Обстановка
Я уже писал, что вожди Донбасса, вытолкнутые на эти роли возмущенными толпами народа, на самом деле не представляют, что им теперь делать, и это очевидно. Они, не мечтая никогда об этом и не готовясь к упавшей на них роли, согласились быть вождями, поскольку наивно полагали, что Кремль за них ухватится и за неделю-другую присоединит Донбасс к России, как он это сделал с Крымом. Были уверены, что стоит им начать, а дальше защищать народ Донецких областей и организовывать его жизнь будет сам Кремль. А у революционных вождей Донбасса через эти пару недель пройдет головная боль и страх, и станут они героями революции, и будут гордо сидеть в президиумах собраний всех русских националистов, и только. Но оказалось, что у Кремля и мысли нет присоединять Донбасс, он это даже и не обещает.
И я считаю крайней подлостью Кремля именно то, что он оставил вождей Донбасса без руководства в столь сложных условиях – без подсказывания им того, что нужно делать и как реагировать на постоянно меняющуюся обстановку.
О чем, собственно, идет речь, - о каких советах?
Масса населения Донецких областей, как и по все Украине, полностью инертна в политическом отношении – ей все пофиг, а особенно русские и Россия, - 23 года они обходились без русских и России и даже гордились, что у них нет того фашистского беспредела, что в России. Да, Майдан с его националистическими кретинами встревожил массу населения Донбасса, но далеко не на столько, чтобы масса сама начала участвовать в чем-то, что требовало бы от нее сил больше, чем сходить проголосовать.
Ошибки
Как и на Майдане в Киеве, в Донбассе восстала активная часть населения, составляющая мизерный процент от общей массы населения, и именно эта масса и выдвинула вождей. И огромной ошибкой вождей было то, что они сразу же пошли по пути Майдана: как и Майдан, не обращали внимания на народ. Во-первых, не обращали внимания на то, что сами они возникли не волей всего народа, а всего лишь волей активной части народа, посему не имеют никакой власти над остальным населением. Во-вторых, упорно не обращали внимания на то, что Майдан организован самими украинскими власть имущими, то есть властью, а не народом. Вожди восставших Донецких областей проигнорировали, что они не имеют никакого влияния на прокуроров и судей, милиционеров и СБушников, на армию, а Майдан это все имеет. Я уже не говорю о том, что на самом деле Майдан был всего лишь тупым средством, нанятым и используемым власть имущими для своих целей, правда, средством, частью выходящим из подчинения, но не более того. А за восставшим Донбассом, за его вождями никто не стоял и не стоит.
Еще одной ошибкой было то, что вожди не приняли никаких мер, чтобы завоевать доверие у населения, мало того, по мере разрастания гражданской войны это доверие населения к вождям Донбасса все время падает. Это не значит, что растет доверие к киевской хунте, но вождям Донбасса и идущим за ними сторонникам и активистам от этого легче не будет.
Однако самой главной ошибкой, предопределившей и первые две, является бесцельность восстания. Такая же бесцельность, как и у романтиков Майдана. Нечто «против», целью быть не может, целью может быть только нечто «за». А «против» это всего лишь средство отстоять «за». За что борется активная часть Донбасса? Ответ: против хунты. А за что? А вот это вопрос! Не имея этой внятной цели, вожди уцепились за единственную видимую соломинку – присоединить области к России.
Напомню, что Кремль с самого начала украинских событий объявил, что видит Украину федеративной, а не в составе РФ, и это в сложившихся условиях для Кремля наиболее выигрышный вариант, и даже единственно возможный. Это вариант того, что Украина не войдет в НАТО и в то же время РФ не войдет в конфронтацию с Западом. (Отсюда, кстати, так отчаянно Киев вопит об унитарности Украины, хотя первыми перестали признавать Киев властью не юго-восточные, а именно западные области Украины). Кремль вынужден так поступать потому, что разорив экономической могущество РСФСР и став сырьевым придатком Запада, кремлевских сидельцы получили в мире вместо статуса солидных людей, всего лишь статус богатых папуасов из колонии. Обидно! И для Кремля военная значимость РФ, подрываемая усилением НАТО, - это возможность позиционировать Russia чем-то вроде мировой державы, а кремлевских сидельцев позиционировать в мире кем-то приличным и заслуживающим, если и не уважения, то хотя бы того, чтобы тебя выслушали без предварительного целования собаки американского президента.
То есть, мечты вождей Донбасса изначально не совпадали с целями и возможностями Кремля, тем не менее, восставшие смотрели и смотрят на Кремль, как на маму родную, хотя на самом деле это всего лишь союзник, причем, трусливый и коварный. Тем не менее, Кремль союзник, причем, единственный союзник, и вождям Донбасса надо было ни в коем случае не проявлять самостоятельную прыть, а стараться действовать так, как Кремль советует. То есть, если Кремль говорит, что референдум 11 мая проводить не стоит, следовательно, его не стоило проводить. Если Кремль говорит о переговорах с хунтой, то не надо становиться в позу Дартаньяна и категорически отказываться.
Кроме того, цель присоединения к России не однозначна для всего населения Донбасса, боюсь, но думаю, что далеко не все в Донбассе хотели бы воссоединения с Россией.
Иными словами, та положительная цель (цель «за»), которую ставят себе вожди Донбасса, мало того, что спорна, но еще и недостижима ввиду явного отказа Кремля присоединять Донбасс.
И четвертой ошибкой следует считать надежду только на военную силу – надежду удержаться на плаву на штыках добровольцев, а не на поддержке народа. Надежда на кубинский вариант. Но на Кубе диктатор Батиста не имел поддержки населения ни в одной области Кубы, а свергающий его Фидель был зятем Батисты, и поэтому Запад смотрел на борьбу Кастро снисходительно: зять свергает тестя – обычное дело для Центральной Америки. А тут киевская хунта имеет если и не поддержку, то непротивление остальных областей Украины, и поддержку всего Запада.
Вот такая сложилась обстановка. С одной стороны, действуют активные граждане Донбасса, с другой – активные фашисты хунты, и все это на фоне апатичного населения Донбасса, сторонящегося всей этой борьбы. Ну, еще и на фоне «пацриотов» с обеих сторон, сидящих в СМИ и у компьютеров и в жажде крови науськивающих стороны друг на друга.
В дополнении к этим объективным трудностям, брошенные на произвол судьбы вожди восставшего народа Донбасса совершают названные выше ошибки, суммирую:
1. Не имеют положительной и достижимой цели своей борьбы.
2. Отстраняются от населения Донбасса и не опираются на него, ограничиваясь опорой только на активистов.
3. Пробуют осуществлять власть без исполнительных органов власти.
4. Опираются только на силу и пытаются одержать военную победу.
Что в этих условиях Кремль, для которого поражение пророссийских сил Донбасса будет огромным ударом по тому престижу, о котором кремлевские сидельцы мечтают, должен был бы внятно посоветовать вождям восставшего Донбасса?
1
Отложить все мечты и разговоры о России и даже о независимости Донбасса до более удобного случая. Целью восстания выбрать наиболее общую цель, которая принципиально охватывает все возможные варианты целей: «БОРЬБА ЗА ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ НАРОДУ ДОНБАССА ПРАВА САМОМУ ОПРЕДЕЛЯТЬ СВОЮ СУДЬБУ». Все! На вопрос: «Вы хотите отделиться от Украины и присоединиться к России?», – отвечать: «Это народ решит, когда получит возможность сам определить свою судьбу! А сначала он должен получить такую возможность. Киевская хунта ему такую возможность не дает, вот поэтому мы ее и считаем ее врагом народа!». И так отвечать на все вопросы – о языке, о налогах и прочем. Вот такой совет должен был бы последовать из Кремля, раз уж он не может ввести войска.
Если бы вожди в вопросах цели восстания не брали себе право решать за весь народ, то они уже стали бы близки и массам аполитичного населения.
Теперь об этом.
2
В условиях отсутствия за спиной опоры в виде Запада, как у фашистов Киева, или «вежливых людей», как у восставших Крыма, массы населения Донбасса являются единственной опорой, единственной защитой восставших, единственным источником законности их действий. Тут ведь иных вариантов нет – либо у тебя за спиной сильный дядя, либо народ, если никого нет, то ты в вакууме и дело времени, когда ты окончательно задохнешься.
Поэтому вождям восстания надо было делать все, чтобы сблизиться с массами и убедить массы поддержать восставших хотя бы тем, на что массы способны, – голосованием и участием в восстании деньгами. Поскольку каждый отдельный обыватель труслив до тех пор, пока не увидит, что «так делают все», то голосование нужно делать тайным, но так, чтобы массы верили в его результаты. А участие деньгами вводить минимальное, чтобы участвовали все.
Да, может случиться так, что не в каждом городе у восставших будет большинство при голосовании, но этот риск гораздо меньше того, на который идут восставшие, начисто игнорируя народные массы и опирающиеся только на активистов.
Отвлекусь. Думаю, что всех отечественных теоретиков нынешних революций одурманил штурм Зимнего в октябре 1917, и никто из них не обращает внимания на то, что 8 месяцев до этого большевики только и делали, что звали народ на голосования за депутатов Советов, за делегатов Съезда Советов. Причем, делегаты первого Съезда оказались неудачными, пришлось убеждать народ снова голосовать за более революционных.
Время от начала восстания на Донбассе уже измеряется месяцами, ну и кого восставшие избрали всенародным голосованием? Хунта уже президента успела избрать, а какую реальную власть имеют эти «избранные на вече» «народные мэры» и «народные губернаторы» Донбасса? Даже благожелательная российская пресса берет эти должности в кавычки, а противников восставших боится называть тем, кем они являются, – карателями. Избирательные участки на Донбассе есть, люди, умеющие на них работать, – есть, наблюдателей за выборами можно было определить по жребию. Почему же не избрать этих мэров всенародным голосованием? Начать, хотя бы, с небольших городов, с того же Славянска.
Вот об этом обязаны были идти от Кремля советы. Говоря «по-умному», Кремль обязан был дать советы по легитимизации вождей восставших.
Второе, что очень важно, нужно убедить народ платить добровольный налог на содержание ополчения и восставших. Решение об этом можно принять на местных референдумах городов или районов, в конце концов, на вече – на митингах. Налог должен быть маленьким, допустим 10 гривен в месяц, чтобы никто не отказывался платить его по мотиву отсутствием денег. Налог может иметь вид добровольной обязанности купить марки, свободно продаваемые активистами. Тут деньги важны в десятую очередь, тут важен сдвиг психологии обывателя. Если он заплатит добровольно хоть что-то, то тот, кому он заплатит, уже не будет для него совсем чужим. И обыватель будет чувствовать, что поступает, «как все», и ополченцы будут чувствовать себя защитниками народа не потому, что им так хочется думать, а потому, что это действительно так, и подтверждается тем, что народ Донбасса их содержит.
Кроме того, все это будет иметь огромное влияние и на обывателя в остальной Украине. При таком положении хунта уже не сможет объяснять свою карательную войну контртеррористической операцией. На самом деле, конечно, будет так объяснять, но ее объяснения будут еще более неубедительны даже для киевского обывателя и армии.
3
Законодатели в обществе могут принимать любые законы, но эти законы начинают действовать только тогда, когда за их внедрение в жизнь берется исполнительная власть. А это, даже для Донбасса, десятки, если не сотни тысяч узких специалистов, в делах которых и законодательная власть не разбирается. И без этих людей нет государства, какие бы лозунги вы ни выкрикивали и на каких бы больших толковищах народа вождей ни избирали. У вождей революции на Донбассе никаких структур исполнительной власти, кроме ополчения, нет. Тогда о каких Донецкой и Луганской народных республиках можно говорить?
Но в Донбассе органы исполнительной власти есть – органы исполнительной власти Украины. Да, там были и есть вкрапления и откровенных мерзавцев, намертво связанных с хунтой, и «идейных» националистов, но в основной массе это такой же нерешительный обыватель, как и народные массы. Чиновники исполнительной власти затихли, не понимая, куда ветер дует, но на всякий случай, в первую очередь, привычно подчиняются Киеву.
Чиновник живет среди народа, он сам народ, и он бы подчинился народу, но для этого надо, чтобы ему команды давали настоящие представители народа, а не представители всего лишь активной части народа. И такие представители на Донбассе были – это законно избранные Советы областей. Подчинить себе исполнительные органы, которые по закону напрямую подчинены хунте, и Советам было не просто. Но не невозможно! Следовательно, всю энергию восставшего актива Донбасса нужно было направить на то, чтобы все необходимые восставшим указы издавали Советы, а не вожди восставших.
Что обидно, так это то, что эти Советы в Донбассе, как и в Крыму, были укомплектованы противниками хунты – депутатами Партии регионов и коммунистами. Понятное дело, что как народные, эти депутаты были «те еще», тем не менее, совсем уж паршивых овец среди депутатов можно было переизбрать в их округах по упрощенным процедурам. В конце концов, силой потребовать от депутатов исполнять обязанности и делать то, что требует народ. Разумеется, раз народ уже восстал, то Советы стали временным паллиативом, но они были законной и избранной народом властью, поэтому восставшим за них нужно было держаться обеими руками. Этим Советам для принятия полноты власти на себя нужна была защита от хунты, и роль этой защиты обязано было играть ополчение. Как это было в Крыму, кстати.
Второе, что помогло бы Советам сделать ополчение, заручившись соответствующими постановлениями Советов, - заставить все поголовно СМИ Донбасса отводить час времени в день на новости, формируемые восставшими, и на их заявления.
Разумеется, Советы были временной властью, по-настоящему решить вопрос о власти мог только референдум. Вожди восставших стремились его провести, но гнусность Кремля в том, что он не руководил и не подсказал, какие вопросы нужно выдвинуть на референдуме. В результате восставшие, потратив кучу энергии, сил и времени, заставили народ проголосовать за самый дурацкий вопрос из всех, которые можно было придумать. Теперь есть независимость, но ничего больше нет, поскольку все конституции и постановления, которые принимают не представители народа, а представители части народа, не стоят бумаги, на которой написаны.
На самом деле требовалось принять референдумом тезисы конституций областей, пусть даже не те, что я предлагал http://ymuhin.ru/node/1067/deistvovatx-bystro (Кремль бы повесился, но такую конституцию не предложил). Главное, чтобы в этих тезисах народ хотя бы схематически утвердил проект государства и указал, какие органы власти в нем должны быть. Это дало бы возможность их сформировать, и этим создать государства ДНР и ЛНР. То, что Кремль предложил всего лишь перенести референдум, но не указал, какой вопрос надо ставить, является преступлением Кремля.
Дело в том, что раз Кремль не собирался присоединять Донбасс, то нельзя было и ставить вопрос о независимости в лоб. Нужно было дать такой вариант Конституции, который, обеспечивая народу право самому решать свою судьбу, тем не менее, оставлял бы полную свободу, как для полной независимости вновь образовываемых республик, так и для объединения их, как с Россией, так и с Украиной. При той мизерности сил, которые имеет Донбасс, самим восставшим было глупо идти на конфронтацию с хунтой и стоящим за нею Западом.
Кремль обязан был прямо таки потребовать, чтобы на референдуме одновременно был поставлен вопрос: «Считаете ли вы необходимым создать Народную Гвардию области для защиты от вооруженных банд?». И дополнительный к нему: «Согласны ли вы с тем, чтобы каждый житель области платил на содержание Народной Гвардии 10 гривен в месяц?». Ведь Кремль помогает переезду в Донбасс добровольцев из РФ, поэтому обязан был защитить их с правовой (юридической) стороны. Причем, это вопросы настолько важные, что их нужно было ставить быстро на местных (городских референдумах) и повторить на областном. Что тут наиболее главное: если ополчение сформировано и оплачивается народом, его уже никак не назовешь террористами, даже если оно будет набрано из одних представителей Аль-Каиды.
И, наконец, нужно было поставить вопрос: «Отказываете ли вы с 20 февраля 2014 года в доверии и прекращаете ли полномочия депутатов Верховной рады от нашей области?». Этот вопрос не только для того, чтобы в Верховной Раде исчез кворум для принятия законов, но и для того, чтобы области не имели представителей в Киеве и получили право бороться за независимость в рамках международного права.
И ставить эти вопросы надо было на референдуме, совмещенном с выборами президента. (Хунта сама несколько раз заикалась о необходимости совместить выборы с референдумом). Во-первых, никто бы не сомневался в результатах референдума, проведенного с соблюдением всех формальностей, во-вторых, новая власть не начинала бы свою деятельность с затыкания народу рта, силой мешая ему участвовать в выборах. (И вожди боялись народа напрасно. В тех округах, в которых хунта смогла провести выборы, на них, вместо примерно 1,2 миллиона избирателей, пришло всего 100 тысяч.) В-третьих, нельзя было самим создавать новых поводов для ссор с хунтой отказом от выборов Президента, а ведь этот отказ, по своей сути, ничего восставшим не давал.
Еще вопрос: если власть отдать Советам, то кем бы были вожди восставших? Ведь они тоже избраны, пусть и не всем народом, но избраны!
Надо было что-то придумать, и назвать вождей, к примеру, народными комиссарами, а их собрание – Советом народных комиссаров. И убедить Советы придать себе – Совнаркому - официальный статус и право руководить ополчением. И только если бы Советы сами отказались быть народными – отказались сотрудничать с восставшими и запрашивать народ о его отношении к своему праву определять свою судьбу и учредить ополчение (отказались проводить референдумы), и только если бы Советы отказались действовать так, чтобы право народа было воплощено в Конституции его будущего государства, то только тогда пришлось бы Совету народных комиссаров и законодательную власть взять в свои руки. Но это уже был бы плохой вариант.
4
Кремлю следовало бы указать вождям, что, не имея сил, не оформившись, как власть, не опираясь на народ, не следует делать ставку на чистую военную победу – она недостижима. Настоятельно посоветовать говорить только о желании мирно решать любые вопросы, соглашаться на все переговоры и перемирия, явно демонстрировать свою решимость к миру. Соглашаться на переговоры хоть с кем: хоть с хунтой, хоть с бандеровцами, хоть с хреном лысым. Задачей любого руководителя является достижение цели с наименьшими потерями, и потери времени руководителя на переговоры всегда меньше потерь материальных средств и подчиненных, особенно, кровавых потерь.
Это согласие восставших все решать миром, не отменяет захвата оружейных хранилищ и вооружение ополчения с объяснением: хунта в Киеве вооружила банды нацистов, милиция, служба безопасности и армия этим бандам помогают, в этих условиях защитить население Донбасса можно только оружием и ополчением самих граждан. Оружие создано на деньги народа, то есть, и народа Донбасса тоже, посему ополчение Донбасса имеет на него полное право.
Проблему составляют ополченцы. Они не в охрану супермаркета нанимались, многие из них хотят того, за чем приехали, - стрелять. Они идеальные солдаты, они мечта любого боевого генерала, но это гражданская война, и политики обязаны держать ополчение в ежовых рукавицах политической целесообразности.
И в любых случаях, повторю, вожди обязаны были стремиться решать дело миром и компромиссом. Не стремится захватывать воинские части и тем более убивать солдат Украины из засад только для того, чтобы отчитаться в большом количестве убитых «укров», не унижать солдат и офицеров Украины, а предлагать им сохранять нейтралитет, если уж они не хотят перейти на сторону народа. Напоминать им текст присяги:
«Я, (фамилия, имя и отчество), вступаю на военную службу и торжественно клянусь народу Украины всегда быть верным и преданным ему, добросовестно и честно выполнять воинский долг, приказы командиров, неуклонно придерживаться Конституции и законов Украины, хранить государственную и военную тайну. Я клянусь защищать украинское государство, непоколебимо стоять на страже свободы и независимости. Я клянусь никогда не предать народа Украины».
И примерно так объяснить ситуацию. «В Присяге же написано только о преданности народу, в том числе и народу Донбасса, а не Верховной Раде, тем более такой, которая попрала Конституцию и изгнала Президента. Вы почему не защитили Конституцию и законы, когда их попирали Майдан и депутаты? Когда они захватывали и поджигали государственные учреждения в Киеве, когда жгли милиционеров? Если бы вы тогда защитили Конституцию, разве сейчас потребовались бы добровольцы из России для защиты народа Донбасса вместо вас? Так, что если боитесь служить народу, то не дергайтесь и вас никто не тронет. А попробуете убивать народ, будем убивать вас». И ополчению нужно было поручать уничтожать только тех, кто пытается установить власть хунты на Донбассе силой.
Ситуация будет разная, но впереди всего прочего должно идти искреннее желание восставших разрешить конфликт народным волеизъявлением и без насилия ни над кем.
***
Меня упрекнут, что я критикую вождей восставших, которым сейчас и так трудно. Вы не понимаете, как им трудно, а я, по жизни попавший в ситуацию, когда тебе доверяют руководство огромным коллективом, а ты не представляешь даже того, чем этот коллектив вообще занимается, прекрасно эту трудность понимаю. Это все равно, что в полете сесть за штурвал самолета, набитого пассажирами, не соображая, как самолетом управлять. Мало того, мне было неизмеримо легче уже тем, что у меня не было непосредственной опасности для жизни, как у вождей Донбасса.
Поэтому я упрекаю не их, а те десятки тысяч хорошо оплачиваемых бездельников, парящих зады в креслах исполнительной и законодательной власти РФ. У меня к ним вопрос – почему Кремль, вооружая и давая возможность прибыть в Донбасс российским добровольцам, не установил одновременно политическое руководство восставшими? Почему не давал такие советы? Кому нужны эти сраные аналитики, набившиеся в администрацию президента, ФСБ и МИД?
Ведь в советах восставшим Донбасса нет никакой заумной теории, они вытекают просто из здравого смысла.
|
|
