Я все больше уважаю наши органы власти. После того, как норму о «дискредитации России или её органов власти» предложили ввести в УК РФ, я уже не сомневаюсь в справедливой закономерности дальнейшего пути своей Родины. С тех пор, как она показала себя открытой – не в смысле границ или свободы слова, а в смысле откровенности своих репрессий, – она показала, что не лишена чести.
Правовое поле не должно быть местом для низкой хитрости. Рыцари ведь не закалывали своих противников ниже пояса? Нет, они метили в шею. Долгими нулевыми годами моя Родина шла путём анальных расправ, и вот наконец ей стало стыдно за своё лицемерие. И вот в нашем правовом поле выстраиваются нормы Яровой. За что все так её возненавидели? За одиозно-комсомольскую фамилию? За женский пол? Или всё-таки за честность? За коллективную честность государства.
«И мы горды, и враг наш горд...»
Я знаю, о чём говорю. Испытала, чем оборачиваются мягкие уголовные и административные наказания: нападениями, избиениями, пресловутой «дискредитацией». Свято место не пусто, и там, где нет «законных», инквизиционных пыток, неизбежно начинают применяться негласные. Если нельзя хлестать кнутом, то попинать ножками придётся. Скажем, за двое суток задержания можно поиздеваться так же, как за двадцать пять лет лагерей, с той разницей, что необходимость этого выше именно при краткосрочном заключении. Ведь оно же мягкое, значит, требуется это компенсировать особым цинизмом исполнителей и особой концентрацией по времени.
Из-за верхнего на тот момент порога наказания по 282-й статье, по которой меня судили, в 2009-2011 гг. составлявший несчастных два года лишения свободы, никто не воспринимал подобные репрессии всерьёз. А ведь это уголовное дело, длящееся до сих пор вот уже восемь лет, это дело ещё с первых, доследственных действий непоправимо разрушило нам карьеру, поставило на грань профессиональное благополучие и материальное выживание. Когда, после нескольких лет бесправия и нищеты, нам были назначены штрафы по 100 тысяч рублей, столичные правозащитники поздравляли нас с освобождением, не учитывая, что в Бурятии на эти деньги можно было купить дом.
Помню, как наши правозащитники усмехались на требование отменить 282-ю статью УК РФ (и не только её – антиэкстремистский пакет существовал и ужесточался все путинско-нулевые годы, но он никого не волновал, поскольку не был связан с колоритной дамой-фанатичкой по фамилии Яровая). Как они мялись, как выкручивались: мол, 282-я статья немного «резиновая», иногда она применяется слишком «расширительно», а мы её заузим! Исключим из неё пункт о «социальной группе»! «Власть» не является социальной группой, или там «армия-милиция-ФСБ»! Ну вот и дождались. Власть – она и не является социальной группой. Просто её нельзя «дискредитировать». «Распространение заведомо ложных, неточных или искаженных сведений о политическом, экономическом, социальном, военном или международном положении РФ, правовом положении граждан в Российской Федерации, дискредитирующих Российскую Федерацию или ее органы власти». («Российская газета»,https://rg.ru/2016/06/28/za-diskreditaciiu-rossii-predlozhili-shtrafovat-na-2-mln.html). Вот и всё, и прежние мягкотелые споры о «социальных группах» летят в топку.
Сколько возмущения вспыхнуло в благополучной луже оппозиции, когда возникла опасность «стать невыездными»! И здесь мне смешно – и радостно. Не поверите, мне не за границу – мне в Москву выехать не позволяли то из-за «административного правонарушения», то из-за «федерального розыска». Но никто не считал, что в наше время и в нашей вегетарианской стране бывают невыездные. Тогда как отдельные несистемники давно знали, что лучший транспорт по России – электричка да фура, туда «База Экстремист» не дотягивается. Но теперь, когда в яровой пакет могут засунуть ногами кверху весь игрушечный ящик нашей оппозиции… Теперь понятно?
Честное слово, мне не пришлось бы с 2008 года самостоятельно добиваться возбуждения против себя уголовного дела, если бы не моя сложная цель – разрушить тогдашний легизм оппозиции. Представить ей убедительные доказательства того, что и современный режим, с его краткими условными сроками, с его детскими штрафами, достаточно репрессивен для того, чтобы задуматься, и задеть общественную совесть всерьёз. Мне пришлось всего лишь «работать строго по инструкции», чтобы вскрыть начинку системы. Как считали тогда правозащитники, все мы, наверно, помним: что 282-я статья необходима всем, что она нужна демократическому обществу для борьбы с экстремистами, националистами и другими прокажёнными, а значит, её наличие не делает Россию сталинской, советской. Да полно, никто и теперь не перестал так считать! Несмотря на истерию по Яровой. Это единодушие во многом объясняется обыкновенной конкуренцией в правозащитных кругах: ведь если признать жёсткость путинского режима равной жёсткости режима советского, то многие правозащитные патриархи – антисовесткие политзаключённые и их защитники – просто лишились бы своего места в оппозиционной иерархии, упали бы на одну доску с молодыми. Теперь, видимо, придётся упасть, и начнётся в среде пятой колонны диалог поколений, причём уже на равных.
Ну, есть, казалось бы, некоторые сомнения в продуманности, в юридической доработанности законопроекта. Есть опасения, что норму о «дискредитации России или её органов власти» можно будет толковать слишком «расширительно». Например, за что наказывать и как доказывать в части «без отягчающих обстоятельств», если таковое деяние совершено НЕ публично и БЕЗ использования СМИ либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая интернет)? По доносам? Одна бабка сказала? Ну что ж, а мы её… заузим, эту статью! Допустим, в общественном сортире дискредитировать Россию нельзя, а на частной кухоньке – можно, и таки мы даже признаем узниками совести. Хотя нет, за этих болтунов можно не волноваться, ведь «без отягчающих» им положен всего лишь детский штраф до 500 тысяч рублей.
Только вот не слышно прежних, мягких, снисходительных заузивателей. Портных, видимо, в оппозиции не осталось. Зато слышен хор гневных радикалов и сексистов, обличающих Яровую не только за реакционность, но и за куриную глупость, признаков которой на её лице незаметно. Мол, не нашлось грамотных юристов, которые поучили бы эту бабу! Столь прогрессивные комментарии законотворческого процесса неприятно читать, поскольку они тоже ничуть не выше пояса. Что так вскинулись, господа? Наконец это коснулось вас?
Теперь я рада и горда жить в прекрасном и яростном мире, где открыто карают по законам строгих, тонкогубых Яровых. Кидайте тапки! Государство же ответит иначе.
|
|
