29 августа в суде города Электросталь прошло заседание по делу Пелипенко Аркадия (Революционная рабочая партия), Ольги Буракиной (анархистки) и Дмитрия Мешкова (КПРФ). Молодые люди обвиняются в том, что нанесли на здание администрации г. Электросталь надписи: "Суханова (мэра Электростали) долой!", "Город горожанам!", "Суханов жопа!"
Выступившая перед судом начальница правового отдела администрации Электростали заявила, что данные действия являлись вандализмом (нанесли администрации материальный ущерб на сумму 24 тысячи рублей) и потребовала от суда приговорить всех троих к тюремному заключению.
После окончания судебных слушаний автор материала попытался поинтересоваться у нее, каким образом перекраска 4-х метров стены (именно столько заняли надписи), могла стоить 24 тысячи рэ., когда, закраска метра стены, в любой строительной фирме стоит от 200 до 300 рублей (прим. Строительная компания Баноис», стоимость окраски метра стены составляет 230 рублей. http://banois.ru/price). Представительница администрации заявила, что не разбирается в строительных вопросах.
Далее были допрошены обвиняемая Ольги Буракиной и ее отец, Буракин Александр Васильевич. Ольга заявила, что участвовала в нанесении надписей в знак протеста против политики мэра, а именно, вырубки городского парка, переносе памятника Ленину и др. подвигов г. Суханова, совершенных на ниве уплотнительной застройки.
Буракина рассказала, что после акции ее продержали в милиции с 4-х утра до 11 вечера, причем допрашивали, несмотря на несовершеннолетие (в тот момент ей было 17), в отсутствии законного представителя, отца (отец присутствовал в милиции, но его допрашивали отдельно), а так же защитника (некий г. Смирнов, вызванный дознавателем в качестве адвоката, прибыл уже после допроса, чуток поговорил с Буракиной о марксизме и анархизме, поставил свою подпись в нужных дознавателю местах и отбыл, не объяснив Буракиной абсолютно ничего касающегося ее прав, обязанностей и перспектив).
По словам Ольги, правоохранители, воспользовавшись ее низкой правовой грамотностью и болезненным состоянием (Ольга была простужена, в милиции ее состояние усугубилось еще и тем, что у нее отняли куртку, как вещдок, не дав ничего взамен) и оказав на нее психологическое давление, «убедили» ее подписаться под листком, в котором ее показания были зафиксированы в таком виде, в каком это было нужно следствию. Эти показания стало можно понять так, что Аркадий уговорил Ольгу принять участие в расписывании здания администрации.
В действительности же, как Ольга рассказала на суде, это она, узнав, что Аркадий собирается расписывать администрацию, сама присоединилась к нему, а он в свою очередь пытался ее отговорить. Данное искажение было нужно для того, что бы возбудить на Пилипенко дело еще и по ч.1 ст. 150 УК РФ (Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет).
Так же Ольга, отвечая на вопрос адвоката (естественно, уже не Смирнова, а нормального адвоката, найденного без помощи дознавателя, самостоятельно), пояснила, что неоднократно говорила сотрудникам милиции о своем болезненном состоянии, и в ответ получила две таблетки аспирина и предложение медпомощи следующего характера: «если тебе плохо – это может быть следствием изнасилования – мы можем отправить тебя на экспертизу на предмет, не подверглась ли ты изнасилованию».
Отец Ольги, объяснил, что при допросе дочери не присутствовал, постфактум подписал, не читая, протокол допроса, потому что, возбужденное на дочь уголовное дело так шокировало его, что «Я был как в тумане». Так же отец рассказал, что Ольге в милиции было очень плохо «у нее температура была, она дрожала вся». По словам отца (кстати, подтвержденным документально), Ольга, после выхода из милиции проболела более 10 дней.
После заслушивания этих показаний прокурор подал ходатайство о допросе на следующем заседании г. Лиманского (дознавателя работавшего с Буракиной). Подсудимые заявили ходатайство о допросе всех правоохранителей, «общавшихся» с Ольгой, но судья отклонил его, заявил: «Вы не имеете право вызывать свидетелей обвинения. Вы имеете право допрашивать только свидетелей со стороны защиты, причем, если сами обеспечите их явку. В этом случае суд их допросит!»
Следующее заседание начнется 14 сентября в 11-00.
От редакции: Поскольку вся история этого странного "дела", которое возникло практически на пустом месте, разворачивалась на моих глазах и у меня была возможность проанализировать обстоятельства вместе с адвокатом Буракиной Александром Гусаком (в прошлом подполковником госбезопасности и одним из лучших оперов "конторы"), сложилось у нас впечатление (уточняю - речь идет именно о мнении), что имеем мы дело с полицейской провокацией - причем не рядовой, а очень толково исполненной.
Как можно понять, Ольга Буракина не очень-то нужна московским борцам с экстремизмом - в отличие от Аркадия Пелипенко, известного активиста РРП, реально, а не на словах работающего в рабочих коллективах, и работающего результативно. Ну а положительный результат работы Пелипенко - это, наоборот, большая неприятность для "слуг народа". Но придраться к Пелипенко трудно, законов он уже много лет не нарушал - просто демонстративно не нарушал, вызывающе.
По большому счету, конечно, спасибо столичным операм, что не ликвидировали товарища, как это бывало с целым списком нацболов, погибших или умерших при странных обстоятельствах. Спасибо, что для нейтрализации Пелипенко была разыграна довольно сложная, а по нынешним временам даже очень тонкая схема.
Некий человек в левом движении, находящийся в особых отношениях с органами, проще говоря сексот, спровоцировал Пелипенко и Буракину на "революционный подвиг" - вот то самое расписывание стены городской администрации города Электростали. Уж как ему удалось убедить опытнейшего Пелипенко, что в Электростали некому написать на стенке пару слов - не известно, видимо, и на старуху бывает проруха.
По большому счету, дело было простое и практически безопасное - о статье "Вандализм" наши последователи Ивана Каляева и Веры Фигнер как-то не подумали, на крайний случай - о мелком хулиганстве, которое могло проходить по административному производству. Хотя и в это верилось с трудом - ну что за проблема, написать вечером на пустой стене пару фраз и смыться?
Статья 214. Вандализм
1. Вандализм, то есть осквернение зданий или иных сооружений, порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах, -
наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев.
2. Те же деяния, совершенные группой лиц, а равно по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, -
наказываются ограничением свободы на срок до трех лет либо лишением свободы на срок до трех лет.
Вот, собственно, под эту статью пункт 2, плюс с вовлечением несовершеннолетней, и понадобилась Буракина. Но мишенью был, разумеется, Пелипенко.
Судя по обстоятельствам дела, возле места совершения "преступления" их уже ждали - причем не пресекли правонарушение в зародыше, а дали ребятам написать все, что они хотели - и только после этого провели задержание. Жестко, с побоями, с удержанием на снегу в лежачем положении длительное время, с тем, чтобы подавить волю и рассеять внимание. Что в отношении несовершеннолетней девушки, как видим, и сработало. А процессуальные нарушения суд, судя по всему, склонен "не заметить".
Все это, разумеется, мое личное мнение, ощущение, возникшее при знакомстве с "делом".
Но вот что тут бесспорно - это то, что в полицейской многоходовке особая роль отведена мэру Электростали Суханову. Который, надо сказать, далеко не худший мэр, а может и из лучших, и по большому счету титула "жопы" не заслуживший. Это надо признать и перед человеком извиниться.
Но Суханов человек эмоциональный, обидчивый, и психологически расчет оперов был точным: мэр обиделся. И подал исковое заявление, без которого "дело" рассыпалось бы. Уж больно "осквернение зданий" было неубедительное, но тут мэр как бы подтвердил - осквернили, обидели, оскорбили. И не только мэра, а в его лице множество горожан... ну и дальше можно долго разводить демагогию.
Но ведь "хулители" ущерб зданию администрации возместили, и извинения мэру принесли. И объяснили, что "ошибочка вышла".
И вот тут уже вопрос к господину Суханову - охота была играть роль пешки в полицейской спецоперации? Не дело уважаемого градоначальника играть роль подставного лица для того, чтобы посадить "опасного экстремиста", право слово роль некрасивая. Не стоит ее доигрывать до конца, совсем не стоит.
Опять-таки - это частное мнение. Но лучше к нему прислушаться, чтобы ненароком не оправдать непочетный титул со стены городской администрации.
Анатолий Баранов
|
|
