Расширенные тезисы летнего выступления
в Институте Экономики РАН на семинарe
"Критический марксизм: поколение next"
Первая Болотная, в декабре 2011, лишь для власти была неожиданностью. Протестное движение к тому моменту, вроде бы, миновало регулярный, осенний пик активности… Однако массовость акции противников фальсификации выборов – была вовсе не случайным совпадением, а закономерной суммацией разных, зачастую идеологически противоположных, векторов оппозиционной активности. Повод был таков: одинаково обманутые, ещё помнящие и бесстыдную, заранее всё определившую осеннюю рокировочку Медведева и Путина, граждане собрались не только повозмущаться, но и подумать вместе, как быть дальше, как докатились до такого положения. Некое общее гражданское отчаяние, ощущение неспособности влиять даже в малой степени, через выборы, легально на политику в постсоветском государстве – на миг объединило более ста тысяч горожан. Само собой, громче прочих раздавалось на Болотной возмущение либерального сегмента общества – ведь ущемлена выборами была одна из демократических конституционных свобод, «избирать и быть избранным».
Болотная площадь и до декабря стала уже вполне традиционным местом проведения оппозиционных митингов – причём, всё тех же немногочисленных сегментов оппозиции, её флангов, если так можно выразиться (впрочем, метафора требует наличия наступления, о чём и речь далее). Националисты с «альтернативным» триколором, «Солидарность» и наш Левый Фронт по отдельности там часто собирались. Митинги насчитывали максимум человек триста, но был наиболее важный в контексте именно того развития событий, которое катализировалось сфальсифицированными выборами.
В отсутствие прежде регулярного двухдневного осеннего марша «Антикапитализм», завершавшегося концертами на Славянской площади, Левый Фронт собрал разовый концерт на Болотной. Назван он был логично и теперь уже вполне исторично – «Буревестник-2011». Собрались на концерт, отметим, именно те левые силы, которые стали 6 мая 2012-го единственной ударной силой, противостоявшей полицейщине и провокациям ФСБ.
Мне довелось быть ведущим этого концерта, хотя и моя рок-группа была заявлена в списке участниц (увы, идейная деградация её вокалиста не позволила выступить). Как отметил Сергей Удальцов, при минимальном финансировании концерта, удалось всё же собрать политически резонансный состав групп, привлечь не только своих активистов социалистического и коммунистического толка, но и анархистов, и аполитичную молодёжь (в меньшинстве). Около двухсот человек стояли перед деревянной сценой в день очередной годовщины событий августа 1991-го. Всё сказанное со сцены ориентировало активистов на новый виток борьбы: ни у кого не было ни сомнений, ни возражений, что украденная у них в 1991-м родина, СССР, должна возродиться при их активном участии. Выступившие в качестве буревестников «Электрические партизаны», «Родина» Манагера, «Оргия праведников», «Аркадий Коц» и другие товарищи закончили играть на сколоченной из нетёсанных досок сцене лишь при полной темноте, уступили пространство вокруг памятника Репину завсегдатаям-огнеглотателям. Полиция вела себя дружелюбно, отстранённо, слушала песни о ненависти к государству, размышляла. Вечер был холодным…
Креативный класс – наёмник или наниматель?
И вот, уже после «выборов» и первых избиений протестующих по поводу фальсификаций на Маяковке, Левый Фронт, именно он как инициатор, а с ним и «Солидарность» снова подаёт заявку на митинг. Там же где пророчил бурю августовский концерт. Именно 5 декабря правящий класс, который правильнее всего называть силовигархией, – самою численностью собравшихся был поставлен перед фактом, что Система под угрозой. Тогда же возник и термин креативный класс, который следует раскрыть.
Вышедшая митинговать столичная управляющая, распределяющая прослойка, наиболее приближённая к буржуазии, а зачастую и сама буржуазия – требовала уважать её мнение, учитывать его, а не шулерски подтасовывать. Только и всего – однако увидеть за разовой подтасовку системную проблему, причём в системе созданной по заказу этой самой прослойки, которой в СССР жилось не столь ярко и буржуазно, было не всем под силу. И тут сказывалось отсутствие на первом митинге ораторов Левого Фронта – трибуну мгновенно своей численностью захватили либеральные ораторы, какие-то случайные прохожие из давно пригретого силовигархией бомонда, и вот они-то стали принципиально уводить собравшиеся на Болотной массы от революционного дискурса.
Вопрос о самоопределении креативного класса встал вполне серьёзно – если он такой умный, почему не видит помимо выборной подтасовки других фактов ухудшения прав, своих прав, которые в СССР гарантировала социалистическая собственность? Внутри Болотной, конечно же, с момента её первого сбора – шла борьба идеологий. И либералы оппозиционные тут выступали, скорее, на стороне тех, кто вскоре (как и с самого начала) вырвал революционный детонатор из «тротила» масс. Учтём, что на созванном, проанонсированном в том числе (и в основном) Левым Фронтом первом митинге самих левых выступило минимум. Это и стало поводом увести протест в системное русло.
Торг за Москвой-рекой и Вторая Болотная
Немцов и прочие либералы, конечно, даже в изначально ими уведённой с площади Революции гражданской массе, – видели просто залог собственной значимости. Они успокоили от имени этих масс правящий, не лично, но экономически, статусно близкий им класс: «Только не революция». Ощутив, насколько неплотно сомкнуты ряды Болотной – режим Путина нанёс точечные удары именно по Левому Фронту. Силовигархия вычислила подлинного врага без труда, так как он и не скрывался – ведь с либералами всегда можно договориться. Они-то против «совка», социализма, национализации, экспроприации активов Газпрома и Роснефти, всех опорных корпораций силовигархии, без которых она бы не являлась правящим классом.
Однако пока в Кремле прицеливались в координаторов ЛФ, февральская Болотная усилила давление на власть. Показательно: даже часть силовиков в лице поющих десантников - встала на сторону Болотной, постебалась над Путиным. Требуя выпустить политзаключённых, массы уже не шутили, но ещё и не бунтовали всерьёз. На сцене впервые с момента притока сил в массовый протест выступил Удальцов – выступил не лучшим образом, с матюшком, но, по крайней мере, показал наличие в рядах Болотной революционных, антикапиталистических настроений. Весь вопрос теперь состоял в том, кто раньше, кто мобильнее будет действовать. Креативный класс надо было срочно пробуждать из абстрактно-демократической спячки, заставлять классово самоопределяться и видеть будущее уже не в буржуазных тонах. Дальнейшие митинги в рамках «Болотной» коалиции, самоорганизация и выдвижение руководящих органов этой новой гражданской силы, претендующей на власть, – показали, что намерения врагов Путина серьёзны, но безоружны. Потому серьёзны были и ответные меры режима, в руках которого было то, чего принципиально не хотели касаться «болотники».
Вычленив заведомых переговорщиков в рядах общегражданского протеста, власть начала работать как сепаратор. Раздавая ломти побольше и поменьше либералам, власть громила левых уже как бы с согласия их недавних союзников. В конце концов, глядя из сентября 2013-го, можно сказать, что и тут восторжествовала приватизация, то есть победила Система: вся «массовка», ставшая именно таковой через год после сплочённых выступлений, ушла к Навальному. А ведь самое ценное в Болотной было именно «один за всех» - общегражданский, солидарный протест, попытка выдвинуть против сложившейся наследственно, никак не выборно, вертикали - альтернативную горизонталь.
Майские стычки и ожидание забастовок
Левый Фронт уже после событий 6 мая 2012-го, на августовском Совете – принимает решение поддерживать забастовки в регионах и «гнать волну» в Москву, в это время провокационная работа и съёмка компромата на координаторов ЛФ – уже ведётся. В сентябре-октябре, когда ожидалась, наконец, поддержка «болотных инициатив» со стороны рабочего класса, когда обогнавшие его представители креативного класса проехались по регионам с белыми ленточками и ждали смычки – был грубо и противозаконно похищен на Украине Л.Развозжаев. Мышеловка захлопнулась. Из лидеров созванного ЛФ, но так и не распропагандированного протеста, спешно стали делать пугала для масс – чтоб неповадно было.
В свою очередь, силовигархия предприняла в своём стиле шаги по пиар-нормализации настроений в стране. Уралвагонзавод получил подряды по линии государства – в знак демонстративной поддержки. Чтобы казалось: рабочий класс с Путиным, никаких забастовок не ожидается. Увы, смычка креативного класса, объективно являющегося точно таким же наёмным работником при буржуазии, без средств производства, с классическим пролетариатом – была купирована.
«Часы Болотной» стали отсчитывать уже сроки тюремного и домашнего заключения координаторов ЛФ, в то время, как массы объхективно клонились влево, а очередное пришествие Путина вызывало всё большие тревоги, так как он принёс с собой ряд непопулярных мер по «сокращению социалки». Время открытой агитации тех самых масс, которые стали самой главной ценностью для оппозиционных политиков – было упущено. Протест в отсутствие системной альтернативы и революционно настроенных ораторов – пошёл на спад. Силовигархия стала открыто карать за убеждения – прокуратура «кошмарила» ЛФ, пытаясь вывести за поле легальной политики, загнать назад в маргиналы.
Как и в 1905-м году, Ленин назвал бы это время – упущенным, но учебным. Когда семёновцы продвигались по Москве, некоторые агитаторы-большевики не успевали доехать до тех частей, что ещё колебались, в революционной ситуации время – безжалостно ускоряется и промедления подобны смерти, новый организм народной власти, стихийно прирастающий рекрутами, требует постоянного ускорения действий, не терпит трусости и нерешимости.
Дистанция самоопределения
С точки зрения современного марксизма, Болотная не стала тем, чем могла стать – площадкой формирования Советов на той же общегражданской основе, которая имелась в 1917-м, например. Слишком миролюбиво были настроены на Болотной все, кроме ЛФ – поэтому закономерно им, хорошим, но бессильным (в том числе и идеологически) гражданам пришлось всё больше портретов политзеков носить на всё новые и всё менее населённые митинги на Болотной. Недавние лидеры протеста, агитаторы ЛФ и прочие показательно арестованные властью за убеждения активисты – превратились в плакаты… А демократы радужно всё глядели на небо, шарики туда выпускали – с надеждой триколорной.
Не смотря на задержания координаторов ЛФ, процесс самоорганизации даже в подпольный период – не прекращался, и в нелегальную, фактически запрещённую общественную организацию приходили всё новые представители «Болотного призыва», тот самый креативный класс, всё-таки осознавший себя не нижним этажом буржуазии, а частью рабочего класса. Это для марксистов в ЛФ (коих и там вовсе не подавляющее большинство – наряду с поклонником левых эсэров и анархистов Сахниным) было самым главным. «Ковш» ЛФ вычерпнул из «болота» ту силу, которая в будущем понесёт свет социалистических идей и будет учить практике формирования советов (на примере Моссовета – подструктуре ЛФ) всё новых вынужденных граждан сырьевой империи.
Как ударная масса – Болотная потеряна для левых, а буржуазно настроенное большинство пошло за Навальным (который сумел объединить в популизме своём оставшиеся сегменты протеста – либерализм и национализм, даром что нацдем). Однако и то выполняющее тяжёлую подпольную работу меньшинство креативного класса, что пришло в ЛФ за 2012-й год – дорогого стоит, стоит сотен персон того обывательского балласта, что вернулся по домам с этого несостоявшегося майдана. Силы не рассосались, они, наоборот, концентрируются и идеологически радикализируются. Нагоняет события и творчески развиваемый в кругах ЛФ-интеллектуалов марксизм. Готовится к выходу книга членов исполкома и Совета ЛФ – часть из которых томится в тюрьмах силовигархии. Теперь любые опасные для силовигархии «мосты» будут раскачивать уже не сырые, политически размытые массы, а авангард того класса, что созрел в центре деградирующей страны и может ещё что-то изменить в ней.
|
|
