Среди русских князей, российских царей, советских генсеков и российских президентов нет личностей. достойных настоящего человеческого восхищения, за исключением двоих.
Про Владимира Ленина написано много, про Дмитрия Донского во все времена писали редко и мало. Это понятно: сравнение с Дмитрием Ивановичем любого владыку выставит в неприглядном свете.
Дмитрий остался без отца в возрасте 9 лет, воспитывал его митрополит Киевский и всея Руси Алексий.
По этой причине христианская религия оказала значительное влияние на личность Дмитрия.
"Ещё юн он был годами, но духовным предавался делам, праздных бесед не вёл, и непристойных (матерных. прим. авт.) слов не любил, и злонравных людей избегал, а с доброжелательными всегда беседовал."
Дмитрий носил на голом теле власяницу - рубаху из грубой шерсти для "усмирения плоти", выражаясь современным языком, для выработки характера.
И характер имел несгибаемый.
Вырос Дмитрий настоящим богатырем, был высоким, крепким, плечистым, в сражениях выходил победителем из схваток с несколькими противниками, нападавшими одновременно, обладал недюжинной силой, выносливостью, боевой дерзостью и превосходно владел оружием, любил палицу, оружие богатырей.
И характер имел, присущий настоящему богатырю:
был Дмитрий добродушен, грозен, но справедлив и не мстителен.
"Бывал он друзьям стеной и опорой, а врагам - мечом и огнем."
В те времена на великокняжеский титул претендовали князья нижегородские, тверские и рязанские, Дмитрий Иванович заставил их навсегда отказаться от таких намерений.
После того, как Дмитрий отменил выборы московского тысяцкого, его сын Иван Вельяминов сбежал в Орду, чтобы уговорить монгольского хана лишить московского князя ярлыка на великое княжение.
Шпионы Дмитрия Ивановича привезли Вельяминова в Москву, князь приказал казнить его, несмотря на то, что род Вельяминовых был одним из богатейших и знатнейших - великий князь называл отца Ивана Васильевича своим дядей (мать Дмитрия Ивановича была урожденная Вельяминова).
Зная о его справедливости, при дворе московского князя считали за честь служить многие выдающиеся люди того времени. На службу к нему приезжали витязи не только из соседних княжеств, но и из дальних: Литвы и даже Орды.
"В приказаниях вельможам своим спокоен и приветлив бывал, никого не оскорблял, но всех одинаково любил, молодых словом наставлял, и всех одаривал, нуждающимся же руку помощи подавал, ...безвинных любил, а виновных прощал."
Дмитрий Иванович, выражаясь современным языком, был незаурядным организатором: он заметил и приблизил к себе малоизвестного безудельного князя Боброка-Волынца, о котором историки до сих пор почти ничего не знают, и сделал его фактически главнокомандующим своими войсками во время Куликовской битвы, доверив свою судьбу и судьбу Московского княжества.
Другим помощником московского князя был князь Владимир Андреевич Храбрый Серпуховской, двоюродный брат, и хотя между двумя князьями возникали конфликты, Дмитрий всегда решал их на пользу общему делу.
А дело было в том, как разгромить татаро-монголов.
Войско московского князя по сути было вооруженной толпой: каждый удельный князь приводил собственное войско, которое состояло из дружины и народного ополчения.
Монгольское войско, выражаясь современным языком, было регулярной армией с единым командованием и железной дисциплиной. Если вы спросите у офицера, может ли вооруженная толпа разгромить регулярную армию, он скажет, что для этого нужен гениальный полководец.
У монголов была не просто регулярная армия, а лучшая армия в мире, которая воевала просто и надежно. Напротив противника выстраивалась тяжелая бронированная кавалерия, а перед ней становились конные лучники, которые двигаясь по кругу, пускали стрелы в противника, а сзади на скаку хватали тюки со стрелами, которые им непрерывно подвозили.
Так продолжалось несколько часов, когда боевые порядки противника нарушались, конные лучники уходили на фланги, и в атаку, стараясь охватить с флангов, устремлялась бронированная кавалерия, вооруженная тяжелыми копьями.
Если противник отражал атаку, кавалерия и конные лучники отходили в исходное положение, и все начиналось заново.
И нужно было для этого монголам только широкое поле.
И в это поле Дмитрий Иванович повел русское войско, сначала за Оку, которая была границей Московского княжества ("Настала в Москве и во всех его пределах печаль великая, и поднялся плач горький."), а потом за Дон.
Дмитрий Иванович поставил русских мужиков в смертельную ловушку, чтобы за спиной у них были Дон и Непрядва, чтобы быть им русскими или мертвыми, и сам (осознавая свою моральную ответственность) простым воином стал в общий строй в первую линию, чего в русской истории не было ни до, ни после.
А ведь мог Дмитрий остаться в княжеской конной дружине, и ускакать в случае чего, чтобы, как сейчас говорят, "спасать Россию".
На все уговоры "в стороне стоять и на нас смотреть", чтобы потом наградить храбрецов и наказать трусов, Дмитрий ответил:
"Если умру - с вами, если спасусь - с вами!"
Его продолжали уговаривать:
"Уйди, господин, с первой линии, встань сзади, сбоку или в другом месте!"
А он отвечал: "Как же я буду кричать: "ударим все, как один", а сам буду скрывать лицо или прятаться сзади. Я хочу быть словом и делом впереди всех."
В битве Дмитрий Донской получил контузию от ударов по голове. Ее последствия проявились уже осенью того же года в виде недомогания. Возможно, что вследствие этого он умер в 38 лет в страшных мучениях.
Дмитрий Иванович был равнодушен к славе и деньгам: "высокий умом, смиренный в помыслах."
"Очи всегда опускал к земле, из которой и взят был, душу же и ум обращал к небу, где и подобает ему пребывать."
Всегда повторял: «Сколько ни проживем, в землю отойдем. Ибо писано, что земля ты есть и снова в землю пойдешь, наги же пришли, наги и отойдем».
После Куликовской битвы он сказал:
"Сей день сотворил господь, возрадуемся и возвеселимся, люди! ...Чести мы себе добыли и славного имени!"
Когда войско Тохтамыша истребило население Москвы, Дмитрий приказал выдать из княжеской казны деньги на погребение каждого москвича.
"Дмитрий же доблестен был и добр нравом, велик в своем величии, решителен в добродеятельных деяниях."
"Прекрасен обликом и чист душою, совершенен умом!"
Дмитрий Донской был верным мужем и примерным отцом. Единственной женой Дмитрия была Евдокия, дочь великого князя Суздальско-Нижегородского Дмитрия Константиновича.
"После брака жили они целомудренно, словно златогрудый голубь и сладкоголосая ласточка".
У Дмитрия и Евдокии было двенадцать детей.
"Тело свое в чистоте сберег до женитьбы, церковь свою сохранил святому духу неоскверненной. ...И после бракосочетания также тело в чистоте соблюдал, к греху непричастным, ...прожил он со своей княгиней Авдотьей двадцать два года в целомудрии.
...Двое таких носят в двух телах единую душу и одна у обоих добродетельная жизнь, на будущую славу взирают, возводя очи к небу."
Перед смертью Дмитрий Иванович сказал: "...никому зла не причинял, ничего силой не отнимал, не досаждал, не укорял, не разорял, не бесчинствовал."
"И на страже земли Русской мужественно стоял, беззлобием отроку уподобляясь, а умом - зрелому мужу. Неприятелю же всегда был страшен он в бранях."
"С чистейшей душой перед богом хотел он предстать; поистине земной явился ангел и небесный человек."
"От востока и до запада прославлено было имя его, от моря и до моря, и от рек до конца вселенной разнеслась слава его. Цари земные, слыша о нем, дивились, и многие страны трепетали."
У русских князей был многовековой обычай: перед смертью принять монашеский постриг, монашеское имя и схиму. От всего этого Дмитрий Иванович отказался, так как считал, что нельзя грехи всей жизни замолить перед смертью.
"Положили его в гроб месяца мая в двадцатый день. ...И плакали ...весь народ от мала и до велика, и не было никого, кто бы не плакал, и было не слышно пения в громком плаче."
До нас дошел плач Евдокии о Дмитрии Ивановиче, вряд ли какая-нибудь женщина способна сейчас так написать о своем муже:
"Как же ты умер, жизнь моя бесценная, меня одинокой вдовой оставив!
Почему я раньше не умерла? Померк свет в очах моих! Куда ушел ты, сокровище жизни моей, почему не промолвишь ко мне, сердце мое, к жене своей?
Цветок прекрасный, что так рано увядаешь?
Сад многоплодный, уже не даруешь плода сердцу моему и радости душе моей!
Почему, господин мой милый, не взглянешь на меня, почему ничего не промолвишь мне, не обернешься ко мне на одре своем?
Неужели забыл меня? Почему не посмотришь на меня и на детей своих, почему им не ответишь?
На кого ты меня оставляешь? Солнце мое - рано заходишь, месяц мой светлый, скоро меркнешь, звезда восточная, почему к западу отходишь?"
Дмитрий Донской "силою одного разума и характера заслужил от современников имя орла высокопарного".
Н. М. Карамзин.
(Цитаты из документов:" "Слово о житии великого князя Дмитрия Ивановича Донского", "Летописная повесть о Куликовской битве", "Сказание о Мамаевом побоище", История Татищева.)
|
|
