Партия создавалась в период тревожный. В период, когда политическая почва так и ходила под ногами: предсказуемая неудача, тупик «болотного протеста» сменилась Евромайданом и поспешным ликованием московских либералов. Вот, у них-то всё получилось! «Ленинопад» не происходил только в пределах Украины – идеологическое землетрясение, смыслотрясение конечно же затронуло всю большую страну, которая для подлинных коммунистов не переставала существовать как целое. Вот именно тогда и возникла необходимость в новой партии, способной в дальнейшем к революционному сплочению всего Советского потенциала в новый Союз.
Левое движение было внешне разгромлено и внутренне подавлено, «подсудность убеждений» в ходе «дела Левого Фронта» становилась как бы очевидной, именно в этот момент, с 2013-го года началось яростное контрнаступление сил реакции, либеральных реформаторов. Оптимизация здравоохранения – превращение его в платную по сути медицину, вступление РФ в ВТО, пришедшее в эфир почти одновременно с «анатомией протеста», но никем не замеченное в августе 2012-го года, готовящийся новый виток приватизации в госкорпорациях – вот лишь немногое из списка путинских «державных» проектов… Дав проиграть левым на Болотной, Путин взял назад с этой же Болотной Кудрина – и предоставил реформаторам карт-бланш уровня 1992-го года…
Очевидно, вместе с частью ушедших воевать на Донбасс «за Русь, за Путина», с людьми, которые были уверены в реализации там сценария «крымнаш» - ушла с повестки дня и левопатриотическая попытка бегства от марксистского анализа действительности. Служба враждебному правящему классу для кого-то стала роковой в ДНР и ЛНР, но у многих хватило ума там не гибнуть, а набравшись боевого опыта вернуться, чтобы вести классовую войну дома. К сожалению, и в едва созданной ОКП отражались все общественные баталии – иногда приводя к фракционерству, однако партия не поддавалась ни одному уклону, а шла, пусть и слишком медленно, вперёд.
Казалось бы, что делать на «зачищенных» просторах оппозиционной политики ещё одной коммунистической партии? Те, что были – измельчали, а повестка их работы была сведена как к «аварийному» пикетированию органов власти (спешно реализующих реформы), так зачастую к ритуальному хождению «по датам», и то с превеликой неохотой власти такие акции разрешать. В это спешно сужающееся пространство – на подмогу и малым партиям и даже порой большим (чем мы не гордимся, просто понимая тогдашнюю необходимость) ринулась ОКП. Именно в силу стремительности её движения, она стала обрастать кадрами, её контрнаступление в области пропаганды (захватившее значительную часть соцсетей, куда в период реакции переселились все посетители интернета: выбора не было, недавний левопатриотический политикум был рекрутирован кремлём и слился с официозным фоном) на правые, реакционные, либеральные силы (а точнее – слабости социально регрессирующего общества) – стало своеобразным Постболотным призывом. И старые, некогда отринутые околокремлёвскими коллаборационистами из КПРФ, кадры не просто делились необходимым орг- и идеологическим опытом с молодёжью в ОКП, но выстраивали свою собственную, пусть пока и малую «горизонталь» уже в региональных организациях.
Да, каждый шаг партии давался в период усиливающейся реакции – тяжело, медленно. Однако такие уже ежегодные акции, как Антиклерикализм в Ленинграде, зазвучали на фоне реституции очень актуально. Здесь ОКП вошла в резонанс с общественными настроениями, поскольку наступающий правящий класс спешил реализовать мечты крайне немногочисленной прослойки реакционного духовенства и «государственников» - и закономерный в данном случае протест, и искренняя ненависть ленинградцев к РПЦ, во многом никем не возглавленные и включающие даже либеральную фракцию значительную, стали ассоциироваться с ОКП, что для нас поныне честь.
За годы своего становления ОКП не стала массовой партией (что в период реакции/приватизации и было бы странным), а остаётся, скорее, важной организационно-пропагандистской конструкцией внутри аморфного социума, которая очень медленно, но верно обрастает «мясом», поскольку власти некуда двигаться, кроме как к заветным своим целям тотального порабощения человека труда. И вчерашний союзник государства завтра станет союзником разрушителей буржуазного государства, нашим союзником. Наступление капитала на труд с такой интенсивностью не велось и при Ельцине, и в лице ОКП сегодня современники имеют твёрдую опору прежде всего, помогающую трезво оценить будущее.
«Я иду медленно, но никогда не останавливаюсь» - гласил рекламный слоган на одном спиртном напитке. (И мы, конечно, помним ленинский принцип одного шага вперёд и двух - назад). Этот принцип вполне характеризует то, как ОКП стала завоёвывать авторитет в массах и реализовывать собственную программу, указанную уже в названии – объединять коммунистические и левые силы, отсеивая реакционные элементы, тот самый «левопатриотический» хлам, который был смыт политическим «отливом» периода 2013-2014. Дальнейшие годы показали, что ОКП верно оценивает и соизмеряет свои силы с целями, которые ставились до неё многими партиями, но реализованы не были.
Период 2015-2017 был не легче и не проще первого периода, из партии выделилась и бежала в направлении КПРФ фракция РРП вместе со ставшей партийной газетой «Рабочая демократия», что никак не навредило пропаганде внутри партии и уж тем паче пропаганде внешней, основной. «Новая альтернатива» прекрасно заменила собой на бумажном уровне «Рабочую демократию», а во многом и превзошла её вскоре.
Уже на Втором съезде ОКП стало видно, что ряд региональных организаций имеют кое-какие идеологические противоречия, однако это никак не сказалось ни на сплочении рядов партии перед внешней буржуазной повесткой реформаторов, ни на дальнейшей оргработе. Вопрос регистрации партии в Минюсте тоже не стал камнем преткновения, что подтверждает идейную преданность членов партии, их иммунитет к коллаборационистскому карьеризму. Общество, ощущающее себя фракционированным и обездоленным с 2012-го, когда многие надежды на смену власти (а не только либеральные) вышли на повестку дня – с удивлением наблюдало, как ОКП, не ставя себе целью повторение судьбы КПРФ, тем не менее с пропагандистской пользой участвует в региональных и муниципальных выборах. Партия, пусть и медленнее, чем нам хотелось бы, росла и крепла.
Молодые творческие силы в партии до сих пор кипят нереализованной инициативой (создания сетевых СМИ, например), что радует, хотя и требует всестороннего обдумывания их будущего в контексте уже имеющихся у нас средств пропаганды и коммуникации.
Недостаточно высоко пока находится в ОКП теоретическая работа, марксистско-ленинский ликбез в рядах новых партийных сил – однако этот недостаток мы знаем, как исправить, и имеем для этого все средства.
На глазах разгромленной после 2012-го «единой» оппозиции ОКП стала авангардной, научно-коммунистической партией, что подчёркивает её широкая представленность там, откуда пока не переселилось после провала реакционного общество – в соцсетях и Рунете. Безусловно, первая пятилетка для партии проходила под лозунгом «революционного накопления». Не встревая глубоко в «акционизм», уже сильно дискредетировавший левое движение, ОКП высоко несла знамя марксизма-ленинизма на фоне весьма недружелюбных государственно-официозных либеральных реалий.
Мы поняли, что даже порой сливаясь с фоном действий аналогичных организаций, и даже с «патриотическими» манёврами в пропаганде правящего класса (период крымнашизации был неизбежно для правящего класса периодом заигрывания с советскими настроениями и даже с настроениями национализации) – мы сможем выгодно вскоре выделять на этом фоне принципиально важные пункты нашей пропаганды, и расставляя верные, коммунистические, пролетарско-интернационалистские акценты – вести далее свою линию.
Крымская организация ОКП сегодня сталкивается с точно таким же «пещерным антикоммунизмом» властей, который был и в «украинском» Крыму – когда памятник Войкову в Керчи увенчали табличкой «цареубийца» (это сделали русские монархисты, кстати, движение "Русская весна", существовавшее задолго до 2014-го). Но это даёт нам лишь подтверждения верности нашего принципа неслияния ни с какими региональными авторитетами и властями (ошибка КПРФ, на которой мы выучились). Как бы используя то, что буржуазия зовёт стабильностью (накопления) в свою пользу – мы ведём накопление и сплочение внутри постсоветского общества тех советских по духу и образу мысли, научно подготовленных здоровых сил, которые при усилении кризиса и при формировании революционной ситуации, смогут не только быть альтернативой региональным путинским князькам, погрязшим в коррупции, но и возглавлять локальные антибуржуазные действия, характер которых определит сама революционная ситуация.
Проявив в очередной раз пенсионной реформой свою планомерную политику вытеснения советских завоеваний из «социалки», власть Путина ступила, сама того не сознавая, на эшафот грядущей революции. И ОКП важно в ситуации ускорения приближения ревситуации не остаться на прежних стадиях развития, а так же как в первую пятилетку, шагать на шаг впереди событий, быть готовой идеологически и организационно возглавлять уже не разрозненный, профсоюзный, студенческий, пенсионный, а солидарный протест и выступление трудящегося большинства против государства-эксплуататора.
За первую пятилетку в ОКП стало ясно, что либералы – на голову разгромленные организационно как оппозиция в 2012-м и потому инкорпорированные кремлёвскими «питерскими», - нам не враги. У нас за это время появился новый враг, а в определённых условиях и союзник, но при умении его распропагандировать в свою сторону, это государственник. И этой теме будет посвящено отдельное моё исследование (во многом основанное на включённом эксперименте - периоде моей работы в "Литературной России"). Заигрывание близких нам партий и движений с левопатриотической призрачной будущностью по теме Курил делает такое исследование важным сейчас.
Сейчас же я приветствую Съезд и наше боевое будущее, к которому ОКП сделала не слишком пока широкие, но важные шаги.
|
|
