«Шила в мешке не утаишь»: Россия открытая страна. Как бы ни гнобили свободную прессу в пользу разного рода «Домов-2», многие журналисты работают: есть завод, который не останавливается до конца жизни, и есть профессиональный драйв, который и есть жизнь.
В общем, представители все еще независимой прессы добыли в недрах милицейского (не путать с полицейским) сообщества полный текст (в отличие от общедоступных выжимок для СМИ) «проекта Дорожной карты по дальнейшему реформированию органов внутренних дел», подготовленного «Расширенной рабочей группой при Министре внутренних дел РФ».
Эмоции представителей МВД, которым был показан этот документ, свидетельствуют о его подлинности и позволяют рассматривать его как выражение позиции, если и не всего ведомства, то еще сохранившегося в этой сфере профессионального сообщества.
Дополнительным подтверждением подлинности следует признать безусловно ведомственное мышление его авторов. Описывая в первом же абзаце реформу внутренних дел («увеличение бюджетных ассигнований, направляемых на дополнительное денежное стимулирование сотрудников…, кадрового и тылового развития…, обеспечение жильем сотрудников, проведение… антикоррупционных мероприятий…, формирование научно обоснованной системы оценки»), они даже не упомянули цель реформы, как и самой деятельности МВД – искоренение преступности и обеспечение безопасности народа России.
Эта органическая неспособность задуматься о смысле своего существования, порождаемая фундаментальной верой в его самоценность, указывает на происхождение документа лучше любых подписей, бланков и отпечатков пальцев.
Проект Дорожной карты появился после большой паузы. Его ждали сразу после замены Нургалиева, так как и проблемы системы, и первые шаги по их решению казались очевидными, - но аппарат ведомства, вероятно, решил подчеркнуть масштаб своей работы. Хотя текст свидетельствует и о традиционной бюрократической работе по выхолащиванию содержательных положений и по переводу всего, что не удалось выхолостить, из директивного в поручительное «наклонение». Грубо говоря, когда специалист пишет «сажать за взятки», в итоговом документе после кастрирующего согласования с ведомственными крючкотворами общественность, давясь стыдом и смехом одновременно, читает что-то вроде «поручить профильным подразделениям рассмотреть вопрос об обеспечении неотвратимости наказания за коррупцию».
На это и ушло, похоже, несколько месяцев, - но результат все равно впечатляет.
Главное в том, что документ написан исходя не из ведомственных нужд, а из потребностей и интересов общества.
Неожиданно честное признание состояния полиции
Общественность на горьком опыте привыкла считать агрессивное и самовлюбленное отрицание реальности «визитной карточкой» современного государства.
Но проект Дорожной карты ломает порочную традицию и жестким языком статистики дополняет то восприятие полиции, из-за которого законопослушные люди переходят на другую сторону улицы, чтобы избежать встречи с полицейским (как это еще в середине прошлого десятилетия описал президент Путин).
На первой же странице признается давно очевидное для страны, но игнорируемое бюрократией: первый этап реформы не оправдал ожиданий. В частности, аттестация «сама по себе не могла решить задачу… обновления и профессионализма кадрового ядра», а необходимое материальное стимулирование принесет плоды лишь «в процессе принципиального обновления кадров».
Впервые МВД признает порочность основы основ – системы учета преступлений, называя ужасающие показатели масштабов сокрытия преступлений своими сотрудниками: они ежегодно принимают до 6 млн. решений об отказе в возбуждении уголовного дела, причем в 2011 году даже прокуратура признала незаконными и необоснованными 2,3 млн. таких решений! Ежегодно за это «привлекаются к уголовной и дисциплинарной ответственности тысячи» полицейских, но «тысячи» - это все равно на три порядка меньше числа подобных преступлений. Таким образом, по доле безнаказанных преступников необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела - абсолютный рекордсмен среди всех видов преступлений (за исключением, возможно, лишь коррупции).
А ведь есть и другие способы не расследовать совершенные преступления! Ежегодно более 3 млн. принятых сообщений о них передаются одними органами внутренних дел другим «по подследственности», после чего выпадают из статистики (и, скорее всего, в основном никем никогда не рассматриваются). И еще до 6 млн. сообщений о преступлениях списываются в так называемые «номенклатурные дела».
И это помимо необоснованных отказов гражданам в самом принятии заявлений о преступлении, число которых не поддается оценке!
Таким образом, в России хоть как-то учитывается и расследуется лишь незначительная часть преступлений (хотя часть заявлений о них, конечно, ложна).
Даже при наличии массовых отказов в возбуждении уголовных дел на 1 января 2011 года (более свежими данными МВД, похоже, не располагает) не раскрыто более 90 тыс. покушений на убийства, 20.5 тыс. изнасилований и 200 тыс. умышленных причинений тяжкого вреда здоровью, по которым срок давности не истек. Правда, после либерализации Уголовного кодекса президентом Медведевым даже «причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего» (в том числе, похоже, и забивание человека до смерти) может караться (или поощряться?) лишь 2 месяцами лишения свободы, - что уж тут говорить о простом «причинении тяжкого вреда здоровью»!
Поэтому проект Дорожной карты указывает на необходимость совместно со Следственным комитетом усиливать специализированные группы, занимающиеся «висяками».
Результативность поиска без вести пропавших снизилась за последнее десятилетие на 11%; в прошлом году не найдено 50 тыс.чел.. Каждый пятый, пропавший без вести в мирное время и находящийся в федеральном розыске, - ребенок. Масштабы безнаказанных преступлений против детства потрясают, - и, добавлю от себя, по опыту Франции, введение ювенальной юстиции кратно увеличит их. Проект Дорожной карты предлагает сделать поиск пропавших без вести одним из приоритетов МВД и создать в регионах специальные центры по розыску пропавших детей, - по опыту США.
Для хотя бы понимания реального масштаба преступности в России проект Дорожной карты предлагает:
изменить систему учета заявлений о преступлениях, «превратить нашу уголовную статистику в статистику правды»;
качественное улучшить организацию реагирования на них;
сломать стереотипы оценки эффективности, стимулирующих полицейских скрывать преступления.
Как восстановить доступность правоохранительной помощи?
Система учета заявлений о преступлениях должна отражать хотя бы количество заявлений о преступлениях, возбужденных по ним уголовных и административных дел, а также отказов в их возбуждении. Сейчас, выходит, нет даже таких, простейших показателей; в принципе нужны международные стандарты, но для перехода на них надо сначала изучить международный опыт (который, оказывается, в этой сфере тоже не изучали), а вероятно, и принять специальный закон.
Между делом выясняется, что Генпрокуратура и правительство до сих пор не удосужились выполнить Указ еще президента Ельцина, который 14,5 лет назад, аж в марте 1998 года поручил разработать единую государственную систему регистрации и учета преступлений. Проект Дорожной карты добросовестно предусматривает выполнение, в конце концов, воли покойного. Для этого по заказу Генпрокуратуры разрабатывается база данных, намечено «провести техническое проектирование государственной автоматизированной системы правовой статистики» и создать пилотные зоны в составе 5-10 регионов по ее внедрению. Пока планируются работы с участием прокуратуры и информационного центра МВД по Татарстану, управления МВД по Орловской, Псковской, Смоленской и Тульской областям и «Управления на транспорте МВД России по Приволжскому федеральному округу».
Авторы проекта Дорожной карты предлагают отработать на пилотных зонах «экспериментальные системы регистрации заявлений» о преступлениях, предусматривающие формализованные бланки заявлений, обязательную оценку заявителем сотрудников полиции, информирование потерпевших о принятых мерах и «использование психологов-волонтеров из числа представителей общественных организаций при работе с потерпевшими от преступлений при приеме заявлений». Похоже, органы власти учли опыт волонтерского движения от тушения пожаров позапрошлым летом до катастрофы в Крымске и проявляют стремление переложить на их плечи исполнение своих прямых служебных обязанностей. Зачем обучать полицейских простейшим навыкам оказания психологической помощи, не говоря о вежливом обращении (да и зачем их вообще хоть чему-то обучать), когда можно спокойно поручить это волонтерам? И потом всласть сетовать на их низкое качество и количество, обремененность семьями и наличие собственных интересов?
Конечно, сотрудничество с волонтерами необходимо, но оно, как правило, носит ситуативный характер, - в отличие от работы органов внутренних дел.
Проект Дорожной карты предусматривает лишь изучение возможностей последних по «организации современного рабочего места сотрудника-оператора по приему и учету заявлений… о преступлениях», разработку необходимых типовых регламентов и паспортизацию всех дежурных частей органов внутренних дел.
Эти задачи вызывают в памяти старую болезнь советского менеджмента – «системность в ущерб эффективности». А ведь стандартный бюрократический принцип «готовиться к решению проблемы, пока она не рассосется сама» вряд ли применим к преступности: она не «рассосется».
Неясно, чем «стационарный автоматизированный пункт полиции – проект “Электронный городовой”» (который «будет реализовываться в пределах текущего бюджетного финансирования», что похвально), позволяющий гражданам заявлять о преступлениях через электронные терминалы, лучше обычной тревожной кнопки и специальной страницы на сайте МВД.
Но самая важная, революционная новация описывается в проекте Дорожной карты в смутных и никого ни к чему не обязывающих выражениях, за которыми вырисовывается жесточайший бюрократический конфликт.
Сегодняшние процессуальные нормы создают между поступлением заявления о преступлении и возбуждением уголовного дела огромный временной и административный разрыв. В результате, если преступление не удалось раскрыть «по горячим следам» (например, поймать вора, пока он убегает с украденной вещью), возбуждение уголовного дела занимает длительное время, в течение которого следственные действия начаты быть не могут. Понятно, что это создает для преступников всех мастей исключительно комфортные условия.
Сохранение этого противоестественного положения недопустимо, но вот как пишут об этом авторы проекта Дорожной карты: «Возможно (всего лишь!! – М.Д.) рассмотрение (но не более!! – М.Д.) процессуальной модели, согласно которой по поступившему заявлению… о преступлении следователь, дознаватель, орган дознания начинают производство по уголовному делу.
Фактически возникает (только сейчас и, главное, еще не возникла окончательно! – М.Д.) необходимость отказаться от института возбуждения уголовного дела в российском понимании, трансформировав его в институт начала уголовного судопроизводства…: 1) принятие, регистрация сообщения о преступлении; 2) проверка сообщения о преступлении - собирание доказательств; 3) применение меры процессуального принуждения – задержание (…до 48 часов без судебного решения); 4) производство (неотложных) следственных действий (допрос…; обыск; прослушивание и запись телефонных переговоров и иных…)».
Казалось бы, разве может быть иначе? – но действующая процедура реагирования на преступления производит впечатление защищающей не столько добропорядочных граждан, сколько преступников.
И размытость формулировок проекта «Дорожной карты» заставляет предположить, что эта процедура имеет массу горячих поклонников не только в преступном мире, но и в центральном аппарате МВД.
Авторы проекта Дорожной карты понимают, что «изменение системы учета и регистрации преступлений должно сопровождаться введением новых критериев эффективности…» В их качестве названы «показатели выявления реального количества преступлений…, своевременности и качества реагирования на них, …полноты и быстроты восстановления законных интересов заявителей», а также мнения граждан. Подчеркивая необходимость сочетания количественных и качественных критериев, проект Дорожной карты тем не менее не делает попытки вывести эти критерии в работоспособном виде, - а ведь эта задача исключительно сложна и может оказаться нерешаемой.
А вот еще один пример расплывчатости формулировок, - тоже, по всей вероятности, являющийся результатом жесткой бюрократической борьбы: «Требуют рассмотрения вопросы определения наиболее оптимальной системы подразделений по борьбе с организованной преступностью с одновременным решением вопроса о роли и задачах Главных управлений МВД по федеральным округам». Перевод на русский мог бы, вероятно, быть таким: перепрофилирование управлений по борьбе с оргпреступности на борьбу с «экстремизмом» доказало свою ошибочность. Оставив разумный минимум сил бороться с экстремизмом (который реален в ряде регионов, например, в Татарстане и Северном Кавказе), надо воссоздать структуры борьбы с оргпреступностью, используя в качестве резерва в том числе Главные управления по федеральным округам, производящие впечатление бессмысленных бюрократических опухолей.
Но это лишь версия: неподготовленный читатель смысла этой фразы, несмотря на все разговоры об открытости, понять не сможет.
Возвращение к работоспособной структуре МВД
Эта задача, деликатно скрытая под модным термином «оптимизация», похоже, является возвращением к рациональному устройству правоохранительных органов после творчества двух последних министров.
Для понимания его последствий достаточно беглого признания, что сокращение численности низовых подразделений полиции, бывшее одной из целей «первого этапа реформы», существенно ограничило «доступ граждан к правоохранительной помощи».
Выход из положения логичен: «в крупных городах… приблизить наряды полиции к жилому сектору – к общественным пунктам охраны порядка… В сельской местности организовать регулярные объезды отдаленных населенных пунктов… Практиковать создание передвижных полицейских пунктов с приемом местного населения, а также открытие таких временных пунктов в школах, местных общественных центрах, на пересадочных узлах, в торгово-развлекательных центрах для приема граждан и немедленного реагирования на их сигналы о преступлениях».
При всей разумности этого предложения оно недооценивает специфику полиции. Хотя отдаленным деревням может быть достаточно приезжающей раз в неделю автолавки или ежегодного приезда врачей для диспансеризации, периодический объезд полицейского в условиях присутствия банд, в том числе этнических, вряд ли принесет пользу: люди будут бояться откровенности, так как после его отъезда они останутся беззащитными.
Эта мера имеет смысл лишь на период до нормализации структуры МВД.
Предлагаемое «в целях компенсации недостающей… численности участковых…», то есть для исправления последствий реформы, введение института «муниципальных инспекторов по охране общественного порядка», то есть помощников участковых, представляется классическим примером удаления гланд через задний проход. Несмотря на прямое указание на необходимость укрепить угрозыск, участковых и патрульно-постовую службу за счет непомерно раздутых даже на уровне городов и районов управленческих штатов, авторы проекта Дорожной карты не посмели прямо предусмотреть восстановление низовых подразделений за счет сокращения численности разного рода начальства.
Результат - возрождение концепции муниципальной милиции, хотя причины отказа от нее никуда не делись. Нищета большинства муниципалитетов не даст им содержать своего участкового, а специфика части местного самоуправления (заметная не только в Кущевке, но и в ближнем Подмосковье) приведет к принятию на работу в качестве «инспекторов по охране порядка» бандитов.
Да, предложенный паллиатив лучше, чем вообще ничего, - но нерациональность сложного метода решения проблемы лишь подчеркивает неизбежность простого, естественного пути: возвращения к нормальной структуре органов охраны правопорядка.
Тем более, что шаги к этому предусмотрены. На всех уровнях предполагается совместить должности начальника органов внутренних дел и начальника полиции (помимо нее, в органы внутренних дел входят следственные структуры МВД и внутренние войска), ограничив число заместителей четырьмя: по оперативно-розыскной деятельности, обеспечению общественной безопасности, следствию и кадрам.
Помимо региональных и местных органов, предполагается «оптимизировать и структуру центрального аппарата Министерства с упором на приоритетное развитие… служб, …организующих борьбу с преступностью… Одновременно следует провести сокращение т.н. «обеспечивающих подразделений». Целесообразно восстановить единый орган управления – Штаб МВД России с… воссозданием штабов» в регионах.
Естественно, нормализация структуры МВД требует и «решительного отказа от ненужного “бумаготворчества”», и возвращения «к прежней схеме размещения территориальных органов внутренних дел», позволяющей поддерживать общественный порядок.
Учитывая, что по численности сотрудников органов внутренних дел на душу населения Россия занимает третье место в мире (уступая Белоруссии и Брунею и в 3,5 раза превосходя США), нормализация структуры МВД должна высвободить достаточные для обеспечения необходимой численности работающих «на земле» ресурсы.
Но, поскольку процесс может идти неравномерно и на каких-то этапах потребовать дополнительного финансирования, проект «Дорожной карты» указывает на необходимость «подготовить предложения по развитию инфраструктуры городских и районных органов внутренних дел для внесения на рассмотрение Правительства Российской Федерации». Возможно, эта мера является и страховкой: ведь нормализация структуры МВД вызовет сопротивление преступности, которое в коррумпированном и нашпигованном либералами госаппарате бывает очень эффективным. Пример - уничтожение решением президента Медведева Управления о борьбе с оргпреступностью именно после того, как оно нанесло мафии ряд серьезных ударов (в частности, захватив крупные «общаки»).
Кадровая политика
Первый же пункт соответствующего раздела посвящен борьбе с коррупцией, в первую очередь – «системной», предусматривающей «связь с представителями организованной преступности, участие в… коррупционных сговорах с представителями других государственных органов и коммерческих структур». Занимающиеся этим полицейские без обиняков именуются «предателями», а для их выявления, помимо собственных сил, предполагается привлекать ФСБ и Росфинмониторинг.
С учетом истории отношений МВД и ФСБ это показывает: руководство министерства сознает степень его коррупционного перерождения. Более того: оно, похоже, отвергло идею о том, что полиция как часть общества должна соответствовать его уровню или быть хуже, но ни в коем случае не может и тем более не должна быть лучше его. А ведь, при всей своей абсурдности, этот тезис долгие годы вдалбливался в общественное сознание полицейскими лоббистами и искренне воспринимался многими как официальная позиция МВД!
Среди традиционных пороков полиции, подлежащих искоренению, проект «Дорожной карты» указывает на увольнения полицейских-преступников по собственному желанию или же «задним числом», используемое для занижения показателей полицейской преступности.
Признается необходимость создания единой информационной базы данных о жалобах на полицейских. (Помимо прочего, данный пункт значит, что такая база данных до сих пор не создана).
Не очень понятно, почему для изживания клановости и круговой поруки предполагается ограничивать перевод «из региона в регион сотрудников органов внутренних дел при назначениях на руководящую работу», но дорого стоит хотя бы признание распространенности этих пороков.
Хотя констатировать их наличие или рассказывать, например, анекдоты о сотрудниках ГИБДД может стать небезопасным: проект Дорожной карты требует оперативной юридической реакции «на необоснованные нападки, оговоры, клевету в отношении сотрудников полиции». При формальной справедливости этого положения не стоит забывать, что суды в их современном состоянии, вероятно, могут счесть клеветой даже изложение самоочевидных фактов.
Для защиты предпринимателей от полицейского рэкета предполагается создать в центре и регионах рабочие группы по взаимодействию с Уполномоченным при президенте по защите прав предпринимателей и Управлением по надзору за соблюдением прав предпринимателей Генпрокуратуры (и их региональными структурами). Возможно, добросовестное участие МВД повысит эффективность этих структур, результатов деятельности которых пока не видно.
Интересам предпринимателей вообще уделяется повышенное внимание. Предлагается усилить прокурорский надзор за началом уголовного судопроизводства в их отношении и даже дополнить Уголовно-процессуальный кодекс посвященной этому специальной главой. Кроме того, указывается на необходимость организации совместного с общефедеральными деловыми ассоциациями мониторинга проблем в отношениях полиции и бизнес-структур для подготовки законодательных инициатив и организационных решений.
Помимо ужесточения ответственности руководителей «за противоправные действия в отношении подчиненных», проект Дорожной карты требует сопровождать признание незаконности действий руководителя должно его обязательной дисциплинарной ответственностью. О возможности уголовной ответственности нет и речи (что сохраняет практику, по которой за уголовные преступления полицейские отделываются простым увольнением), но для нас важнее признание, что сегодня руководитель-полицейский, нарушающий закон в отношении подчиненных, может не опасаться даже дисциплинарной ответственности.
Проект Дорожной карты указывает на необходимость проведения на основе «всего массива компрометирующих материалов» (включая Интернет-сообщения) выборочных аттестаций как подразделений, так и отдельных сотрудников. К их проведению должны привлекаться не только члены общественных советов, но и депутаты вплоть до муниципального уровня, - чтобы такие аттестации не стали инструментом расправы с неугодными полицейскому руководству сотрудниками.
При приеме на работу и проведении выборочных аттестаций надо применять не только традиционный «детектор лжи», но и более современные технологии «диагностики и коррекции работоспособности и здоровья», в частности, апробированную в ГУ МВД по Москве «отечественную Айскрин-технологию мониторинга психофизиологического состояния».
Западные стандарты открытости
Проект Дорожной карты требует качественного повышения открытости, без которой невозможно восстановление доверия общества. «Люди должны знать, что и зачем делает система МВД, соответствуют ли эти действия потребностям общества». Направления данной работы разнообразны, хотя, к сожалению, говоря о ставшем традиционным «предоставлении государственных услуг в электронном виде», авторы документа даже не упомянули, что оно является лишь частью значительно более важной системы электронного принятия решений. Последняя не только кардинально ускоряет работу (сокращая этим возможности коррупции), но и создает возможность скрытого контроля за любым ее участником. Не исключено, что именно поэтому ее игнорирование также стало одной из традиций российской бюрократии.
Важная новация в этом направлении – пересмотр состава всех общественных советов на основе унифицированных критериев отбора. Члены этих советов должны обязательно включаться в состав комиссий по проверке жалоб на работников внутренних дел и привлекаться к проверке соблюдения прав человека в дежурных частях, спецприемниках, изоляторах временного содержания.
В соответствии с рекомендованным ОБСЕ руководством «Наилучшая практика построения партнерства между полицией и обществом» предполагается при помощи постоянных консультаций полиции с местными жителями превратить их в ее активных партнеров. Будет применяться специализированный зарубежный софт «Полицейская лента», разработанный «для фиксации правонарушений самих сотрудников полиции».
Разумеется, нет гарантий, что эти начинания не будут выхолощены и не обернутся обычными фиктивно-демонстративными мероприятиями с тщательно проинструктированной «общественностью». Но для современного МВД, буквально раздавленного длительным руководством Грызлова и Нургалиева, даже постановочное взаимодействие с обществом представляется грандиозным шагом как к гуманизму, так и к эффективности.
Стратегические приоритеты
Завершается проект «Дорожной карты» разделом о «новых вызовах и угрозах». Слово «новый» несет не содержательную, а дипломатическую нагрузку, позволяя обойтись без констатации чудовищного провала правоохранительной системы России в этих направлениях.
Вместе с тем именно необходимость преодоления этого провала вынудит сконцентрировать на этих направлениях основные силы, превратив их в приоритеты МВД.
Первый приоритет – борьба с оргпреступностью. Придется начать почти с нуля: «модифицировать в МВД России объединенный банк данных на региональные, межрегиональные и транснациональные преступные сообщества» (о степени суверенности России свидетельствует отсутствие преступных сообществ федерального уровня) и подготовить (во исполнение решений Совбеза) проект Государственной концепции противодействия оргпреступности.
Второй приоритет – борьба «с сексуальной и трудовой эксплуатацией, торговлей человеческими органами и тканями, организованными формами незаконной миграции, производством и распространением детской порнографии», для которой необходима Межведомственная комиссия по противодействию торговле людьми. Опыт доказал: борьба с этим комплексным по определению криминальным бизнесом на основе «феодальной раздробленности» отдельных ведомств столь же рациональна и продуктивна, что и в XIII веке.
«В регионах, где увеличиваются (только увеличиваются! – М.Д.) потоки незаконной миграции и остро стоит проблема преступности со стороны мигрантов», предлагается применить московский опыт по созданию специализированных оперативно-розыскных подразделений (что ценно, за счет собственных ресурсов). Помимо борьбы с незаконной миграцией, они должны защищать «незаконно ввезенных» мигрантов (формулировка, по сути, освобождающая их от ответственности за нарушение законов России) от насилия, дискриминации и экстремизма.
Идея хороша, хотя в Москве деятельность таких подразделений не ощущается. Возможно, они и спасают москвичей от разгула мигрантской преступности, и без них все было бы еще хуже, чем есть, - но за пределами здания на Житной это остается скорее робкой надеждой, чем фактом.
Третий приоритет – борьба с терроризмом. Предполагается совместно с ФСБ «в кратчайшие сроки обеспечить все пункты пропуска через границу доступом к базе данных федерального розыска»: оказывается, это до сих пор не сделано. Кроме того, следует определить конкретные действия всех подразделений на разных уровнях террористической опасности и обучить им сотрудников.
Четвертый приоритет - декриминализация экономики путем в том числе борьбы с налоговыми преступлениями и отмыванием преступных доходов. Забавно, что проект соответствующей Государственной программы предполагается вынести на обсуждение Экономического совета при президенте, в котором доминируют либералы, хотя именно их политика (от блокирования модернизации до запретительно высоких обязательных социальных взносов, которые низки для богатых и высоки для бедных) и сталкивает экономику страны в криминальное болото.
Наконец, пятый приоритет МВД – борьба с наркомафией. Констатация того факта, что две трети преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, выявляются органами внутренних дел (что вынуждает их заняться разработкой собственной нормативной базы в этой сфере), звучит для ФСКН едва ли не погребальным колоколом.
* * *
В целом проект Дорожной карты, при подлинной революционности ряда положений, производит впечатление сборника размытых пожеланий. Во многих случаях нет механизмов действий по реализации поставленных задач и нигде нет сроков исполнения, а без этого постановка задач часто оборачивается простой констатацией проблемы. Остается надеяться, что глава МВД Колокольцев не ограничится одобрением этого проекта, а хотя бы назначит конкретных исполнителей и сроки реализации каждой из предусмотренных мер.
К положительным чертам документа относится безусловная грамотность его авторов. Так, слово «розыскной» они пишут через «о», как того требуют правила русского языка, а не так, как принуждают нас писать придворные подхалимы вот уже несколько лет после того, как в подписанном президентом Медведевым документе из-за общего профессионализма его администрации это слово было написано через «а».
Греет душу и последовательность авторов проекта «Дорожной карты»: ратуя за разумную открытость МВД, они подготовили по-настоящему открытый документ, который заканчивается словами: «Мы ждем от гражданского общества… дополнительных предложений, которые могли бы способствовать созданию в России действительно современной, работоспособной и авторитетной полицию (так в тексте – М.Д.) XXI века».
Подобного рода ожиданиям поневоле приходится идти навстречу, - поэтому я завершу статью сжатым изложением пожеланий ряда сотрудников органов внутренних дел (как из Москвы, так и из регионов).
Что не вошло в «Дорожную карту»?
Надо сократить в разы центральный аппарат МВД, оставив в нем оперативно-розыскные части криминальной милиции по направлениям деятельности, Управление собственной безопасности, обрабатывающий информацию и изучающий тенденции совершения преступлений Главный информационно-аналитический центр (ГИАЦ), ученых.
Ликвидировать все главные управления МВД по федеральным округам как бессмысленные структуры с засильем чиновников, занимающихся коррупцией и немного - имитацией деятельности.
Необходимая информация о деятельности любого сотрудника и подразделения должна находиться в компьютерной базе учета и выдаваться в режиме реального времени аналитиком в любой точке России.
Криминальная милиция должна включать в себя уголовный розыск, подразделение экономической безопасности, криминалистическую и экспертную лабораторию, специальные оперативно-технические подразделения, подразделение по защите свидетелей.
Экономические подразделения должны быть ориентированы на борьбу с коррупцией, хищением бюджетных средств, мошенничествами и тяжкими налоговыми преступлениями в рамках существующего Федерального закона 26.12.2008 № 293-ФЗ, исключающего внепроцессуальные проверки субъектов предпринимательской деятельности.
Структура муниципальной милиции должна выглядеть так: начальник милиции общественной безопасности региона, подчиняющийся напрямую Министру внутренних дел, и его единственный заместитель, в подчинении которых находятся:
аналитики, осуществляющие сбор, обработку, анализ и отправку в ГИАЦ МВД информации, накапливаемой территориальными отделами милиции, которые также вносят сведения о сотрудниках. Аналитики изучают криминальные тенденции, эффективность деятельности территориальных подразделений и каждого сотрудника. Лица с худшим рейтингом направляются на переаттестацию в учебно-кадровое учреждение МВД с принятием решения о дальнейшей деятельности. Установленная криминальная информация или схемы совершения преступлений, или лица, готовящие преступления, передается в криминальную милицию для отработки оперативным путем;
кинологический центр;
управление материально-технического обеспечения из вольнонаемных сотрудников, которые собирают сведения о приобретении транспорта и передают аналитикам учетные данные машин и водителей, входящих в их штат (кроме водителей патрульных машин), производят учет оружия, его хранение и выдачу на местах. Форменное обмундирование приобретается каждым сотрудником на специально выданные ему средства, что избавляет МВД от складов, раздутого штата кладовщиков и учетчиков, считающимися милиционерами, а главное - от коррупции и продажи формы налево вагонами;
начальники территориальных отделов милиции с участковыми, подразделениями ППС, дознанием и диспетчерскими (сейчас все эти службы дублируются в аппаратах управлений регионов и МВД и по своему штату сопоставимы с числом реально работающих людей);
Функции ОМОНа должны исполнять компактные внутренние войска, которые должны быть профессиональными, а не призывными. При достойной оплате труда в них придут адекватные, подготовленные физически и морально люди. Они должны использоваться только при массовых беспорядках, нападении на органы власти, в зонах контртеррористических операций. Охрана предприятий должна осуществляться частными охранными компаниями и страховаться в рамках гражданской ответственности (чем меньше охраны, тем выше цена страховки).
Набором сотрудников (исключительно отслуживших в армии) должны заниматься только учебно-кадровые заведения МВД, устанавливающие в ходе обучения способности и определяющие дальнейшую деятельность (для работы в ППС нужно 2 месяца обучения, участковым полгода, оперативником криминальной милиции один год, следователем полтора, аналитиком два). Они должны предоставлять в милицию готовых сотрудников, знающих законы и методику работы. (Сейчас кандидат проходит несколько этапов трудоустройства с бесконечными комиссиями и собеседованиями, которые легко преодолеваются коррупцией, а в учебное заведение попадает через значительное время, уже «обучившись» на практике.)
При получении признаков фальсификации вносимых в компьютерные базы данных по докладу аналитиков МВД на место должна выезжать контрольная группа, проверяющая достоверность данных путем встреч с гражданами без уведомления местной милиции (а не посещением ее отдела, написанием фальшивой справки и загулом в бане).
При обнаружении фальсификаций должна проводиться проверка силами оперативных подразделений центрального аппарата Управления собственной безопасности с использованием технических возможностей местного ФСБ, на основании данных которой должно неукоснительно приниматься решение в соответствии с законом.
При попытке фальсификации информации в базе данных начальник отдела и аналитик увольняются, в виновные отдаются под суд.
Агентура в ее нынешнем виде должна быть отменена из-за ее, насколько можно понять, фиктивности (кроме платной в закрытых учреждениях). Оперативный сотрудник должен получать наличные деньги на оперативные нужды при наличии достоверной информации и списывать их наличием выявленного преступления и возбужденного уголовного дела.
Госнаркоконтроль, насколько можно понять, не столько борется с продажей наркотиков, сколько контролирует ее. А ведь наркопреступность нельзя побороть, исходя из задачи ежегодного выявления большего числа ее фактов. Получать информацию о продаже наркотиков обязан участковый (не только по своему участку, но и в любом месте страны) и передавать ее для обработки аналитикам, которые, изучив данные, передают соответствующие материалы для отработки в криминальную милицию.
Наличие в компьютерной базе данных не реализованной в течении полугода информации о продаже наркотиков должно требовать проверки профильной оперативно-разыскной частью (ОРЧ) криминальной милиции МВД без уведомления территориальных отделов (с использованием технических возможностей ФСБ). При выявлении продажи наркотиков должна проводиться проверка территориальной криминальной милицией, при отсутствии информации участкового - в отношении участкового.
При выявлении факта продажи наркотиков в развлекательных учреждениях учредители должны лишаться лицензии на пять лет.
В средних, специальных, технических и высших учебных заведениях должны быть введены обязательные тесты на употребление наркотиков. Употребивших наркотики отчислять из учебного заведения, если они не оказали помощь в установлении лица, реализовавшего им наркотики.
В сфере ответственности ГИБДД следует законодательно закрепить обязательное оборудование автомобилей блоком, который перед началом движения будет регистрировать водителя с помощью пластиковой карты, на которой должна размещаться информация о категории прав, пройденном техосмотре (в автомастерских, а не в ГИБДД), наличии страховки. Уже возможно и установление блоков, определяющих наличия алкоголя у водителя. На данный блок должна записываться информация с камеры видеонаблюдения, установленной на автомобиле. Благодаря этому при ДТП не нужно будет часами дожидаться ГИБДД, а нужно будет просто передать запись в страховую компанию, в которой установят факт и степень нанесенного ущерба. Заодно можно будет избавиться от автомошенников.
Прием экзаменов на права должны осуществлять лицензированные коммерческие организации. Законность выдачи должны контролировать оперативные подразделения экономической безопасности.
Регистрацию автомобиля также должны осуществлять лицензированные коммерческие организации. Номера в соответствии с прейскурантом следует выставлять на сайте и оплачивать по факту резервирования, а «красивые» номера продавать с аукциона.
Развивать систему «Безопасный город», камеры которой фиксируют нарушения правил дорожного движения, причем информация о фиксируемых нарушениях и предъявленных претензиях должна автоматически передаваться в МВД, где аналитики устанавливают факты злоупотреблений и передают информацию в Управление собственной безопасности.
Малочисленные отделы ГИБДД надо оставить только в муниципальной милиции для профилактических операций (например, по выявлению пьяных за рулем) и регулирования сложных участков движения. Запретить им сопровождение чиновников, свадеб и похорон воров в законе.
Нужны диспетчерские, всегда знающие местонахождение нарядов милиции, вневедомственной охраны и групп быстрого реагирования. При обращении гражданина необходимо в ту же минуту организовывать работу ближайших нарядов, при тяжком преступлении - вызов группы криминальной милиции и кинологической службы. Быстрота реагирования увеличит шансы раскрытия их по горячим следам и убедит граждан в необходимости быстрого сообщения о всех очевидных преступлениях.
Оценка деятельности диспетчерских должна производиться заявителем в ходе сбора первичного материала, на специальном бланке с пометками о времени приема заявления, участия в поисковых мероприятиях, опросах, опознаниях, корректности обращения сотрудников милиции и т.д..
|
|
