне непопулярен. Однако он твердо убежден, что Ельцин всё равно должен был остаться у власти. Только его надо было дополнить в качестве премьер-министра лидером коммунистов Геннадием Зюгановым. Причем, по утверждению Ходорковского, он именно такую точку зрения отстаивал на совещаниях с кремлевскими сановниками.
Прочитав это, я остолбенел. Вот, оказывается, чего нам удалось избежать! Мало нам было самоуправства ельцинской «семьи», стране хотели повесить на шею ещё и Зюганова в совершенно несвойственной ему роли! Коррумпированных кремлевских чиновников пытались уравновесить неквалифицированным и безответственным кабинетом министров, и искренне думали, будто таким способом можно достичь стабильности!
В начале 1990-х годов партийные и государственные начальники, имевшие в руках реальную власть и контроль над экономикой, подались в неолибералы. А оказавшиеся не удел функционеры от идеологии взялись восстанавливать компартию, тщательно придушив все попытки идейных коммунистов возродить движение снизу.
Теперь выясняется, что Ходорковский ещё 10 лет назад пытался возродить единство советской номенклатуры на новом, капиталистическом базисе. Попытка не удалась, но автор письма не падает духом. Он уверен, что всё впереди. Будущее России, по его твердому убеждению, принадлежит православным патриотам из партии Зюганова и демагогам-антисемитам из партии «Родина». Кто-нибудь из этих достойных людей обязательно станет президентом, пользуясь выражением автора, «мытьем или катаньем. На выборах или без (после) таковых».
У левых подобный прогноз может вызвать только возмущение. Но зачем это нужно Ходорковскому?
Автор отвечает вполне убедительно: левые должны придти к власти, чтобы легитимировать итоги приватизации, заставить народ примириться со сложившейся системой. Правым эту задачу решить не удалось, пусть ей теперь занимаются левые: «результатом легитимации будет закрепление класса эффективных собственников, которые в народном сознании будут уже не кровопийцами, а законными владельцами законных предметов. Так что левый поворот нужен крупным собственникам никак не меньше, чем большинству народа, до сих пор неизбывно считающему приватизацию 1990-х гг. несправедливой и потому незаконной. Легитимация приватизации станет оправданием собственности и отношений собственности — может быть, впервые по-настоящему в истории России».
Пока Ходорковский был либералом, он, по крайней мере, признавал за левыми право оставаться самими собой, быть противниками частной собственности, бороться против «эффективных собственников» (т.е. тех, кто более успешно эксплуатирует рабочих). Теперь левым отказано даже в праве на собственные принципы, им предложено просто выступить добровольными (но, возможно, небескорыстными) помощниками новоявленной буржуазии.
Разумеется, тут Ходорковский не исключение. Скорее, его взгляд на вещи выдает авторитарную (и даже тоталитарную) тенденцию, присущую современному либерализму вообще и российской его разновидности в особенности. Идея плюрализма отброшена, на смену ей приходит принцип единомыслия, pensée unique, как говорят французы. Все политические партии и группировки и тенденции имеют лишь одну задачу – обслуживать интересы класса крупных собственников, единственное политическое и идеологическое соревнование – из-за того, кто лучше обслуживает эти интересы. Остальные идеи и силы вытесняются за пределы серьезной политики.
События последних лет показали, что такая система в долгосрочной перспективе не работает. Ходорковский ссылается на опыт Восточной Европы, где левые правительства активно проводили правую политику (социальная безответственность левых кабинетов в Польше и Венгрии оставила правых далеко позади). На самом деле то же самое происходило и в Западной Европе или в Бразилии, где тоже у власти оказались неолиберальные левые.
Однако ошибается Ходорковский в главном: нигде не смогли эти политики легитимировать итоги приватизации, примирить своих сторонников – большинство населения – с режимом свободного рынка и диктатом капитала. Они лишь растеряли политический и моральный авторитет (накопленный несколькими поколениями их предшественников, действительно боровшихся против капитала). Партии начали утрачивать влияние, раскалываться, в обществе распространилось глубокое отвращение к любым политикам, независимо от наклеиваемых ими ярлыков, отчуждение между гражданами и государственной системой.
В романе братьев Стругацких «Гадкие лебеди» рассказывается про художника Квадригу. Господин Президент потратил большие средства, чтобы привлечь на свою сторону художника. А получил тупого ремесленника. Как только живописец продался, талант ему изменил. С левыми то же самое.
Можно купить несколько политиков, и даже целые партии. Только итог будет плачевный, и деньги будут зря потрачены. Жаль, если Ходорковский этого так и не осознал. Ведь даже последовательно правая газета «Ведомости» не удержалась, и в передовой статье подправила своего автора: нельзя все средства производства доверять частной собственности, все распределение доверять рынку. А если уж доверять что-то государству, то где-то надо найти «чиновников, которым нужны не “Мерседесы”, а правда и справедливость для народа. В какой “Родине” или компартии этих чиновников брать? Кто будет заботиться о тех, кого обделили либералы? Откуда, в конце концов, возьмется это богатство? Чего левая идея стоит без тех, кто мог бы стать ее бескорыстными проводниками? Ведь тут нужны настоящие рыцари».
А рыцари, увы, не служат частной собственности. У них собственный кодекс чести.
|
|
