Есть темы, которые нельзя проговаривать слёту. И поэтому я возвращаюсь к своему рассуждению о двух принципиально различных способах организации российского/советского/российского государства.
Прежде всего, необходимо отметить, что уже 400 лет правители реформировали отечественное государственное устройство, даже те из них, кто не имеет репутацию реформатора. Например, государь Николай Павлович, имеющих прочную репутацию организатора «застоя», провёл одну из наиболее революционных реформ, полностью сменив «стержень» государственичества — от аристократии к бюрократии.
Каждый правитель, понимая пагубность неограниченной, но при этом распыленной и делегированной на места власти, старательно создавал систему сдержек и противовесов. Только одни старались, чтобы конфликт взаимно контролирующих сил оставался «схваткой бульдогов под ковром». Точнее всего это обосновал Карамзин, отговоривший государя Александа Павловича от конституционного проекта Сперанского. Другие, как тот же Сперанский, считали, что конфликт сил должен быть институализирован, носить публичный характер (т. е. каждое лицо, пострадавшее от одного из центра сил) могло искать публичную защиту у другого. Правитель же выступал верховным арбитром. Таким образом, одни правители стремились к «гармонии», при которой конфликты считаются невозможными, результатом некоторых случайных и временных недочётов и естественных человеческих слабостей, а другие — к честному ристалищу, исходя из объективной закономерности таковых конфликтов.
Уже 400 лет назад главной задачей государственного устройства стало предотвращение возможного появления единоличной тирании в стиле Ивана IV или Бориса Годунова. Поэтому закрепляется роль Боярской думы и Земского собора. В виде стрельцов возникает всеобщее вооружение как сейчас бы сказали «среднего класса» - зажиточных горожан-собственников. То, что французы, избавляясь от абсолютизма, оформят в виде Национальной гвардии. Пётр I, стравливая между собою коллегии, а аристократию - с нуворишами, с попытками ползучего конституционализма своего отца покончил. Не удалась такая попытка и Екатерине II, пытавшейся создать органы городского самоуправления, и её внуку. Только государь Александр Николаевич смог создать институты публичного обсуждения правоты власти — независимые суды присяжных и общественное мнение, опирающееся на ограниченно свободную публицистику.
Впервые институционализировал конфликт внутри государства государь Николай Александрович, дополнительно создавший ограниченно полномочный, но законодательный парламент — в виде думы, Госсовета и Правительствующего сената, а также разрешивший партии и профсоюзы.
Ленин и Сталин вернулись к «гармонии». Особенно приложил руку к этому Ленин, запретивший фракции внутри партии власти, а также лишивший профсоюзы возможности контроля руководителей производства.
Институализированный конфликт попытался вернуть Хрущёв, когда разделил партию на рабоче-инженерскую и крестьянскую (промышленные и сельскохозяйственные обкомы), позволил существовать общественному мнению и в его рамках публично дискутировать по важнейшим идеологическим вопросам, пусть и в рамках заданного консенсуса. Одновременно были созданы министерские коллегии и главное - региональные совнархозы, выделившие управление экономикой как из министерских вертикалей, так и из республиканско-областных партийных структур.
Брежнев и Андропов вернули «гармонию», которой не мешали даже силовые схватки МВД и КГБ. Зато Черненко, создав Советы трудовых коллективов, создал институт, публично противостоящий директорскому корпусу, «вернувши» требования сторонников прав профсоюзов из 1920 года. Уже перед кончиной Черненко, щедро раздав юбилейные ордена шестидесятникам, фактически восстановил равновесие в статусе «признанных государством патриотов» для сталинистов и антисталинистов, существовавшее в конце 50- начале 60-х.
Про институализацию конфликта при Горбачёве и Ельцине распространяться излишне. Чего стоит только созданная первым президентом СССР противоборство между ЦК КПСС и Президентским советом.
Путин старательно вернул «гармонию», хотя неприкрытая борьба Следственного комитета и Генпрокуратуры, групп поддержки Путина и Медведева стали нервом внутренней жизни страны.
Однако циклическая смена обеих моделей внутригосударственного противоборства означает, что «послепутина» обязательно вернётся эпоха институционализированного публичного конфликта центров силы и социальных групп. Европейская же история учит, что только такой конфликт способен постепенно, но неуклонно порождать право и демократию.
Не стоит забывать, что весь идеологический плюрализм Запада вырос из борьбы доктрин различных монашеских орденов, пап и императоров, городов и баронов; а плюрализм духовный — из диспутов реалистов и номеналистов, приведших в итоге к утверждению принципа различия двух истин — теологической и философской.
|
|
