У главного коммуниста РФ юбилей. Он прожил ровно 70 лет. Столько же прожил и российский социализм, защитником которого юбиляр числится официально, но могильщиком которого он по факту является.
Существует довольно много версий крушения недостроенного социализма и государства СССР. По поводу всех этих версий можно дискутировать сколько угодно, но по одной из них спорить не о чем, поскольку это не версия, а просто факт. Социалистическое государство СССР развалила ее элита: партийная , хозяйственная и «научная». И на обломках государства напишут эти имена.
Одно из них - Геннадий Зюганов. Бесполезно судить товарища Зюганова партийным судом – его ожидает суд божий, в который православный коммунист безусловно верит. Бесполезно, потому что нет такого зала суда в котором поместились бы все бывшие руководители КПСС, все бывшие ученые - экономисты, все бывшие министры, директора, дипломаты, писатели и артисты, которые от развала СССР получили бакшиш. Выгоду в денежном выражении. Товарищ Зюганов получил свою долю в виде должности пожизненного придворного оппозиционера. Уважаемого и хорошо оплачиваемого оппозиционера.
Оставим богу или истории судебные функции, а сами попытаемся разгадать загадку: почему социалистической элите с такой легкостью удалось уничтожить социализм? Почему на защиту его не встали социалистические обыватели? Почему здание социализма развалилось при самых легких тектонических колебаниях, организованных внешними и внутренними его врагами? Ответ может быть только один: здание было построено на песке. Вместо мощного теоретического фундамента в основе первого варианта социализма оказался лженаучный песок. Причин такой неудачи две: объективная и субъективная. Объективная в том, что в начале века не было материала, из которого могло быть построено прочное здание социализма и не было поэтому исходных данных для такого проекта. А субъективная в том, что ко времени появления материала для капитального социализма все места в социалистическом конструктором бюро были намертво забронированы представителями лженауки. Первыми сбежавшими из аварийного здания, которое они проектировали.
Так что же они построили вместе с невежественными партийными функционерами? Как бывший участник процесса, утверждаю – был спроектирован и построен кастрированный капитализм, лишенный всех преимуществ капитализма и основных социалистических преимуществ. Кастрация капитализма заключалась в ликвидации частной собственности на средства производства и в отмене частного присвоения прибавочной стоимости, что, с одной стороны, устранило кризисы перепроизводства, но, с другой стороны, лишило обобществленный капитал производственной инициативы. Так могучий бык, лишенный в юном возрасте мужского достоинства, вырастает в вола, уныло буксирующего арбу или плуг. И заставить его сражаться с тореадором или другим быком невозможно.
Заставить обобществленный капитал совершенствоваться и конкурировать с частным можно, только коренным образом изменив технологию управления общественным производством. А такая возможность в начале века отсутствовала. И пришлось управление общественным производством осуществлять по правилам, применимым только к рыночной экономике. При отсутствии свободного рынка это привело к нелепым способам управления. Очевидная нелепость тщательно скрывалась официальной «наукой» и ретушировалась пропагандой, в которой первую скрипку играла та же «наука».
В рыночной экономике объективным показателем эффективности производства служит прибыль. В плановой экономике, где нет рыночного ценообразования, нет и смысла в понятии прибыль, однако показатель этот «наука» использовала до последнего своего вздоха. И перед этим своим последним вздохом устами доктора экономических наук Дмитрия Валового призналась – «Ни вал, ни нормативная чистая, ни чистая продукция, ни любой другой показатель не могут дать достоверного ответа на вопрос: хорошо ли работает завод?» То есть нельзя было объективно отличить хорошо работающий коллектив от работающего, спустя рукава. И это было известно всем производственникам и «ученым» с первых дней плановой экономики, но этот секрет полишинеля охранялся «учеными», как секрет атомного оружия.
А управление производством во времена индустриализации осуществлялось прямым администрированием при жесткой, если не сказать жесточайшей, дисциплине труда. На советы ученых-экономистов никто внимания не обращал. Когда же после войны дисциплина ослабла, все недостатки административного управления стали видны и ученые-экономисты принялись за псевдорыночные реформы. Они безуспешно пытались изобрести вечный двигатель социалистической экономики и делали это до тех пор, пока их научные услуги никому не стали нужны. А нужно-то было всего-навсего использовать опыт капиталистического производства. Когда наши ученые-экономисты волокли угасающее производство к псевдорынку, капиталистическое от рыночных пут стремительно избавлялось.
Одним из главных преимуществ социализма является то, что все производственные предприятия принадлежат государству. Это дает возможность управлять всей их совокупностью, как одним заводом. Что и составляет суть плановой экономики, что составляет суть социализма. Но в первой половине века отсутствовала возможность единоуправления и общественное производство было поделено на отраслевые образования. Сначала комиссариаты, а потом министерства. Представьте себе человека, у которого между головным мозгом и каждой конечностью имеется еще промежуточный центр управления. Собственный мозг, имеющий свои интересы и конкурирующий с коллегами за ресурсы. Танца хорошего не получится – дай бог не упасть в канаву. Это не анекдот – так оно и было в действительности. Достичь эффективного планирования и приличного оперативного руководства в таких условиях невозможно. Его и не было. Предприятия, принадлежащие одному хозяину –государству, обязанные работать только на общую пользу этого государства, имели собственные интересы, которые не совпадали с интересами государства. Они конкурировали друг с другом, но не за качество и себестоимость продукции, а за более высокую оплату своего труда, за менее напряженный план, за благосклонность своего начальства. Поскольку только начальство имело право оценивать их заслуги. К примеру: из двух тепловозостроительных заводов - один за выпуск одинакового тепловоза получал вдвое больше зарплаты. И такие нелепости были на каждом шагу.
В конце перестройки нашел рядом с мусорным баком только что изданную политэкономию. Отличалась она от доперестроечной только тем, что в ней в качестве лечебного средства для производства предлагались рыночные отношения. Всем известно, что оказались они не лекарством, а смертельным ядом, но вспомнил я об этой книге по поводу совсем другому. На трехсотой странице этой прорыночной политэкономии я прочитал о том, что западный капитализм отходит от рыночных отношений и от рыночного ценообразования. Правда не в масштабе всего государства, а в масштабе так называемых многоотраслевых концернов, которые сегодня выпускают всю технически сложную продукцию на планете.
***
Весь этот текст взят мной из «Независимой Газеты» где экономист Руслан Авраменко предлагает для спасения страны РФ организовать семь таких концернов. Странно, что «спаситель отечества» не предложил свой план спасения отечеству под названием СССР, когда все производственные мощности принадлежали одному хозяину-государству, когда были идеальные условия для создания такого концерна. И не семи, а одного единственного. И это было бы идеальным спасительным вариантом для кустарного социализма. Но принятие такой технологии управления оставило бы без работы и корма все бюрократическое ведомство под названием «Экономическая наука социализма». Остался бы без работы и сам «спаситель».
Социализм двадцатого века появился на свет раньше положенного и страдал поэтому кучей болезней, что совершенно естественно. Болезни раннего социализма можно было лечить и появились уже для этого все лекарства, но докторов, способных поставить диагноз и выбрать нужные препараты не нашлось. Их должности были заняты знахарями и шарлатанами, которые по сей день служат советниками у левых политиков, обещающих построить новый социализм.
Неудачный эксперимент в науке считают таким же полезным, как и удачный. Он обогащает науку и закрывает те пути поиска, по которым не нужно идти. Советский опыт бесценен. Доказано, что без частного капитала можно прожить. Доказано, что для доброкачественного социализма нужна доброкачественная наука. Не экономисты и бухгалтеры с их сальдой-бульдой, а математики-программисты и инженеры. И нужно очистить социализм от лжи, которой покрыли его, как официальные сторонники, так и враги. Социализм отдельно, ложь и навозные мухи отдельно.
|
|
