19 января Советский суд г. Улан-Удэ (Бурятия) огласит приговор по уголовному делу против журналисток и оппозиционных активисток Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. За свои статьи в московской газете "Свободное слово" и листовку они обвиняются по печально известной статье 282 УК РФ в разжигании вражды и ненависти против четырех "социальных групп" - ФСБ, МВД, армии и ФСИН (тюремщиков).
31 декабря минувшего года, когда подсудимые направлялись на согласованный с властями митинг "Стратегии-31" (где они выступали организаторами), они были задержаны и в тот же день взяты под стражу по решению судьи Левандовской.
Вскоре после ареста Надежда Низовкина распространила заявление о том, что отказывается в СИЗО приветствовать вставанием входящих в ее камеру тюремщиков. Она написала: "Требование приветствовать вставанием сотрудников СИЗО я рассматриваю как унижение достоинства любого заключенного, как поощрение неравноправия. Эту норму я также считаю неправовой. Изложенная позиция обязывает меня, правозащитника, выступать против данных норм методами прямого действия". 
Узнав об этой акции протеста, ее поддержала и вторая подсудимая - Т. Стецура. За это неповиновение арестанткам грозит помещение в карцер...
Но еще больше поразило слушателей содержание последнего слова обеих подсудимых. Впрочем, оно полностью согласуется с их предшествующей позицией, когда они еще находились на свободе (а следствие и суд по их делу тянутся с февраля 2009 года - почти два года). Но впервые их позиция оказалась выражена в столь концентрированном виде и впервые - прозвучала из-за решетки.
Присутствующий на процессе и подробно освещающий его ход журналист Сергей Басаев пишет: "От выступлений Стецуры и Низовкиной все присутствующие в шоке. Включая судью, прокурора и слушателей. Сначала, как юристы, они полностью разбивают все доказательства обвинения с точки зрения их незаконности, показывают несостоятельность обвинительных экспертиз с научной точки зрения, а затем занимают позицию полного самообвинения. Говорят, что предписания на условном сроке выполнять не будут, что и реальный срок на их поведение никак не повлияет, и они, выйдя на свободу, все равно будут продолжать бороться с режимом и несправедливыми законами".
Прокурор попросила для подсудимых четыре года лишения свободы каждой... условно. Сами подсудимые в ответ (как дипломированные юристы, они сами вели свою защиту) потребовали для себя не условного, а реального срока. Они решительно отвергли предложенный им бурятской Фемидой "гнилой компромисс", который по сути означал: "откажитесь от политической активности на несколько лет, и тогда мы вас, так и быть, помилуем".
Вот полный текст последнего слова на суде Татьяны Стецуры:
"Безусловно, я считаю этот процесс политическим, так же, как и все процессы по этой статье и прочим экстремистским статьям в нашем государстве. Но я считаю, что наш пример - исключительный в плане признания своей вины, самообвинительной позиции и отсутствия любых мотиваций на смягчение наказания. Считаю его также особенным и потому, что мы имеем прямой опыт, знания, мы осуществляем мониторинг по всем нарушениям свободы слова. И поэтому изначальное возбуждения процесса, все процессуальные действия велись с учетом этого. И представители государства сознательно шли на все действия в отношении нас, как в отношении противоположной воюющей стороны. А не как просто в отношении подсудимых. Таких же, как и все остальные, пусть даже политические.
Я считаю, что это равноправное противодействие, равносильное войне. Разумеется, я не считаю, что в таких обстоятельствах было бы справедливым выносить, например, оправдательный приговор. Я считаю его нелогичным, нецелесообразным со всех точек зрения. Хотя при этом я понимаю, что наличие приговора с реальным сроком никаким образом на мое поведение не повлияет.
У меня есть еще желание, чтобы этот процесс породил бы, как это ни странно, лаву таких же процессов в дальнейшем. Но процессов, которые стали бы результатом того, чтобы люди так же сознательно шли бы на такие же действия. С целью добиться доведения до абсурда суда за убеждения, дискредитации подобных статей и подобных уголовных преследований на территории нашей страны и на территории других государств также. Потому, что я не считаю западное законодательство более современным или чересчур правозащитным в этой сфере.
Я считаю, что если наш приговор будет потом обжалован в Европейском суде, отнюдь не факт, что приговор будет в нашу пользу. У меня все".
Было бы смешно, когда бы не было так грустно - но в официозных бурятских СМИ эту бескомпромиссную позицию попытались представить чуть ли не как "покаяние" перед судом. Видимо, эти господа не могут себе представить, что помимо позиций "виновен перед законом, Ваша честь!" и "невиновен перед законом, Ваша честь!" есть еще и третья позиция, наиболее решительная и твердая: "виновен преступный закон и его исполнители, включая и вас, "Ваша честь!".
Каким будет приговор, мы узнаем 19 января.
|
|
