Если выразить кратко главную причину буржуазной контрреволюции в нашей стране, то нужно сказать так – контрреволюция стала возможной потому, что советский рабочий класс расслабился. Он утратил свое революционное сознание – то есть, потерял способность бороться за свою власть.
Надо серьезно поставить вопрос о том, что такая опасность действительно есть при социализме.
При социализме действительно есть условия, которые в определенных обстоятельствах содействуют именно некоторому расслаблению рабочего класса.
Содействуют именно утрате им революционного, классового сознания.
Как известно, бытие определяет сознание.
Как обстоит дело с сознанием при социализме?
При социализме, в социалистическом коллективистском бытии, сознание большинства населения становится коллективистским.
То есть – постепенно затухают частнособственнические инстинкты. Человек перестает смотреть на себя как на владельца своей отдельной частной собственности, которая есть источник его обогащения и за которую он готов грызть других зубами. Он начинает на себя смотреть как на совладельца, вместе со всем народом, общего, всенародного хозяйства, которое есть источник благосостояния всего народа, в котором он трудится сообща со всеми на благо всех. Приоритет личного интереса над общественным заменяется приоритетом общественного над личным.
Это не для красного словца, не для «идеологического штампа», в котором меня постоянно обвиняют буржуазные комментаторы моих статей. Это действительно было.
Вот пример: небывалое до тех пор в истории - десятки тысяч молодых людей едут на всесоюзные стройки, на целину. Не ради денег, не ради высокого положения, не ради известности – а из героического энтузиазма, из желания блага для своей социалистической родины, для всего общества.
Можете вы себе представить такое в нынешней буржуазной России? Можете вы себе представить, что наша российская молодежь, которая уже с третьего класса начинает подбирать себе денежную и престижную профессию - вдруг массово поедет на целину, на стройки? Будет жить в палатках, ходить в резиновых сапогах, ворочать землю, таскать бревна и ведра с цементным раствором? И все это не за деньги, не ради карьеры – а из желания помочь родине?
Такое в нашем буржуазном обществе немыслимо. А для советского общества это было порядком вещей.
Словом - бытие становится социалистическим, а следом за ним и сознание становится коллективистским.
Но можем ли мы коллективистское сознание уже считать социалистическим? Нет!
Для социалистического сознания еще недостаточно обладать коллективизмом. Для того, чтобы сознание было социалистическим, к коллективизму должна добавиться способность сознательно бороться за социалистический строй. То есть – гражданин социалистического общества должен себя сознавать именно представителем рабочего класса, который ведет классовую борьбу с врагами пролетариата, с врагами социализма.
Его сознание должно быть именно революционным, классовым. Только в этом случае оно будет социалистическим. Сознание же просто коллективистское - это еще не социалистическое сознание. Это еще не сознание борцов за социализм – а в лучшем случае сознание милых, добрых обывателей.
При социализме, как было сказано, сознание становится коллективистским.
Однако при этом оно может не стать или может перестать быть революционным, то есть, классовым.
Хотя трудящиеся воспринимают нормы социалистической нравственности, воспринимают приоритет общественного над личным – но они при этом могут забыть или не осознать, что классовая борьба продолжается. Что это именно - борьба насмерть, которая закончится либо гибелью капитализма, либо гибелью социализма.
И, как ни странно, но этому может способствовать сам социализм.
При капитализме все строится на конкуренции, на взаимном пожирании. Там человек человеку волк. Там все ощерены, все готовы нанести друг другу удар, все друг друга подозревают и подкарауливают.
А в социалистическом обществе, наоборот, отношения людей строятся по принципу: человек человеку брат. Люди при социализме раскрываются навстречу миру, навстречу друг другу. Расцветают их самые лучшие человеческие качества – коллективизм, альтруизм, великодушие, бескорыстие. Люди живут в атмосфере доброжелательности, дружелюбия, всеобщей родственности, смотрят друг на друга прямо, открыто, с доверием.
Конечно – это прекрасно. Но тут таится и опасность. В нас может закрасться излишнее благодушие.
В такой атмосфере просто не хочется верить, что у нас есть смертельные враги, которые ненавидят наш строй до скрипа зубовного, которые целью своей жизни поставили его уничтожение, и ради этого пойдут на все и не остановятся ни перед чем.
В это верить не хочется – ведь вся атмосфера социалистического общества настраивает на другое - на дружелюбие и открытость, на веру в добро и благородство.
И поэтому существует опасность – расслабиться, поддаться идеализму, доверчивости, мечтательности.
Счастливые, чистые, светлые граждане социализма могут оказаться наивными.
Им может показаться, что никаких классовых врагов у нас уже быть не может – а, значит, и никакая классовая борьба уже не нужна.
Иначе говоря – они могут утратить (или вообще не приобрести) свое социалистическое, революционное, классовое сознание. Они могут остаться коллективистами, благородными, возвышенными, высоконравственными людьми. Но они перестанут быть борцами за социализм. А тогда – рано или поздно – они станут орудием в руках врагов, начнут помогать врагам разрушать социализм.
***
Это произошло с частью советских граждан. Они перестали понимать очевидное. У них все перевернулось с ног на голову.
Буржуазный мир - не наш беспощадный, смертельный враг - а наш горячий доброжелатель.
(Он, мол, уже оценил наши достижения, убедился в нашем миролюбии, и больше не желает нам зла. Его единственная цель – развивать с нами отношения дружбы и сотрудничества).
Противостояние между нами и буржуазным миром – не результат непримиримых классовых противоречий, не беспощадная схватка на жизнь и смерть – а всего лишь результат «непонимания друг друга». Если же мы «поймем друг друга» – то никаких оснований для разногласий уже не будет, и мы сможем счастливо заключить друг друга в объятия.
Поэтому нам надо не мобилизовать все силы для борьбы, не готовиться к долгим и упорным боям с капитализмом – а просто стать «открытыми для диалога». Надо не быть столь непримиримыми, не стоять так упорно на своих принципах. Надо кое чем поступиться, проявить «гибкость» и «уважение к чужому мнению» – чтобы стать для них «понятнее», показать им, что мы «готовы к диалогу». (Словом – надо идти на уступки смертельным врагам, чтобы они стали о нас хорошо думать).
Все эти глупости повторяли многие советские интеллигенты еще до Перестройки. Что характерно – к подобному прекраснодушию была склонна именно интеллигенция. Рабочие, люди, стоящие ближе к жизни и более суровые по характеру, относились к Западу с недоверием и не торопились бросаться к нему с поцелуями. А вот интеллигенция ужасно рассиропилась и готова была прямо повиснуть на шее наших смертельных врагов (которым того и надо было).
То же самое касательно классовой борьбы внутри государства. Ее-то тем более быть не может! Рвачи, шкурники, карьеристы, бюрократы – это не классовые враги, разрушающие социализм – а просто заблудившиеся, ошибавшиеся люди. И надо не бороться с ними беспощадно, как с классовыми врагами – а, наоборот, относиться к ним с пониманием, с терпением, помягче, поделикатней (а они как раз этого и ждали, чтобы воспользоваться безнаказанностью и распоясаться).
Словом – социалистическая действительность формирует коллективистское сознание. Но она, одна, сама по себе, не может сформировать и поддерживать сознание социалистическое, то есть, революционное, классовое.
(Даже, как выясняется, она может способствовать утрате такого сознания, стать причиной чрезмерного благодушия и доверчивости к врагам. Это на первый взгляд звучит странно – но тем не менее это так: социалистическая действительность может способствовать утрате социалистического, революционного, классового сознания).
Сформировать и поддерживать в социалистическом обществе социалистическое, революционное, классовое сознание способна только революционная классовая партия рабочего класса – коммунистическая партия.
Фактически это и есть ее важнейшая задача.
Самые передовые и стойкие представители рабочих, самые испытанные борцы за дело рабочего класса – должны поддерживать боевую готовность рабочего класса при социализме. Не дать ему расслабиться, потерять зоркость и бдительность. Напоминать ему о том, что классовая борьба не кончилась – а только изменила свои формы. Что теперь она стала еще более изощренной и коварной, значит, еще более опасной для нас. И мы должны встречать козни врагов во всеоружии, отражать их всеми средствами, столько, сколько потребуется.
А для того, чтобы объяснять это рабочим, партия должна это понимать сама. А понимать это она сможет только в одном случае – если владеет учением научного коммунизма.
Отсюда видно, что роль коммунистической партии при социализме не уменьшается, а наоборот, возрастает. И ее работа не становится легче, а становится труднее.
Когда наши классовые враги господствуют над нами, применяют против нас свой террор, хватают и тащат в тюрьмы революционных рабочих, стреляют и вешают – тогда всем понятно, что они ведут против нас классовую борьбу. В момент революции, когда рабочие и буржуазия открыто сражаются друг против друга, когда летят пули и взрываются бомбы – опять всем ясно, что идет классовая борьба.
Но после того, как мы победили врагов в открытом революционном бою, после того, как раздавили их попытки взять реванш, совершить контрреволюцию, после того как укрепили власть рабочего класса и построили социализм – тогда уже не для всех так очевидно, что идет классовая борьба. Начинает казаться, что классовая борьба кончилась. Возникает искушение расслабиться, поблагодушествовать, отдохнуть.
Поэтому при социализме партия должна прилагать особые усилия, чтобы трудящиеся не поддались самоуспокоению и не расслабились.
Она должна сделать все, чтобы держать глаза трудящихся открытыми. Указывать им, что классовая борьба никуда не делась – а только приняла другие, более изощренные формы. Классовые враги никуда не исчезли – а только стали хитрее, ушли в подполье, надели маску «советских людей», и вершат свое дело разрушения социализма прикрыто и тайно.
***
От того, сумеет ли партия сохранить в рабочем классе революционное, классовое сознание - зависит, способен ли он будет бороться за социализм. А от этого прямо зависит судьба социализма.
Если партия сумеет сформировать и поддерживать в рабочем классе революционное классовое сознание – социализм устоит.
Если она этого не сумеет, если рабочий класс утратит свое революционное классовое сознание – социализм погибнет.
При таком раскладе приобретает особое значение качество самой партии. Чтобы поддерживать в рабочем классе революционное сознание – коммунисты сами должны им обладать в полной мере. Чтобы не дать рабочему классу расслабиться – коммунисты сами не должны расслабляться ни на минуту.
Они не должны поддаваться обывательскому благодушию, беспечности, наивности. Они не должны принимать за чистую монету «добрые намерения» смертельных врагов, верить в их дружбу и симпатию. Они должны понимать всегда, понимать яснее и лучше других: не может быть мира между двумя непримиримо враждебными общественными системами – социализмом и капитализмом. И не тешить себя надеждами на «мирное сосуществование», которые станут для нас роковыми, приведут нас к поражению.
В противном случае они окажутся не борцами за рабочий класс, а его предателями. И вина за гибель социализма падет в первую очередь на них.
|
|
